Газета Спорт-Экспресс № 290 (1899) от 28 декабря 1998 года, интернет-версия - Полоса 4, Материал 2

СЦЕНЫ ИЗ ЖИЗНИ Александра МОСТОВОГО В ДИАЛОГАХ, ДОПОЛНЕННЫЕ МОНОЛОГАМИ ХОРОШО ЗНАКОМЫХ НАМ ОЧЕВИДЦЕВ

ИСПАНИЯ. Виго. Аэропорт "Пейнадор". Футболисты "Сельты", вернувшиеся из Сан-Себастьяна, появляются в зале ожидания. Они одеты в одинаковые костюмы, но я без труда нахожу в толпе Александра Мостового. И сразу же интересуюсь у него:

- Почему же все-таки уходящий год стал самым ярким в вашей карьере?

- Кто вам сказал?

- Тренеры нашего высшего дивизиона. 18 из них, не сговариваясь, назвали вас лучшим российским легионером. Ну, и по версии испанской газеты As у вас и Мазиньо наивысший рейтинг среди всех игроков национального чемпионата.

- Да, мне тоже все говорят здесь: вы играете сейчас как никогда.

- А разве это не так?

- Нет. Я играю так, как играл всегда. Как в 20 лет в "Спартаке", как в 27 - в "Страсбуре". Но "Страсбур" выше пятого места не поднимался и на Кубок УЕФА не претендовал. А если команда в тени, кто будет говорить о тебе в восторженных тонах.

- То же самое происходило в год вашего дебюта в "Сельте"? - Вот именно. У нас была команда "пятой лиги". И что я мог в ней сделать? В футбол же играют не в одиночку и не вдвоем. Все одиннадцать должны играть здорово, и запасные - те, кто на скамейке, - им в мастерстве не уступать. Правда, есть гении, которые нередко все решают без партнеров. Но я не гений.

- А кто же вы?

- Обыкновенный человек из Ленинграда.

- Из Ленинграда?!

- Да, я родился в Питере, где отец проходил срочную армейскую службу, и, влюбившись в ленинградку, женился на ней. А когда мне было три года, всей семьей перебрались в подмосковную Лобню. Между прочим, отец мой отлично в футбол играл. Нападающего. Но если я чаще ассистирую, чем забиваю, то он - наоборот. Однажды в товарищеской игре за подмосковную команду "Останкино" он два гола московскому "Спартаку" забил. И Николай Петрович Старостин много лет спустя мне об этом не раз напоминал, ставя отца в пример.

- Значит, в том, что вы стали футболистом, в общем-то ничего удивительного и нет.

- Может быть, и нет, хотя я до сих пор удивляюсь, как из Лобни до манежа ЦСКА или до стадиона на Песчаной мальчишкой по нескольку раз в неделю добирался. Два с лишним часа туда и столько же обратно.

- Да уж, путь не близкий.

- Когда потеплее, еще куда ни шло. А зимой... Из дома на автобусе, потом на электричке, от Савеловского вокзала на трамвае или троллейбусе до манежа. А если на "Песчанку", то еще на метро или через забор - и бегом по летному полю, чтобы охранники не заметили и не поймали.

- Прямо какой-то марафон с элементами стипль-чеза получается!

- Вот вам смешно, а я домой возвращался в 30-градусный мороз не то что ног и рук - тела не чувствовал. То электрички отменяли, то автобус бог знает сколько ждать приходилось. Не представляю, как выдерживал. Иногда, правда, охватывало отчаяние. "И на кой черт сдались мне эти поездки?" - спрашивал я себя поздним вечером. А с утра, так и не находя за ночь ответа, снова собирался в дорогу.

- Но что-то вами двигало? Скорее всего, знаменитым футболистом мечтали стать?

- Честно говоря, никогда об этом не думал. Как-то само собой все получалось.

