Газета Спорт-Экспресс № 29 (2225) от 9 февраля 2000 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 6

НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК

Виктор ЖЛУКТОВ

Родился 29 января 1954 года.

Заслуженный мастер спорта по хоккею с шайбой, нападающий.

В 1973 - 1985 гг. - в ЦСКА. Чемпион СССР 1973, 1975, 1977 - 1985, второй призер 1974, 1976. В первенствах страны - 455 матчей, 198 голов.

Обладатель Кубка СССР 1973, 1979, финалист 1976.

Чемпион мира и Европы 1978, 1979, 1981 - 1983, второй призер мирового первенства 1976, третий - 1977. Олимпийский чемпион 1976, обладатель серебряной медали 1980. Победитель Кубка Канады 1981, участник 1976. В первенствах мира, Европы и на Олимпийских играх - 77 матчей, 29 голов. В Кубке Канады - 12 игр, 7 шайб.

Ныне - начальник хоккейной команды ЦСКА. Полковник.

Иногда одна фраза может сказать о человеке больше, чем вся его биография. При встрече Жлуктов прежде всего поинтересовался, как долго продлится наша беседа. Я беспечно ответил:

- Как получится.

Ну, кто заранее знает, как сложится разговор, на какое время он затянется. В ответ услышал назидательное:

- Нельзя работать по принципу "как получится". Надо, чтобы все получалось.

Намотав на ус совет, приступил к делу:

- Виктор Васильевич, вы - начальник команды. Каковы ваши обязанности и соответственно права?

Ответ был выдержан в духе военного рапорта полковника Жлуктова:

- Мои обязанности и права утверждены начальником ЦСКА.

- В чем они заключаются? Если это не военная тайна, конечно.

- В мою задачу входят организация и обеспечение учебно-тренировочного процесса и успешного выступления в чемпионате России.

- А я-то представлял себе начальника команды кем-то вроде завхоза.

- Хозяйственные хлопоты - только малая часть моей работы.

- А в учебно-тренировочный процесс вы имеете возможность вмешаться?

- Полностью моя должность называется "начальник команды - старший тренер". Через тире. Я, конечно, могу что-то предложить, подсказать, посоветовать главному тренеру. К чести Бориса Петровича Михайлова, он выслушивает все мнения. Но окончательные решения принимает, естественно, сам. Все мы, работающие с командой, несем ответственность за результаты ее выступлений. Но в первую очередь, разумеется, Михайлов. На то он и главный.

- Будем считать, что с вашими обязанностями мы разобрались. Поговорим теперь на тему малоприятную, но неизбежную - о вашей болезни. Она стала следствием занятий большим спортом?

- К сожалению, да. Хоккей на мировом уровне - не физзарядка: руки вверх, руки вниз, руки в стороны...

- И каков был диагноз?

- Предварительный - кошмарный: поражение центральной нервной системы. В этом случае требуется операция на позвоночнике. К ней меня и начали было готовить.

- А диагноз окончательный?

- При более тщательном обследовании канадские врачи - и наши медики с ними согласились - установили, что поражена "лишь" периферическая нервная система. Тоже не сахар, но операция не понадобилась.

- Насколько мне известно, вы довольно долго лечились, причем где-то за рубежом.

- Месяц провел в нейрохирургическом центре Торонто. Наблюдали меня два профессора, не считая прочего медицинского персонала. Организовано мое лечение было при содействии НХЛ.

- Чтобы поставить вас на ноги, потребовались бешеные деньги. Даже шапку по кругу пришлось пустить, специальный счет в банке открыть.

- Остается только еще раз поразиться широте души, доброте нашего народа, всегда готового откликнуться на чужую беду. Самый весомый вклад внесли наши НХЛовцы, в том числе мои одноклубники - Игорь Ларионов, Вячеслав Фетисов. Не остался в стороне Владислав Третьяк. Поддержала спортивная академия. Да разве перечислишь всех, как теперь говорят, физических лиц и организаций, которые протянули мне руку помощи и которым я бесконечно признателен.

- А не было случая, чтобы кто-то пожертвовал последней пятеркой?

- Был, был такой факт. Правда, речь не о пятерке, а о 50 рублях. На такую сумму поступил один из переводов. Видимо, прислал его не самый богатый человек и этих пятидесятирублевок у него не так уж много. Тем ценнее участие, принятое в моей судьбе. К сожалению, перевод был анонимным, отправитель пожелал остаться неизвестным. Я пытался его найти, но это оказалось делом нереальным. Быть может, моему скромному спонсору попадутся на глаза эти строки. Низкий ему поклон.

- В итоге, и центральная, и периферическая системы нервничать перестали. Слава Богу, вы в добром здравии, на своем боевом посту, то бишь на рабочем месте. У нас, гражданских, есть такой документ - трудовая книжка. В ней фиксируются все места работы, занимаемые должности, поощрения и взыскания... Существует ли какой-то аналог этому в армии?

- Нет. Есть удостоверение личности. А в нем отметки: призван тогда-то, уволен тогда-то. Если кто-то вознамерится уволиться из армии.

