Газета Спорт-Экспресс от 20 ноября 1997 года, интернет-версия - Полоса 15, Материал 1

Сергей ГОНЧАР

И ТУТ К НАМ ВЫШЕЛ Билл КЛИНТОН В ДЖИНСАХ

Игорь РАБИНЕР - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

НОМЕР 55 ОБЯЗЫВАЕТ СТАТЬ ЗВЕЗДОЙ

Все НХЛовские эксперты, в том числе столь авторитетные, как Центральное скаутское бюро и журнал The Hockey News, называют 23-летнего Сергея Гончара восходящей звездой НХЛ и будущим участником Ail-Star Game. Да и номер, под которым он выступает в "Вашингтон Кэпиталз", невольно заставляет предположить звездный блеск у его обладателя. Под собственно 55-м номером из нынешних знаменитостей играет только коллега Гончара по амплуа Лэрри Мерфи из "Детройта" и очень многообещающий форвард "Филадельфии" Крис Грэттон. В принципе же почему-то так повелось в НХЛ, что хоккеисты, на чьих свитерах красуются две одинаковые цифры, почти всегда являются мастерами экстра-класса. Кто сейчас выступает под 99-м номером, а до нынешнего сезона играл под 66-м, пояснять, надеюсь, не надо. А еще есть номер 88 - Эрик Линдрос и номер 77 - Пол Коффи и Рэй Бурк... Посредственных же игроков под такими вот "спаренными" номерами я что-то не припомню. Стало быть, Гончару сам Бог велел стать звездой. Сергей, впрочем, всю эту арифметику воспринимает с улыбкой:

- Если бы тут на самом деле была какая-то закономерность, то уже половина НХЛ играла бы с двумя девятками, с двумя восьмерками и так далее. Но ничего подобного, как видите, не происходит. А звезды, которых вы упомянули, обзавелись своими "счастливыми" совершенно случайно. Я читал, что Гретцки хотел "девятку", потому что под номером 9 играл его кумир ГЬрди Хоу. Но она оказалась занятой - вот он и "удвоил" номер. А Лемье выбрал 66-й, потому что это его год рождения. Что же касается меня, то тут история почти как с Гретцки. Я хотел получить номер 5, который у меня был в фарм-клубе, но под ним выступал один из самых знаменитых игроков в истории "Вашингтона" Род Лэнгуэй, и, когда я пришел в команду, там обсуждалась идея увековечить его номера и вывесить свитер с "пятеркой" под сводами дворца. Короче, играть под 5-м номером мне не разрешили. И тогда я взял 55-й, однако никакого значения этому не придаю. Тем более что и не добился я пока в НХЛ ничего выдающегося.

К разговорам о своих звездных перспективах Гончар относится чрезвычайно спокойно. Говорит, что действительно ставит перед собой самые высокие цели - как командные: победа в Кубке Стэнли и в составе сборной России на Олимпиаде, так и личные: "А почему бы и не замахнуться на приз лучшему защитнику НХЛ, раз наши ребята в последнее время стали попадать в число кандидатов?" Но воспринимать всерьез американские газетные похвалы и прогнозы отказывается категорически: все это, говорит, пока игра идет и тренер доверяет, а кто его знает, как через пару-тройку месяцев все сложится...

Речь об этом у нас с ним зашла в минувшем августе, когда Сергей вместе с еще 19 нашими НХЛ овцами на совесть вкалывал на предолимпийском сборе в Филадельфии. Помню, как во время занятия в тренажерном зале подошел к крутившим рядышком педали велоэргометра Гончару и Дайнюсу Зубрусу, с которых градом лился пот, и те в шутку заспорили, кто из них больше пролил этого самого пота.

Но, как выяснилось, и самая тяжкая предсезонная работа может пойти коту под хвост, если тренер настроен против тебя и не дает толком шанса себя проявить. Так произошло в этом сезоне с Сергеем, который, похоже, стал очередной русской жертвой Рона Уилсона, перебравшегося из Анахайма в Вашингтон. И теперь агент Гончара Джей Гроссман добивается у руководства клуба обмена своего клиента - пока, правда, без какого-либо успеха. Так что, пожалуй, действительно рановато еще говорить о Гончаре как о звезде - ведь с взошедшими звездами в НХЛ так не обращаются.