МОНОЛОГ Юрия ПШЕНИЧНИКОВА, ЭКС-ВРАТАРЯ "ПАХТАКОРА",
ЦСКА И СБОРНОЙ СССР, УСЛЫШАННЫЙ НА АРМЕЙСКОМ СТАДИОНЕ НА ПЕСЧАНОЙ УЛИЦЕ

В ту пору я работал начальником школы ЦСКА. Помню, подходит ко мне однажды Валентин Борисович Бубукин и говорит: "Меня Морозов в команду мастеров приглашает, а тебе доверить хочу свой выпускной 1968 год". В этой команде и играл опорного полузащитника Саша Мостовой - такой серьезный юноша с задатками техничного, думающего футболиста. Он иногда из-за перебоев в транспорте не успевал на тренировки, но игры никогда не пропускал. В них он был спокоен и рассудителен. Но сильно расстраивался, если видел какую-нибудь несправедливость по отношению к себе или к команде. Как, например, в Ташкенте, когда в зональном турнире чемпионата Союза среди школ в матче с "Пахтакором" нам сначала не засчитали чистый гол, а потом не назначили пенальти в ворота хозяев. В перерыве я успокаивал ребят, как мог. И только одного из них успокоить не удалось - он забился в угол и рыдал. Это был Саша Мостовой.

После окончания сезона я порекомендовал Мостового Юрию Андреевичу Морозову, возглавлявшему ЦСКА. Но получил отказ и, посоветовавшись с Бубукиным, решил отдать его до армии Олегу Романцеву в "Красную Пресню". И примерно в это же время встретил Анатолия Бышовца, готовившего в ФЛК ЦСКА юношескую сборную страны к Турниру имени Гранаткина. "Посмотри Мостового - по-моему, в нем что-то есть", - сказал я своему бывшему партнеру по сборной. И надо же так случиться, что уже в стартовом матче с американцами Саша, выйдя на замену, забил гол. И все бы ничего, если бы комментатор по телевидению не уточнил, что автором гола стал игрок "Красной Пресни".

На следующий день я стоял по стойке "смирно" в кабинете начальника отдела спортигр ЦСКА Артура Стародубцева. "Это каким таким образом наш воспитанник в "Пресне" оказался?" - начал он лобовую атаку. Я попытался объяснить ситуацию: мол, это на сезон, чтобы парень возмужал, а как только срок службы подойдет, он снова в ЦСКА вернется.

Но этого не произошло. Из "Красной Пресни" Романцев чуть ли не за руку отвел Сашу в "Спартак" к Бескову. Вскоре спартаковцы стали чемпионами страны, и Мостовой получил первую золотую медаль. Я поздравил Сашу, когда заскочил на одну из тренировок "Спартака". Мы расцеловались, но расспросить его о делах житейских не успел. Неожиданно рядом с нами оказался Бесков. "Сейчас Пшеничников будет уговаривать тебя перейти в ЦСКА. Но ты его не слушай!" - сказал он то ли в шутку, то ли всерьез. "Вы ошибаетесь, Константин Иванович. Я не стану этого делать, потому что вижу: человек нашел свою команду и свое место в ней", - парировал я, ничуть не покривив душой.

Раздевалка стадиона "Балаидос". Мостовой лежит на массажном столике. Пожилой мужчина в спортивном костюме поглаживает мышцы его левой травмированной ноги, из-за чего, собственно, Мостовой сыграл с "Реал Сосьедад" лишь 26 минут.

- Вы помните, как расплакались в Ташкенте в раздевалке?

- Это когда был маленький? Смутно помню. Слишком давно это было.

- Похоже, вы были эмоциональным ребенком.

- Я не всегда давал волю эмоциям, только тогда, когда сталкивался с несправедливостью. И кроме того, так и не сумел избавиться от дурацкой привычки говорить то, что думаю. А кому нравится правда?

- Вероятно, Олегу Романцеву вы понравились таким, какой есть. Иначе он не взял бы вас в "Красную Пресню", где вы стали, по-моему, самым юным игроком команды.

