Газета Спорт-Экспресс № 286 (2185) от 14 декабря 1999 года, интернет-версия - Полоса 11, Материал 3

СНОВА НА ЛЬДУ МИХАЙЛОВ - ПЕТРОВ - ХАРЛАМОВ

Игра окончена. Мы расходимся со стадиона. Счет на табло - единственное, что понятно и признано абсолютно всеми как факт. И кажется, что порядок цифр 5:4 или 9:3 целиком и полностью отражает происшедшее.

Между тем из всей полученной за 60 минут чистого времени информации это - наименее ценное. Ведь противоестественно было бы уносить из хоккейного зрелища одни лишь цифры. Кто бы пришел на следующий матч? Кто бы вышел на лед перед зрителями, подвластными только магии цифр?

Представьте себе, что картина матча сохраняется после финальной сирены лишь в виде судейских протоколов, лаконичных газетных отчетов и фотографий. Какой бы бедной оказалась спортивная жизнь!

К счастью, хоккей проникает в каждого из нас, словно кислород. В каждого: смотрящего, тренирующего, судящего, играющего. Хоккей остается в нас, продолжается. Мы приносим свои переживания на следующий матч и снова общими усилиями делаем зрелище, обогащенное личным участием каждого.

Хоккей возникает из контактов.

Контакты нарушаются - исчезает зрелище хоккея.

Чудес не бывает - непережитое не принесешь с собой на следующий матч.

Чудеса бывают - при виде большого хоккея фантазия и память пробуждаются почти одновременно.

ПОЧЕМУ БОБРОВ НЕ ВЗЯЛ В КАНАДУ ТАРАСОВА

После феноменальной победы советской сборной на Олимпиаде в Саппоро ее тренеры Аркадий Чернышев и Анатолий Тарасов отказались от поездки на мировой чемпионат в Прагу, передав бразды правления Всеволоду Боброву и Николаю Пучкову. В столице Чехословакии наши уступили пальму первенства хозяевам льда, однако обратной рокировки на тренерском мостике не последовало.

Между тем в сентябре того же 1972 года должна была состояться первая Суперсерия СССР - Канада. Тарасов не мог себе представить, что это историческое событие, стартовавшее за океаном, пройдет без его непосредственного участия, и, не дождавшись приглашения в сборную, сам решил предложить свои услуги.

- Я не претендую на роль старшего тренера - готов выступить в качестве консультанта: опыт-то у меня колоссальный, - сказал Тарасов Сергею Павлову, по существу, министру спорта страны.

Павлов вроде бы не возражал, но признался, что обязан посоветоваться по этому вопросу с Бобровым. И вскоре, пригласив Боброва к себе на прием, передал разговор с Тарасовым.

- Вы знаете, Сергей Палыч, сейчас даже водку на троих в России уже не пьют, а вы хотите, чтобы мы втроем сборную тренировали, - ответил Всеволод Михайлович, будучи уверенным, что бывший первый секретарь ЦК ВЛКСМ наверняка поймет, что в этой шутке есть большая доля правды.

И впрямь, аргумент показался Павлову убедительным - по крайней мере с тех пор к проблеме третьего тренера никто не возвращался.

ПОЧЕМУ Фил ЭСПОЗИТО НЕ ХОТЕЛ НАДЕВАТЬ ШЛЕМ

Король пятачка Фил Эспозито вошел в историю как человек, открывший счет в матчах советской сборной против звезд НХЛ. Да, вблизи ворот соперника, где особенно жарко и где бьют больнее всего, 77-му номеру канадцев не было равных - там он сражался, как лев, подчеркивая свое бесстрашие отсутствием шлема на голове.

Впрочем, когда через пять лет Фил в составе канадской сборной приехал на чемпионат мира в Вену, он появился на льду в шлеме, как того требовали правила соревнований. Но вы даже не можете себе представить, сколько потребовалось времени и сил, чтобы заставить нескольких канадских игроков, и в первую очередь Эспозито, не нарушать этого правила.

Играющий тренер "Кленовых листьев" был категоричен:

- Сегодня от меня требуют надеть шлем, а завтра попросят сменить счастливый 77-й номер, который не раз приносил мне удачу. Нет, я 16 лет играл с непокрытой головой и до сих пор чувствую себя прекрасно. Кроме того, друзья, увидев меня по телевизору в шлеме, решат, что я струсил.

Конфликт, возникший накануне открытия первенства, разбирался на экстренном заседании директората Международной федерации хоккея. Канадцы представили даже медицинские справки, где черным по белому было написано, что Филу Эспозито и его нескольким партнерам противопоказано играть в шлемах. И тем не менее большинством голосов просьба канадцев была отклонена.

ПОЧЕМУ Жак ПЛАНТ СОЧУВСТВОВАЛ ТРЕТЬЯКУ

В том, что Владислав Третьяк - вратарь уникальный, сегодня нет сомнений ни у кого. Даже у легендарного канадца Жака Планта, который, кстати, первым из всех голкиперов защитил свое лицо маской - в противном случае врачи из-за множества сотрясений запрещали ему выходить на лед.

