Газета Спорт-Экспресс № 285 (1894) от 22 декабря 1998 года, интернет-версия - Полоса 2, Материал 3

Виктор ОНОПКО

МНЕ ИСКРЕННЕ ЖАЛЬ ЖУРНАЛИСТОВ И БОЛЕЛЬЩИКОВ

В воскресенье вечером, едва Виктор Онопко перешагнул порог своего дома, вернувшись со стадиона "Карлос Тартьере", на журнальном столике зазвонил телефон. На проводе был корреспондент "СЭ". Звонил он не только для того, чтобы поздравить игрока "Овьедо" с победой над "Реалом" (в какой-то степени Онопко отомстил за наших - все-таки бывший спартаковец), но прежде всего чтобы узнать мнение капитана сборной России о радикальных переменах на ее тренерском мостике.

- Для вас стало неожиданностью увольнение Анатолия Бышовца "не по собственному желанию"?

- Совершеннейшей. С тех пор, как сборная провела последний официальный матч, прошло уже много времени, но ни руководство нашего футбола, ни верхние эшелоны власти даже не намекали на возможный уход Бышовца. Все было бы гораздо яснее, если бы главного тренера отправили в отставку через 5-7 дней после встречи в Рейкьявике с исландцами: мол, результат плохой, значит, необходимо хирургическое вмешательство. Однако все было спокойно, тему эту никто особенно не обсуждал, и вдруг в один прекрасный вечер по Российскому телевидению передали, что Бышовца сняли.

- То есть вы бы поняли, если бы решение об отставке прозвучало 14 октября, сразу же после матча в Рейкьявике?

- Мне бы очень не хотелось, чтобы мой день рождения омрачился не только проигрышем в Рейкьявике, но и снятием нашего главного тренера. Хотя поражение от исландцев стало пятым кряду, что и явилось, по всей вероятности, причиной ухода Бышовца.

- Вы успели обсудить эту новость с кем-нибудь из игроков сборной?

- Только по телефону с Юрием Никифоровым и Юрием Ковтуном. Никифоров находится в Голландии, он ничего не знал и тоже удивился, а Ковтун живет в Москве, был в курсе дела, и я могу только догадываться о его первой реакции на происшедшее. С нашими же "испанскими ребятами" - Валерием Карпиным и Александром Мостовым - поговорить не успел: на носу были игры очередного тура национального первенства, и мы все были заняты подготовкой к ним.

- Вы ощущаете какую-то вину перед Бышовцем или ответственность за последние неудачи сборной лежит только на нем?

- Когда команда проигрывает, виноваты все, кто имеет к ней непосредственное отношение, от вратаря до массажиста. А шишки сыплются, как правило, исключительно на наставника.

- Похоже, вы сочувствуете людям этой профессии.

- Естественно. За три года, что я играю в "Овьедо", у нас сменились уже пять тренеров. И дважды за этот срок вынуждены были покинуть свой пост наставники испанской сборной. Последним ушел Хавьер Клементе после фиаско своей команды на чемпионате мира во Франции.

- Да и в России вы пережили не одну смену тренеров.

- При мне уходили с должности главного наставника сборной сами или по решению исполкома РФС сначала Бышовец, затем Садырин, потом Романцев, вслед за ним Игнатьев и, наконец, снова Бышовец.

- Могли бы написать книгу о своей карьере в сборной под названием: "От Бышовца до Бышовца".

- Рановато, да и литературного таланта я пока у себя не обнаружил. Но если когда-нибудь не без помощи вашего брата и возьмусь за перо, то откровенно признаюсь в том, что всегда занимал сторону тренера, потому что он и игроки - это одно целое.

- Вы, по-видимому, идеалист. Ведь такая гармония наблюдается далеко не всегда - по крайней мере в российской команде. Кстати, Бышовец в этом плане - исключение. Он неизменно, в любой конфликтной ситуации защищал интересы футболистов. Что же помешало ему и вам на этот раз хотя бы сдвинуться с нулевой отметки?

- Дефицит времени. 10 лет назад Бышовец подготовил сборную к Олимпиаде, постепенно формируя команду в товарищеских и отборочных играх. Он не попал в цейтнот и в преддверии шведского европейского первенства: не случайно в финальном турнире мы сыграли вничью с чемпионами мира - немцами и чемпионами континента - голландцами. А перед стартовым отборочным матчем первенства Европы-2000 в Киеве с Украиной мы под руководством Бышовца провели только одну товарищескую встречу, со шведами. Так что прав был теперь уже бывший главный тренер, когда говорил, что против украинцев нам придется играть с листа.

