Газета Спорт-Экспресс от 30 мая 1998 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 1

Виталий СМИРНОВ

РОССИЯ БЫЛА, ЕСТЬ И ДОЛЖНА ОСТАТЬСЯ ВЕЛИКОЙ СПОРТИВНОЙ ДЕРЖАВОЙ

Представлять Смирнова нет необходимости. Каждый, кто хоть немного следит за спортивными событиями, знает, что он - президент Олимпийского комитета России и член МОК. Но далеко не все помнят, что в свое время Смирнов был одним из руководителей оргкомитета "Олимпиада-80". Вот с воспоминаний о тех, уже давних, днях и началась наша беседа.

РЫНОЧНЫЕ ОТНОШЕНИЯ В ГОДЫ ЗАСТОЯ

- Оргкомитет "Олимпиада-80" был - по привычным советским меркам - не совсем обычной организацией. Для решения многих вопросов приходилось искать нестандартные для нашей системы ценностей пути. Мы впервые столкнулись с такими понятиями, как маркетинг, лицензирование, добились разрешения получать прибыль за право использовать логотип оргкомитета. Хотели поощрять сотрудников за новые идеи и предложения не по-советски, а, так скажем, по-рыночному.

К сожалению, несмотря на все старания, эти новации не прошли. К примеру, я доказывал Новикову, тогдашнему зампреду Совмина СССР, возглавлявшему оргкомитет Олимпиады, что, предоставив сотруднику, идея которого принесла государству прибыль в 10 миллионов долларов, предположим, право на внеочередное приобретение "Волги", мы здорово стимулируем его работу. Увы, работать по-новому мешали стереотипы.

Конечно, для нас, спортивных функционеров, это было интересное время, если хотите, в чем-то романтическое. Мы осознавали, что успех или неудача дела напрямую зависят от нашего умения, наших знаний, нашей подготовленности. И было приятно, что к нам прислушивались даже в самых высоких инстанциях, приглашали на политбюро, где мы выступали как эксперты.

Еще один положительный момент того времени: наши чиновники высшего ранга приобщились к олимпийской идее. Хорошо помню, как сопровождал тогдашнего президента МОК лорда Килланина на встрече с Косыгиным. Между прочим, в ходе разговора наш премьер-министр чистосердечно признался, что никогда бы не дал добро на организацию в Москве Олимпийских игр, если бы знал, какое это непростое дело.

Наверное, есть что-то общее между работой в Олимпийском комитете России с той, временной, но очень интересной службой в преддверии московской Олимпиады. Собственно говоря, когда в 1990 году ОКР стал самостоятельной общественной организацией, то нам многое напомнило события десятилетней давности. Мы вновь переживали период энтузиазма, эйфории, потому что создавали по сути новый орган (хотя он существовал и до этого, но - формально. Фактически это была только вывеска). И я часто повторял коллегам-соратникам: пройдут годы, нам на смену придут другие, однако мы войдем в историю российского олимпийского движения как первопроходцы.

Начинали практически с нуля: составляли штатное расписание, спорили, на какие подразделения надо разбить комитет. Сложности объяснялись во многом еще и тем, что мы не могли кого-то слепо копировать, ведь каждый национальный олимпийский комитет работает в специфических условиях своей страны. Самое главное - нам удалось привлечь внимание общественности, государственных организаций к проблемам спорта высших достижений. Плюс к этому мы смогли сохранить основное ядро выдающихся спортсменов, тренеров, других специалистов.

НА ОБЛОМКАХ СПОРТИВНОЙ ИМПЕРИИ

-Видимо, "развод" с Госкомспортом был непростым. Тем более что и многие федерации по видам спорта заявляли тогда: они тоже собираются работать самостоятельно, без подсказок свыше.

- Да, размежевание с Госкомспортом происходило болезненно. Это была мощная организация, где трудились почти полторы тысячи человек. А ведь еще были профсоюзные общества - "Спартак", "Урожай", "Труд"... Были армейские и динамовские спортивные организации. По моим самым скромным прикидкам, спорт высших достижении только в Москве курировали тогда около двух тысяч чиновников. На окладах и стипендиях в те годы находились 4600 спортсменов и 1200 тренеров. Причем чемпион Олимпийских игр ежемесячно получал 500 рублей, что соответствовало окладу первого секретаря обкома партии, или министра, или действительного члена Академии наук. Я уж не говорю о десятках промышленных предприятий, типографий, тренировочных центров, библиотек и даже киностудий, которые входили в систему Госкомспорта.

