Газета Спорт-Экспресс от 23 июля 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 1

Станислав ПОЗДНЯКОВ

НЕВЫЕЗДНОЙ ПАПАША

Ровно год назад в Атланте мне так и не удалось как следует с ним поговорить - пресс-конференции были до обидного короткими. И вот теперь, уже в Кейптауне, на следующий день после победы Позднякова в личных соревнованиях саблистов на чемпионате мира я смог наконец задать ему все те вопросы, что меня интересовали.

-Почему вы занялись фехтованием, да к тому же сабельным, достаточно специфичным?

- Вообще к спорту я был неравнодушен с малых лет. У себя в Новосибирске занимался плаванием, хоккеем, даже парусом. При этом очень быстро понял, что циклические виды - не для меня. До сих пор пробежать круг по стадиону - пытка. И вот в конце концов я уговорил маму, чтобы она отвела меня в какую-нибудь секцию на стадионе "Спартак", Втайне надеялся, что это будет футбольная секция - этот вид спорта всегда и для всех был главным. Но когда мы оказались на стадионе, маме на глаза попалось объявление о наборе в школу олимпийского резерва по фехтованию. Магическое слово "олимпийского" произвело неизгладимое впечатление, и мама тут же представила меня не меньше как участником Олимпийских игр. Именно в тот момент вопрос о моей спортивной специальности был решен однозначно, А почему сабля? Может, потому, что звенит она громче, чем рапира и шпага. Кстати, я тогда сразу попал в группу к тренеру Борису Пясецкому. И с тех пор мы не расстаемся. Правда, тренер обратил на меня серьезное внимание только спустя два года, а до этого я был для него "один из", Пясецкий не выделял меня среди примерно четырех десятков ребят набора 1984 года.

-Фехтовальные тренировки вещь нудная, не каждому дано их выдержать.

- Возможно, я бы и бросил. Но у нас подобралась очень хорошая компания, и мы дружим до сих пор, хотя в большом спорте остался я один. Может, потому, что мне всегда очень хотелось выделиться среди своих, и мы бились на внутришкольных соревнованиях насмерть - что там чемпионаты мира! Первым же большим турниром стал для меня молодежный чемпионат страны в Хмельницком в 1987-м. Считаю, что показал тогда хороший результат - попал в число 24, Помню, заметно выделялся среди остальных Вадим Гутцайт. Ну а я тогда только присматривался к тому, что происходит вокруг, ведь был моложе остальных на два года. А выиграл такой же турнир в 1989-м.

С этого, пожалуй, все по-настоящему и началось. Ведь выиграв юниорский чемпионат, автоматически становишься кандидатом в молодежную сборную, тебя начинают приглашать на сборы, отправляют на международные соревнования. Но и тогда я еще не верил, что навсегда свяжу свою жизнь с фехтованием,

- А что, были какие-то другие планы?

- Конечно. Когда заканчиваешь школу, перед тобой встает вопрос, что делать дальше: продолжать серьезно заниматься спортом или пойти учиться, выбрать себе специальность по душе? Я предпочел второе. Решил поступить в университет и факультет себе выбрал очень по тем временам популярный - автоматических систем управления.

Конкурс, помнится, был очень большой. Даже пятерки по письменной математике и физике не гарантировали, что зачислят. Но я поступил - и очень гордился, что стал студентом без всякой посторонней помощи. Два года проучился нормально. А потом началась подготовка к Олимпийским играм в Барселоне, и учебу в университете пришлось на время оставить. Затем каждую осень я пытался возобновлять занятия, но... У студентов зимой сессия - а у меня как раз первые соревнования сезона, традиционная "Московская сабля". Короче, идею об университетском образовании пришлось оставить. Навсегда.

Сейчас я перевелся в пединститут на физкультурный факультет. Не пристало быть без диплома, хотя понимаю прекрасно, что сегодня он - корочка, не более того. Но от родителей отставать не хочется - они у меня врачи.

-Вы попали в олимпийскую сборную и поехали в Барселону, когда вам не было еще и 19 лет. Как это получилось?