Так вот, 27 лет назад Плант искренне сочувствовал Третьяку. Канадец посмотрел первую тренировку нашей команды в Монреале, потом подошел к Владику и сказал:

- Вы симпатичный парень и, судя по всему, неплохой вратарь. Но мне вас очень жаль, потому что завтра вы играете против профессионалов. Град шайб обрушится на ваши ворота, и чтобы вы, молодой человек, доставали шайбу из сетки меньше десяти раз, я дам вам несколько советов. Фил Эспозито опасен перед воротами, Фрэнк и Пит Маховличи бросают с любой точки, Иван Курнуайе - самый быстрый, и удержать его невозможно...

Каково же было удивление Планта, когда на следующий день в ходе самой игры наш 20-летний вратарь раз за разом выигрывал дуэли у маститых канадских нападающих, заставляя их с досады бить клюшкой о лед. А сочувствовать надо было уже канадскому вратарю Кену Драйдену. Это в его ворота влетели семь шайб, а прекрасно игравший Третьяк пропустил только три.

С этого дня о нашем непробиваемом голкипере стали слагать легенды. Но мало еще кто знал его лицо, скрытое под вратарской маской. Этим и решил воспользоваться некий Ричард Тардифф. Он жил в пригороде Детройта и мечтал защищать ворота именитого клуба "Детройт Ред Уингз". Но как туда попасть? И тут ему пришла в голову необыкновенная мысль: "А что если выдать себя за Третьяка? Ведь его у нас в городе почти никто не видел". Так он и сделал. Уловка поначалу удалась, и ему сразу доверили место в воротах. Правда, игровая карьера Ричарда длилась недолго. После пяти-шести мощных бросков лже-Третьяк был разоблачен. И неудивительно, ведь летящий в ворота черный каучуковый диск весом 170 граммов достигает скорости до 200 километров в час.

ПОЧЕМУ НАШИ СМЕЯЛИСЬ НА СКАМЕЙКЕ ЗАПАСНЫХ

В Суперсериях - на уровне сборных и клубов - забрасывались шайбы на любой вкус. Но, пожалуй, самая курьезная влетела в ворота команды "Нью-Йорк Айлендерс" на глазах у 20-тысячной аудитории "Колизея" в канун 1976 года. "Крылья Советов", усиленные спартаковским звеном Шалимов - Шадрин - Якушев, оборонялись вчетвером. Кто-то из наших выбросил шайбу подальше от ворот, и она медленно поползла в зону соперника. К шайбе устремились двое - голкипер "Айлендерс" Реш и Шалимов. "Конечно же, Витя не успеет", - подумал про себя Якушев, находившийся на скамейке запасных. И тут случилось то, чего ни он, ни зрители предвидеть не могли: в самый последний момент у Реша сломалась клюшка. Огромная, крепкая вратарская клюшка переломилась пополам (видимо, она треснула после сильного броска чуть раньше, а Реш этого не заметил).

Шалимов подхватил шайбу, ворота пустые... "Бросай!" - крикнули ему Якушев из-за борта, а Шадрин - со льда. Но форвард партнеров не слышал и катился к воротам. А в них уже был защитник. И что же Шалимов? Он почему-то уехал за ворота, и канадец, у которого сдали нервы, поехал вслед за ним. Ворота вновь оказались пустыми. Виктор вернулся на пятачок, а когда туда приехал защитник, было уже поздно: шайба находилась в сетке. Якушев и Шадрин не выдержали и засмеялись. Впрочем, на скамейке запасных смеялись все. Уникальный гол! Такой раз в 100 лет забивают.

ПОЧЕМУ ХАЛЛ УВАЖАЕТ ЖУРНАЛИСТОВ

Бобби Халл нынче приехал в Москву в качестве тренера сборной канадских ветеранов. Это был, по-моему, его четвертый визит в нашу столицу. Первый состоялся в 1974 году, когда он вошел в сборную Всемирной хоккейной ассоциации (ВХА), второй - через два года, когда легендарный нападающий приехал на турнир "Приз "Известий" в составе "Виннипег Джетс".

- Эй, ребята, налетай! Бобби Халл здесь. Я знаю, у вас для него припасены десятки вопросов. Этот парень готов ответить на любой из них, - прокричал Халл, едва сойдя с трапа самолета и увидев приближающихся к нему людей с блокнотами.

В итоге он до конца выдержал натиск репортеров, но перед натиском наших хоккеистов его команда не устояла. Хотя Халл был в ней по-прежнему самой заметной фигурой, отметившись шайбой в ворота Третьяка.

- Я знаю, что пресса может вознести спортсмена и может развенчать его, - признавался мне Халл вскоре после окончания матча в 331-м номере гостиницы "Метрополь". - Но я отнюдь не поэтому охотно беседую с репортерами: не станет людей, любящих игру и пишущих о ней, и наша спортивная жизнь будет неполной. Для меня разговор с журналистом - часть игры, ее четвертый период. Я не против критики, когда она объективна. Мне не нужны цветы, если я заслуживаю уксус. Но играю я прежде всего для жены, которая не пропускает ни одного матча, и для моих пятерых детей. Они постоянно общаются с людьми, приобретают новых знакомых, и мне бы не хотелось, чтобы когда-нибудь им сказали: "Ваш отец - залежалый фрукт. Он плохо играет в хоккей".

