Газета Спорт-Экспресс от 5 декабря 1996 года, интернет-версия - Полоса 6, Материал 1

Андрей КОВАЛЕНКО

ЗА ТО, ЧТОБЫ Я ПОВИДАЛСЯ С ДЕТЬМИ, БЫВШАЯ ЖЕНА ТРЕБОВАЛА С МЕНЯ МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ

Игорь РАБИНЕР - собственный корреспондент "СЭ" по Северной Америке.

Новоиспеченный ударный форвард "Эдмонтон Ойлерз" являет собой пример того, как судьба может бросать человека по клубам НХЛ, несмотря на вполне приличную игру в каждом из них. И в "Квебеке"/"Колорадо", и в "Монреале" мощный широкоплечий 26-летний нападающий был активен и результативен, но два обмена в течение года, и в начале осени он оказался в третьей за свою заокеанскую жизнь команде - "Эдмонтоне". Перейдя в клуб, который давно уже забыл о своем величии времен Гретцки и годами не попадает в "плей-офф", Андрей выдал впечатляющий старт - 12 голов и 11 результативных передач в 25 матчах. Многое за последние годы пришлось ему пережить - и в хоккее, и особенно в личной жизни, но, будем надеяться, фортуна решила вознаградить его за перенесенные испытания.

-06 обмене в "Эдмонтон" вы узнали на Кубке мира?

- Да, прямо перед четвертьфиналом против Финляндии. Мы уже собирались выезжать из гостиницы на арену, когда мне передали, что генеральный менеджер "Монреаля" просил срочно ему позвонить. Я позвонил, и мне сообщили об обмене.

-И какими были ваши эмоции?

- Борис Петрович Михайлов в раздевалке подошел: "Андрей, я понимаю твое состояние. Может, не будешь играть?". Участие тренера было приятно, но у меня даже в мыслях не было отказаться выйти на лед. Это же не первый мой трейд. Вот когда меня обменяли из "Колорадо" в "Монреаль", я дня два от шока отойти не мог, понимать я все понимал, но тем не менее в голове не укладывалось, что кто-то может решать твою судьбу, с тобой совершенно не посоветовавшись. Теперь такого в помине не было. Если когда-то в ЦСКА у меня было чувство клубного патриотизма, то здесь я просто делаю свою работу. И когда я узнал о переходе в "Ойлерз", мне было совершенно вес равно, где играть. Лишь бы не зажимали, побольше времени на льду давали. Поэтому я спокойно вышел на матч с финнами и даже гол забил.

-Ваше спокойствие объяснялось, наверное, еще и тем, что уход из "Монреаля" не был для вас такой уж неожиданностью?

- Если, опять же, сравнивать с обменом из "Колорадо", то да. Тогда вся команда понимала, что в Денвере необходим классный вратарь и им, по всей видимости, станет Патрик Руа, у которого был конфликт с тренером "Канадиенс" Марио Трамбле. Но моей фамилии в списке кандидатов на обмен не было, я чувствовал себя совершенно спокойно. В последних 10 играх за "Колорадо" забросил 9 шайб, на выезде в Сан-Хосе набрал три очка - гол плюс два паса. И вот тут-то и узнал об обмене. А этой осенью трейда можно было ожидать, потому что по окончании сезона на собрании команды руководство весьма резко отозвалось о моей игре в Кубке Стэнли, где я и вправду сыграл плохо - ни сил не было, ни удачи, ни куража. Мне сказали: "К тебе, Андрей, по регулярному чемпионату никаких претензий нет, но Кубок Стэнли ты завалил, и мы летом подумаем, нужны ли команде такие игроки". Стало быть, решили, что не нужны.

-То есть вас сделали козлом отпущения за неудачу "Монреаля" в "плей-офф"?

- Во-первых, я дал повод. А во-вторых, русским, да и всем европейцам, к этому всегда надо было готовыми. Как-то в "Квебеке", удачно проведя сезон, мы проиграли в первом круге "плей-офф" и услышали: "Виноваты европейцы. Они поскорее хотят закончить сезон, разъехаться по домам или сыграть на чемпионате мира, поэтому в Кубке Стэнли и не выкладываются". Дело в том, что и в Квебеке, и в Монреале пресса, да и руководство клубов, настроены очень по-французски, и менеджер никогда не скажет, что в чем-то виноваты французы. Легче найти крайнего, за которого некому заступиться. Такими обычно европейцы, в частности, русские, и оказываются, поэтому надо играть так, чтобы не давать поводов.

-Недавно Владимир Малахов рассказывал мне об очень серьезных проблемах в отношениях между англоязычными и франкоязычными игроками "Монреаля". Вы это на себе ощущали?

