Газета Спорт-Экспресс от 25 января 1997 года, интернет-версия - Полоса 8, Материал 2

Оксана БАЮЛ: ОДИНОЧНОЕ КАТАНИЕ, ЗАВЕРШИВШИЕСЯ СУДОМ

В ночь на 12 января в госпиталь Святого Франциска в Блумфельде была доставлена олимпийская чемпионка Лиллехаммера Оксана Baton. Согласно полицейской сводке, автомобиль фигуристки, в котором она ехала с приятелем - 30-летним Араратом Закаряном, на большой скорости потерял управление, вылетел с шоссе и врезался в дерево. После того, как в госпитале фигуристке наложили на голову 12 швов и сделали необходимые анализы, выяснилось, что она находилась за рулем в состоянии алкогольного опьянения: уровень алкоголя в крови составлял 0,168.

Согласно законам штата Коннектикут, где произошла авария, - допустимым для водителя считается 0,1. Однако те же законы категорически запрещают употребление спиртного тем, кому не исполнилось 21 года. Оксане только 19.

Закаряна журналисты искали долго и безрезультатно. В газетах лишь появилось сообщение, что в аварии он пострадал меньше, чем Баюл, - сломал палец на правой руке, - и что ни единый телефонный звонок в его квартиру в Нью-Йорке не дал результата. Зато в день открытия чемпионата Европы Закарян появился в парижском "Берси".

- Я успел запрыгнуть в машину Оксаны, когда она трогалась с места, - рассказывал Арарат. - Не хотел, чтобы она ехала одна. Такое с ней часто бывает - ни с того ни с сего бросить компанию и гонять по дорогам. Но на этот раз, когда мы понеслись по шоссе со скоростью более ста миль в час, мне стало по-настоящему страшно, даже промелькнула мысль, что это - последняя поездка в моей жизни. Когда Оксана только собиралась купить машину, я советовал ей не брать "Мерседес". Для нее он слишком тяжел, его труднее удержать на дороге в дождь. Но совета она не послушала. В какой-то момент я почувствовал, как машину начинает "вести", но уже ничего не смог сделать: Оксана вцепилась в руль намертво. Все остальное было как в тумане. В момент аварии я, видимо, отключился и, когда пришел в себя, почувствовал, что весь в крови: когда машина уже вылетела с шоссе, я успел сгрести Оксану в охапку и прижать к себе. Она была без сознания. Я старался нащупать пульс, но не мог. Санитарные машины приехали сразу, врачи начали делать Оксане искусственное дыхание, она зашевелилась, пришла в сознание. И вот тогда-то я понял, как нам повезло. Оксана не повредила ни руки, ни ноги, ни лицо...

Появление Баюл в США, куда фигуристка уже в ранге олимпийской чемпионки перебралась вместе с тренером - Галиной Змиевской, еще одним подопечным Змиевской - олимпийским чемпионом Альбервилля Виктором Петренко и двумя дочерьми тренера, старшая из которых - Галина - к тому моменту уже была женой Виктора, произвело в стране фурор. Вся биография 17-летней фигуристки идеально подходила для сюжета рождественской истории со счастливым концом. Девочку, когда ей было два года, бросил отец. Через 11 лет от рака умерла мать Оксаны, и воспитание легло на плечи тренеров - Валентина Николаева и Галины Змиевской. На своем первом в жизни чемпионате Европы в 1993 году в Хельсинки Баюл заняла второе место. Еще через два месяца выиграла чемпионат мира. Змиевская говорила тогда, что Баюл ни за что не попала бы в состав команды, не развались Советский Союз: украинцев московское руководство особо никогда не жаловало. Платье для выступлений - в огромный синий горох - было сшито из куска ткани, привезенной в подарок девчушке другом Николаева немецким журналистом Артуром Вернером. Он же тогда сделал первый шаг в создании имиджа фигуристки: как пресс-распорядитель чемпионата в Хельсинки категорически запретил журналистам задавать Баюл вопросы об умершей матери и давно исчезнувшем отце - чтобы не травмировать психику 15-летней девочки. Запрет моментально возбудил бешеный интерес прессы ко всему, что так или иначе было связано с Баюл.

Популярности украинской фигуристки способствовало еще и то, что именно тогда фигурнокатательной Европе была позарез необходима королева: француженке Сюрие Бонали, успевшей несколько раз подряд стать чемпионкой континента, но ни разу - чемпионкой мира, ясно дали понять, что на большее, нежели европейский трон, темнокожей фигуристке с ее акробатическими трюками и не Бог весть какой внешностью рассчитывать не следует. В Германии не было никого. В других странах - тоже. И вдруг - чудо-ребенок с трагической судьбой, обликом ангела и сумасшедшими тройными прыжками!

