Газета Спорт-Экспресс от 24 декабря 1996 года, интернет-версия - Полоса 5, Материал 1

Светлана МАСТЕРКОВА

Олимпийская чемпионка Атланты в беге на 800 и 1500 м. Признана Королевой легкой атлетики 1996 года

ДЕНЬ, КОГДА СБЫЛИСЬ ВСЕ ЖЕЛАНИЯ

Она никогда не отказывается дать интервью, сфотографироваться на память, расписаться на снимке.

- Когда-то, - говорит она, - я не могла взять автограф у олимпийских чемпионов: они были настолько значительными, что я их побаивалась. Поэтому сегодня стараюсь сделать все, чтобы мои болельщики не обманулись в своих ожиданиях. И в то же время мне кажется, будто на самом-то деле награды в Атланте выиграла не я, а какая-то другая спортсменка, а я только играю ее роль...

Двукратная чемпионка Олимпийских игр Светлана Мастеркова (в январе ей исполнится 29 лет) выросла в небольшом сибирском городке Ачинске на берегу реки Чулым. Жила то у мамы (та работала поваром в столовой), то у бабушки. Узнав об этом, я, настроившись на сентиментально-сочувственный лад, заметил, что у ее матери, наверное, не было денег на игрушки для дочери.

Но оказалось, что я ошибся.

- Денег у нас действительно было не много, - говорит Светлана, - но игрушек у меня хватало, и одета я всегда была с иголочки. А когда начала тренироваться, мама купила мне теплый комбинезон. Правда, не раз слышала, как соседи говорили маме: "Что ты все дочке да дочке... Надо и себе что-то купить".

Светлане было 12 лет, когда на школьном уроке физкультуры ее "нашла" Татьяна Шакурова, тренер детско-юношеской спортивной школы. С тех пор она и занимается легкой атлетикой.

- Я очень быстро прогрессировала, - вспоминает Светлана, - и вскоре меня взял к себе лучший ачинский тренер Анатолий Волков. Рано утром - часов в шесть - наша группа собиралась на зарядку. Было темно, холодно - зимы у нас суровые. Потом я приходила домой, грелась под душем, завтракала и бежала в школу.

-Но ведь нельзя только тренироваться. Хочется еще сходить в кино или на дискотеку.

- Я быстро восстанавливаюсь, это моя особенность. По этому на все хватало сил. Могла, придя с тренировки тут же отправиться, скажем, в кино. Но режим соблюдала очень строго: боялась, что иначе просплю в школе два первых урока. В девять часов ложилась спать, хотя после программы "Время" - я это хорошо помню - часто шли интересные фильмы.

-А сейчас-то вы можете позволить себе сходить на дискотеку?

- Очень редко. И прежде чем танцевать, посмотрю, как это делают другие. У меня хороший слух, чувствую музыку и быстро схватываю стиль, который сегодня моден.

-А что вы любите танцевать?

- Все, кроме брейка. Но все же предпочитаю что-нибудь помедленнее.

-Насколько мне известно, в 18 лет, уже будучи неоднократной чемпионкой СССР среди юниорок, вы ушли от Волкова. Почему?

- Он считал, что я должна только бегать и ни о чем не спрашивать. "Смотри на дорожку и делай то, что я тебе говорю, - внушал мне тренер. - Все остальное - моя забота". В конце концов я этого не выдержала, и мы расстались.

Мастеркова пыталась найти себе наставника в Красноярске - не получилось. Тогда она позвонила руководителю молодежной сборной России Вадиму Зеличенку, и тот пригласил ее в Москву. Но и здесь не повезло: тренер Анатолий Нивин счел ее бесперспективной и отчислил. И тогда фортуна продемонстрировала свои невероятные возможности, ухитрившись устроить Светлане встречу в вагоне метро со Светланой Стыркиной. Их разговор завершился тем, что Стыркина пригласила Светлану в свою группу, которую она вела вместе с опытнейшим Яковом Ельяновым.

-Как к спортсменке, - продолжил я свои расспросы, - у вас, видимо, нет к себе претензий. А как к женщине? Вы довольны своей внешностью?

- Ох, - улыбается она. - Очень многое надо бы переделать. У меня множество недостатков, но я не обращаю на них внимания, а если удачно накрашусь, то бываю очень даже симпатичной.

