Газета Спорт-Экспресс от 14 марта 1998 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

КТО И ПОЧЕМУ СТРЕЛЯЛ В Орзубека НАЗАРОВА?

Это произошло 8 ноября прошлого года в Алма-Ате. Неизвестные обстреляли машину, за рулем которой находился знаменитый боксер Орзубек Назаров, чемпион мира в легком весе по версии WBA. По счастливой случайности сам Назаров отделался лишь легким ранением - в руку. А вот два его пассажира были убиты. Сейчас Назаров, выступающий на ринге под флагом Киргизии, находится в Москве он гость турнира "Корона Экстра", который пройдет сегодня в спорткомплексе "Олимпийский". А в четверг боксер побывал в редакции "СЭ", где подробно рассказал о том, что же произошло тогда в Алма-Ате.

Это не было интервью - скорее монолог, по крайней мере вначале. Чувствовалось: Назарову хотелось только одного - выговориться:

- К сожалению, эта трагическая история стала быстро обрастать нелепыми слухами. Суть же в том, что я просто оказался не в то время и не в том месте, что может случиться с каждым. Ну а с людьми, которые все время на виду, дело могут быстро раздуть.

Я тогда только приехал из Франции. Все так хорошо складывалось. Съездил в Петербург, прошел там оздоровительный курс. Чувствовал себя прекрасно. Приступил к тренировкам. Моя спортивная база находится в горах на Иссык-Куле. Между делом заехал в Алма-Ату. И тут все это и произошло - как гром среди ясного неба. А в результате погиб мой близкий друг Адыл. Он мне позвонил и предложил слетать в Ташкент - по приглашению федерации бокса Узбекистана. Я незадолго до этого провел бой, и в Ташкенте хотели устроить вечер в мою честь. Заехали домой к Расулу - я расскажу о нем чуть позже, - попили чаю и собрались уезжать в аэропорт. Никто не ждал ничего, просто в голову не могло прийти, что нас ждет через несколько минут. Настроение у всех было прекрасное. Шутили, смеялись. Вышли на улицу. Я открыл ребятам машину. Стал заводить двигатель. И тут...

В первую секунду я даже ничего не понял. В Алма-Ате полно китайских хлопушек. Все в них играют. И когда раздался выстрел, первое впечатление было, что взорвалась хлопушка. Только когда раздался второй выстрел, я уже все понял.

Всего выстрелов было четыре. Я повернул голову и увидел небольшое отверстие в боковом стекле. Расул, он рядом со мной сидел, был уже мертв. Краем глаза я увидел, что Адыл пытается выскочить из машины. Я открыл дверь и вывалился наружу. А потом Адыл умер у меня на руках. Он, когда выскакивал, уже был смертельно ранен. Из последних сил рванул. Очень близкий мне человек был. Вот так вот. Не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

Из всех, кто в машине был, я один жив остался. Мать, когда узнала, сказала, что я родился в рубашке, в самом прямом смысле, в той рубашке, в которой иногда рождаются младенцы. Может, это действительно что-то значит. А вот друг мой погиб.

Самое ужасное, что мы с Адылом были там абсолютно случайными людьми. Все бы произошло, даже если бы нас там не было вовсе. Просто заказ был на человека, этого нашего знакомого, Расула. А сами мы никому нужны не были. Это однозначно. Меня же никто не добивал, даже не пытался. Хотя сделать это было проще простого.

Орзубек надолго замолчал. Потом продолжил:

- А потом посыпались все эти звонки, вопросы. Первый же вопрос, который мне задали: "Орзубек, ты, наверно, тоже был причастен?" К чему причастен? Если бы я хоть представление имел какое-то! Это же совсем другой мир. Не мой мир. Там играют по своим правилам, и я правил этих игр не знаю и знать не хочу.

Он опять замолчал. А потом снова вернулся к самому для себя больному:

- Это первый раз, когда я смерть вот так рядом увидел. Одно дело, когда слышишь: где-то происходят разборки, совершают заказные убийства, а другое, когда друг умирает у тебя на руках... Да, я говорил о звонках. В Киргизии многие знают номер моего телефона. И журналисты все время звонили. Никто из них не спросил: как ты себя чувствуешь, сможешь ли ты боксировать, что у тебя с рукой? Это никого не волновало. Спрашивали только, как я оказался на том месте, где была разборка, что я там делал и с кем была разборка. Причем с таким знанием дела говорили, как будто сами там были.