- Ко мне в "Пресне" и относились с какой-то особой теплотой. И я с пониманием относился к тому, что меня ставят на левый край полузащиты, хотя страшно хотелось играть в центре. Носился вдоль бровки как угорелый, но всякий раз старался сыграть с умом.

- Вы в то время еще учились в техникуме?

- Да, чтобы зря не терять времени до армии...

- ...и чуть повзрослевшим вернуться в ЦСКА?

- Как я мог на это рассчитывать, если двух моих партнеров по школьной команде ЦСКА на просмотровые тренировки приглашали, а меня туда так и не позвали?

- О какой же команде вы мечтали?

- Ни о какой. Меня в "Красной Пресне" все устраивало: мы часто побеждали, я нередко забивал.

- Но боюсь, что на призывном пункте для начальника второй части военкомата все это решающего значения не имело, и вы, как Андрей Тихонов, могли в последующие пару лет "зону" охранять.

- Наверное, лучше других это понимал Романцев, который посоветовал Бескову обратить на меня внимание. И в один прекрасный день свершилось то, что я и представить себе не мог: мне нужно было ехать в Тарасовку на тренировку спартаковского дубля. Если бы мне в этот момент предложили слетать на Луну, клянусь, я бы меньше удивился. "Спартак" мне казался недосягаемым.

- Путь от Серебряного Бора, где "Красная Пресня" жила на сборах, до Тарасовки покороче, чем до Луны, но все-таки довольно долгий.

- Я его не замечал. Возможно, потому, что до троллейбуса меня почти всегда провожали либо Олег Иванович, либо Валерий Владимирович Жиляев, начальник команды. А иной раз и в троллейбусе кто-то из них составлял мне компанию. А вечером, когда возвращался с тренировки, на троллейбусной остановке они же обычно и встречали. Видимо, переживали, считая, что в моем переходном возрасте в Москве можно и "заблудиться". Правда, этого ни разу не случилось.

- Но главное, что и на поле вы знали самую короткую дорогу к чужим воротам.

- Вы думаете, я сильно выделялся среди сверстников? Ничего подобного. Хотя и на последних ролях в команде никогда не был.

МОНОЛОГ Константина БЕСКОВА, ТРЕНЕРА НА ВСЕ ВРЕМЕНА,
В МИНУТЫ ЕГО ТРАДИЦИОННОЙ ВЕЧЕРНЕЙ ПРОГУЛКИ НЕПОДАЛЕКУ
ОТ МЕТРО "МАЯКОВСКАЯ"

Саша Мостовой, как ни странно, отдаленно напоминал мне Эдуарда Стрельцова, который в середине пятидесятых играл у меня в "Торпедо". Ни тот, ни другой не обладали высокой дистанционной скоростью. Но зато какая была стартовая! И в тактическом мышлении, видении поля, и в желании лишь одним пасом до предела обострить ситуацию, в выдержке и расчете, в умении неожиданно пробить по воротам Мостовой, конечно же, не сразу, а постепенно приближался к стрельцовскому пониманию игры, превращаясь в самобытного мастера.

И все потому, что этот, безусловно, одаренный молодой человек не останавливался на определенном уровне, а качественно утверждал себя на каждой тренировке, в каждом матче - в глазах тренера, партнеров, журналистов, болельщиков. И нынче меня вовсе не удивляет, что Мостовой стал одной из заметных фигур не только в Испании, но и во всей футбольной Европе.

Просторная квартира Мостового на Пласа де Компостела. Ее хозяин играет в детской комнате с ребенком, прежде чем уложить его в постель, - по расписанию у Мостового-младшего "тихий час".

- Как складывались ваши взаимоотношения с Бесковым?

- С Бесковым, как и с Романцевым - я имею в виду и то время, когда он возглавил "Спартак", - у меня были идеальные отношения. Уж насколько сверхтребовательным был Константин Иванович, но на меня - спросите у любого - даже голоса ни разу не повышал. Ни на тренировках, ни после игры, ни в столовой. Хотя многим доставалось от него прилично - и молодым, и "старикам", невзирая, как говорится, на лица и звания.