Это давным-давно оценил муж Светланы, известный велогонщик Асят Сайтов (раньше он выступал за испанскую команду "Келме", а в минувшем сезоне - за итальянский клуб "Рефин").

Но как судьбе удалось свести вместе велогонщика и бегунью? Где пересеклись их пути?

-Светлана, - сказал я, - можно задать вам нескромный вопрос?

- Задавайте, - говорит она, - а я подумаю, стоит ли на него отвечать.

-Как вы с Асятом познакомились?

- Ну об этом-то я расскажу. Мы встретились в 1989 году в Ашхабаде, на сборах. И я ему очень понравилась. Он даже поднимался к нам на третий этаж, вроде бы для того, чтобы посмотреть телевизор. Мне и сейчас это кажется удивительным, потому что заставить Асята подняться на два лестничных марша невозможно. Велосипедисты ведь так устают, что в обычной жизни лишний шаг у них не предусмотрен.

Однажды Асят пригласил меня в бар. Я, естественно, ни в какой бар не пошла - как это можно идти в бар с мужчиной?! Это было не в моих правилах. И тогда Асят пригласил меня в цирк. С этого все и началось...

У него очень мягкий характер, он спокойный и рассудительный. А я - полная ему противоположность: беспокойная, порой безрассудная и вспыльчивая!

Здесь Светлана, вероятно, почувствовав, что чересчур уж строга к себе, добавила:

- Но и добрая. - И тут же расхохоталась. - И еще - видите? - нескромная.

Мы с Асятом давно жили вместе, только не регистрировали брак. Нам и так было хорошо. А вот когда решили, что у нас будет ребенок, оформили отношения.

-А где была свадьба?

- В Самаре, в казино. Там было потрясающе! Горели свечи, и это создавало особое настроение. Когда мы уходили, мое белое платье стало серебряным - от копоти, конечно, но разве это имеет значение?

-Вы ревнуете своего мужа?

- Конечно, хотя для этого нет никаких оснований, пока он выступает. К кому мне его ревновать, к велосипеду?

Светлана познакомилась с Асятом именно тогда, когда ей это было необходимо. Без его помощи она вряд ли преодолела бы ту полосу препятствий, которую приготовила судьба.

- В 1991 году, - вспоминает она, - мне одновременно - на обеих ногах - прооперировали ахилловы сухожилия. После этого заново училась ходить - сначала на костылях, потом с палочками. Было очень трудно, но я знала: у меня есть Асят.

Судьба словно приучала ее к неудачам: в 1992 году Мастеркова, у которой был лучший результат сезона на дистанции 800 метров, не смогла пробиться в состав олимпийской сборной: на отборочных соревнованиях она выступала с высокой температурой и, конечно же, все проиграла. Зима 93-го подарила надежду: на зимнем чемпионате мира в залах она стала второй. Но затем случай снова отбросил ее назад: спазм бедра не только помешал выступить на чемпионате России, который надо было выиграть, чтобы попасть на чемпионат мира, но и заставил надолго прервать занятия спортом.

Трудно, конечно, ждать справедливости от случая. Но, может быть, прав мудрец, сказавший когда-то, что невзгоды посылаются нам затем, чтобы, совершенствуя свою способность переносить беды, мы не утратили эту способность, попав в полосу удач.

В течение двух с половиной лет о Мастерковой ничего не было слышно. У нее родилась дочка Настя, Светлана воспитывала ее и потихоньку тренировалась, не рассчитывая, впрочем, ни на какие награды.

- Был момент, - говорит она, - когда после всех моих неудач Асят мог сказать: давай, мол, заканчивай со спортом. Я чуть-чуть опасалась, что так оно и произойдет, и потому блефовала, говоря ему: "Как ты скажешь, так и будет". Но Асят понял и поддержал меня. Однажды он сказал: "Никогда не простил бы себе, если бы заставил тебя раньше времени уйти из спорта".

- Через два месяца после рождения Насти (я тогда жила у Асята в Испании, в Аликанте), - продолжает Светлана, - в мае 95-го, я начала тренироваться. После девяти вечера, сделав все домашние дела, занималась общефизической подготовкой. У меня не было особых надежд, к тому же и Стыркина, когда я обратилась к ней за советом, сказала: "Тренируйся, но не тешь себя несбыточными мечтами: шансов попасть на Олимпиаду у нас почти нет". Тем не менее довольно быстро все изменилось: я похудела, стала набирать форму и показывать неплохие секунды.