- Сказать, что на мне это сильно отражалось, не могу. Был, правда, случай, когда один из французов в прессе посетовал, что Коваленко, мол, не компанейский парень, после тренировок все время домой уходит вместо того, чтобы с нами пойти пообедать. Я ему через прессу же и ответил: почему я должен идти куда-то обедать, если у меня и жена, и мама вкусно готовят? Одно дело, когда какое-то общекомандное мероприятие, - тогда иду с удовольствием. Но чтобы искусственно присоединяться к каким-то компаниям, набиваться в друзья - это, простите, не по мне. Тем более что французского я не знаю, лишь английский, а французы постоянно только друг с другом время проводят. Но в целом отношения у нас были нормальные, каждый делал свою работу, и какой-то враждебности по отношению к себе я не ощущал.

-А были какие-то подводные течения в двух ваших трейдах? Может, к примеру, с главным тренером "Колорадо" Крофордом что-то не поделили?

- Нет, с ним-то как раз все было замечательно - он даже генеральному менеджеру "Эдмонтона" Глену Сатеру меня недавно похвалил. Просто им очень нужен был Руа, и они готовы были отдать любого, кого потребуют взамен. Обмен оказался более чем оправданным, поэтому я и не терзаю себя мыслями о том, что вот, дескать, тебя осенью обменяли, и в том же сезоне команда взяла Кубок Стэнли. Мы недавно с отцом долго говорили об этом и пришли к выводу, что если бы не Руа, то как бы хорош ни был "Колорадо", далеко не факт, что он выиграл бы Кубок.

-Вы с самого начала приехали в тренировочный лагерь "Эдмонтона" или отдохнули после Кубка мира?

- А вот тут можно говорить о подводном течении, которым вы интересовались. Перед прошлым сезоном я подписал с "Колорадо" контракт на два года. Сумму огромной не назовешь - 575 тысяч, но была устная договоренность, что она будет пересмотрена, если я забью в сезоне 25 шайб. Так как меня обменяли в "Монреаль", то по окончании чемпионата я поднял этот вопрос там, поскольку голов у меня набралось даже больше - 28. Но вместо того, чтобы увеличить сумму контракта, меня трейданули в "Эдмонтон".

-Может, это как-то взаимосвязанно?

- Не исключаю. Ведь я сказал, что не поеду в тренингкемп, если мне не пересмотрят контракт. Они, наверное, подумали: мы - "Монреаль Канадиенс", великая команда из прекрасного города, люди должны гордиться тем, что играют за нее. А меня интересовала сумма контракта, а не название команды и ее былые заслуги. Для меня ЦСКА - команда великих традиций, а не "Монреаль".

-Но вообще-то вопрос о пересмотре контракта не решается на уровне устных договоренностей.

- Теперь я тоже это понимаю. Случившееся было ошибкой моих агентов. Поэтому я их и сменил.

-В "Эдмонтоне" вы тоже пытались говорить о контракте?

- Да. Тоже не хотел ехать в тренинг-кемп и, пользуясь разрешением для участников Кубка мира, неделю отдохнул в Монреале. Но Глен Сатер сказал, что у Коваленко контракт еще на год и он будет выполняться без каких-либо изменений. Не хочет играть - пусть не играет. Когда мне стало ясно, что руководство "Ойлерз" уступать не собирается, поехал в тренировочный лагерь - деваться-то некуда, надо играть. О Сатере мне было известно, что он жесткий менеджер, не из тех, кто меняет условия контракта по устным договоренностям игрока с менеджерами других клубов. Эту свою репутацию он подтвердил. До меня Сатер с несколькими известными игроками поступил так же. К примеру, с вратарем сборной Канады Кертисом Джозефом. Тот два месяца проиграл в Интернациональной хоккейной лиге, и все равно вернулся - выхода не было.

-Сатер не посмотрел на вас косо, когда вы наконец приехали в тренировочный лагерь?

- Ничего такого не было. И вообще как о человеке могу сказать о нем только хорошее. Побеседовали с ним о моих житейских проблемах, и он заметил: "Ни о чем не думай. Если нужна какая-то помощь, обращайся в любое время - всегда помогу".

-Обстановка в "Ойлерз" вам нравится?