- Вам не кажется странным, что гроза обходила вас стороной?

- Поначалу казалось, а потом я понял, что играю в тот футбол, который Бескову по душе. И удивительного в том ничего не было - я же в "Красной Пресне" у Романцева тренировался, а он в свое время сколько уроков Бескова получил!

- А что представлял собой "Спартак" второй половины 80-х?

- Я вам сейчас перечислю, с кем мне посчастливилось играть в дебютном сезоне, и комментировать ничего не придется.

- Так с кем же?

- С Дасаевым, Хидиятуллиным, Бубновым, Черенковым, Родионовым, Поздняковым, Кузнецовым, Морозовым, Суслопаровым, Базулевым, Шмаровым, Пасулько... И знаете, год с ними проиграл, мы чемпионами стали, а я перед сном закрывал глаза и спрашивал себя: неужели я в "Спартаке"?

- Вы ощущали разницу в возрасте между вами и партнерами?

- Нет. Меня как-то сразу признали и дали понять, что с любым могу вести себя на равных. Хотя кто я был такой - парнишка с Красной Пресни.

- Кто из футболистов оказал на вас наибольшее влияние? Может быть, Федор Черенков?

- Нет, Черенков оставался очень заметным человеком только на поле, а на базе его было не видно и не слышно. И не припомню, чтобы он мне что-то советовал.

- А что вам советовал Ринат Дасаев, с которым вы два с половиной года прожили в одной комнате? Вероятно, объяснял по секрету, какие самые уязвимые места у того или иного вратаря?

- Дасаев объяснял мне, как лучше всего строить дебют в шахматной партии и как додавить соперника в эндшпиле. Но самое ужасное, что он постоянно требовал, чтобы я с ним играл. А поскольку играл я, несмотря на уроки "гроссмейстера", все равно неважно и от самого процесса удовольствия, как Дасаев, не получал, то вынужден был постоянно искать себе замену. Впрочем, спасало и то, что Дасаев по характеру человек неусидчивый и очень общительный. Его в Тарасовке полдня можно было искать. И в какую комнату ни зайдешь, один ответ: "Вот только что был и куда-то пошел".

- Зато Станислав Черчесов (везло же вам, однако, на соседей-вратарей!), который занял не только место Дасаева в воротах, но и его койку на базе, на своего предшественника, по крайней мере в быту, вовсе не походил.

- Да, Стае - даже когда в дубле играл - держался солидно, степенно, как истинный джигит, и любил обстоятельно все объяснять. Никогда никуда ни на секунду не опаздывал, много времени проводил в комнате и старался, чтобы я его покоя не нарушал. Девиз Стаса: "Работать - так работать, отдыхать - так отдыхать!" Только не в привычном нашем российском понимании слова "отдыхать" - Черчесов даже глоток шампанского в день спартаковского чемпионства себе не позволял.

МОНОЛОГ Станислава ЧЕРЧЕСОВА, САМОГО НАДЕЖНОГО ГОЛКИПЕРА АВСТРИЙСКОЙ БУНДЕСЛИГИ
И ИНСБРУКСКОГО "ТИРОЛЯ", ПРОИЗНЕСЕННЫЙ НА АЛЬПИЙСКОЙ ЛЫЖНЕ,
ПРОЛОЖЕННОЙ ЕЩЕ ПАСТОРОМ ШЛАГОМ

Мы действительно жили несколько лет с Александром Мостовым в 39-м номере спартаковской базы. Я был постарше и относился к нему как к младшему брату. А у братьев без споров и без ссор не обходится. Вот и мы ругались с ним, что-то доказывали друг другу, но я всегда старался воспринимать Сашу таким, какой он есть.

Людей его типа нельзя загонять в какие-то жесткие рамки. Ни в обычной жизни, ни на поле. Вот я такой человек: меня тренер просит сделать то, что мне не нравится, я про себя поворчу, но быстро смирюсь и выполню. Если точно так же подходить к Мостовому - скажем, на установке давать ему конкретное задание без права на импровизацию, на вольности, - толку от него будет мало. Да и он сам в такой команде играть не станет.