Федерации в качестве президентов возглавляли свадебные генералы - известные поэты, артисты, космонавты, военные. Такому президенту нужно было лишь открыть и закрыть соревнование. Ну мог он еще иногда куда-то позвонить, что-то пробить. Фактически же работой общественных федераций руководили штатные сотрудники спортивных управлений Госкомспорта.

В 90-м году, хоть разрушительные процессы только начали проявляться, стало понятно: огромная империя распадется, и нужно срочно что-то предпринимать, иначе Россия останется без спорта. Посмотрите, что произошло с отечественным искусством. Плисецкая, Спиваков, десятки, сотни великих россиян живут и работают за границей. Многие специалисты спорта также уехали. Но нам все-таки удалось сохранить лицо. Спорт в стране не умер. Каким было спортивное министерство - и каким стало теперь: всего-то сто человек, больше половины которых занимаются вопросами туризма и курортами. Ныне люди, которые непосредственно руководили большим спортом, работают в федерациях. В нашем здании на Лужнецкой трудятся примерно 2000 человек, представляющих 63 федерации. Штат же Олимпийского комитета России 110 сотрудников, считая вахтеров и сторожей.

По правилам МОК, национальный олимпийский комитет должен состоять на 50 процентов плюс один голос из представителей федераций. Так что, по сути дела, любой НОК - выразитель интересов федераций. Создать самостоятельный олимпийский комитет и не предоставить независимого статуса федерациям было невозможно. Мы так и сделали.

Естественно, наша идея о самостоятельности была воспринята в штыки. Кончилось тем, что я ушел с поста председателя спорткомитета и члена правительства Российской Федерации. Сидели без зарплаты, мне выделили маленький кабинетик... Многие чиновники очень боялись, что мы возьмем в свои руки власть и им нечем будет заняться. Так и произошло. Кстати, в ряде бывших союзных республик старая структура в основном сохранилась. Ну а мы пошли по другому, уверен, - правильному пути. Президент МОК Хуан Антонио Самаранч поддержал наши начинания.

-Надо было обладать смелостью, чтобы решиться на такой шаг.

- Знаете, я совершенно осознанно уходил из системы. Тогдашний председатель Совмина РСФСР Власов в последней беседе со мной пытался уговорить остаться, заверял, что если меня не изберут президентом Олимпийского комитета России, то кабинет и зарплата за мной сохранятся. Но мне уже тогда было ясно, что грядут большие перемены.

Мы изучили, как строится спортивное движение в западноевропейских государствах. Многое взяли на вооружение. И очень вовремя это сделали, потому что уже на Игры-92 ни одна из республик нам ни копейки не дала, хотя мы выступали и в Альбервилле, и в Барселоне Объединенной командой.

НАЗВАЛСЯ "ОЛИМПИЙСКИМ" - ПЛАТИ

- Вы сказали, что взяли на вооружение многое из опыта развитых европейских стран. Наверное, можно было сделать еще проще - взять западную модель целиком.

- Кое-кто действительно был в этом уверен, но разочарование пришло довольно быстро. Только один пример. В 1992 году мы организовали олимпийскую лотерею. Думали, что на этом сможем заработать миллионы. К нам потянулись владельцы лотерей из других стран, они внушали, что через несколько лет нам деньги некуда будет девать. Более того, они вложили в новое дело несколько десятков миллионов долларов. Увы, их, как и нас, ждало разочарование: они не знали особенностей России.

И так - во всем. У нас ведь принято рассуждать: если Конституцию написали и сегодня приняли, то уже завтра в стране должна окончательно и бесповоротно победить демократия. Но ведь "умом Россию не понять"... Для достижения цели предстоит пройти непростой и долгий путь. И еще многому надо учиться. Я не испытываю никакого удовлетворения от того, что у нас происходит. Если мы не будем иметь соответствующих законов, которые позволят нам, скажем, продавать права на использование олимпийской символики, как это принято в других странах, если будем лишены других легитимных возможностей зарабатывать себе на жизнь, то будущее Олимпийского комитета России представляется весьма туманным. Зависеть от бюджетных денег - это тот путь, который может привести к провалу.

