Газета Спорт-Экспресс № 31 (2524) от 9 февраля 2001 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 7

Евгений Романович ГРИШИН

Родился 23 марта 1931 года в Туле.

Заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР (Москва, Вооруженные Силы).

Четырехкратный олимпийский чемпион по скоростному бегу на коньках: на Олимпийских играх 1956 и 1960 годов побеждал на дистанциях 500 и 1500 метров. Серебряный призер Игр-64. Абсолютный чемпион Европы (1956), бронзовый призер чемпионатов мира в классическом многоборье (1954, 1956). Шестикратный чемпион мира. Восьмикратный чемпион Европы. Двенадцатикратный чемпион СССР.

Двенадцатикратный мировой рекордсмен на дистанциях 500, 1000, 1500 и 3000 метров.

Серебряный призер первенства СССР по велосипедному спорту.

Награжден орденами Ленина и Трудового Красного Знамени.

ТУЛЬСКИЙ САМОРОДОК

В коньках четырехкратных олимпийских чемпионов всего двое: русский Евгений Гришин и норвежец Ивар Баллангруд. Есть, правда, еще Эрик Хайден - пятикратный. Но он метеором сверкнул на одной Олимпиаде - в Лейк-Плэсиде. Гришин же единственный выступал на четырех Играх.

Он повесил коньки на гвоздь в 37 лет. Впрочем, "повесил" - это образ: один его конек хранится в норвежском Музее конькобежной славы, второй - в музее ЦСКА. Больше коньков не было: все свои феноменальные достижения Гришин установил на одной и той же паре фирмы "Хаген - Осло". "Как же вам удалось 20 лет на одном инвентаре проездить? - спросил я его. - И зачем? Разве нельзя было взять другую пару?" - "Нельзя. Эта уж больно хорошо на ногах сидела. Как влитая".

Гришин необычен во всем. Вы когда-нибудь слышали, чтобы ребенок начал ходить в 7 месяцев, а в 9 самостоятельно забрался в трамвай и уехал, не попрощавшись? Нашли в милиции. Это не анекдот. Это о Гришине. Такими вот генами наградили его родители, Роман Павлович и Анфиса Васильевна.

Признаюсь, мне не приходилось видеть более живого, подвижного и энергичного человека, которому вот-вот исполнится 70. Говорит Гришин резко, ярко, образно. Его крупный нос, внимательные, цепкие глаза, отточенная, я бы даже сказал, театральная дикция, делают его удивительно похожим на великого русского актера Евгения Лебедева. Сух, подтянут, как юноша, хотя с тех пор, как перестал бегать на коньках, ни разу не присел. В смысле, упражнения такого ни разу не сделал. Гены. Это все они, гены...

Беседовали мы с Евгением Романовичем у него на Песчаной. Обстановка самая что ни на есть спартанская. Пес есть - мохнатый, умный и добрый. По кличке Алый. Подобрал его Гришин на улице. Повсюду, как у заправского литератора, разложены рукописи - на диване, на кресле, на столе, даже на полу. Хозяин готовит к изданию в Норвегии свою последнюю книгу, которая на русском уже вышла. Написал он ее сам - до последней запятой - и назвал просто: "Годы триумфальных побед". Такими они и были, его годы в большом спорте, - триумфальными. Хотя горечи обиднейших поражений тоже хватало с избытком.

УЛИЧНАЯ ЗАКАЛКА

Жили Гришины в Туле, как все: просто и небогато. Отец погиб на фронте в первый же год войны. Старший брат Михаил работал на прославленном Тульском оружейном токарем и играл в футбол. Знаменитому на весь мир брату не раз говорил: "Хочешь, Женька, я тебя выточу? Точь-в-точь будешь, только сердце - железное".

Женьку Михаил тоже устроил на родной оружейный, учиться на гравера. Но тот работу и спорт совмещал недолго. Уж больно талантливым в спорте оказался. Впервые встал на беговые коньки в 15 лет, в 16 был уже в сборной СССР, в 18 показал лучший результат сезона в мире на своей коронной дистанции - 500 метров. На велосипеде тоже научился кататься поздно - в 16 лет (в детстве велосипеда у него не было), в 17 стал чемпионом страны среди юношей, а в 18 выступал за прославленную команду ВВС и был сильнейшим спринтером Союза.