Уж кто-кто, а Романцев это понимал лучше нас. И не то чтобы отводил Мостовому роль "свободного художника", но и не лишал его основного козыря: в той или иной ситуации принимать решение не как учили, а на свое усмотрение. Благодаря этому он стремительно прогрессировал. Когда Черенков уехал во Францию, Мостовой у нас на глазах будто прыжок Бимона повторил. Ни до, ни после я никогда не видел, чтобы игрок настолько резко прибавлял в мастерстве.

В любом матче - и против "Наполи" с Марадоной, и против "Реала" с Бутрагенъо, которых мы, кстати, в ту пору обыгрывали, - Мостовой все делал настолько верно, что я, находясь в воротах, только диву давался. Он совершенно оправданно подрабатывал мяч влево, а не вправо, принимал его вопреки логике не в движении, а стоя, выдерживал паузу и не спешил с пасом или с ударом. И вскоре всем становилось понятно, почему он, возможно интуитивно, поступал так, а не иначе.

Мне доводилось поиграть в союзном чемпионате и российском, в немецкой бундеслиге и в австрийской. И поверьте на слово: футболистов, что называется, от Бога встречалось на моем пути не так уж много. А Мостовой относится именно к таким. И мне почему-то кажется, что наша бесконечная дискуссия в 39-й комнате спартаковской базы о профессионализме в футболе в какой-то степени помогла ему адаптироваться к самостоятельной жизни на Западе и стать настоящим профи.

АВТОМОБИЛЬ BMW ЧЕРНОГО ЦВЕТА. ВОДИТЕЛЬ В ТЕМНЫХ ОЧКАХ,
ПОТОМУ ЧТО В ЛОБОВОЕ СТЕКЛО СВЕТИТ ЯРКОЕ ИСПАНСКОЕ СОЛНЦЕ

- Черчесов утверждает, что вы стремительно прогрессировали в "Спартаке".

- А разве могло быть иначе, если тренируешься и играешь в такой необыкновенной компании.

- Вы кому-нибудь подражали?

- Никому. Даже не задумывался над тем, кто из партнеров как играет. Старался доказать себе, что тоже умею играть. И в какой-то момент понял, что сам кое-что собой представляю как футболист.

- По-моему, чтобы убедиться в этом, достаточно было посмотреть, как вы весной 1990 года в "Олимпийском", изящно миновав шесть соперников, хладнокровно послали мяч в ворота харьковского "Металлиста".

- У меня на кассете есть запись этого гола, признанного лучшим голом года. Я по этому случаю первое в жизни интервью давал и очень волновался.

- А ЦСКА вы лишний раз напомнили о себе, когда забили ему потрясающий гол со штрафного летом 1991 года в Лужниках.

- Я его тоже хорошо помню, хотя было это семь с лишним лет назад - мяч угодил в "девятку", и "Спартак" победил - 1:0.

- Приятно вспоминать те времена?

- Конечно. Жаль только, что так быстро они пролетели. Сейчас рассказываю вам, и даже не верится - неужели все это было со мной? Да, кстати, помните отель "Самиль", который я показывал вам, когда мы гуляли по пляжу? Так вот мы жили в нем в 89-м, когда "Спартак" приезжал на турнир в Виго. На испанцев наша игра произвела впечатление, и кое-кого они были бы рады заполучить. Но тогда это было невозможно. А когда открылся "железный занавес", я уехал в "Бенфику". Со мной готовы были подписать контракт в Леверкузене, где я две недели тренировался, но вопреки настойчивым советам руководства "Спартака" на свой страх и риск отправился в Лиссабон. Это была моя первая и самая серьезная ошибка в жизни. В "Бенфике" и к Юрану, и к Кулькову относились предвзято - не случайно оба они в конце концов оказались в "Порту". А меня в "Бенфике" просто морально уничтожали, незаслуженно лишая места в основном составе.

