Газета Спорт-Экспресс № 142 (2338) от 27 июня 2000 года, интернет-версия - Полоса 4, Материал 3

Александр ИРХИН: "ДЛЯ ПОСАДКИ ЕЛИ
Я ПРИЕХАЛ В ЭЛИСТУ НЕСКОЛЬКО ПОЗДНО"

- Решение об отставке было для меня абсолютно неожиданным, - говорит Ирхин, который вчера побывал в редакции "СЭ". - Хотя обстановка вокруг "Уралана" несколько настораживала. В последнее время команде уделялось очень мало внимания. Когда после игры с "Аланией" мы готовились к матчу с ЦСКА в Новогорске, почти двое суток в расположении команды никто из руководства не появлялся, несмотря на то, что в Москве в это время были и Шовгуров, и Коваль, и Хван.

Плюс совершенно неожиданно на базу прибыла группа югославских футболистов, и меня просто поставили перед фактом, что эти игроки приехали на просмотр. Со мной их приезд не согласовывался. Все это наводило на определенные мысли, но я и подумать не мог о том, что меня уволят. Скорее, в случае неудач во Владикавказе и Москве мне самому нужно было задуматься, могу ли я помочь этой команде. Но после ничьей и победы никаких тревожных предчувствий не было.

Правда, после игры с ЦСКА я обратил внимание на странное поведение руководителей. Хван вообще не зашел в раздевалку, а Шовгуров, Коваль и Бадмаев были, похоже, не рады победе. Позже мне удалось узнать, что в ночь с четверга на пятницу в кабинете Илюмжинова шли дебаты по поводу того, что я объявил о непригодности югославских футболистов. Я сказал Ковалю, что нет смысла везти их в Элисту, что это игроки не той квалификации. Тем не менее Шовгуров настоял на своем, югославы поехали в Калмыкию, а под видом переводчиков эту группу сопровождали два тренера. Я же планировал привлечь в команду игроков из украинских клубов, были проведены предварительные переговоры с киевским "Динамо", "Шахтером" и "Таврией". Но говорить о каких-то результатах селекции было рано - через меня в команду пригласили только Александра Герасимова.

- Когда вы узнали о своем увольнении?

- Руководители клуба вернулись в Элисту 23-го вечером, а в субботу после завтрака Шовгуров, который, несмотря на приход Хвана, фактически ведет дела в клубе, пригласил меня на конфиденциальную беседу и заявил, что согласно принятому решению к игре с "Локомотивом" команду будет готовить югославский специалист. На мой вопрос, чем вызвана отставка, Шовгуров ответил, что ко мне как к тренеру претензий нет, а о тех подводных течениях и политических столкновениях, которые имеют место в республике, мне знать ни к чему. Но именно в силу этих противостояний и было принято решение о замене тренера. То же самое Шовгуров повторил позже в присутствии второго тренера команды Павла Гусева перед нашим отъездом из Элисты. Кто-то, видимо, должен был сохранить влияние на клуб и возможность проводить свою политику. Мне лично сложно назвать причины своей отставки.

- Но вы чувствовали, что в клубе не все в порядке?

- Всех этих течений я не ощущал, турнирная ситуация была сложной, и я всецело занимался командой, в клубные проблемы не вникал. Но сейчас могу сказать, что меня обманули. Один из первых вопросов, который я задал руководству, был связан с финансовым положением. Мне было сказано, что проблем нет, с игроками полностью рассчитались. На самом деле практически у всех футболистов была 2 - 3-месячная задолженность по зарплате и премиальным.

- Именно из-за этого сейчас ушли Шуканов и Шишкин?

- Да. Я, к сожалению, узнал о долгах не сразу, а после личных бесед с игроками. Выяснилось, что каждому что-то должны, и деньги достаточно приличные, а общая задолженность составляет астрономическую сумму. Люди в такой ситуации думают не столько о подготовке к игре, сколько о том, рассчитаются ли с ними, получат ли они свои деньги. Все это влияет на общий настрой.

- Может, то, что вы так или иначе стали затрагивать финансовые проблемы, и стало одной из причин вашего увольнения?

- Я никогда не ставил эти вопросы очень остро и ничего не делал за спиной Шовгурова или Коваля. Если что-то и обсуждалось, то совместно.

- После неудачного дебюта к вам были какие-то претензии со стороны руководства?