При нынешней системе, когда финансирование, скажем, перед Атлантой открыли в мае, а Игры начались в середине июля, мы бы все проиграли, если бы не изыскали собственные резервы.

Нужен закон, регламентирующий, скажем, отношения между спортивными организациями и телевидением. Ведь в нормальных, цивилизованных странах ни одна телестанция не имеет права транслировать соревнования без разрешения соответствующей спортивной организации. И мы завтра скажем: хотите показывать такой-то турнир - подписывайте с нами контракт. Так делается везде.

Государство предоставляет нам право проводить свою лотерею. Но, согласитесь, в этом деле должна быть монополия. А знаете, сколько сейчас в стране таких лотерей? Триста!

Еще пример. Почему наш комитет не имеет ни копейки за то, что какой-то коммерческий банк назвал себя "Олимпийским"? Да потому, что это ничем не регламентировано. Пока нет законов, все приходится решать, так сказать, неформальным путем, любыми способами искать доступ к чиновнику, имеющему право подписи или визы.

Да что там говорить, если только президент России первым из руководителей нашего государства принял президента МОК. Ведь до Ельцина, который действительно неравнодушен к спорту и понимает его проблемы, ни один глава нашей страны не сделал этого шага. Был момент, когда Самаранч специально прилетал, сидел и ждал аудиенции у Горбачева, который так и не соизволил выделить время для встречи с руководителем международного олимпийского движения.

КТО НАКОРМИТ 170-КИЛОГРАММОВОГО ЧЕМЕРКИНА?

-Вы постоянно говорите о необходимости законов и других нормативных актов, без которых спортивное движение не может нормально развиваться. Недавно Госдума приняла в первом чтении закон о спорте. Станет ли он панацеей от всех бед либо окажется простой бумажкой? Ведь не секрет, что законов в стране уже принято немало, но слишком многие из них не работают.

- Для начала необходимо, чтобы закон о спорте был принят во втором чтении. Потому что в предложенном депутатам проекте обнаружен ряд несоответствий и противоречий. Например, это касается пункта о бюджетном финансировании Олимпийского комитета России. Но ведь у нас есть и РОСТО - бывший ДОСААФ, и ряд молодежных общественных организаций, на которые выделяются бюджетные ассигнования. Я считаю, что участие государства в финансировании видов спорта просто необходимо, потому что госкомитету в одиночку этот вопрос не решить. В противном случае его штат надо увеличить во много раз.

Мы не хотим торговать водкой и сигаретами - это не наше дело. Кстати, Национальный фонд спорта, который в связи с этим до сих пор частенько поминают, собственно спорту не так много и дал. До сих пор прокуратура ищет, куда деньги ушли. Не должны мы заниматься коммерцией, однако существовать-то должны!

Спортсмены завоевывают медали, прославляют страну, и за этот труд надо достойно платить. Четкой государственной системы премиальных не существует - только единовременная помощь. Коммерсантов и ТВ интересуют по большому счету только пять-шесть видов спорта: футбол, баскетбол, волейбол, хоккей... А у нас более 40 только олимпийских дисциплин. Ни чемпион мира по боксу, ни чемпион по тяжелой атлетике ничего не получают ни от фирм, ни от собственных федераций, кроме экипировки. 170-килограммовый Андрей Чемеркин говорит мне: "Виталий Георгиевич, я уже проел все свои премиальные за Атланту". А у него семья, двое детей. Мы должны определиться раз и навсегда: либо стране не нужны чемпионы мира и Олимпийских игр, либо их труд должен вознаграждаться сполна.

В прошлом году за победу на чемпионате мира по борьбе в Красноярске Грузия платила своим победителям по 10 тысяч долларов. И это Грузия, по нашим представлениям - бедная страна. А победители-россияне от государства ни копейки не получили! Поощряли, как могли: кому квартирные условия улучшили, кому телефон поставили, кому по просьбе губернатора местные финансовые тузы денег подкинули. А государство, увы, в стороне.

Поэтому мы выступили с предложением о разработке системы обязательного поощрения. Не от имени Олимпийского комитета, а - государства: спортсмены должны чувствовать, что оно о них заботится.