- Я был тому свидетелем. В Москве в ноябре 1992 года вы едва ли не лучше всех выглядели в матче против "Динамо" в 1/8 финала Кубка УЕФА, а через две недели в Лиссабоне вас даже исключили из числа запасных. Вы сообщили мне об этом с нескрываемой обидой, когда я заглянул в ваш номер отеля "Холидей инн", где вы обитали вместе со Стефаном Шварцем, за шесть часов до начала встречи. "В последнем матче меня заменили уже на 30-й минуте, хотя я играл не хуже других", - возмущались вы. Я, признаться, подумал тогда, что Мостовой в силу своей молодости и неопытности не понимает, что легионер должен играть не только хуже, а на две головы лучше своих конкурентов - португальцев.

- Нет, я это понимал. Там были какие-то другие причины закулисного характера, известные только руководству "Бенфики".

- Вы, наверное, пожалели и о том, что после матча 1/16 Кубка УЕФА "Спартак" - АЕК в Афинах осенью 1991 года, когда забили гол с пенальти, не приняли предложение греческого клуба? Его вам передал при мне итальянец Эджидио Балерини, бывший агент Алексея Михайличенко, устроивший его в "Сампдорию".

- Не знаю, что было бы со мной, останься я в Греции. Однако уверен: прислушайся к мнению Романцева и пойди в "Байер" - моя судьба сложилась бы гораздо удачнее. Меня же соблазнило громкое имя "Бенфика", и в итоге два с половиной года ушли коту под хвост. И какие годы - как раз те, когда нужно было зарабатывать себе репутацию в Европе.

- Но вам представилась аналогичная возможность во Франции, не правда ли?

- Во Франции я начинал все с нуля. В "Кане" и в "Страсбуре" наверстывал упущенное.

- Иными словами, не закрепившись в большом клубе, помогали маленьким получать признание?

- Похоже, так оно и было. Тот же "Страсбур", сравнительно скромный по своим достижениям клуб, при мне в головную группу чемпионата входил и чуть было Кубок Франции не выиграл. Мне до сих пор из "Страсбура" болельщики звонят и в газетах добрым словом вспоминают.

- Вам нравилось во Франции?

- Безусловно. Жизнь там ни в какое сравнение с Португалией не идет. И играли мы в "Страсбуре" так дружно, что после матчей появлялось настроение сходить вместе в ресторан или на дискотеку. Как раз на дискотеке, куда мы отправились вместе с Лебефом, Гуэлем и Режисом, я и познакомился с девушкой по имени Стефани. Она знала, что я русский футболист, и почему-то считала, что по-французски я ни бум-бум. И страшно обрадовалась, когда во время танца я заговорил на ее родном языке.

- По-моему, этот танец длится до сих пор. Любопытно, как вы изъяснялись, когда стали жить вместе?

- Чаще говорили по-французски, но чтобы отвечать на телефонные звонки из Москвы, Стефани выучила русские слова.

- А на скольких языках говорит ваш Александр-младший, которому сейчас...

- ...Два года и пять месяцев. У Сашки лучше получается по-русски, потому что мы на нем говорим со Стефани, и по-испански - он уже у нас в Виго в садик ходит.

- А французский?

- По-французски он все понимает.

- А почему вы решились на переезд из Франции в Испанию?

- Я бы наверняка не уехал, согласись президент "Страсбура" на мои условия. Эти условия, однако, после европейского чемпионата в Англии устроили другую команду - "Сельту". И вот я приезжаю в Виго, чтобы оформить все формальности. Болельщики уже знают, что "Сельта" купила русского легионера, и с семи часов вечера тысячи людей ждут меня на улице. Но время идет, а мы никак не можем поставить точку в переговорах: мне называют куда более скромные цифры, чем те, которые я слышал по телефону. Наконец, мне этот торг надоедает, и я говорю, что сегодня же возвращаюсь во Францию. "Ладно, - отвечают испанцы, - мы согласны". Когда я вышел на улицу, болельщики встретили меня аплодисментами. Еще бы! Во-первых, я был первым русским игроком в "Сельте", а во-вторых, самым дорогим футболистом за всю историю клуба - даже дороже, чем чемпион мира бразилец Мазиньо.