- Михаил Бурцев настоял, он в то время руководил сабельной командой. Между прочим. Бурцев сам стал олимпийским чемпионом в 20 лет - в Монреале. Наверное, помнил об этом. Хотя тогда вопрос стоял ребром: везти на Игры меня или Андрея Альшана.

Вообще-то по всем параметрам я в команду попадал. У нас существовала (да и сейчас существует) система набора очков, и в течение всего сезона я не опускался ниже четвертого места, в команду же тогда входили пятеро. Правда, весь год сборная не очень выделялась, если не ошибаюсь, лишь один турнир выиграл Гутцайт. Все решилось на чемпионате СНГ. Там случилось так, что мы встретились с Альшаном на дорожке. Выиграв этот бой, я затем победил еще и Георгия Погосова за вход в четверку, потом проиграл Александру Ширшову всего удар, но сомнений, что меня включат в олимпийскую команду, уже не было,

-И какое впечатление оставила Барселона?

- Я потом месяца два рассказывал в Новосибирске каждому встречному-поперечному о своих встречах на Олимпиаде, Представляете, во время обеда сидел за одним столом со Стефаном Эдбергом, игрой которого восхищался по телевидению!

-Золотую командную медаль вы получили. А выйти-то на дорожку довелось?

- Да, меня поставили на матч с канадцами, который, по большому счету, ничего не решал. Тогда мне казалось, что я внес посильный вклад в общую победу нашей сборной. Понимание того, что олимпийское золото - не более чем аванс на будущее, пришло позже.

-Когда пришло чувство, что место в сборной вам гарантировано и что уже никто и ничто, кроме травмы, не сможет помешать сохранить его?

- В 1993 году, когда появилась чисто российская команда.

-Вы один из немногих фехтовальщиков, кто сохранил верность своему тренеру. Чаще бывает, что спортсмен, достигнув определенного уровня, начинает брать уроки у известных фехтовальных маэстро.

- У меня великолепный тренер. Он теперь для меня больше, чем просто тренер, - это мой самый близкий друг, хотя нас и разделяют 20 лет. Но мы не замечаем, что существует какой-то возрастной барьер. Я благодарен судьбе, что она свела меня с Пясецким, и я сохраню преданность ему до конца, хотя предложения сменить тренера у меня были, Я стараюсь во всем подражать ему, ведь он умеет в жизни все. Мне даже кажется иногда, что, окажись он один на необитаемом острове, как Робинзон, приспособился бы и выжил.

-Свое первое личное золото вам удалось завоевать только в Атланте, хотя за три года до этого на чемпионате мира в Афинах вы были очень близки к высшей награде: тогда вы проиграли немцу Беккеру, ведя по ходу с солидным преимуществом - 12:3. Что произошло?

- Мне кажется, все случилось из-за недостатка опыта. В том турнире я был на таком ходу, что больше семи ударов ни от кого не получал. Но при столь солидном перевесе не был готов к тому, что соперник неожиданно изменит тактику: он стал давать мне дистанцию, пускал меня в нее, а потом творил со мной, что хотел. Я же уперся, продолжая гнуть свою линию. Когда до меня дошло, что надо что-то менять, сделать это было уже невозможно, И тренера моего тогда рядом не было, он бы наверняка что-нибудь подсказал. Ну а Беккер молодец. Он с той поры остается для меня идеалом, примером умного, если так можно выразиться, фехтования.

-А подобные казусы потом случались?

- Чтобы я вел с таким счетом и проигрывал? Нет, не было. После того финала я долгое время дрался по принципу "не веди с большим счетом". Если и вырывался вперед, то не то чтобы отдавал удары специально, но шел на риск, при котором процентов на 70 мог скорее получить удар, чем нанести сам. Чтобы идти на такое, надо иметь определенный запас прочности.

-И когда пришло ощущение этого "запаса прочности"?

- В сезоне 1996 года, перед Атлантой, когда я выиграл пять турниров категории "А". Мог даже позволить сопернику нанести мне 10 ударов - все равно потом я прибавлял и выигрывал. Нечто похожее случилось и в самой Атланте на одном из первых этапов олимпийки в матче против Гутцайта. Если не ошибаюсь, Вадим вел 12:7, и тут я нанес семь ударов подряд и решил дело в свою пользу.