Впрочем, о сегодняшнем, далеко не самом радостном дне Гончара, мы еще потолкуем, тем более что он - лишь малая часть его жизни. Мне же прежде всего было очень интересно узнать побольше о том, что сделало Сергея игроком, которого все в один голос называют одним из самых одаренных защитников лиги. Так получилось, что наш разговор растянулся на три месяца: начался он в августе в Филадельфии, вскоре после чего Гончар, споривший с "Вашингтоном" по поводу суммы нового контракта, объявился в "Ладе", и его статус мог измениться в любой день, а закончился на прошлой неделе по телефону. Настроение хоккеиста, конечно, было в этот период весьма различным, зато мысли - неизменно оригинальными и интересными. Не в последнюю, думаю, очередь благодаря тому, что он с детства много читает. Виктор Козлов, лучший друг Гончара, вместе с которым они проводят каждое межсезонье, как-то мне признался, что пристрастился к чтению исторических романов исключительно под влиянием Гончара.

ХОТЕЛ БЫ ЖИТЬ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

- За любовь к чтению я родителям должен спасибо сказать. Отец у меня газоэлектросварщик высшего - 6-го разряда, мама работала на телефонной станции. Оба читали просто запоем. Вот и я с первого класса стал "глотать" книжки одну за другой. Нравятся книги по истории, философии. Вот недавно о Китае, взглядах людей на жизнь в этой стране читал. Только никому не говорите, а то будут меня ребята в НХЛ философом называть. Ведь мне это действительно интересно в отличие от детективов, от которых ты никогда не поумнеешь. А в последнее время увлекаюсь тем, что с помощью компьютера вхожу в базы данных различных библиотек - надо, правда, еще английский подтянуть, чтобы литературу на языке можно было свободно читать.

Вообще мне в жизни повезло в том, что у меня оказалось много друзей и знакомых, не имеющих отношения к спорту: благодаря им я понял, что жизнь - это не один только хоккей. В свое время я, например, влюбился в Ленинград. Еще когда играл в "Тракторе", меня постоянно тянуло погулять по этому чудесному городу, подышать его воздухом, узнать о нем как можно больше. По-настоящему сделать это удалось только нынешним летом. И Питер, и его люди произвели на меня такое впечатление, что, если бы меня спросили, где бы мне больше всего хотелось жить, я скорее всего назвал бы Санкт-Петербург. Я им просто очарован.

Кстати, родительское воспитание и знакомство с людьми, научившими меня смотреть на жизнь широко, заставили меня и к хоккею относиться серьезнее. В 16-17 лет я начал играть за юношеские сборные, ездить за границу и понял: если у меня, живущего ни в какой не в столице, а в Челябинске, появилась такая редкая для провинциала возможность увидеть и узнать мир, то размениваться на сиюминутные развлечения просто глупо.

В последнее время я все больше прихожу к выводу, что мне в жизни нельзя будет обойтись без серьезного образования. Только с его помощью я смогу понять, к чему лежит моя душа помимо хоккея, который когда-нибудь закончится. Нужно получить и осмыслить как можно больше информации, после чего определить, что тебе интересно, и в какой области ты можешь чего-то достичь. Поэтому пока играю, буду стараться через компьютер расширять свой кругозор, чтобы потом сделать выбор...

Что же касается того, что я Козлова к чтению приучил... Виктор у нас был в основном по музыке специалистом. Однажды у него батарейки в плейере сели - ну он меня и попросил дать что-нибудь почитать. Увлекся, втянулся. Теперь уже сам порой звонит и советует что-нибудь новенькое почитать. Способный он парень - на лету все хватает. А я под его влиянием в современной музыке стал разбираться. Так что польза взаимная.