Не решены вопросы о пенсиях. Есть, правда, два десятка выдающихся атлетов, которые получают больше других по именному указу президента. Спрашивается: почему балерина имеет пенсионные льготы, а спортсмен, труд которого сопряжен с травмами, зачастую пожизненными, получает мизерные деньги на общих основаниях? Конечно, закон нужен.

Или возьмем другое. Цены в стране растут на все. И разве может, скажем, мать-одиночка с ее нищенской зарплатой купить сыну или дочери абонемент на посещение бассейна? Ответ, увы, очевиден. А были бы льготы у спортивных сооружений при оплате коммунальных услуг, в тех же бассейнах наверняка появились бы бесплатные группы для всех желающих.

Говоря о законе, мы имеем в виду не только спорт высших достижений, но и возможность выжить в современных условиях спортивным сооружениям и детским школам.

Возьмите профсоюзные базы - да они на ладан дышат! Пустили в пустующие помещения различные фирмы, от которых получают деньги, позволяющие кое-как дыры латать. Это же ненормально! Мы не настаиваем, чтобы у нас было огромное число баз. Пусть их будет немного - "Озеро Круглое", Новогорск, Подольск, без которых мы не можем обойтись при подготовке спортсменов высокого класса.

В спортшколах у нас занимались миллионы ребят. Приходилось выслушивать в свое время упреки-сравнения с ГДР: там, мол, из таких школ половина учащихся попадает в сборные, а у нас - всего доли процента. Но реагировали мы на эту критику спокойно, потому что в конце концов деньги не на ветер уходили, они тратились на здоровье подрастающего поколения, значит, на здоровье нации. Да, далеко не все становились чемпионами, даже мастерами спорта становились не все. Но зато все приобщились к здоровому образу жизни, не шатались праздно по улицам, не кололись, не пили, не курили. То есть эти школы выполняли важную социальную функцию.

Так давайте же в конце концов решим для себя: или мы говорим, что это приоритетно, престижно, важно, патриотично, что это демонстрация уровня социальных достижении страны, - и действуем соответствующим образом. Или честно признаемся, что нам это не по карману, и на спорт махнем рукой. Но будем помнить при этом: воссоздавать все будет во много раз дороже.

НЕ ВЕДЕТ ЛИ СМЕНА КАРАУЛА К СМЕНЕ КУРСА?

-Картину вы нарисовали, прямо скажем, безрадостную. Неужели все так безнадежно?

- Ну нет, я считаю, что надежда, может быть, вопреки поговорке, не может умереть никогда. Например, очевиден и заслуживает внимания небывалый до сих пор интерес к спорту высших достижений, проснувшийся и у детей, и что самое интересное - у родителей. Сегодня родители сознательно отдают ребенка в спорт, надеясь, что он сможет обеспечить свое будущее, когда станет знаменитым футболистом или хоккеистом. Это чисто американский подход. Появилась мотивация - и папы и мамы сами целенаправленно готовят детей в чемпионы. И это нужно всячески поощрять.

-В том числе и с помощью закона?

- Безусловно. Закон должен помогать в решении вопросов подготовки будущих чемпионов. В каждой стране это делается по-своему. Где-то - за счет тотализаторов, где-то - за счет лотерей, где-то - за счет отчислений от продажи алкоголя и табака. Законом же должно поощряться и меценатство. Помог спорту на энную сумму - на нее же тебя освобождают от налогов. Все просто.

-В последнее время во многих регионах страны меняются руководители краев и областей. Как это может сказаться на развитии спорта в этих местах? Ведь его благополучие всегда зависело от местных властей, прежде секретарей обкомов, сейчас -губернаторов.

- Это так. И нас очень волновало, например, как будут развиваться события в Волгограде, где у нас плавательный центр, давший многих олимпийских чемпионов. Когда сменился губернатор, пловцы рассказывали мне, что первое время он не очень их жаловал, однако потом коренным образом изменил свое отношение к спортивным проблемам области. Новые руководители должны всегда, что называется, держать руку на пульсе, не отворачиваться от нужд своей футбольной или хоккейной команды, матчи которых собирают десятки тысяч болельщиков.

-Вас не беспокоит, что к руководству федерациями приходят иногда весьма далекие от спорта люди, зато с деньгами, которые и становятся решающим аргументом в их пользу?