Через год был Лиллехаммер. В предвкушении поединка Баюл и американской примы Нэнси Керриган большинство наблюдателей склонялись к тому, что украинке просто не дадут победить, как бы блистательно она ни каталась. Уголовная история нападения на Керриган, организованного ее американской соперницей Тоней Хардинг, принесла плоды: за Керриган Америка (и не только она) болела с фанатичным остервенением. Но интриге было суждено закрутиться еще туже: на одной из последних тренировок немецкая фигуристка Таня Шевченко лезвием конька случайно пробила Баюл икроножную мышцу. И симпатии публики, уже практически полностью отданные Керриган, вновь суматошно заметались между двумя спортсменками.

Победу Баюл решил всего один судейский голос. Подсчитать результат по оценкам на табло было очень трудно, и камера долго держала в кадре лицо Баюл, на котором застыл немой вопрос. Потом она плакала и смеялась. Поправляла растекающийся макияж и снова смывала его слезами. И опять красилась.

А еще через год, приехав (уже в качестве зрителя) на чемпионат мира в Бирмингем, она холодно сказала в пресс-центре мне и Вернеру: "Я не даю интервью. Согласуйте это с моим менеджером". Потом вдруг подошла сама, извинилась. Как выяснилось, Вернер, работающий с фигуристами более двух десятков лет, один на один довольно резко сказал приме буквально следующее: "Запомни, девочка, нам всегда есть, о ком писать. И как бы высоко ты ни вознеслась, в любой момент может случиться так, что помощь журналистов окажется очень кстати". Кто тогда мог предположить, что пройдет всего три года и все американские газеты остервенело набросятся на недавнего кумира?

Вот только некоторые выдержки из статей, появившихся в первые дни после катастрофы.

"...Она зарабатывает до двух миллионов долларов в год, появляется в барах и ресторанах в одежде, которая более подходит тридцатилетней женщине, на льду же зрители вынуждены довольствоваться малым: той Баюл, которая блестяще победила Керриган в Лиллехаммере, уже давно нет. Она прибавила 10 фунтов, перестала прыгать и практически не выступает в соревнованиях, поскольку не способна их выиграть".

"...Никто не может сказать Баюл правду о ней самой и тем более поставить ее на место. Для этого у нее слишком много денег".

"...Везде, где появляется Баюл, следует ожидать неприятностей. Она непредсказуема в поведении и постоянно ищет приключений".

После того как Баюл неожиданно для многих и на первый взгляд неоправданно перекочевала из любительского спорта в профессиональный, стали распространяться слухи, что один из менеджеров просто оплатил этот переход суммой, превышающей миллион долларов. Баюл стала единственной бывшесоветской спортсменкой, кому в США был почти сразу же предложен персональный рекламный телевизионный контракт. Это означало, что, независимо от дальнейшей карьеры фигуристки, финансово она обеспечена на многие годы вперед. Она рекламировала косметику, шоколад, массу прочих вещей, сочетая это с выступлениями во всевозможных шоу. "Право первой ночи" в отношении Баюл заполучил американский промоутер Майкл Бург; соответственно все профессиональные выступления олимпийской чемпионки проводились исключительно под эгидой его компании. Бург снисходительно отнесся к просьбе своего коллеги Тома Коллинза использовать Баюл в ежегодных показательных турах, известных под названием "Тур Коллинза", но категорически выступил против того, чтобы Оксана участвовала в ежегодных профессиональных чемпионатах мира Дика Баттона, представляющего фирму IMG. Впрочем, это оказалось к лучшему: Баюл действительно прибавила в весе, у нее изменилась фигура, соответственно сменился центр тяжести, начались проблемы с вращениями, прыжками и, как следствие, травмы. Она все чаще не могла тренироваться и выступать. После того как в прошлом году Баюл заняла лишь девятое место на профессиональном турнире одиночниц и не попала в финал следующих соревнований, она отклонила несколько предложений (в том числе - выступить на турнире, куда приглашали исключительно олимпийских чемпионов и уже только за участие платили сумасшедшие призовые). А деньги по-прежнему лились рекой. Из кондоминиума, расположенного в Симсбери по соседству со Змиевской, Баюл перебралась в десятикомнатный дом, купленный ею совсем недавно за 450 тысяч долларов. Шкафы ломились от одежды: Шанель, Версаче, Кристиан Диор... "Начиная от трусов на этой девочке нет ни единой вещи, которая стоила бы меньше тысячи долларов, - рассказывали фигуристы, близко знавшие Оксану. - Она совершенно не представляет себе истинной стоимости денег: может пойти в магазин с первым встречным и потратить несколько тысяч ему на подарок". Закарян рассказывал, что Оксана слишком одинока. Ей 19, и она безумно хочет, чтобы рядом был хоть один близкий человек. Но такого человека нет. Подобное только за последний год я слышала не раз.