Когда приехала в Москву, Стыркина сказала мне: "А ты неплохо выглядишь. Пожалуй, мы с тобой еще успеем в Атланту".

Сначала я думала только о том, чтобы преодолеть отборочный барьер. Но потом этого показалось мало. Мне вовсе не хотелось остаться в Атланте последней. Только представила, как бегу позади всех, словно ниточка за иголочкой, и это меня завело. Тренировалась как никогда в жизни. Сейчас, вспоминая те времена, думаю: смогу ли я когда-нибудь снова так завестись? Меня выручила способность быстро восстанавливаться: я умела подойти к соревнованиям, не расплескав ни капли энергии, которую удалось накопить.

Например, очень хотелось на субботу и воскресенье приехать из Подольска в Москву, к дочке, но я отказывалась от поездки, терпела, скрипела, шла в бассейн, на массаж, заставляла себя отдыхать, чтобы в понедельник провести интенсивную тренировку. Поэтому, если бы я даже проиграла в Атланте, мне не в чем было бы себя упрекнуть: я сделала все, чтобы как можно лучшее подготовиться к Играм.

-Вам понравилась дорожка в Атланте?

- Да. Она была очень жесткой. Когда ставишь стопу, тебя словно отбрасывает. Для меня это был идеальный вариант.

-Наверное, в беге на восемьсот метров есть свой сюжет. Вы могли бы дать о нем какое-то представление?

- Первые сто метров разбег - изо всех сил. Я не люблю разбегаться, но что поделаешь? Это почти спринт, все идет на жуткой стопе, на носочке. Потом, на второй стометровке, когда работает пятка-стопа, надо немного отдышаться. Мне нравится середина дистанции, когда все соперницы уже заняли свои позиции и начинается борьба. А затем приходит утомление. Сначала устают икроножные мышцы, потом бедра, И нужно тянуть бедро, стараясь сохранить технику, чтобы мышцы успевали расслабляться. Ну а на финише надо увеличить частоту движений.

Если меня не заботит результат, могу увидеть кого-то на трибуне, подумать, красиво бегу или нет. Но если стартуешь в ответственных соревнованиях, то забываешь обо всем и даже не слышишь, как кричат зрители.

-Вам все равно, кто бежит рядом?

- Нет. Я должна знать своих соперниц. Раньше, когда для меня было загадкой, как бегут те или иные спортсменки, все они казались чуть ли не мировыми рекордсменками. И бывало, начав бег, я пристраивалась за какой-нибудь девочкой, а та оказывалась слабенькой-слабенькой. Сейчас же хорошо знаю, кто как бежит, и потому не трачу зря силы.

-Какой была ваша первая мысль, когда закончились Игры?

- Боже, как же я все это выдержала!

-Вам снилась Олимпиада до того, как она началась?

- Нет, хотя, когда ложилась спать, меня начинали захлестывать мысли об Играх. Но тогда говорила себе: "Что ты дергаешься? Ведь Олимпиада-то начнется не завтра. Поэтому спи спокойно. Завтра уж точно никаких Игр не будет".

Вот такие диалоги я вела сама с собой. Как будто один человек успокаивал другого.

-А что было в тот день, когда наступило это долгожданное завтра?

- Здесь уже все шло по инерции. Я словно бы выполняла какой-то ритуал. Нужно было спать - спала. Затем надо было встать, позавтракать, отдохнуть и пообедать. Потом начала собирать свою сумку... Да, было волнение, и оно не оставляло меня в течение всей Олимпиады. Но это волнение не было разрушительным, не могло сковать мои мысли, закрепостить мышцы.

-Все, кто побывал в Атланте, жаловались на страшную жару...

- Страшная жара была тогда, когда мы только прилетели, К этому добавилась еще высокая влажность - дышать было трудно. На первых тренировках я ничего не могла делать. Но потом набежали тучи, прошел дождь, и мы даже стали тепло одеваться - конечно же, по тамошним меркам. А когда стартовали на восемьсот, погода была хорошая.

-Какая дистанция далась вам тяжелее?