- Пока процентов на 90 федерациями руководят все-таки профессионалы. А потом те, кто выбирает, должны же понимать, за кого они отдают голоса.

-Чем можно объяснить интерес к спорту тех людей и кругов, которые не имеют к нему прямого отношения?

- Назову две причины. Первая: когда человек по долгу службы действительно далек от спорта, зато искренне неравнодушен к нему. Сами знаете, сколько высокопоставленных чиновников играют у нас в футбол или в теннис. И вторая причина: на популярности спорта человек просто зарабатывает себе имя. Ко мне как-то пришли люди от известного предпринимателя Брынцалова и сказали, что неплохо было бы его избрать председателем Федерации парусного спорта. Хотя сам Брынцалов никогда под парусом не ходил и проблем этого вида спорта не знает.

Понимаете, когда видишь, что человек регулярно посещает соревнования, знаком с ведущими тренерами, специалистами данного спорта и горит желанием вкладывать свои деньги в его развитие, такому человеку надо идти навстречу, всячески поощрять его увлеченность. Список президентов федераций всегда лежит передо мной. И могу сказать, что подавляющее их большинство - это никак не случайные в спорте люди.

-Как вы относитесь к некоторому несовпадению интересов национальных федераций и регионов при формировании олимпийской команды? Известно, что Олимпийский комитет России хочет видеть в этой команде только тех атлетов, которые способны реально бороться на Играх за медали. Регионам же ближе кубертеновский, что ли, подход: главное - участие. Для них самое важное - иметь в команде как можно больше своих представителей.

- Я считаю, что "туристы" на Олимпийские игры попадать не должны. Когда приезжает команда, в первый же день проигрывает и вылетает из турнира, а потом ходят эти лоботрясы по деревне и только мешают другим готовиться к стартам - зачем это нужно? Это одна сторона проблемы. Есть и вторая - как производное от нашей бедности. Приходится думать, везти ли, скажем, четверку распашную, которая займет седьмое-восьмое место, или лучше включить в команду двух "лишних" пловцов, которые поборются за бронзовые медали. В данном случае нужно быть выше любых местнических интересов.

-Отношения ОКР с национальными федерациями регламентируются договорами. Может ли Олимпийский комитет как-то влиять на происходящее внутри каждой федерации? Спрашиваю об этом потому, что перед глазами стоит пример тренера по конькам Бориса Васильковского. Допускаю, что у него характер не сахар, но ведь специалист он отменный: уходил Васильковский из сборной - мы все проигрывали, возвращался, как это случилось перед Лиллехаммером, - сразу появились медали. В Нагано наши конькобежцы проиграли все, а Васильковский привез в Японию польскую команду.

- Понятен вопрос. Не мы Васильковского назначали, не нам его было снимать. Да, определенное влияние на федерации мы можем оказывать, однако кадровых вопросов не касаемся. У нас есть так называемые "свежие головы" - Анатолий Колесов и Виктор Маматов, которые отвечают за подготовку к Играм. С тем же Маматовым мы возобновляем контракт, и его группа будет заниматься зимними Играми 2002 года.

Мы на это пошли в свое время сознательно. Я понимал, что создавать какое-то отдельное подразделение на постоянной основе нет смысла. Потому согласились на организацию договорных групп со своей системой оплаты. И ни один мой заместитель не может Колесову или Маматову приказывать. Они не занимаются перелетами, гостиницами, культурной программой, "русским домом" - для этого есть соответствующие подразделения комитета. Они занимаются только спортом. Их задача - следить за соблюдением федерациями тех обязательств, которые были приняты.

Но я бы слукавил, сказав, будто мы пустили все вопросы формирования руководства федераций на самотек - нет, мы отслеживаем происходящее. Есть федерации, где, по нашему мнению, президенты не справляются со своей работой, однако мы можем на это только указать.

КАК РАЗДЕЛИТЬ ПИРОГ НА 40 КУСКОВ

-Существуют федерации, которые способны работать, скажем так, на самоокупаемости (футбол, другие спортивные игры). Но есть такие, которые без дотаций и спонсорской помощи (фехтование, например) работать не могут. Как складываются взаимоотношения с ними?