- По-моему, Загалло зря не последовал примеру Паррейры и не взял Мазиньо минувшим летом во Францию. Так же, как Игнатьев совершенно неожиданно отказался от услуг Мостового в разгар отборочного турнира чемпионата мира-98.

- Для кого неожиданно, а для кого нет. На первом же сборе понял, что на меня не рассчитывают. Мне не 18 лет, когда люди еще могут заблуждаться на свой счет. А уж в зрелом возрасте, тем более после "школы" "Бенфики", мне достаточно было несколько фраз руководителей сборной, чтобы прийти к выводу: здесь я временный человек. За счет определенного авторитета, заработанного в команде Романцева, продержался три-четыре матча. Но при первом же удобном случае из меня сделали козла отпущения. Странно, правда: злополучную ничью на Кипре вроде бы сделала сборная России, а виноват в этом оказался один Мостовой.

- Было обидно?

- Не то слово. Я переживал у телевизора, когда смотрел трансляцию из Софии, из Москвы, из Неаполя. Душой был там, на поле, когда ребята сражались с болгарами и итальянцами. Чувствовал, что могу помочь. От собственного бессилия, от несправедливости на сердце становилось еще тяжелее.

- Но почему же почти полтора года спустя, когда вам представился шанс реально помочь нашей сборной в Киеве, вы появились на поле лишь во втором тайме, и уже через несколько минут заставили пожалеть всех, что вас не оказалось в стартовом составе?

- К сожалению, из пяти дней, предшествовавших матчу, три я вообще не тренировался, а два последних - лишь бегал по кругу. Боль в ноге то обострялась, то утихала, и никто - ни Бышовец, ни врачи, ни я сам не могли предположить, как нога поведет себя во время игры. И мы сообща решили, что мне надо готовиться ко второму тайму. Когда же вышел на поле, то ничего, кроме огромного желания спасти столь неудачно складывавшуюся для нас игру, не ощущал.

- В следующем матче с французами вы игру почти спасли...

- В том-то и беда, что "почти". Кстати, перед матчем я поздравил Лебефа, с которым мы дружили в "Страсбуре", со званием чемпиона мира и надеялся, что через два часа уже ему придется поздравлять меня с победой. Увы, после матча мы поменялись только футболками, но не ролями.

- Для Анатолия Бышовца серия поражений сборной обернулась отставкой. Какова была ваша первая реакция?

- Я удивился, узнав эту новость, поскольку нам говорили, что Бышовец будет работать в сборной вплоть до чемпионата мира 2002 года. Но, видимо, неудачи команды в матчах, к которым мы обычно готовились в спешке, заставили руководителей РФС изменить свое решение.

- А повлияли ли поражения сборной на ваш с Карпиным авторитет в "Сельте"?

- Никоим образом. Разве что после матча с исландцами партнеры иронизировали: дескать, что у вас за команда, если вы никого не можете обыграть. "Зато у вас классная команда во Франции была", - парировали мы.

- Вдвоем вам, понятно, проще отбиваться от подобных нападок. По-моему, вовремя Хавьер Ирурета Карпина в "Сельту" из "Валенсии" пригласил.

- Еще как вовремя! Во-первых, в команде появился классный футболист, а во-вторых, это был не кто-нибудь, а мой друг, с которым мы вместе вроде бы совсем недавно в "Спартаке" играли.