В "ДИНАМО" Я ПОШЕЛ НЕ СОВСЕМ ВЕРНЫМ ПУТЕМ

- Многие сейчас удивляются той перемене, которая произошла в моем стиле игры по сравнению с "Динамо". В России я был жестким защитником-разрушителем, часто дрался. Американцы, когда слышат это, страшно удивляются. Но дело-то в том, что я с детства играл совершенно иначе. Во всех юношеских сборных любил подключаться к атакам, набирал много очков. Однако когда переехал из Челябинска в "Динамо", Петр Воробьев и Зинэтула Билялетдинов нам с Владом Бульиным, молодым и здоровым ребятам, строго наказали в атаку бегать поменьше и побольше толкаться в защите. Я беспрекословно подчинился, о чем сейчас несколько жалею. Но когда ты в 18 лет приезжаешь в огромный город, в знаменитую команду, то все, что тебе там говорят, кажется абсолютной истиной. Применительно же ко мне это было правильно только на 50 процентов. С одной стороны, я научился многим чисто оборонительным приемам, которых раньше делать не умел. Но с другой стороны, то, что во мне было самое главное, что было заложено с детства, ушло на второй если не на третий план. В итоге я стал играть совсем в другой хоккей: бегал, толкался, дрался, перестал думать на площадке. А ведь драки - это совершенно не мое. Например, в НХЛ, где меня драться никто не заставляет, в последний раз я это делал больше года назад. Ценят же меня в Америке в первую очередь за созидательную игру.

НАШИМ ЗАЩИТНИКАМ В НХЛ ПОМОГАЕТ ИХ УНИВЕРСАЛЬНОСТЬ

- А вообще-то в России защитников воспитывают совсем иначе, чем в Штатах, благодаря чему им не так трудно бывает освоиться в НХЛ. Здесь почти любой игрок обороны - узкий специалист: или он бегает вперед, забивает голы и назад возвращается неохотно, или, наоборот, стоит в обороне и бьет чужих нападающих. У нас же у хоккеиста с детства развивают универсализм, за что я очень благодарен своему первому тренеру Виктору Михайловичу Перегудову. Будучи многоплановым защитником, ты в любой команде будешь чувствовать себя комфортно. А еще, как учил первый тренер, ты должен быть разносторонним спортсменом, а не зацикливаться на одном хоккее. Поэтому я по возможности стараюсь во все играть - в теннис, футбол, баскетбол, с удовольствием плаваю. В теннис мы с Козловым этим летом за пару месяцев, что провели вместе, наверное, всего один-два дня не играли - что в Сан-Хосе, что в Тольятти. Пока Витек, правда, посильнее, но я работаю над собой (на сборе в Филадельфии пара Козлов - Гончар была непобедима. - И.Р.). Я уверен, что занятия разными видами спорта помогают мне как хоккеисту, потому что хорошо развиваются все группы мышц.

Возвращаясь к разговору о русских защитниках, хочу подчеркнуть: то, что в последнем плей-офф три из пяти лучших по очкам игроков обороны были нашими, наконец-то заставило Северную Америку окончательно признать русскую школу. А ведь канадцам, считающим себя родоначальниками хоккея, очень трудно смириться с мыслью, что кто-то может делать эту работу лучше их. Уверен, что теперь наши защитники будут котироваться гораздо выше и начнут получать зарплату, какой они достойны (до нового контракта, заключенного в октябре, Гончар, будучи самым результативным защитником в "Вашингтоне", зарабатывал 400 тысяч в год, тогда как остальные игроки обороны клуба - не менее миллиона. - И.Р.).

МНЕ ПОМОГЛИ ЛОКАУТ И БОНДРА

- Бывают совсем вроде бы незначительные эпизоды, которые в действительности определяют отношение к тебе на первых порах, когда авторитета у тебя еще нет. Я приехал в фарм-клуб "Вашингтона" "Портленд" из АХЛ в самом конце сезона-93/94, на последние его матчи в плей-офф. И вот какой был момент в первой же игре. Наши нападающие проваливаются в чужой зоне, следует контратака, и двое выходят на меня одного. Счет скользкий - кажется, 1:0 ведем, последняя минута. Качусь мимо лавки и боковым зрением вижу, что все вскочили на ноги и ждут, как я себя поведу. Мне как-то удается прервать ту атаку и выбросить шайбу из зоны, после чего уже у нас получается контратака. Когда я вернулся на скамейку, то прямо почувствовал реакцию ребят: ну ладно, этот вроде как может. Тут я мысленно сказал большое спасибо своему первому тренеру, который тоже был защитником и научил меня хорошо кататься спиной вперед. А это для защитника - очень важно, так как позволяет грамотно выбирать позицию и прерывать выходы "два в один".

