Газета Спорт-Экспресс от 3 сентября 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

СЕЛЕШ И АГАССИ ИЩУТ ДОРОГУ К ПРОШЛОМУ

Евгений РУБИН - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

Моника Селеш: "Определенно, моя сегодняшняя игра не та, что была до перерыва, к которому вынудило меня нападение безумца. И все-таки теперешний ее уровень рождает во мне веру в то, что я достигну своей прежней силы, а может, и пойду дальше".

Андре Агасси: "Я повернулся лицом к теннису на все 100 процентов. Он перестал быть для меня развлечением. Я стал получать удовлетворение от работы, втянулся в нее".

Так говорят два игрока, в прошлом побеждавшие на US OPEN и, если верить впечатлениям от первой недели турнира, готовые доказать, что их звезды не закатились, а лишь временно оказались в тени других. Им надоели разговоры о том, насколько были они бесстрашны в своей теннисной юности, когда Моника еще не получила этого рокового удара ножом, а Андре умудрялся сочетать официальное звание чемпиона турниров Большого шлема с неофициальным - светского льва, и как скованны и осторожны сейчас. Теперь оба пытаются найти себя в состязаниях высшей категории трудности.

Моника не считает, что она та, что была, когда выиграла 8 турниров Большого шлема и заняла первую строчку в мировой классификации. До 1993 года, когда произошло это нападение, круто изменившее ее жизнь, она была ребенком, уверенным в себе и таким же беззаботным, как теперь Мартина Хингис.

"Тогда у меня просто не было времени для такого унылого занятия, как размышления о жизни, - признается она, говоря о тех днях, когда противницы были в ужасе от ее безошибочности на корте, от могучих ударов двумя щуками. - Но тот предательский нож в спину сделал меня другим человеком. Исчезло чувство, что на площадке мне ничто не угрожает, что я на ней в безопасности, защищена от любых превратностей судьбы. Его сменили осторожность, ощущение, что надо постоянно быть начеку. И это, возможно, к лучшему".

Агасси в последние месяцы выглядит повзрослевшим, зрелым душевно, склонным к самоанализу и одновременно не чурающимся откровенного разговора о себе человеком.

После победы над Марком Вудфордом кто-то из журналистов задал Агасси вопрос: "Когда вы играете так, как сегодня, все мы недоумеваем, почему вы не играете так всегда. Не можете или не хотите целиком отдаться теннису?"

Тот ответил встречным вопросом-шуткой: "А вы можете сказать, почему надели эту рубашку сегодня, а не завтра?" Потом перешел на серьезный тон: "Не все понимают, что я так устроен. Мне трудно сохранять баланс между страстями и влечениями. Я не умею делить их поровну. Если я не отдаюсь теннису целиком, то не могу оставаться 4-й ракеткой мира. Мне бы хотелось более равномерно распределять свои душевные силы и свою энергию, но не получается. Два года я разрывался на части. То был третьим в мире, то упал на 11-е место, потом вновь поднялся, а затем спустился на 13-е. Хочется успеть везде - жизнь-то одна. Сейчас я пришел к убеждению, что главное для меня - теннис. Но сказать так проще, чем на деле доказать это".

Я услышал в этих словах Агасси отзвук других, сказанных ровно год назад украинским теннисистом Андреем Медведевым на этом же стадионе. Он говорил тогда о своем твердом решении отказаться от всех прочих интересов и целиком посвятить себя теннису. С тех пор прогресса он достиг, но довольно скромного. Агасси - должно быть потому, что тремя годами старше - не дает ни себе, ни другим подобных обещаний.

"Легко сказать: "Я возвращаюсь", - говорит он после трех подряд выигранных матчей в Нью-Йорке. - Хочется верить, что и завтра будут такая же работа и такие же победы. Кажется, что мне это по плечу. Очень уж не хочется делать что-то посредственно. Если у вас когда-то создалось впечатление, что я на это способен, то оно ошибочно".

Еще вопрос журналиста и ответ Агасси на ту же тему.

"Ваш тренер Бред Джилберт рассказывал, что когда вы начали работать вместе, то условились: если и он, и вы потеряете страсть к работе, вы признаетесь в этом друг другу. Случался у вас подобный разговор?"

"Да, мы часто об этом говорим. Он всегда знает, чем я озабочен, как намерен преодолевать ту или иную трудность, что меня в данный момент тревожит. Практически все у нас сводится к вопросам друг к другу, способен ли ты к полной самоотдаче, преисполнен ли желания идти к цели? И сегодня мой ответ: да, я пойду по этой дороге".

Эта встреча Агасси с журналистами проходила на другой день после гибели в автокатастрофе принцессы Дианы, которая была чрезвычайно популярна в Америке. На турнире в связи с ее кончиной была объявлена минута молчания. По одной из версий, авария произошла, когда лимузин, в котором ехала Диана, развил огромную скорость, чтобы избавиться от преследования фоторепортеров, стремившихся сделать снимки принцессы в обществе ее спутника.

Агасси и красавица Брук Шилдс, на которой он женился недавно, - пара, которую знает вся Америка, которая здешнюю публику интересует и за которой поэтому постоянно охотятся фотографы. Что думает Андре об их поведении по отношению к Диане и как расценивает аналогичные попытки вмешаться в их жизнь с Брук?

"Мир делится на хороших и скверных людей. Для меня очевидно, что эти "охотники" - скверные люди. Они ставят доллар превыше этики, превыше морали. Они не брезгуют тем, чтобы зарабатывать на человеческих слабостях, человеческой боли. Реакцией на вчерашнее несчастье, хочу надеяться, станут какие-то меры, способные обезопасить общество от этих людей. Будет печально, если ничего не изменится".

Если суммировать впечатления от встречи с Агасси, о которой я рассказал, можно сказать: мы слышали речь не мальчика, но мужа.

Повзрослела по-человечески Моника Селеш, повзрослел Андре Агасси. Сейчас много говорят о том, что на арену выходит новое поколение теннисистов, лидеры которого вот-вот на равных вступят в состязание с лучшими из нынешних мастеров. Но ведь и те еще своего последнего слова не сказали. И если такие игроки, как 26-летний Агасси и 23-летняя Селеш, сумеют вновь стать теми, кем они были в дни первого этапа своей карьеры, то нас ожидает немало увлекательных событий на корте.