Газета Спорт-Экспресс от 22 июля 1998 года, интернет-версия - Полоса 1, Материал 11

РАЗВЕ ПЛОХО, ЧТО ЕСТЬ НА СВЕТЕ РОМАРИО, ГРЕТЦКИ ИЛИ ДЖОРДАН?

Евгений РУБИН

из Нью-Йорка

Привычка - вторая натура. Приходишь по утрам в пресс-центр и сразу начинаешь искать в груде бюллетеней сводку об общем числе завоеванных каждой страной медалей и о том, кто и какое место по этому показателю занимает. Но не выпускает пресс-центр Игр доброй воли таких сводок. И в американских газетах их нет. Во всяком случае - пока.

Можно, конечно, и самому все подсчитать и расставить всех в соответствии с достижениями. Можно, но не хочется. Потому что отсутствие сводок освобождает атмосферу Игр от нервозности. Это сознаешь, вспоминая, какое напряженное внимание приковывают к себе такого рода подсчеты на Олимпиадах. Там всегда считали количество медалей, полученных странами-участницами. Но не в самих этих таблицах дело, а в том, как цифры трактуются и комментируются. С момента выхода в 1952 году на олимпийскую арену Советского Союза эти комментарии в трактовке его идеологов приобрели совершенно определенный смысл: пребывание страны на верхней строке - свидетельство заботы ее правительства о здоровье народа, о духовном и физическом развитии молодежи. А раз так, кому же и занимать эту строку, если не СССР?

Впрочем, тогдашнее руководство отдавало себе отчет в том, что обогнать Америку по медалям трудно. И в недрах всесоюзного спорткомитета родилась невиданная прежде система так называемого неофициального командного зачета, согласно которой за первое место, занятое спортсменом или командой, стране начисляется семь очков, за второе - пять и т.д. Пользуясь своим изобретением, СССР разделил на Играх-52 в Хельсинки общее первенство с США.

Мир лопался на эту удочку. И на протяжении трех десятилетий у олимпийских турниров был ясный политический подтекст: на спортивных аренах шла борьба двух миров, борьба, пронизанная духом национализма. Мир принял брошенную страной советов перчатку. Причем не только ее партнеры по лагерю, но и та же Америка, чтобы доказать свое преимущество в спорте, встала на путь подпольной оплаты побед и рекордов атлетов-любителей.

Между тем требуются ли доказательства того, что успехи выдающихся спортсменов и сборных команд не имеют ничего общего с народным благополучием и политическим строем? Или что гегемония норвежских мастеров зимнего спорта предопределена географическим положением этой страны, где дети одновременно встают на ноги, на лыжи и на коньки? Или что эфиопский марафонец Абебе Бекила в 1960 году так быстро промчался босиком по улицам олимпийского Рима не потому, что он и его земляки благоденствуют, а потому, что он и в школу каждый день бегал за десятки километров вот так, босиком, только не по асфальту города, а по песку пустыни?

Все мы болеем за своих земляков и испытываем радость от их побед. Но разве обязательно, чтобы они доминировали во всех видах спорта? И разве плохо, что есть на свете бразилец Ромарио, канадец Гретцки, американец Джордан? Разве они не украшают нашу жизнь?

Бесспорно, что Игры доброй воли и Олимпийские игры - далеко не одно и то же. Тем не менее некоторое родство у них есть - много турниров, много стран-участниц. Пока полученные странами медали перестали официально считать только на Играх доброй воли. Но, быть может, это приблизит и наступление новой олимпийской эры, когда считать их перестанут вообще?