Газета Спорт-Экспресс от 23 сентября 1998 года, интернет-версия - Полоса 3, Материал 1

ВЕЛИКИЙ ВРАТАРЬ СНОВА В ИГРЕ. ПОСЛЕДНИЙ РАЗ

Сегодня, спустя семь лет после завершения вратарской карьеры, великий советский голкипер сыграет свой последний матч. Его команда, сборная СССР, встретится на "Динамо" со сборной клубов России. Преступное равнодушие к людям, заканчивающим славную карьеру, отношение к ним как к отработанному материалу - все это, кажется, уходит в прошлое. Почему "кажется"? Потому что точный ответ на этот вопрос мы получим сегодня в 20.00 на стадионе "Динамо". В тот момент, когда взглянем на трибуны. Очень точно сказал Евгений Ловчев: "Мы обязаны проводить этого великого игрока так, как он этого заслуживает. Мы должны сделать все, чтобы стадион в этот вечер был полон. Это зависит от всех нас!" А теперь - слово самому Дасаеву, который вспоминает некоторые страницы своей футбольной биографии.

О ЧМ-82

- 1981 год сложился для меня не очень удачно. В играх за "Спартак" я нередко подводил ребят. Но Бесков, руководивший и сборной, по-прежнему мне доверял и выставил на все до единого отборочные матчи ЧМ-82.

Могу сказать, что во всей моей футбольной жизни я никогда не чувствовал себя так уверенно, как на чемпионате мира в Испании. Почему? Не могу объяснить. Но даже перед первым матчем с бразильцами не чувствовал абсолютно никакого волнения. Когда мы им проиграли 1:2, я не спал всю ночь и думал: неужели чемпионат мира для меня закончен? Молил Аллаха, чтобы получить возможность выйти на поле против Новой Зеландии и Шотландии, потому что был уверен: выступлю здорово.

Сбылось все, только вот горькой пилюлей стала ничья с поляками, выбившая нас из чемпионата. Именно тогда впервые, считаю, сыграл негативную роль триумвират тренеров Бесков, Лобановский, Ахалкаци. Мне казалось, что во время отборочных, да и первых финальных игр этот ход нам помогал, поскольку никто не знает игрока лучше, чем его клубный тренер. Но перед матчем с поляками что-то между ними произошло. Между Бесковым с Лобановским, как я понимаю, было несогласие по составу, и, хотя, как обычно, установку проводил главный тренер Бесков, мы ощущали какую-то напряженность. Ребята занервничали, нас придавило чувство ответственности, и матч закончился нулевой ничьей, которая нас не устраивала.

О БЕСКОВЕ

- Я благодарен Константину Ивановичу за все, что он для меня сделал, и очень рад, что судьба свела меня с ним. Да, его нельзя назвать легким человеком, и определение Бескова как диктатора, пожалуй, справедливо. Тогда мы про себя могли ворчать, но теперь понимаем, что он был прав, и говорим ему "спасибо".

Мы были нормальными людьми и порой могли расслабиться. Бывало, Бесков нас ловил, и приходилось объясняться. Чаще всего он нас прощал, причем меня, откровенно говоря, даже в большей степени, чем остальных. Был, правда, в отношениях между ним и командой критический момент - кажется, в 85-м, когда действительно он стал работать несколько однопланово и слишком жестко. Ясно было, что не все в порядке, и нас даже вызывали в ЦК КПСС, чтобы выяснить, что происходит. Бесков отказался ехать на выезд со "Спартаком" по маршруту, кажется, Баку - Ереван. В двух матчах мы набрали всего очко, после чего он в команду все-таки вернулся.

После сезона-88, когда я уже уехал в "Севилью", Бескова уволили. Будь я в Москве, постарался бы в чем-то помочь ему. Сделал бы все, чтобы он остался. Кстати, когда позже Николай Петрович Старостин назвал мне три кандидатуры на место старшего тренера "Спартака", я высказался за Романцева.

О ПРЕРВАННОЙ СУПЕРСЕРИИ ПЛОСКИНЫ

- В 84-м мне удалось в Лужниках прервать суперсерию игрока одесского "Черноморца" Владимира Плоскины, который к тому моменту забил 23 пенальти подряд. Вообще-то я не считал себя крупным специалистом по 11-метровым, хоть за карьеру и отбил их семь. Но тут удалось отличиться. До игры Плоскина сказал: "Если будет пенальти, наверное, я не забью". Бывают у людей такие дни. А я знал, куда он будет бить, поскольку изучил его манеру исполнения пенальти. И он себе не изменил, ударил в привычный угол. Сильно ударил, но я сумел среагировать. А однажды я взял пенальти от Павла Яковенко, и в том была полная заслуга Стаса Черчесова, который стоял за воротами и подсказал, куда Яковенко будет бить - они вместе играли за молодежную сборную.