- Восемьсот метров. Это дистанция моей жизни. Если бы я стала олимпийской чемпионкой на полутора километрах и второй на восьмисотметровке - посчитала бы, что потерпела поражение. А во время забега на полторы тысячи продолжала праздновать свою победу. Выходила на старт, чтобы зрители еще раз на меня посмотрели и порадовались вместе со мной.

-С каким ощущением вы закончили свою главную дистанцию?

- Я могла бы пробежать еще круг. На эмоциях. А потом, наверное, умерла бы. От счастья!

После Олимпиады мне казалось, что уже никогда не смогу быстро бегать, что все свои силы оставила в Атланте. А впереди была целая серия стартов. Я выиграла "Гран-при" на полторы тысячи метров, установила два мировых рекорда.

-Вы специально готовились к ним?

- Нет. Организаторы турниров "Гран-при" предлагали попытаться побить рекорд - и я делала такую попытку. Перед стартом в Брюсселе меня спросили: "Ничего, что с вами побежит Мария Мутола, рекордсменка мира в беге на тысячу метров?" Я говорю: "Ничего". Они страшно удивились: как же, мол, так? Бежит на мировой, да еще с мировой рекордсменкой! Обычно претенденты на рекорд отказываются от такого соперничества.

После того как в Цюрихе я установила мировой рекорд на милю, мне уже все стали предлагать бить рекорды. А однажды подошли шестовики и говорят: "Послушай, может, ты и с шестом прыгнешь?"

-А в обычной жизни вам приходилось бегать так же быстро, как и на соревнованиях?

- Нет. Когда иду с тренировки и вижу троллейбус, который вот-вот уйдет, то думаю: "Боже мой, я сейчас полтора часа бегала, так неужели побегу за этим троллейбусом?" Ну а если мне все же удается заставить себя побежать, то бегу так же, как бегают все женщины, - ставя ноги, знаете, так - в раскосочку. А по-настоящему, профессионально, высоко поднимая бедро, я еще никогда за троллейбусом не бегала.

-Три года назад Асят говорил мне, что, завершив карьеру гонщика, будет делать только одно: воспитывать ребенка.

- Сейчас он этим и занимается. Говорит, что закончил со спортом. Но это, по-моему, так... Слова. Он еще не отдохнул как следует. Продет месяц-другой, и снова начнет думать о велосипеде. Трудно ведь отказаться от того, чему ты посвятил всю жизнь. Поэтому ни Асят, ни я не будем устраивать праздник из своего прощания со спортом. Я, во всяком случае, уйду тихо и незаметно. Гуляний в ресторане не будет.

-Вам хотелось бы заглянуть в будущее?

- Нет. Не представляю своей жизни без спорта. Привыкла уставать, привыкла постоянно быть в тонусе. Когда, готовясь к рождению ребенка, жила у Асята в Испании (он тогда был в отъезде), я занималась собою: почти не готовила, красила ногти, делала разные прически. Но все это быстро надоело. Поэтому когда уйду с дорожки, мне нужно будет заняться каким-то не слишком сложным делом, ну, например, организацией соревнований.

-У вас остались еще несбывшиеся желания?

- Нет. Когда ложусь вечером спать - рано, в девять часов, - мне так хорошо: рядом спит дочка, а Асят с мамой на кухне разгадывают кроссворд. Что еще нужно? Ничего...

Когда Асят встречается с друзьями, которые занимаются бизнесом, я говорю ему: "Не вникай в эти дела, не заводись. Если начнешь заниматься бизнесом - счастье закончится".

-Сейчас, наверное, очень многие ищут знакомства с вами.

- Я плохо разбираюсь в людях, поэтому в незнакомых компаниях обычно помалкиваю. Но бывает и так, что мне все видится в розовом свете, чувствую себя душой компании, и все кажутся красивыми и хорошими.

-Что вы любите читать?

- Лучше скажу, чего я не люблю. Мне не нравится фантастика и все, что касается политики. У меня все зависит от настроения. Беру любую книжку, открываю ее на середине и просматриваю одну страницу. Если она меня зажигает - читаю эту книгу. В Атланту возила с собой сборник стихов Есенина, потому что его стихи мне нравятся всегда.

-Ну а любимый актер у вас есть? Или с Асятом никто не идет в сравнение?

- Мой кумир - Александр Калягин. Для меня он - супермужчина, я бы даже назвала его секс-символом, хотя он полный и лысоватый. Калягин - потрясающий актер.