Через месяц после той нашей встречи Бобби Халлу исполнился 41 год. Он продолжал играть в хоккей.

ПОЧЕМУ ХАРЛАМОВ НЕ ХОТЕЛ,
ЧТОБЫ ЕГО СЫН ИГРАЛ В ХОККЕЙ

В заключительном субботнем матче за нашу сборную в Лужниках выступала тройка Егор Михайлов - Максим Петров - Александр Харламов. И, как ни подбадривали знаменитые отцы своих сыновей, внести в игру перелом те не смогли.

Впрочем, Валерию Харламову, одному из главных героев Суперсерий 70-х, не суждено было увидеть своего сына на льду. Он вместе с женой трагически погиб 27 августа 1981 года, когда Саше не исполнилось еще и шести. Поэтому о том, как замечательно играл его отец, Александр может судить лишь по кадрам кинохроники и рассказам очевидцев.

Зато я хорошо помню, как Валерий не уставал повторять: "Пусть Сашок лучше футболом займется - там все же не так часто и больно бьют, как у нас в хоккее".

А уж как бьют в хоккейной коробке, Валерий хорошо знал - он испытал на себе столько, сколько врагу не пожелаешь. Особенно ему доставалось от профессионалов из НХЛ. Тем удивительнее было слышать: "Больше всего люблю играть с канадцами - в матчах с ними мужчиной себя чувствуешь".

Все они были настоящими мужчинами - поколение, открывшее нам хоккейную Канаду, а Канаде - советский хоккей. С этим высказыванием согласился и спортивный обозреватель из Монреаля Ред Фишер, который вместе со своей сборной, капитаном которой был, кстати говоря, Марсель Дионн, прибыл в Прагу на чемпионат мира 1977 года.

- Мне посчастливилось познакомиться с Харламовым в сентябре 72-го, когда сборная СССР впервые играла с профессионалами, - выпалил Фишер, словно продолжал передавать по телефону свой очередной пражский репортаж. - На память о той встрече у меня остался его шлем с цифрой 17. Думаю, Валерий не обидится на меня, если узнает, что из этого шлема мне помогли сделать абажур для настольной лампы. С тех пор всякий раз, садясь поздно вечером за машинку, я включаю лампу, и мне хочется написать материал с таким же блеском, с каким играет один из лучших в мире хоккеистов - Валерий Харламов.

За него готов был выложить самые астрономические суммы не один клуб НХЛ. Но Валерий в отличие от сына, который выступает сегодня в Северной Америке, остался в советском хоккее. Навсегда остался игроком, никогда не повторявшим никого, в том числе и себя прежнего.

ПОЧЕМУ ЯКУШЕВ НЕ ИГРАЛ,
А УЧАСТВОВАЛ В ПОСЛЕДНЕМ МАТЧЕ

Когда у главного тренера сборной России Александра Якушева спрашивали, будет ли он в декабре играть за нашу команду ветеранов, тот неизменно отвечал:

- Играл я в 72-м, а сейчас буду участвовать.

А уж как он играл - это надо было видеть. Недаром после каждого из проведенных в Москве матчей именно Александр признавался лучшим игроком нашей команды и получал золотой с бриллиантом перстень, на котором были изображены две скрещенные клюшки и национальные флаги СССР и Канады.

Якушев сдержал слово. Как и обещал, он принял участие в последнем матче, хотя до этого провел две бессонные ночи в самолете, совершавшем рейс Москва - Новокузнецк и обратно.

После поединка в Лужниках на банкете в гостинице "Савой" Якушеву было что вспомнить с Бобби Халлом, Иваном Курнуайе, Ги Лефлером, Фрэнком Маховличем, Брэдом Парком, Жильбером Перро, Марселем Дионном...

- Приятно встретиться со старыми друзьями, - сказал мне вчера Якушев. - Жаль только, что с каждым годом все меньше становится тех, кто может, как в былые годы, перемахнуть через борт и оказаться в нашей родной хоккейной стихии. И все же я надеюсь, что в следующий раз уже в Канаде мы снова, как и в Москве, соберемся вместе. А может быть, наша компания и расширится - вдруг кто-то еще захочет тряхнуть стариной.

Кстати, в декабре 99-го поколение звезд собралось во многом благодаря усилиям четырехкратного олимпийского чемпиона по биатлону, ныне отличного бизнесмена Александра Тихонова. Его дед когда-то напутствовал внука: "Шура, десять раз отмерь, ни разу не режь, продолжай мерить дальше!" Уверен, прежде чем организовать эту суперсерию, Тихонов как всегда тщательно взвесил все "за" и "против". И очень здорово, что на наших глазах ожили легенды и почти в самом конце XX века хоккейное время хотя бы ненадолго удалось повернуть вспять.

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