С тех пор в фарме у меня все складывалось, как надо. А когда в НХЛ начался локаут, я, имея двусторонний контракт, не должен был, как другие, несколько месяцев ждать у моря погоды и спокойно поехал играть за фарм-клуб. Оно было, наверное, и к лучшему: я постепенно адаптировался в новой стране, подучил язык. И с командой повезло - в воротах Джим Кэри стоял, и мы первые 16 игр прошли без поражений, побив какой-то рекорд профессиональных лиг, который установил клуб Уэйна Гретцки. Я отыграл 61 матч, набрал 42 очка, после чего меня вызвали в основную команду, в которой были проблемы с розыгрышем большинства. Словом, очень безболезненно сделал шаг наверх - в НХЛ. А если бы меня резко в нее окунули, то кто знает, что бы из этого получилось. И тренер "Вашингтона" Джим Шонфилд в меня поверил. Когда меня вызвали в команду, он посадил на лавку двух более опытных защитников, а мне дал играть. И это несмотря на то, что за короткий сезон, ужатый до 48 матчей, нужно было решить задачу выхода в плей-офф. Такое отношение к тебе для новичка - большая удача.

Впрочем, не надо думать, что я уж совсем легко освоился в Америке. Слава Богу, что я хоть чуть-чуть говорил по-английски. А то вот Сергей Тертышный, с которым мы вместе приехали в Штаты, ни слова не знал, и мне пришлое взять его под свою опеку. Первые полгода, несмотря на то, что забивал, все время сверлила мысль: что я здесь делаю? Ну это, наверное, у всех наших так - языка не знаешь, еда другая, все бегут по площадке, непонятно куда и зачем, шайбу в стекло с остервенением швыряют...

Перед первым моим Новым годом в Америке стало полегче: родители приехали, язык улучшился, а затем в основную команду вызвали. Там я сначала больше с Дмитрием Христичем общался, у которого и дом позже снял, но его по окончании сезона обменяли, и поговорить по-русски можно было только с Петером Бондрой, который родился и до 12 лет прожил в Луцке. Очень душевный и отзывчивый парень оказался, здорово мне помог, все время переводил, в гости к себе часто приглашал. А потом в команде появилась компания моих сверстников - Джо Рики, Джим Кэри, Брэндан Уитт, немец Штефан Ушторф, ставший моим соседом по гостиничному номеру вратарь Олаф Колциг. Мы быстро сблизились и постепенно я стал своим в команде.

УРОК Марио ЛЕМЬЕ

- В общем, потребовалось года два на то, чтобы полностью освоиться в НХЛ, почувствовать, что я могу здесь хорошо играть. За это время жизнь преподала мне немало полезных, а подчас и суровых уроков. В первый мой сезон встречались мы с "Питтсбургом", и мне дали задание играть персонально против Марио Лемье. Я вовсю старался оправдать доверие и так к нему приклеился, что ему уже тошно стало. Была ничья. И вот уже под конец матча шайба оказывается у нас в зоне. Я не свожу взгляда с Лемье и в какой-то момент теряю ее из вида. Марио это замечает, вздыхает и делает разочарованную мину на лице: ай-яй-яй, мол, шайба из зоны вышла. И начинает вроде бы откатываться, Я автоматически делаю два шага вперед, чтобы постараться его опередить и начать атаку - и в эту же секунду Марио уже у меня за спиной перед нашими воротами получает пас и забивает гол! Для меня это был жуткий шок. Ведь меня не обыграли, а одурачили с помощью одной лишь мимики! Хорошо хоть тренер подозвал, успокоил, сказал, что Лемье - это Лемье. А то, если бы наорал за этот гол, уверенность в себе могла бы надолго пропасть.

Особенно возросло ко мне доверие Джима Шонфилда после Кубка мира. Мне было очень обидно, что российская сборная проиграла, но сам я, как считают, выступил более или менее неплохо. Так вот, когда приехал, сразу увидел, что тренер изменил ко мне отношение. Стал постоянно в большинстве выпускать, даже советоваться по каким-то вопросам, спрашивать мое мнение. Могу себе представить, какое было бы отношение, если бы мы еще и победили. Ведь в Америке очень ценится результат. Потому-то здесь так и зауважали наших хоккеистов, когда они в серии 1972 года выигрывали. Так что, считаю, на Олимпиаде нам будет очень важно не просто выйти и побиться, а именно выиграть. Выступление нашей сборной в Нагано будет во многом определять отношение к русским в НХЛ - даже к тем, кого не будет в команде. Надо, чтобы все мы это поняли.