- Мы берем на себя часть расходов, когда речь идет о комплектовании олимпийской команды по "состоятельному" виду спорта. Правда, с некоторыми федерациями у нас возникают разногласия по поводу контрактов с известными фирмами, занимающимися экипировкой сборных команд. Скажем, фирма предлагает баскетболистам договор, по которому готова выплатить условно миллион долларов. На первый взгляд, баскетбольная федерация в таком случае имеет больше, чем ей предлагалось бы из общего котла. Но это не так. Ведь Олимпийский комитет, который имеет генеральный контракт с Reebok или Adidas, может доплатить из того же общего котла недостающую сумму. У тех же баскетболистов, к примеру, может быть два контракта: один со спонсорами напрямую, другой - в рамках общего соглашения, за которое они получают дополнительную сумму. При таком варианте баскетболисты ничего не проигрывают, а у нас появляется возможность предоставить финансовую помощь фехтовальщикам, стрелкам, которые не могут найти богатых спонсоров. Да что там фехтование - бокс тоже с этой точки зрения никому не нужен, мало кого интересует гимнастика, даже плавание подчас оказывается на птичьих правах. Крупные фирмы интересуются, как правило, лишь игровыми видами спорта. Кстати, в текущем четырехлетнем цикле футболисты нас "кинули" - напрямую заключили контракт с Nike на 10 миллионов долларов.

-Верно ли, что контракт Российского футбольного союза с Nike входит в противоречие с договором между ОКР и Reebok? Ведь, если футболисты попадут на Игры в Сиднее, они должны будут выступать в форме Reebok...

- РФС получил соответствующее уведомление, в котором говорится, что в Сиднее команда будет обязана выступать в форме той компании, которая имеет контракт с ОКР. А как уж смогут договориться между собой конкуренты, кто кому будет платить неустойку - это не наши проблемы. Пусть хоть бутсы перекрашивают, но закон на нашей стороне: Олимпийская хартия совершенно определенно трактует права Национального олимпийского комитета.

- Каким образом Олимпийская хартия и международная практика помогли утвердиться Олимпийскому комитету России?

- У нас как бы двойное подчинение. Мы - общественная организация, официально зарегистрированная и, следовательно, живущая по законам своей страны. Но, с другой стороны, мы строго следуем и требованиям устава Международного олимпийского комитета. Только мы имеем право формировать олимпийские команды, только с нашего разрешения по идее можно использовать олимпийскую символику на территории страны.

- Мы как-то постепенно перешли к международным вопросам. Прежде мы ратовали за то, чтобы иметь как можно больше отечественных представителей в руководящих органах международных спортивных организаций и объединений. Однако после распада Союза ситуация изменилась, не так ли?

- Действительно, поначалу все как-то быстро разбежались по своим квартирам. Когда произошел распад страны и в бывших союзных республиках возникли свои НОКи, Самаранч, выступая перед их руководителями, сказал примерно следующее: я не призываю к групповщине, но вы должны поддерживать друг друга, выступать единым фронтом, вы будете авторитетной силой и тогда с вами будут считаться. Нас и в самом деле объединяют общие история, традиции, даже спортивные базы, которые в свое время были построены для сборной команды СССР. Мы должны вырабатывать единую политику, скажем, в плане совершенствования судейства на международных соревнованиях, представительства наших стран в международных федерациях. И в ряде федераций - в борьбе, в плавании, в боксе - эти совместные усилия уже приносят плоды.

-Можете ли вы, член МОК С 27-летним стажем, оказывать влияние на решение отдельных вопросов, которые рассматривает, скажем, сессия МОК, лоббировать чьи-то интересы?

- Атланта, Нагано, Сидней, Афины получили право на проведение Олимпиад благодаря единой позиции представителей бывшего социалистического блока. Со всеми из них у меня сохранились теплые, дружеские отношения. Среди них есть люди, которые в свое время поддержали мою кандидатуру, есть и такие, кого я рекомендовал. С болгарином Иваном Славковым мы приятели. У меня прекрасные отношения с Верой Чаславской из Чехии, а Ирена Шевинска, прежде чем ее избрали членом МОК для Польши, пришла ко мне и попросила взять над ней шефство. Мы собираемся, вырабатываем единую позицию и, как правило, находим, как сейчас говорят, консенсус. И с нами считаются. Мы - реальная сила. Не забывайте, что 16 лет я работал в исполкоме МОК. Исполком процентов на 85 предопределяет то, что потом будет происходить. Так сложилось, что меня стали считать дуайеном "восточноевропейского" блока. Сейчас старше меня по стажу пребывания в МОК из нашего "клана" только румын Александр Шиперко.