- Нет. С другой стороны, не особо выслушивались и мои соображения. Когда я пришел в команду, у меня не было никаких сомнений в том, что это боеспособный коллектив, который я принял из рук опытного специалиста Александра Аверьянова. Единственное, что бросалось в глаза, - подавленность, угнетенность футболистов, какой-то психологический кризис. Это было вызвано, думаю, совершенно неожиданной и неоправданной отставкой Аверьянова и сложным финансовым положением. Надо было вывести ребят из этого состояния, и постепенно это удалось сделать.

- Инициатива вашего назначения исходила от Илюмжинова, а уволил вас Шовгуров. Вы пытались связаться с президентом Калмыкии?

- После игры с ЦСКА около полуночи я позвонил Илюмжинову с просьбой помочь решить проблемы с Микалаюнасом: у него не выполняется личный контракт, и он получил приглашение из одного клуба высшего дивизиона. Кирсан Николаевич пообещал все уладить, поздравил меня с победой и пожелал дальнейших успехов. А потом мне сказали, что этой же ночью Илюмжинов якобы решил меня уволить.

- А какова, на ваш взгляд, роль Илюмжинова в этой истории?

- У меня сложилось впечатление, что он или не до конца знал ситуацию, или ему представили все в негативном виде. Я благодарен Кирсану Николаевичу за доверие, которое он мне оказал. Не хочется верить, что я уволен по его инициативе. А если это все-таки так, то, мне кажется, он не знает истинного положения дел в клубе и команде и принял решение на основании недостоверной информации. По крайней мере перед игрой с "Зенитом" он заверял меня в том, что мне предоставляется картбланш и что я буду работать минимум до конца сезона, вполне, по-моему, искренне.

- Как игроки отреагировали на то, что команду в этом сезоне покидает уже третий тренер?

- Бурно. Ведь дело пытались представить так, будто Илюмжинов уволил меня, узнав, что у меня не сложились отношения с игроками. После субботнего собрания 9 футболистов от имени команды пришли ко мне и заявили, что все ребята готовы бойкотировать тренировки до тех пор, пока меня не восстановят в должности. Ахрик Цвейба пытался дозвониться до Илюмжинова, который был в Москве, но мобильный телефон президента не отвечал, а в представительстве Калмыкии сказали, что Кирсан Николаевич сейчас в Кремле. Потом Цвейба попробовал разыскать его через приемную в Элисте. Об этом тут же было доложено Шовгурову, который через несколько минут примчался на базу и запретил игрокам какие-либо контакты с президентом республики. А мне было предложено покинуть базу, дабы я, как выразился Шовгуров, не вносил смуту. Он сказал мне, что поставит перед дверью сотрудников милиции, чтобы исключить мое общение с игроками, пока я не соберу вещи и не уеду.

- Вы так и сделали?

- Нет. Я дал слово не пытаться ни с кем контактировать. И объяснил, что игроки пришли ко мне за разъяснениями. Коль такое решение принято, я принимаю его как окончательное и никаких проблем с моим отъездом не будет. Команда же хотела попросить Илюмжинова сохранить тренерский штаб и продолжить работу под моим началом. Игроки "Уралана" - очень приятные люди, мне было легко с ними, и никаких конфликтов у нас не было.

- Вы не в первый раз оказываетесь в аналогичной ситуации.

- Может, это моя ошибка, что я не подписываю с клубом официальные документы. Но, с другой стороны, если есть взаимное доверие тренера и руководителей, можно работать и с контрактом, и без него. Контракт - это лишь формальность. Теперь я понимаю, что в руководстве "Уралана" есть люди, заинтересованные в другом тренере. Дело не в Ирхине, Петрове или Сидорове. Просто человек, который, как я, получил назначение благодаря другой силе, был изначально обречен.

- Елку по традиции успели посадить?

- Видимо, я приехал несколько поздно для посадки деревьев. Был такой интересный случай. Перед первой игрой с "Торпедо" инспекторам и судьям показывали елки, посаженные Романцевым, Ярцевым и другими. Все это было возле коттеджа, в котором я жил. Арбитр - это был, если не ошибаюсь, Лапочкин - спросил, где мое дерево. Я ответил, что, боюсь, мне здесь скорее выроют могилу. Так и получилось.

Александр БОБРОВ