Гены, все гены... Плюс неукротимый, неистовый характер, закаленный в уличных драках. Среда была такая, чего уж там скрывать, жестокая среда-то, блатная... Здесь дрались за жизнь, и Женьке Гришину равных не было. Он и до сих пор не боится уличных схваток. Никогда мимо несправедливости и хамства не пройдет, опустив глаза, всегда вмешается и, если надо, врежет промеж глаз - молча, без лишних разговоров. Драться на улице перестал в 65, когда на него набросились 12 молодых подонков. Гришину крепко досталось, тогда и понял: с драками пора завязывать, в таком возрасте уже опасно.

В сборную страны по конькам, говорит, попал "по блату". Вспоминает об этом со смехом:

- Уже через месяц, как встал на коньки, завоевал свой первый титул - чемпиона Тулы. В следующем году победил на всесоюзных соревнованиях школьников и получил приз: шерстяной тренировочный костюм с буквами "СССР" на груди. Однажды зашел к нам на стадион Евгений Николаевич Попов, старший тренер сборной Тулы по велоспорту. Посмотрел, как мы трамбуем снег для заливки, и возмутился: декабрь на дворе, а мы без льда еще! Подошел ко мне и говорит: "Найдешь 60 рублей на дорогу? Завтра в Москву поедем, в комитет".

Попов был в Туле человеком уважаемым, и назавтра Женя уже сидел с ним в поезде "Симферополь - Москва". С вокзала сразу направились в Скатертный переулок, где располагался Всесоюзный комитет по физкультуре и спорту.

Вошли в дверь с табличкой "Отдел конькобежного спорта", - продолжает Гришин. - Попов поздоровался и указывает на меня: "Вы знакомы с этим молодым человеком?" Начальники отделов велосипеда и коньков посмотрели: стоит парень в военной шапке-ушанке, в валенках, откуда им меня знать-то? А Попов продолжает: "Знакомьтесь, будущий чемпион мира! Прошу немедленно включить его в сборную страны и вызвать на тренировочный сбор. Я за него ручаюсь!" И ведь поверили, вызвали! Через неделю я уже был в Горьком, среди корифеев конькобежного спорта. Случай беспрецедентный: 16-летнего пацана без всякого отбора включили в сборную страны. Пришлось делом доказывать, что Попов во мне не ошибся. Через год я уже возглавлял список лучших спринтеров мира.

САМЫЙ СПОРТИВНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Роман с "железным мустангом", как ласково называет Гришин велосипед, был у него и трогательным, и непростым. Талант в велосипедном спринте у тульского паренька обнаружился не меньший, чем в конькобежном. Но роковым образом разошлись на нем, на Гришине, принципы, которые насаждались железной рукой при Иосифе Виссарионовиче Сталине, и невероятная любовь к спорту вообще и к велосипедному в частности, которой прославился Сталин Василий Иосифович.

Гришина Сталин-младший заметил еще на велосипедном матче СССР - Франция, который проходил в Туле. За перипетиями командной гонки командующий ВВС МВО наблюдал, стоя в дверном проеме "кукурузника", кружившего над шоссе. Наши тогда выиграли на треке, а шоссе проиграли. Когда Гришину исполнилось 18, его призвали в армию, в ВВС. Это было почетно, и не только. В распоряжение рядового Гришина предоставили две огромные комнаты с балконом, правда, без мебели. После тренировок он мог принять ванну, улечься на пол и читать, читать, читать...

Тем не менее, когда предложили написать рапорт о присвоении офицерского звания, Гришин отказался. Тогда он еще не хотел связывать судьбу с Вооруженными Силами. Сказал, что хочет вернуться домой, в Тулу. Генерал Сталин вызвал строптивого солдата, при нем дал нагоняй начальнику клуба за то, что не умеет работать с кадрами, самого парня похвалил за патриотизм. А затем доходчиво объяснил, какие возможности для занятий спортом у того будут в Москве, в спортклубе ВВС, и какие - в Туле. Убедил, в общем. И Гришин об этом ни разу не пожалел: 30 лет верой и правдой прослужил спорту в рядах Вооруженных Сил. А как служил, может рассказать бронзовый бюст подполковника Гришина, установленный на Аллее Славы ЦСКА.