О ТРАГЕДИИ С "ВЕРДЕРОМ"

- Дело было в 87-м. Мы уже стали чемпионами Союза после 8-летнего перерыва, да и домашний матч у "Вердера" выиграли - 4:1. Перед тем матчем мне вручили приз как второму вратарю мира - и отчего-то вдруг у меня разыгрались нервы. Я сам не понял, что со мной случилось, но в 30-летнем возрасте вдруг перегорел, как мальчишка, и матч превратился в сплошной кошмар - 2:6! Я не чувствовал ни ворот, ни себя, ни партнеров. Бесков был тогда очень обижен, причем на всю команду. Я осознавал свою вину и в раздевалке пытался извиниться, но Константин Иванович остановил: "Виноваты все, не только Ринат".

Как раз после той игры мы встретились с моим другом Тони Шумахером, и это была встреча неудачников - я провел, наверное, худший матч в жизни, а у Тони дела шли наперекосяк из-за его скандальной книги "Свисток". Но мы встретились, пообщались, и настроение у обоих поднялось.

Кстати, когда в 88-м перед матчем с киевским "Динамо" в Москве мне вручали приз лучшего вратаря мира, я вспомнил, что произошло за год до того, и боялся, как бы не случилось повторения. Но все прошло нормально, и мы выиграли - 1:0.

О ГОЛЕ ВАН БАСТЕНА

- Наверное, доля моей вины в том невероятном голе есть. Потом мы обсуждали с Лобановским, что тогда случилось, и пришли к выводу: ван Бастен поймал меня на том, что я подпрыгнул перед ударом, и когда мяч оказался в высшей точке траектории, я уже опускался. Эта ошибка стала уроком, и теперь я учу молодых вратарей, чтобы они ни в коем случае не подпрыгивали перед ударом. А тогда я, хоть и почувствовал, что ошибся, все равно не думал, что будет гол. Когда обернулся и увидел мяч в воротах, был крайне удивлен. Хорошо хотя бы то, что тренеры не сделали меня за тот гол козлом отпущения.

О ЛОБАНОВСКОМ

- Для меня, одного из немногих спартаковцев, постоянно игравших в сборной Лобановского, переход от Бескова к Лобановскому и обратно был вовсе не сложным. Я чувствовал, что он мне доверяет - недаром и в 86-м на чемпионате мира, и спустя некоторое время, после Демьяненко, назначал меня капитаном сборной. В то же время я понимал, что к своим у любого тренера отношение все равно чуть иное, и поэтому всегда старался тренироваться до изнеможения и доказывать ему, что я по-прежнему лучший.

Первая и последняя размолвка у нас случилась перед ЧМ-90. Команда тогда уезжала в ФРГ на сбор перед контрольным матчем с Израилем. Я приехал из Испании, но Лобановский на сбор меня не взял. И я остался в Москве на две с лишним недели. Попросил Романцева, чтобы он дал мне возможность потренироваться со "Спартаком", и он согласился.

Вообще подготовка к тому мировому первенству получилась скомканная, я чувствовал какое-то недоверие. И в полной мере оно проявилось после первого матча с румынами, который стал моим последним за сборную. 13 июня, в день, когда мне исполнилось 33 года, я впервые за восемь лет не вышел играть за сборную в финальной стадии чемпионата мира.

О ЧМ-90

- После чемпионата наше поколение было чуть ли не вычеркнуто из футбола - и случилось это потому, что многие уже играли за рубежом. Некоторые руководители, да и часть болельщиков, завидовали нам, считали, что мы "зажрались" и нам ничего не надо. Может, поэтому у нас не получилось тогда такого коллектива, какой был раньше. Не чувствуя поддержки друг друга и видя, что нам не доверяют, мы стали излишне хладнокровными. На чем люди, не желавшие нам добра, потом и сыграли. Что же касается того конфликта, на который пошли тогда ветераны команды (сборная, не получившая от руководства Федерации обещанных премиальных, отказалась возвращаться домой. - И.Р.), то нам надоело смотреть на то, как нас в очередной раз обирают. Заваров с Алейниковым были в "Ювентусе", я - в "Севилье", ряд других игроков тоже играл на Западе, и мы имели возможность сравнивать ситуацию за рубежом и у нас. Скажем, перед ЧМ о Заварове, Протасове и мне были сняты рекламные фильмы, и деньги обещали отдать в Италии. Но мы ничего не получили. Да, мы не хотели идти на скандал, но у нас не было другого выхода. Мы ведь и за границей тогда миллионов, как кто-то считал, не зарабатывали.

...Тот чемпионат мира стал для Дасаева последним серьезным турниром. В следующем испанском сезоне его замучили травмы и недоверие тренеров. В 91-м он ушел. А вернулся домой спустя почти целое десятилетие. 2 июня он вышел на поле Лужников против старых друзей-соперников из Киева - впервые перед глазами московской публики с 1990 года. Ринат признается, что перед игрой он волновался - а вдруг провалится? Но он сыграл блестяще, не пропустив за тайм ни гола и отразив пару-тройку почти неберущихся мячей.

Ужасно хочется, чтобы и сегодня - в составе сборной СССР 80-х - он показал свой класс. Лучший вратарь мира - это, согласитесь, о многом говорит.

Игорь РАБИНЕР