МОНОЛОГ Хавьера ИРУРЕТЫ, ИЗВЕСТНОГО СПЕЦИАЛИСТА
ПО РЕАНИМАЦИИ ИСПАНСКИХ КЛУБОВ И РОССИЙСКИХ ЛЕГИОНЕРОВ,
ЗАПИСАННЫЙ В БАРЕ НЕБОЛЬШОГО СПОРТИВНОГО ЛАГЕРЯ "СЕЛЬТЫ"

- Когда я предложил руководству команды одолжить Карпина у "Валенсии" хотя бы на сезон, то, помимо прочего, не сомневался, что это окажет благоприятное влияние на Мостового. Так и получилось. Ну а Карпин на четвертом году пребывания в Испании наконец-то попал в одну команду со своим соотечественником. В общем, они мне здорово помогли, потому что такие игроки, как Мостовой и Карпин, в желании побеждать не уступают ни испанцам, ни итальянцам. Не все ваши соотечественники, выступающие здесь, готовы умирать на поле. Некоторые довольны уже тем, что живут и играют в Испании, и в этом их беда.

ИТАЛЬЯНСКИЙ РЕСТОРАН "ТАРТУФ".
УЖИН ЗАВЕРШЕН, И МОЙ СОБЕСЕДНИК ПРОТЯГИВАЕТ ОФИЦИАНТУ КРЕДИТНУЮ КАРТОЧКУ.
ТОТ МАШЕТ РУКАМИ: "СЕГОДНЯ ШЕФ УГОЩАЕТ - В ЧЕСТЬ НАШЕЙ ПОБЕДЫ НАД "ЛИВЕРПУЛЕМ"

- Лично я пожалел, когда узнал, что Ирурета переезжает в Ла-Корунью. Хотя Виктор Фернандес, похоже, стал достойным его преемником.

- Между прочим, Фернандесу всего-навсего 38 лет, и пока у него в "Сельте" все идет действительно хорошо. Но в спорте ты хороший до тех пор, пока есть результат. У "Барсы" нет результата, и ван Галь уже плохой тренер.

- А "Сельта" с помощью российских легионеров, по общему мнению, в состоянии выиграть Кубок УЕФА.

- В этой жизни все можно выиграть и все можно проиграть.

- Вы хотите сказать, как карта ляжет.

- Я хочу сказать, как будем играть.

- Но нынче-то "Сельта" играет совсем неплохо. И Пенев пришелся ко двору. Я в марте ему говорил, что "Сельте" как раз не хватает такого "забойщика", как он. А Пенев в ответ: "Я не прочь, пусть только Карпин с Мостовым замолвят за меня словечко".

- Это Любо шутил. За него в Испании агитировать не надо. Болгарина здесь все любят.

- А вас с Карпиным в Виго любят?

- Сейчас нас всех в Виго любят. Ведь за 75 лет команда этого небольшого галисийского городка никогда не поднималась так высоко в чемпионате и ни разу не замахивалась на Кубок УЕФА.

- Да, "Сельта" в Европе на виду, и вы не случайно оказались в поле зрения тренера "Ювентуса" Марчелло Липпи. Внутренне готовы заменить травмированного Дель Пьеро?

- Почему именно я? Когда Дель Пьеро сломался, селекционеры "Юве" разъехались по разным городам и странам, чтобы присмотреть игрока, который бы его заменил. Побывали они в Виго. Посмотрели на меня, но в контакт не входили.

- А жаль. По-моему, вы легко бы вписались в эту итальянскую команду.

- Думаете? Но я ведь не похож на Дель Пьеро и привык играть на другой позиции, чем он.

- Тем не менее представьте себе: в новогоднюю ночь вы загадываете, что играете за "Юве" в финале Лиги чемпионов и с подачи Зидана посылаете мяч в ворота соперника, который и решает судьбу матча. Проходят считанные месяцы - и весной 1999 года ваша мечта сбывается...

- Да я мечтаю совершенно о другом - чтобы "Сельта" как можно лучше выступила в чемпионате Испании и выиграла Кубок УЕФА. И в Новый год непременно подниму за это бокал с шампанским.

- Если не секрет, кто еще будет с вами за праздничным столом?

- Ну, естественно, Валерий Карпин. И еще француз Клод Макелеле и израильтянин Хаим Ревиво. Боюсь только, что к Хаиму в очередной раз с Земли обетованной нагрянет куча родственников. Вот будет весело!

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