ВЕЛОСИПЕДЫ БЫВАЮТ РАЗНЫЕ

А тогда, в 1951-м, командующий ВВС МВО первым делом распорядился выдать Гришину велосипед итальянского производства "Доницетти".

- Это была легкая, изящная, какого-то немыслимого канареечного цвета машина с никелированной отделкой. Я влюбился в нее с первого взгляда, - мечтательно прикрыв глаза, вспоминает молодость гонщик. - Когда садился на этот красавец велосипед, представить себе не мог, как можно проиграть. И никому не проигрывал. Выигрывал абсолютно все соревнования: внутренние, международные - все! И после серии отборочных был включен в состав советской команды для участия в Олимпийских играх 1952 года в Хельсинки.

Но выступить на итальянском подарке Сталина-младшего не позволил любимец Сталина-старшего - первый секретарь ЦК ВЛКСМ Михайлов: "Советские спортсмены должны пропагандировать советскую технику". И "Доницетти" заменили на выполненный по спецзаказу велосипед Харьковского завода.

- Замена эта закончилась для меня бедой, - рассказывает Гришин. - На одной из тренировок, обкатывая неподъемный, неуправляемый велосипед, я хотел сделать максимальное ускорение, разогнавшись с самого верха виража. И в тот момент, когда была набрана максимальная скорость, оборвалась цепь и сломалась педаль. Падение было страшным. Я так ударился о бетонное полотно трека головой, что мне показалось, будто я его пробил! Меня несколько раз перевернуло, подбросило, протащило по бетонному наждаку, сдирая кожу и разрывая мышцы. А через десять дней - отъезд в Хельсинки...

После падения Гришин не мог ни ходить, ни лежать, только сидеть. Спал сидя: кожа со спины, плеч, рук и бедер была сорвана. Но все же на Олимпиаду поехал и велосипед получил импортный.

- Постепенно я оправился от травм и на тренировках стал показывать время даже лучшее, чем в Москве, - продолжает Гришин. - Но незадолго до старта меня вызвали к руководителю советской делегации Романову. С ним в кабинете находился работник ЦК партии - важный, надутый. Разговор свелся к тому, что я не выполняю указаний ЦК, обязывающих спортсменов демонстрировать советскую технику. Я сказал в ответ, что ее, советскую технику, и дома-то стыдно показывать, зачем же на весь мир позориться? А потом снял рубашку и штаны, повернулся к ним задом и показал результаты тренировки на "советской чудо-технике". Предложил им самим сесть на этот велосипед и продемонстрировать его миру, хлопнул дверью и ушел. Через несколько минут пришел посланец Романова и сказал, чтобы я срочно собирался домой. Вот так закончилась моя первая и последняя летняя Олимпиада. Но домой я не поехал. На следующий день состоялся исторический матч по футболу между сборными СССР и Югославии. Победа в этом матче была для Сталина важнее всей Олимпиады - ведь Тито был его личным врагом. Итог известен. Наши проиграли, после чего разогнали лучшую команду страны - ЦДКА. Никому уже было не до меня. Обо мне забыли, и я досмотрел соревнования в качестве зрителя.

ЧЕМПИОНЫ В ЖЕНСКИХ КОЛГОТКАХ

Недавно, разглядывая фотографию нового абсолютного чемпиона Европы Дмитрия Шепеля - зловещая маска-очки, обтекаемый красавец комбинезон, словно взятый напрокат у героев "Звездных войн", - я вспоминал рассказ Гришина о том, как русские умельцы изобрели первый в истории коньков "обтекатель":