- Баюл - замечательный человек, - говорил Том Коллинз. Очень добрая, отзывчивая, готовая бесконечно заботиться о тех, кому плохо. И страшно одинокая. Все ее поведение лишь вызов обществу. Для ее возраста - это закономерная вещь. Двукратная олимпийская чемпионка Катарина Витт, вместе с которой Баюл очень много выступала у Коллинза, узнав о несчастье, сказала:

- Я до сих пор помню, как тяжело мне было привыкать к Америке после стольких лет жизни в социалистической ГДР. Но мне было 22, и у меня были родители, у которых я в любой момент могла найти помощь и поддержку. Оксане было 16 - и ни одного близкого человека. Когда на тебя сваливаются и успех, и деньги, то кажется, что так будет всегда. Поэтому любая проблема способна выбить из колеи. Сейчас Оксане больше всего в жизни нужны не деньги, а человек, которому она могла бы доверять. И кому хотела бы доверять.

Точнее же всех, хотя и очень резко, высказался один из полицейских, когда "делу Баюл" уже был дан полный ход: "Ей нужны отец, мать и хорошая порка!"

В конце октября на соревнованиях в американском Спрингфилде, расположенном неподалеку от Симсбери, мы встретились с Баюл после почти двухлетнего перерыва. Она подошла первой: "Ой, здравствуйте! А я вот не катаюсь - болит спина. Не дадите аккредитацию на часок? Хочу сгонять домой, привезти приятеля".

Глядя на высоченные металлические каблуки ее босоножек, я поинтересовалась: "Ты машину босиком водишь?" Оксана непонимающе вскинула брови: "Нет, в туфлях. А что?"

А еще она мне сказала вот что:

- Мне многие говорят, что я смеюсь, как лошадь. Ну и пусть. Я такая, какая есть. Мне осточертело, что я должна вести себя так, как хочется окружающим: говорить умные слова, рассуждать о вещах, которые мне до лампочки. Мне кажется, я могла бы броситься на шею первому, кто пригласит в кино или ресторан, не зная о том, что я - та самая Оксана. Впрочем, все мои друзья в курсе того, что говорить со мной о фигурном катании не рекомендуется. Лучше придумать что-нибудь повеселее. На Хэллоуин, например, мы ночью измазали все машины в городе кремом для бритья, и весь город, уверяю вас, знал, чьих рук это дело. Я догадываюсь, что те, кому приходится со мной работать, далеко не в восторге от подобных вещей. Но я не могу все время ходить по струнке. И не хочу.

Когда Оксана впервые перекрасила волосы и из милой русоголовой девчушки превратилась в ослепительную "а-ля Мадонна" роковую блондинку, один из ее знакомых в разговоре со мной заметил:

- Мадонна - ее кумир. Оксана старается так же краситься, носить одежду тех же фирм, от которых одевается Мадонна, но больше всего меня настораживает другой факт: на примере Мадонны Оксана не раз пыталась доказать мне, что в Америке известным людям можно вести себя как вздумается - любой скандал только прибавляет популярности.

Формулировка требовала уточнения: "любой скандал, не выходящий за рамки закона". Нет, пожалуй, второй такой страны, как Америка, где служители правопорядка столь же беспощадно расправлялись бы с согрешившими звездами. Если в том или ином деле замешана заметная фигура, суд превращается в образцово-показательный процесс: чтобы простым смертным было тем более неповадно нарушать государственные устои. Кстати, в процессе полицейского расследования все попытки выяснить, где именно "гуляла" Баюл (согласно полицейскому заключению, она в тот вечер была как минимум в нескольких барах), не принесли результата: владельцы питейных заведений божились, что в глаза не видели фигуристку. Делали они это отнюдь не из любви к Баюл. Боялись за себя, поскольку в Америке продавать спиртные напитки несовершеннолетним столь же противозаконно, как последним их употреблять.

В понедельник 27 января Баюл должна предстать перед судом. Согласно законодательству, ей грозит до семи месяцев тюрьмы и до полутора тысяч долларов штрафа. Говорят, у нее хороший адвокат, и суд скорее всего ограничится минимальным наказанием. Говорят, что вся эта история - к лучшему: что-то должно было заставить Баюл остановиться, задуматься о своей жизни. Мол, слава Богу, что обошлось малой кровью. По мнению профи-менеджеров и фигуристов, Оксана вполне может вернуться на самые высокие позиции - ее популярность у зрителей по-прежнему высока, нужны лишь тренировки. Захочет ли она этого?

На суде ей предстоит оказаться в одиночестве. Закарян, долго убеждавший меня в том, что преданнее его у Баюл в Америке друга нет, завершил наш разговор словами: "На суд в США я не поеду. Не хватало мне дополнительной нервотрепки". У меня же в ушах стояли слова приехавшего в Париж Дика Баттона:

- Чем бы ни закончился суд, Баюл предстоит непростой выбор. Как игроку в казино, который ставит все состояние на двойное "зеро": или ты станешь миллионером, или потеряешь все. Решать, как жить дальше, Оксане тоже предстоит в одиночку. И дай ей Бог сил на это.

Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ

Париж