Газета Спорт-Экспресс от 21 марта 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 4

БОБРОВАЯ ШАПКА УРМАНОВА

Если бы Элвиса Стойко не существовало в природе, его во что бы то ни стало стоило бы придумать. Причем не где-нибудь, а именно в фигурном катании.

Детское, но серьезное увлечение канадца восточными единоборствами (до того, как встать на коньки, Стойко стал обладателем черного пояса по карате) дало канадцу сбитое, как каменный монолит, тело, потрясающую двигательную реакцию и умение феноменально концентрироваться в нужный момент. Эти три качества сделали Стойко чемпионом мира 1994 года в Макухари и 1995 года в Бирмингеме. Он брал исключительно безошибочной сложностью. Можно было сколько угодно говорить о том, что у канадца короткие ноги и полное отсутствие того, что в фигурном катании принято считать элегантностью, но Стойко мертво стоял там, где падали все остальные.

Впервые он дрогнул в Эдмонтоне год назад. На его тренировках зрители забивали хоккейную арену "Эдмонтон Ойлерз" до самой крыши. Каждый раз Стойко выкладывался на льду, а потом - уже за его пределами - по часу раздавал автографы. Подобная расточительность собственных сил закончилась тем, чем и должна была: на соревнованиях канадец выглядел лишь бледной тенью самого себя. Правда, там же Стойко сказал: "Я очень хочу дождаться момента, когда каскад из четверного и тройного прыжков станет обязательным в короткой программе. Вот тогда мы и посмотрим, кто кого".

По иронии судьбы, сменивший канадца на чемпионском посту американец Тодд Элдридж "взял" судей тем же, чем в свое время Стойко: потрясающей стабильностью в сложных прыжках. Как писали канадские газеты, когда кто-то из журналистов упрекнул Элдриджа в отсутствии выразительности (той самой, за которую выставляется вторая и решающая оценка). Тодд немедленно парировал тем. что его катание - истинно мужское, а всякие балетные и театральные штучки придумывают русские, которые просто не умеют кататься.

В кругах фигуристов высказывание было встречено легким хихиканьем: уже тогда многим было известно, что сексуальная ориентация фигуриста, мягко говоря, не была традиционной.

Однако факт оставался фактом: на турнирах чемпионской суперсерии Элдридж и Стойко побеждали чаще, чем их основные соперники Алексей Урманов и Илья Кулик.

Блистательные классические постановки, сделанные Алексеем Мишиным для Урманова и Татьяной Тарасовой для Кулика, "играли" только тогда, когда спортсмены твердо стояли на ногах (точнее, на одной) на каждом приземлении. Классика не терпит ошибок. Когда, помню, во время финала "Гран-при", где Урманов и Кулик заняли третье и четвертое места за Стойко и Элдриджем, я позвонила Тарасовой, она резко оборвала мою реплику о недостатке артистичности у чемпиона: "Какой, к черту, артистизм, когда он ТАК прыгает!"

Именно за это я бы поставила Стойко памятник.

К сожалению, я не видела сама, но как сказала Елена Чайковская, на разминке перед короткой программой в Лозанне Урманов тренировал четверной, чтобы прыгнуть его в каскаде. Этого не понадобилось, но я не удивлюсь, если очередной конгресс ИСУ сделает четверной прыжок одним из восьми обязательных элементов короткой программы. Год назад подобная мысль считалась абсурдной.

Но в Лозанне было и другое. Четвертое место Стойко при идеально выполненной, максимальной по дозволенной сложности, программе заставляло вспомнить грубоватую, но очень применимую к большому спорту истину: "Из свиного хвостика не сошьешь бобровой шапки". Первый же результат Урманова был прекрасным напоминанием о том, что не вторая оценка является в фигурном катании определяющей. А те качества, за которые ее выставляют судьи.