-А какой запах вызывает в вас самые приятные воспоминания?

- Запах костра. Стоит мне его почувствовать, как вспоминаю дом Асята в Саратовской области, где сейчас живут его родители. У них есть корова, лошадь, свое хозяйство. Там так хорошо, так спокойно.

Если мы когда-нибудь построим летний домик в Подмосковье, он будет маленький и не каменный, а деревянный, чтобы дышалось легко. В таком домике хорошо собраться большой компанией, сидеть, как в детстве, вместе до позднего вечера и рассказывать друг другу разные байки, чувствуя, что это и есть счастье...

-Ваши любимые цвета?

- Черный и белый.

-Не слишком ли они строгие?

- Нет. Черный - это классика, а белый - независимость. Я как-то попыталась уйти от черного. Ничего не получилось. И, когда приехала в Америку, купила себе классный черный пиджак и черное платье - словом то, чего требовала душа. Я люблю черный цвет, он мне очень идет.

-Как и любой блондинке, наверное...

- Мои волосы можно назвать русыми, если не принимать во внимание оттеночный бальзам и еще кое-что. Правда, женщины иногда могут так намудрить, что сами забывают, какие они на самом деле.

-А вы можете представить себя в роли манекенщицы, на подиуме?

- Конечно. Мне однажды в Милане предложили демонстрировать платья, но я отказалась. Потому что это было не то шоу, которое меня заинтересовало бы.

-В вашей жизни были события, которые вы не можете объяснить?

- Да, Моя бабушка лежала в больнице, и когда я утром пришла к ней, мама - она была с бабушкой всю ночь - говорит: "Принеси нам кофе". Я возвратилась домой, и вдруг показалось, что бабушка посмотрела на меня, улыбнулась, повернула голову вправо и словно бы уснула. И тогда я поняла, что она умерла. Тут же попыталась отогнать эти мысли. "Господи, - говорила я себе, - ведь она еще жива, а я такое думаю..." Сделала побыстрее кофе, пришла в больницу, а мама говорит, что бабушки уже нет...

Случилось еще несколько событий, которые в один прекрасный день заставили меня прийти в церковь и окреститься.

Перед нашей свадьбой - Асят вот-вот должен был прилететь - я с друзьями поехала покупать ему свадебный костюм. И на Ленинградском шоссе мы попали в аварию: вылетели на встречную полосу, и наша машина начала переворачиваться. Это навсегда осталось в памяти: лежу между сиденьями, у меня сильно болит бок и слышу жуткий хруст металла, когда в нас врезаются другие машины...

Был еще один случай, - это когда Настя - ей было шесть месяцев - выпала из детского стульчика. Вот тогда, в больнице, где ей делали снимок, я яростно просила Бога о помощи.

Ну и, наконец, уже в этом году, весной, когда мы летели на Кубок Европы и наш самолет попал в зону турбулентности, я плакала и кричала: "Дайте мне ручку - хочу написать дочке письмо".

-Скажите, а вы когда-нибудь еще встречались с тем тренером, который когда-то отчислил вас за бесперспективность?

- Да. Вскоре после того, как он меня выгнал, я пришла к нему и спросила, не передумал ли он. Сама-то знала, чего стою, а он, видимо, не догадывался и потому сказал: "Нет". Потом узнала, что тогда я, оказывается, сыграла какую-то роль в сложной интриге, о которой не имела ни малейшего представления, но сейчас все это ушло в прошлое и с этим тренером у меня нормальные отношения.

...Когда наша беседа уже заканчивалась, Светлана рассказала, как однажды в Англии, в трамвай, в котором она куда-то ехала, вошел бродячий циркач.

- Он положил себе на ладонь шарик, - вспоминала Светлана, - потом сжал пальцы в кулак, разжал - и шарик исчез. Ну а я сказала ему: "Шарик у вас в кармане. Я видела, как его туда утянула резинка". Этот человек молча посмотрел на меня и направился в другой конец салона.

Когда мне показывают фокусы, всегда ищу тайные движения и обычно угадываю их...

Я слушал Светлану и думал: а может быть, она точно таким же образом угадывает и тайные движения судьбы? Иначе как бы сумела в нужный момент оказаться в нужном месте, чтобы заставить судьбу расплатиться с нею двумя золотыми олимпийскими медалями.

Андрей БАТАШЕВ