- Потом была еще серия матчей, но президент РФС Вячеслав Колосков сразу же после состоявшегося 18 декабря заседания исполкома высказал мнение, что "команда при Бышовце так и не сложилась".

- Это не совсем так. Конечно, что-то не получалось на поле, но коллектив у нас был. Я не припомню за это время ни одной конфликтной ситуации, ни одной неразрешимой проблемы внутри сборной. Никогда не возникали разговоры о деньгах, хотя мы даже не знали толком, за что играли. Знали, за кого: друг за друга, за своего тренера. Другое дело, что нам всем вместе не удалось достойно защитить честь российского футбола на поле и хоть чем-то порадовать наших верных болельщиков.

- Александр Тукманов, ставший на днях генеральным директором РФС, считает, что "Бышовец ошибся, вернув в сборную тех людей, которые по большому счету свое уже отыграли", ориентируясь не на состояние футболиста в конкретный момент, а на его имя. Вы разделяете эту точку зрения?

- В футбол не играют по блату, и в сборную вряд ли возьмут только за громкое имя и прежние заслуги. Никому из нас не гарантировалось место в составе. Наоборот, мне показалось, что Бышовец при прочих равных показателях отдавал предпочтение молодым футболистам, играющим в России: например, Алексею Смертину, который дебютировал в исландском матче. Нет, Бышовец ставил тех, кого считал сильнейшими на данный момент.

- За две недели до отставки Бышовец признался мне, что кто-то, будто нарочно, составил провальный для российской сборной календарь отборочного турнира чемпионата Европы. Стартовый матч в Киеве с отлично сыгранной командой Украины, потом в Москве, но против чемпионов мира французов и, наконец, выезд в Исландию, где хозяева поля даже для советской сборной были далеко не самыми удобными соперниками.

- Может, это и случайное совпадение, но такой график было даже невозможно представить заранее. Почему-то мы не начали турнир домашним матчем с армянами или выездным с Андоррой. Пусть бы первой даже оставалась встреча с Украиной, но в Лужниках, в родных стенах. Победа на старте была для нас чрезвычайно важна: она добавила бы психологической уверенности, столь необходимой в последующих играх. А получилось все наоборот.

- Частая смена тренеров у руля российской сборной не принесла отечественному футболу никаких положительных результатов. В чем, на ваш взгляд, причина нашего сползания на дно футбольной Европы?

- В бесконечных разговорах, спорах, скандалах вокруг руководящих органов футбола, вокруг сборной. Когда же дойдет до дела? Мне искренне жаль и игроков, и тренеров, и журналистов, и болельщиков, которые давным-давно не переживали радостных минут, связанных с яркими победами.

- Влияет ли на ваш авторитет в клубе кризис, переживаемый российской сборной?

- Руководителей "Овьедо" волнует только ситуация в их команде. Они даже обрадуются, если меня перестанут привлекать в национальную команду. Я испытывал немало сложностей из-за вызовов на товарищеские игры и тем не менее старался не пропускать ни одной: и в Польшу летал, и в Грузию, и в Швецию. Сборная страны для меня - главная команда в жизни.

- Любопытно, что и по мнению Бышовца, и по словам Тукманова скорее всего ее возглавит теперь Олег Романцев - тренер, при котором вы добились наивысших успехов.

- Вы правы, именно при Романцеве я в "Спартаке" неоднократно становился чемпионом России и обладателем Кубка страны. С ним в групповом турнире Лиги чемпионов мы выиграли шесть матчей из шести. Была у нас при Романцеве и замечательная сборная, которая прекрасно провела отборочные матчи итальянского чемпионата Европы и вернула уважение к себе.

Но я - игрок и не вправе давать рекомендации тренерскому совету РФС и членам исполкома. Каждый должен заниматься своим делом, как это происходит, например, в Испании. В России есть одна национальная футбольная сборная. Другой нет и не будет. Так что, кто бы в ней ни играл, кто бы ее ни возглавлял, эту команду надо любить и о ней надо заботиться. Если у нас хотя бы в глубине души еще осталось чувство патриотизма.

Леонид ТРАХТЕНБЕРГ