- Константин Константинович Кудрявцев, много лет тренировавший сборную СССР по конькобежному спорту, был человеком совершенно необыкновенным. Сам разносторонний атлет, рекордсмен 1940 года в легкоатлетическом пятиборье и в конькобежном спринте, он стоял у истоков "золотого века" советских коньков. Ему принадлежит и главная заслуга в строительстве высокогорного катка "Медео" - "кузницы рекордов"... В числе прочих замечательных деяний Кудрявцева были и испытания первого в истории конькобежного спорта "обтекателя". В 40-е годы, когда люди еще не задумывались о сопротивлении воздуха, он уже взял старый советский флаг с гербом и буквами "СССР", покрасил его и сшил себе комбинезон. Но закрасить герб как следует не удалось, он проступал на самом заметном месте, пока не попался на глаза одному из динамовских руководителей. О реакции догадаться нетрудно: "А это что такое? Да у него на ж... герб! Немедленно в раздевалку!" Больше этого комбинезона никто не видел...

- Но мысль об обтекателях Кудрявцев не оставил, - вспоминает Гришин. - Незадолго до Олимпиады в Скво-Вэлли, на чемпионате мира в Давосе, приходит к нам и говорит: "Ребята! Я сегодня такие колготки роскошные видел в магазине!" Я ему: "Да кому ты их собрался покупать, Константиныч? Супруге? Она же в них не влезет!" - "Да не-ет! Дурень ты, Женька! Я ведь вот о чем думаю: ведь там, в Скво-Вэлли, высокогорье... Сопротивление воздуха будет наименьшим, а скорости - большими. Вот бы сотенки и десятые украсть у соперников за счет материала..." Нам с Косичкиным долго объяснять не пришлось. Выслушали Константиныча и говорим: "Пошли за колготками!" Перерыли гору колготок, нашли те, что поплотнее, купили к ним в пару черные водолазки... И в них стартовали. Получилось удачно. Потом в Скво-Вэлли в этих колготках я пару золотых медалей выиграл, и Витя Косичкин - золотую и серебряную. Норвежцы это усекли моментально: уже на следующее соревнование приехали не в шерстяной форме, а в обтекателях. Но родоначальниками современной конькобежной экипировки были все-таки мы!

ПЯТАЯ ЗОЛОТАЯ В РУКИ НЕ ДАЛАСЬ

Золотых олимпийских медалей у него могло быть и больше. Пятую, в Инсбруке, украл случай. Был готов как никогда в жизни, на голову сильнее всех. Уже мысленно прямо в коньках бежал к жене Марине на трибуну, настолько был уверен в победе! Но дьявольская случайность - не заметил, как перед стартом наступил на что-то левым коньком, лезвие затупилось и во время забега не "держало"! Это было дико, немыслимо, это было невозможно перенести! Стоя на второй ступени пьедестала почета (для многих - недостижимая мечта!), он от стыда готов был провалиться сквозь землю...

Гришин хотел уйти после Инсбрука, взяв пятое золото. Теперь решил остаться в спорте еще на четыре года. Но к следующей Олимпиаде, в Гренобле, судьба-злодейка подготовила номер похлеще: из-за чудовищного просчета тренеров и перемудрившей научной бригады наши спортсмены не стали заблаговременно спускаться в долину Гренобля из высокогорья Давоса, где проходили подготовку. Доверившись каким-то секретным выкладкам, они объявили: все продумано, просчитано и подтверждено наукой об акклиматизации и реакклиматизации. Весь конькобежный мир спустился в долину за неделю до стартов. Кроме наших умников. Их отговаривали даже соперники, но они были непреклонны. Результат оказался плачевным. Гришин считает, что это был его лучший по исполнению бег на всех Олимпиадах. Но бежал красиво, а время показал для себя посредственное. Лишь четвертое. А выиграли те, кто вовремя уехал из Давоса.

Красиво уйти не получилось. Пятая золотая олимпийская медаль так и не далась в руки. Но и без нее наград у Гришина хватает.

Его друг, "сосед" по Аллее Славы ЦСКА Виктор Капитонов вспомнил в беседе со мной одно ставшее крылатым изречение Евгения Гришина, советского офицера и великого спортсмена. После триумфа на Олимпиаде в Скво-Вэлли американские журналисты спросили: что ему больше всего понравилось в Америке?

Ответ Гришина был гениальным:

- Красный советский флаг в голубом американском небе. Очень красиво!

Юрий ВАСИЛЬЕВ