Газета Спорт-Экспресс от 13 августа 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Олег САИТОВ

ЧИТАЮ ФИЛОСОФОВ, РАЗБИРАЮСЬ В СЕБЕ И НЕНАВИЖУ УДАРЫ В ГОЛОВУ

Единственный российский чемпион Атланты по боксу 24-летний Олег Сайтов успешно выступил на чемпионате страны в Перми: он играючи расправился со всеми своими соперниками в категории до 67 кг.

Россия ждала этого золота долгих 16 лет, с Олимпиады-80. Тогда последним российским "доатлантским" олимпийским чемпионом по боксу стал краснодарец Шамиль Сабиров. Затем наступил долгий период неудач, апогеем которого стало выступление на Олимпиаде 1992 года, когда на всю Объединенную команду пришлось лишь две медали - серебряная и бронзовая. В этом свете даже второе место единственного российского финалиста Атланты-96 Олега Саитова могло бы показаться приятным сюрпризом: в конце концов в решающем поединке ему предстояло боксировать с почти легендарным чемпионом мира, финалистом Барселоны-92 кубинцем Хуаном Эрнандесом. Самый главный финальный бой своей жизни российский боксер выиграл, что называется, на зубах: достаточно сказать, что еще к середине третьего раунда Сайтов вел лишь очко.

-Наверное, именно Атланта стала самым ярким впечатлением в вашей жизни?

- Это была моя первая Олимпиада. До нее Игры приходилось видеть только по телевизору: как в небо взмывает олимпийский мишка, как плачут спортсмены. (Напевает.) "До свидания. Москва, до свидания, олимпийская сказка, прощай..." Конечно, ощущение праздника в Атланте было и, пожалуй, сохранилось у меня до сих пор, но "на собственной шкуре" все оказалось чуть иначе. Мы приехали в Атланту за неделю до начала соревнований, сразу после месячного сбора в России. Мне-то еще ничего - меня в родном Жигулевске никто не ждет, а женатые ребята просто изнывали: домой, кричали, хотим, пока нас нет, дети уже в школу пошли! И к началу боев все спортсмены были на пределе: желание победить скорее мешало, и лучшие боксеры мира перегорали - выходили на ринг, а показать ничего не могли.

-Ну вы-то не перегорели - о вашем спокойствии и невозмутимости в боксерском мире легенды ходят. К примеру, начальник сборной команды России Иван Шидловский характеризует вас лаконично: "человек без нервов".

- В Атланте - пожалуй, впервые за последние годы - я мог спокойно почитать книги по философии и попробовать разобраться в себе. И мой взгляд на мир несколько изменился. Первые два боя провел кое-как - волновался. А когда напряжение достигло высшей точки, плюнул на все и решил: ничего мне не надо, ни медалей, ни победы, лишь бы душевное состояние было нормальным. И как камень с плеч упал - дальше все пошло значительно легче. С самого начала загадал - как мой друг Раим (Раимкуль Малахбеков. - Н.К.) будет выступать, так и я. - знал ведь, что боксер он прекрасный и уж до финала-то дойдет точно. Он выигрывает - и я "на тихой волне" вслед за ним. В полуфинале Раим меня "подвел" - проиграл кубинцу. Но я решил: хоть он и "ушел", но у каждого своя судьба - как должно быть, так и будет. В этот день я боксировал с пуэрториканцем: спокойно работал, никуда не гнал, а наши ребята, сидевшие в это время на трибунах, срывали горло и держались за сердце. Потом, когда я смотрел бой по видео, тоже валидольчику захотелось - бой-то, оказывается, был почти равный, очко в очко!

А в финале пришлось драться с моим "любимым" кубинцем - Эрнандесом: именно ему я проиграл на чемпионате мира-95 в Берлине. Я видел его соперников на Олимпиаде: еще до выхода на ринг они сильно смахивали на кроликов перед удавом. И я пообещал себе, что если и проиграю, то без страха. После первого раунда проигрывал очко, но уверенность, что рано или поздно Эрнандеса "найду", оставалась. Перед третьим раундом вел уже три очка, но тренеры мне ничего об этом не сказали. И слава Богу, иначе вместо того, чтобы боксировать, я занялся бы математикой: столько-то пропустил, а столько набрал.