-Многие задают вопрос: рассчиталось ли государство по премиальным с чемпионами и призерами Нагано?

- Да. Все взятые обязательства перед спортсменами выполнены.

-Каково ваше отношение к Всемирным юношеским играм?

- Это, безусловно, очень интересное начинание. Идея организации таких игр родилась спонтанно. Двумя руками "за" был мэр Москвы Лужков, его поддержал президент Ельцин. Не трудно было объяснить, почему МОК колебался - признавать игры "своими" или нет. Существует мировой спортивный календарь, расписанный по дням на десятилетия вперед. И вдруг появляется новое комплексное мероприятие, в которое втягиваются международные федерации. Во время недавней нашей встречи с Примо Небиоло президент ИААФ признался, что в принципе он против детских Игр, потому что в этом году запланирован чемпионат мира среди юниоров по легкой атлетике.

Словом, несмотря на привлекательность идеи юношеских Игр, существует немало проблем, связанных с их организацией. Каким видам спорта отдать предпочтение, нужен ли допинг-контроль, и т.д. и т.п. Или такая проблема: а пойдет ли зритель смотреть детские соревнования? Было бы неплохо, чтобы каждая столица Олимпийских игр за год до их проведения на тех же аренах проводила молодежные Игры в качестве генеральной репетиции.

Основная тяжесть подготовки московских детских стартов легла на мэрию и другие структуры. Наши представители выступают в роли помощников, консультантов, экспертов. Кроме того, у нас чисто прагматический интерес: это обновление спортивных арен в Москве и процесс подготовки спортсменов олимпийского резерва. По мнению Самаранча, этим летом столица России должна дать ответ на вопрос, станут ли подобные соревнования традиционными. Москва здесь выступает в роли первопроходца.

-А есть ли у российских городов олимпийские перспективы?

- Я думаю, что Олимпийские игры 2008 года пройдут не в Европе. Зато в 2012 году скорее всего право на проведение летней Олимпиады опять получит европейский город. Его выборы состоятся в 2005-м, за два года до этого надо будет подать заявку. Учитывая нашу медлительность, привычку подолгу "запрягать", надо бы сразу после Сиднея начинать работу, если мы захотим пригласить к себе Игры 2012 года. Так что времени осталось совсем немного. В этом контексте и молодежные Игры-98, и чемпионат мира по хоккею 2000 года, и сессия МОК 2001 года все это должно поднять интерес к Москве, к российскому спорту, продемонстрировать нашу способность проводить крупные спортивные форумы на высочайшем уровне. Хочется верить, что к тому времени произойдут позитивные сдвиги и в экономике, и в других сферах жизни.

-Значит, наши олимпийские перспективы связаны с Москвой?

- Для начала все зависит от того, какие города захотят принять Олимпиаду. И если претендентов будет больше одного, выбор сделает Олимпийское собрание ОКР. В глазах членов МОК Москва может иметь определенное преимущество, если успешно проведет Всемирные юношеские игры и сессию МОК 2001 года.

-Что вы можете сказать о перспективах российских спортсменов на Олимпиаде в Сиднее?

- Совсем недавно мы обсуждали этот вопрос с Колесовым, который возглавляет группу подготовки к Сиднею-2000. Как всегда, далеко не все зависит только от нас. В каких видах мы себя уверенно чувствуем? Традиционно - в единоборствах. Из игровиков отметил бы мужской гандбол и женский волейбол, есть надежды и на баскетбол. Неплохие результаты показали синхронистки и прыгуны в воду, верю в новое поколение пловцов. Леонид Аркаев убежден, что новые яркие имена появятся в гимнастике. Плюс тяжелая атлетика, фехтование, стрельба. Это те виды спорта, в которых мы своих позиций не утратили.

Многое будет зависеть от того, как мы сумеем противостоять американцам в плавании и в легкой атлетике, поднимутся ли такие "наши" виды, как велоспорт, гребля академическая, а также на байдарках и каноэ, где разыгрывается много медалей. Пока никакой тревоги нет - все идет по плану, который разработан досконально.

Лев РОССОШИК