Вообще главное, когда выигрываешь, не успокаиваться. Эту истину я усвоил после того афинского поражения. А еще я стараюсь всегда добиваться поставленной цели.

-И в жизни тоже?

- Конечно. Вот мою жену Настю пришлось долго уламывать, чтобы она вышла за меня. Но я едва ли не каждые субботу и воскресенье несколько лет ездил из Новосибирска в Барнаул, А это 200 километров, четыре с половиной часа на автобусе в один конец, И добился своего! Поженились мы в 1993-м, а познакомились, кстати, на соревнованиях - она ведь тоже фехтовальщица, на молодежных чемпионатах мира дважды выступала. Между прочим, можете нас поздравить - месяц назад дочка родилась. Софией назвали.

-Поздравляю. И какой же вы хотите видеть свою дочь?

- Прежде всего доброй, как моя мама, и обязательно умной, обаятельной и притягивающей к себе, как моя жена.

-Изменилось ли отношение близких после того, как вы стали известным в Новосибирске человеком?

- У них появился лишний повод для гордости. Но и я почувствовал, что стал другим, настоящим главой семейства, магнитом, который притягивает, сплачивает всю родню. Можно сказать, что я стал лидером в доме.

-А в команде? Там вы тоже ощущаете себя лидером?

- После Атланты эта роль как-то сама собой перешла ко мне. Я как бы принял эстафету от своего земляка Григория Кириенко, Хотя коллектив у нас непростой. Но в чисто мужском коллективе приходится подстраиваться под партнера, при необходимости давать друг другу поблажки. Иначе нельзя. Когда люди стремятся не обострять отношения, все должно быть хорошо. Мы, кстати, к этому пришли не сразу Дело в том, что в годы перед Атлантой мы хотели видеть третьим в команде Александра Ширшова. Я с Сашей знаком давно, он был единственным в той барселонской команде, кто встал на мою сторону, когда Погосов, Гутцайт и Кириенко попытались выступить против меня и в пользу Альшана. Но перед Атлантой сложилось так, что Ширшов в команду попасть не мог, хотя я ратовал за него. Это, в свою очередь, вызвало неудовольствие Сергея Шарикова. И в какой-то момент мы поняли, что нам никуда не деться от честного, откровенного, настоящего мужского разговора. Он и состоялся в мае 96-го. Может быть, именно тогда родилась команда, которая потом разгромила всех на Играх в Атланте.

-И как долго может просуществовать эта команда?

- Трудно загадывать. Тут многое будет зависеть от Кириенко. Причем возраст - не помеха. Тот же француз Жан-Филипп Дорелль продолжает фехтовать, а ведь ему уже 34 года. И неплохо смотрится, картины не портит.

-Но вообще-то сабля заметно молодеет.

- Это естественный процесс. На той же Олимпиаде пьедестал почета заняли победители трех предыдущих молодежных чемпионатов мира - соответственно трех, двух и одного года давности. Занятно, не правда ли?

-Думаю, это связано с тем, что сабля стала электрической.

- Наверняка. Судейство стало более объективным, А еще в наш вид оружия пришло новое поколение бойцов, которые будут держаться на вершине несколько лет. Но сохранить победные традиции российской сабли необходимо. А для этого надо, чтобы нас постоянно подпирали молодые ребята из юниорской команды.

-Не рано ли вам думать о смене, ведь вам нет еще и 24 лет?

- Я в данном случае не столько о себе думаю, сколько о команде. Для нас же это будет стимулом для более серьезной тренировочной работы.

-Есть какие-либо планы после чемпионата?

- Особых нет, Я ведь теперь "невыездной" папаша. А вообще-то, если получится, махну с друзьями на Алтай. Там ничуть не хуже, чем в Альпах. Хочешь снег - пожалуйста. А в долинах - микроклимат, теплынь, благодать, все цветет...

Лев РОССОШИК

Кейптаун - Москва