Во время последнего перерыва я сказал себе: Олег, это главные три минуты в твоей жизни, делай что хочешь, бегай от него как заяц, но победу не отдавай. Так оно и получилось, только легкой атлетикой заниматься не пришлось. Финальный счет 14:9.

-Что почувствовали, когда рефери поднял вашу руку?

- Словами не описать, это мгновение надо пережить. После боя ходил как пьяный, обнимал всех, пел. Потом бродил по Атланте с медалью на шее - надеялся кого-нибудь из России встретить. Американцы видели медаль, спрашивали: "Голд?" "Голд!", - кричал в ответ.

-Наверное, после победы скауты засыпали вас предложениями перейти в профессионалы?

- Предложения были, но все какие-то несерьёзные. Типа "приезжай ко мне в Пуэрто-Рико или в Германию, и я сделаю из тебя чемпиона". Смешно.

-Вы боксируете в довольно необычной манере: создается впечатление, что вы не полностью выкладываетесь, а выигрываете в каждом бою ровно столько, сколько надо для победы.

- По крайней мере стараюсь работать именно так: лишние удары по голове мне ни к чему. Как говорится, лучше нанести один удар и не пропустить ни одного, чем нанести дюжину и получить в ответ 10. Конечно, зрителям больше нравится, когда на ринг выходят ребята и ломают друг другу кости, но... Моя задача не показывать, что я сильный, а быть сильнее на деле. Да и не практично это - выиграешь один турнир, другой, а на третий тебя не хватит.

-С этого года боксеры проводят на ринге пять раундов по две минуты вместо трех по три. Разницу ощущаете?

- Тактика другая, можно сказать, "антикубинская". Многие из этих ребят привыкли отбоксировать первый раунд, поработать чуть во втором, а оставшееся время носиться от соперника по всему рингу как черт от ладана. Теперь такой номер не проходит. Все-таки чувствуется, что пять по две длятся гораздо дольше трех по три.

-Самый банальный вопрос на свете. Как вы подружились с боксом?

- В детстве я занимался плаванием: говорят талантливым был. Но за занятия в бассейне нужно было платить, а моя семья к богатым отнюдь не относилась. А в бокс я попал фактически по блату: мне было только восемь лет, и принимать в секцию еще не хотели, мол, возрастом не вышел. Выручил старший брат: он уже несколько лет занимался боксом, вот и замолвил за меня словечко. Впрочем, с самого начала мою карьеру триумфальной назвать нельзя: год отзанимался - бросил, соскучился по тренировкам, вернулся, а через некоторое время меня выгнали. А в 16 лет я переехал из родного Новокуйбышевска в Жигулевск. Тихий, спокойный городок, никаких тебе соблазнов. Вот и жил от тренировки до тренировки. Соответственно пошли результаты: в 92-м году выиграл юношеские чемпионаты Европы и мира, на последнем, кстати, меня признали лучшим боксером. А в 93-м году попал в сборную на чемпионат мира в Финляндию. Мне тогда и 18 не было, и краем уха я слышал от многих тренеров: "Саитов еще мальчишка, ничего не покажет". В том году Россия завоевала 4 третьих места, и одно из них было моим. Затем были Игры доброй воли в Питере, где в полуфинальном бою при равном счете победу отдали турку, финал чемпионата мира и Атланта.

-И вот теперь - Пермь. Вы - победитель, и тем не менее вашу форму идеальной пока не назовешь. Так, а этом году вы проиграли уже два боя.

- Наверное, это послеолимпийский синдром: в последнее время я просто боюсь выходить на ринг. Будто бы мне на лоб прикрепили табличку с надписью - олимпийский чемпион. И соответственно все ждут от меня чего-то сверхвыдающегося. Мне нужно сесть и во всем как следует разобраться. Смогу - буду боксировать дальше, нет - каждый выход на ринг станет для меня мукой.

-А об уходе после Атланты не думали? Вроде бы выше лезть некуда?

- Были мысли, но... Я провел на ринге почти всю свою жизнь, но все эти годы каторжного труда стоили того мгновения, когда на Олимпиаде в финальном бою рефери поднял мою руку. Так что до Сиднея, наверное, еще поборемся.