Я бы в этом году и на чемпионат мира поехал, поскольку в плей-офф мы не вышли, но решил не рисковать - только-только залечил колено. В конце февраля я в матче с "Торонто" травмировал его сразу с обеих сторон: с одной связка была сильно растянута, с другой - даже чуть надорвана. Все думали, что я пропущу два месяца, а я не играл только один. Когда вернулся в строй, почувствовал, что сделал это рановато, пусть и забросил сразу две шайбы. Повезло, что травму не усугубил, потому что колено побаливало постоянно. Но на чемпионат мира решил не ехать - вполне мог перегрузить и без того слабую ногу, и все могло закончиться так, как с Андреем Николишиным. Кстати, он должен вернуться в состав "Вашингтона" уже в декабре.

ЗАВСЕГДАТАЙ БЕЛОГО ДОМА

- Живу я не в Вашингтоне, а в 25 минутах езды от него в городе Аннаполисе, который известен самой знаменитой в Америке морской академией, где снималось немало фильмов. Потрясающе красивое место. Мне удалось снять дом прямо у воды, и я с балкона наслаждаюсь зрелищем швартующихся у берега яхт. По архитектуре Аннаполис напоминает Бостон - самый европейский из всех американских городов, и даже не верится, что ты живешь в США. В Вашингтоне же центр очень красивый. Много музеев, в том числе исторический, посмотреть которые люди приезжают со всего света. Но если ты заблудишься, то можешь оказаться в районе, где тебя быстренько разденут до нитки. Ведь в Вашингтоне - самый высокий уровень преступности среди всех крупных городов в мире и там надо постоянно быть настороже.

В Вашингтоне живет мой хороший друг, который работает охранником в Белом доме. Часто заезжаю туда за ним, порой обедаю - там обеды дешевые (смеется). Однажды благодаря ему даже пообщался лично с президентом Клинтоном. Это было на Рождество. Мой друг организовал для меня экскурсию в Белый дом, на которую я взял своих родителей и родителей Андрея Николишина - самому Андрею пришлось остаться дома с детьми. Ходим, глазеем по сторонам - и вдруг из какой-то двери выходит Билл Клинтон, без всяких охранников, в джинсах. У него были гости, и он, видимо, решил немного отдохнуть от них. Подходит к нам и говорит: "Привет! Как дела? Как вам нравится Белый дом?" И только я хотел сказать, что очень нравится, как рядом с президентом появилась пара дяденек раза в полтора-два больше Андрея Назарова. После этого, конечно, уже никакой светской беседы быть не могло, однако с американским президентом я пусть и недолго, но пообщался. А потом через человека, который организовывает Клинтону пресс-конференции, мне удалось раздобыть его фотографию с подписью: "Сергею Гончару - всего самого лучшего. Билл Клинтон". Так что, как видите, связи в Белом доме у меня уже неплохие.

ТРАНЗИТОМ ЧЕРЕЗ ТОЛЬЯТТИ - К ПРОБЛЕМАМ В "ВАШИНГТОНЕ"

Когда мы беседовали с Гончаром в августе, он, естественно, не .знал, что его ждет впереди, - ведь новый контракт еще не был подписан. Условия соглашения вроде бы были обговорены с генеральным менеджером, но того после окончания сезона уволили. Новый же ни о каких прежних договоренностях слышать не хотел, и Гончар не исключал того, что поедет играть в Германию (у него было также предложение и из Японии). А тут еще и тренер в клубе поменялся.

- Вообще-то с Джимом Шонфилдом многим ребятам было трудно работать, - говорил мне в Филадельфии Гончар. - Он нас заставлял только толкаться, почему и создалось о "Вашингтоне" мнение, что это одна из самых примитивных команд НХЛ. Если же игрок тренерскую установку не выполнял, то садился на скамейку. Главным было не пропустить, что, в общем-то, удавалось, благо в составе столько высокооплачиваемых и квалифицированных защитников. Однако выйти в Кубок Стэнли в прошлом году крепкая защита нам все равно не помогла. Но мне Шонфилд доверял, и поэтому, когда его сменил Рон Уилсон, я был несколько встревожен. Разное о нем говорили. Например, что русских не любит. Правда, Миронов меня немного успокоил: "Если ты соответствуешь его требованиям и системе - будешь играть". Надеюсь, что мы найдем с Уилсоном общий язык.