Все думают, что если ты спортсмен, тем более боксер, то просто должен быть замешан в какой-то грязи. Теперь говорят: "Назаров водит дружбу с бандитами..." Обидно это... Поймите, Киргизия - очень маленькое государство. И я единственный чемпион мира по боксу на всю страну, может быть, вообще единственный чемпион. Вроде как герой. Люди мечтают со мной познакомиться. А я не привык никого отшивать, этого вообще нельзя делать. Когда ко мне подходит человек и хочет выпить со мной чашку чая или просто поговорить, я же не буду спрашивать: "А ты не бандит?" У тех, с кем я общался, это на лбу не написано. Если человек мне не нравится, я перекинусь с ним парой слов и вежливо уйду от дальнейшего разговора. Если симпатичен, хотя бы чисто визуально, я уже не говорю о чем-то внутреннем, я иногда завязываю с ним какой-то контакт. Но ведь меня не пытались добить, я же рассказывал. Неужели из этого не ясно, что я не имел к этой стрельбе никакого отношения?

-В машине вас было трое. Вы, ваш друг Адыл и еще Расул. Где вы с ним познакомились?

- На Иссык-Куле. Когда я там готовлюсь, люди смотрят, им интересно, некоторые даже советы дают, как правильно тренироваться. И вот как-то Адыл приехал туда с Расулом. Он был бизнесменом, на бандита никак не похож. Наше знакомство длилось полгода, и за это время встречались всего-то раза два-три. Расулу нравилось меня слушать, я ведь немало повидал. Боксом он очень интересовался. Я ему показывал свои кассеты. Рассказывал, как все было и что я испытывал во время разных боев. У меня таких знакомых море.

-Было ли начато расследование?

- Да. Я оказался единственным свидетелем. В милиции мне задавали разные вопросы, а я ведь даже не видел ничего толком. Все произошло слишком быстро. Расследование и сейчас продолжается, я за ним слежу, мне это небезразлично. Но, по-моему, пока ни до чего не докопались. Что же касается убийц моего друга, то... знаете, мы все верим в одного Бога, только называем его по-разному. И я верю... не столько даже в Аллаха, сколько в Бога вообще, во Всевышнего - эта вера пришла ко мне через мою бабушку. Так вот я действительно уверен, что Всевышний найдет и покарает всех виновных - либо на земле, либо позже. Либо их накажет сама жизнь.

-Вы сейчас живете во Франции. Там эта история какой-то резонанс имела?

- Эта история со мной много злых шуток сыграла. Для того, чтобы во Франции работать, нужен вид на жительство, разрешение на работу и другие документы - обычный набор, как и в любой другой стране. И я уже был готов подать документы и не сомневался, что вид на жительство получу. А тут эти события. Началось все, конечно, с прессы. Раз русский (а меня там считают русским), раз боксер - тут же все связали с мафией. Я дал пресс-конференцию, но все равно, думаю, французские журналисты остались при своем мнении - по крайней мере на какое-то время. Звонили моим промоутерам братьям Акарисам, чуть телефон не оборвали. Но сейчас все вроде успокоилось. Главное, что отношение боксерской общественности ко мне не изменилось. Те люди меня прекрасно знают и верят мне.

Орзубек опять сделал паузу. А потом - вновь о журналистах:

- Через несколько дней после трагедии моя жена Аня отключила телефон: устала воевать с вашими коллегами. Это ведь она приняла на себя все эти вопросы журналистов, а я тогда вообще дома не жил - некоторое время. Мне нужно было, чтобы мне никто не мешал. Я просто не мог понять, что все это действительно случилось и Адыла больше нет. И еще казахстанская газета "Караван" разразилась статьей. Мол, будет ли чемпион мира мстить за гибель своего друга, пошлет ли врагов в нокаут - и все в таком духе. Зачем понадобилось разжигать все эти страсти? Это же была чистая провокация. Разве так можно?

-Орзубек, но неужели не нашлось людей, которые в тяжелые для вас минуты сочувствовали бы вам?

- Да нет, такие люди были, конечно. Во-первых, моя жена. Она вообще мне во всем очень помогает. Даже то, чего я добился в боксе, процентов на пятьдесят ее заслуга. Родители, братья, сестры, друзья - все очень помогли. Брат приехал черт знает откуда, едва узнал. И даже совсем чужие люди тоже старались помочь. Хороших людей много. А вообще для меня самым главным оказалось то, что этой писанине не поверил простой люд. Вот они в отличие от журналистов меня спрашивали: "Как ты себя чувствуешь?" Они-то знали, что к чему.

Чемпион вдруг улыбнулся:

- Вечно в печали жить невозможно. Я вообще оптимист, и даже когда мне плохо, я твердо знаю, что будет время, когда мне станет хорошо. Давайте поговорим теперь о чем-нибудь другом. О боксе, например.

...Мы говорили еще долго, но об этом - уже в другом материале. Который обязательно появится на страницах "СЭ".

Александр БЕЛЕНЬКИЙ