- Насколько я понимаю, в обозримом будущем у вас такого желания не появится. Если бы все-таки армейская трудовая книжка существовала, то в графе "место работы" у вас была бы всего одна запись - ЦСКА. Вы не меняли команды в поисках лучшей хоккейной доли, оставались верным армейскому клубу. Как вы в нем оказались?

- Начать надо, видимо, с того, как я вообще попал в Москву. Родом-то я из Инты.

- Старые анкеты требовали указать социальное происхождение.

- Отец - шахтер, мать - продавщица в магазине.

- Я не случайно коснулся этого вопроса: вся наша хоккейная гвардия вышла из далеко не дворянских семей. Однако продолжайте.

- Играл сначала в хоккей с мячом, потом наступил черед шайбы. Приехали в Инту специалисты по этому виду спорта, в том числе и из Москвы. Была создана команда класса "Б". Помню, играли с соперниками из Рязани, Подольска, Павлова Посада... Ну а я в 1971 году в 17 лет подался в Москву.

- В поисках хоккейного счастья?

- Вовсе нет. Я приехал поступать в МАИ. И поступил. Правда, проучился всего полтора курса.

- Что так?

- Хоккей виноват. В ЦСКА меня никто не приглашал. Я сам пришел. Это сейчас есть скауты, селекционеры, агенты или не знаю уж как их называть, которые готовы исколесить всю матушку Россию от Москвы до Хабаровска в поисках способного паренька. Во времена моей молодости такой практики еще не существовало.

Как известно, если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе. МАИ и ЦСКА недалеко друг от друга. Как-то заглянул я на армейский огонек, посмотреть на тренировки, да так возле него и остался. Призван был в 1973 году и до сих пор под армейскими знаменами. Прошел срочную службу. Играл за юношескую и молодежную команды. Наконец, попал в основной состав. Но без высшего образования не остался. Закончил военный институт физической культуры.

- С кем вместе вы начинали свою карьеру в большом хоккее?

- В одной тройке с Викуловым и Труновым. Потом было много всевозможных сочетаний: играл вместе с тем же Викуловым и Борисом Александровым, Балдерисом и Капустиным, Дроздецким и Хомутовым, один сезон с Макаровым и Крутовым.

- И с кем сподручнее было взаимодействовать?

- О чем вы говорите! Со всеми было интересно. Ведь это же такие партнеры! Они не нуждаются в рекомендациях.

- Вы довольно много забивали.

- Имею честь входить в клуб Боброва. Но это опять-таки во многом благодаря тем, кто находился рядом со мною на льду.

- Коснемся международных матчей. Что больше всего запомнилось?

- Почему-то прежде всего те встречи, в которых мы поначалу проигрывали. Например, в 1976 году на Олимпиаде в Инсбруке уступали чехословацкой сборной - 0:2. И все-таки вырвали победу. Наверное, дело еще и в том, что это была моя первая олимпийская медаль. Как такое забудешь?

Нечто подобное произошло и в матче ЦСКА - "Монреаль Канадиенс". Это была одна из первых встреч наших хоккеистов с заокеанскими на клубном уровне. Снова - 0:2, уже к 8-й минуте. Победить тогда не удалось. Но и ничья - 3:3 - была для нас достаточно почетным исходом.

А разве можно забыть матчи Кубка Канады? Противостояние с Халлом, Орром и компанией... Великие мастера, великий хоккей.

- Из славного прошлого плавно перенесемся в менее радужное настоящее. Частный вопрос. Не так давно наша молодежная сборная проиграла звание чемпионов мира по буллитам. Вам, естественно, не раз приходилось исполнять штрафные броски. В чем секрет, в чем закавыка?

- Только в мастерстве. Есть мастерство - и нет никакой закавыки. Есть успех. Правда, нельзя забывать и о мастерстве вратаря. Известный спор снаряда и брони.

- Вы закончили спортивную карьеру в 31 год. Рановато. Причиной послужила болезнь?

- Не только. Были и другие субъективные обстоятельства, заставившие меня покинуть лед.

- Вы ушли из хоккея с почестями. Помимо спортивных знаков отличия у вас есть награды, которые раньше назывались правительственными, а теперь именуются государственными.

- Предмет моей особой гордости - российский орден Дружбы, которым меня удостоили в дни празднования 50-летия нашего хоккея.

- Но у вас есть награды и советского периода - ордена Дружбы народов, "Знак Почета", медаль "За трудовое отличие". Как вы к ним относитесь?

- Как к высокой оценке своего труда.

- Я завел об этом речь, поскольку сейчас модно порицать и даже отрицать прошлое, не видя в нем ничего хорошего.

- Как можно отрицать прошлое? Без него нет ни настоящего, ни будущего. Вот я, например, как и многие хоккеисты, был членом партии. Что же теперь - сделать вид, что ничего такого не было, порвать в клочья партбилет? И я храню его, как частицу своего прошлого.

- Для компартии было престижно иметь в своих рядах как можно больше известных людей.

- Но я-то не собирался посвятить свою жизнь реализации коммунистических идеалов. Для меня главным было моя работа - хоккей. Ни с одной партией, которых сейчас великое множество, у меня больше романов не было.

Алексей ПАТРИКЕЕВ