Впрочем, до Уилсона еще надо было дожить. Ведь контрактные споры не были улажены ни до, ни во время тренинг-кемпа. И в один прекрасный день Сергей сел на самолет и полетел в город, где неоднократно проводил межсезонную подготовку вместе с Виктором Козловым, - в Тольятти.

- Тренинг-кемп уже шел вовсю, а с моим контрактом дело не двигалось. Вот я и решил, что одному тренироваться скучновато, в коллективе легче работается. Сначала думал о "Динамо", но оно как раз было в поездке, и дозвониться до кого-то не удалось. А Цыгуров, с которым я давно знаком, согласился сразу же. Мы договорились об условиях: помимо денег это еще было проживание дома, а не на сборах - и я тут же вылетел в Россию. Со страховкой на случай травмы у меня проблем не было - она у меня американская, но действует во всем мире, и, случись что, я бы получил большую компенсацию. Тольятти я успел полюбить, обзавелся там друзьями - ведь с командой я до этого неоднократно тренировался. Играл, по-моему, на совесть (в одном из матчей Евролиги за "Ладу" Гончару разбили лицо, и врачи наложили несколько швов, после чего он вновь вышел на лед и забросил победную шайбу в овертайме. - И.Р.), да и уровень хоккея, который я увидел, был неплохим. Да, он ниже, чем когда я уезжал в НХЛ, но выше, чем два года назад. По-моему, мы уже потихоньку выбираемся из ямы - во многом за счет игроков, которые возвращаются. И если эта тенденция продолжится и вернутся хотя бы ребята из фарм-клубов, то качество хоккея в России резко возрастет.

Единственное, о чем жалеет Гончар - это о том, что... все-таки подписал контракт с "Вашингтоном". Это произошло уже когда начался регулярный чемпионат, и поскольку сумма зарплаты Сергея не удовлетворяла - 1 миллион 100 тысяч, то соглашение было заключено лишь на год.

- Сейчас я жалею, что не поехал на целый сезон в Германию. Потому что в "Вашингтоне" у меня сейчас ситуация - хуже не бывает, и не видно никакого просвета. Перед приездом я рассматривал свои шансы найти общий язык с Уилсоном как 50 на 50. К тому же в первой игре гол забил. Но в третьей не использовал какой-то момент, и Уилсон сказал: "Посиди, ты не в форме". С тех пор я от него больше ничего не слышал. Кручу велосипед целыми днями, выхожу на лед в третьей паре и если в первом периоде еще играю, то во втором - очень мало, а третий целиком на лавке сижу. Что мне надо исправлять, над чем работать - об этом тренер ни гу-гу. Он вообще меня не замечает - как будто меня нет.

В моем контракте есть пункт, согласно которому, набрав определенное количество очков, я могу заработать еще 400-500 тысяч долларов. Но если не играешь, то как их набрать? Может, потому меня и притормозили, чтобы слишком много не заработал - с новым-то генеральным менеджером у меня отношения сразу не уложились. Защитников же в команде столько, что я удивляюсь, как до сих пор никого не поменяли. Мой агент ведет сейчас переговоры о трейде, но ничего из этого пока не выходит. Клуб в этом вопросе занял странную позицию. С одной стороны, меня там не особо жалуют, а, с другой, запрашивают за меня столько, что желающие меня купить вряд ли найдутся. Стараюсь не унывать, но...

Да, непростая сейчас полоса в жизни Сергея Гончара. Он уже успел привыкнуть к тому, что его карьера идет по нарастающей, вот и в кандидаты на участие в All-Star Game попал - и тут такое. В НХЛ ведь как: если тренер невзлюбил, то ты можешь вкалывать на тренировках, как шахтер в руднике, - все равно не поможет. А там и срок контракта подойдет к концу, и скажет хитрый генеральный менеджер: где же, братец, твои очки? Сколько очков - столько и будем платить тебе по новому договору.

Остается надеяться, что если не какой-то матч в "Вашингтон Кэпиталз", то Олимпиада в Нагано станет переломным моментом в судьбе этого одного из самых перспективных молодых российских хоккеистов.