- Да, вполне. До перехода знал только, что это очень молодая команда, которая давно не попадала в "плей-офф". Когда приехал и познакомился с ребятами, то увидел, что здесь очень хороший коллектив, нет группировок, все держатся друг за друга. Скажем, по поведению наших молодых талантов Джейсона Арнотта и Дуга Уэйта никак не скажешь, что это - восходящие звезды НХЛ: никакого зазнайства, простые ребята. Большую часть времени я общаюсь с Борисом Мироновым, ходим друг к другу семьями, селимся вместе на выездах, но дружеские отношения поддерживаю со всей командой. Мое положение в "Ойлерз" меня тоже устраивает полностью. Когда приехали, сыграл пару контрольных матчей, меня тут же поставили в первое звено к Арнотту, который только подписал контракт, и Маккамонду. И в большинстве постоянно выхожу с Арноттом и Уэйтом. 12 голов и 11 пасов - кажется, пока неплохо получается.

-Составы первого звена и тех, кто разыгрывает большинство, планировались с самого начала?

- Думаю, да, поскольку в этом году не подписал контракт и уехал домой в Словакию Здено Цигер. Меня взяли на его место.

-В конце прошлого сезона обмененный из "Эдмонтона" в "Сент-Луис" Игорь Кравчук сказал мне, что рад этому, поскольку в канадском клубе ему надоело быть дядькой среди пацанов.

- Игорь, во-первых, на несколько лет старше меня, а, во-вторых, время идет, эдмонтонские пацаны растут и превращаются в зрелых мастеров. Мне, во всяком случае, в клубе вполне приятно. Много времени на льду провожу, тренеры доверяют - что еще надо? Все-таки последний год контракта - решающий для суммы следующего соглашения.

-Забавно получается: вас перебрасывают из одной канадской команды в другую словно по конвейеру.

- Думаете, это осталось незамеченным среди моих русских друзей-хоккеистов? Как только на Кубке мира узнали о моем обмене в "Эдмонтон", сразу начали подкалывать: полюбила тебя, Коваль, Канада и не хочет отпускать. Только в Штаты из Квебека отправился, пару месяцев за "Колорадо" поиграл - в "Монреаль" обменяли. Но мне в общем-то все равно, где играть.

-Есть разница в отношении к хоккею в Канаде и США?

- Большой разницы не заметил. Разве что из-за обилия видов спорта в США в целом и в Денвере, в частности, - американский футбол, баскетбол, бейсбол - хоккейный ажиотаж в Канаде посильнее. В "Монреале" в каждую поездку с 25 игроками ездили 15 журналистов. В "Ойлерз" - 6-7.

-Для вас хорошее начало а Эдмонтоне не стало несколько неожиданным? Настроение-то после Кубка мира вряд ли было приподнятым.

- Я очень переживал эту неудачу - страшно хотелось показать силу российского хоккея. Никакого сравнения с ощущениями после поражения в матче чемпионата НХЛ.

-А правильно это было - голосованием игроков определять тренеров, врачей и массажистов? И не слишком ли потакал Борис Михайлов НХЛовцам?

- Всегда лучше работать с теми людьми, которым доверяешь. Так что считаю правильным, что мы голосовали. А какого-то особого отношения со стороны Михайлова я не замечал. Я и на чемпионате мира с ним работал, и на Кубке мира - никаких поблажек, обычные нагрузки.

-У вас ведь, кажется, и с Виктором Тихоновым нормальные отношения сохранились?

- Прекрасные! Каждое лето, когда я бываю в россии, начинаю готовиться к сезону с ЦСКА. Уезжал я не сказать чтобы мирно - был еще офицером, и, когда подошел к Тихонову, согласия на мой отъезд он не дал. Я честно сказал, что уеду в любом случае, - в том числе потому, что за последний год многое было обещано, но ничего не выполнено. Когда приехал на следующий год, из армии меня уже уволили. Сели поговорить с Виктором Васильевичем, и он, хоть и сожалел, что я уехал, меня понял.

-Те, кто покидал из ЦСКА с куда большими трудностями - скажем, Вячеслав Фетисов и Игорь Ларионов, - не выражают неудовольствия по поводу ваших взаимоотношений с Тихоновым?

- Нет, они прекрасно понимают, что у каждого - своя жизнь и своя судьба. Никаких осложнений по этому поводу у нас никогда не возникало.

-Вернемся к делам заокеанским. Слышал, что вы живете в Северной Америке вместе с родителями?

- Они приехали ко мне, когда я начал прошлый сезон в "Колорадо", затем переехали вместе со мной в Монреаль и сейчас живут со мной и женой в Эдмонтоне - снимаем дом. Они ушли на пенсию, так что в России им больше делать было нечего.

-Они хотели видеть вас хоккеистом?

- Как сказать. Жили мы в Балаково, под Саратовом. Мама работала сначала учителем, потом - завучем в школе, а отец - главным энергетиком на производстве. Когда я учился в третьем классе, старший брат пошел в суворовское училище - сейчас он работает в милиции. Я тогда тоже всем говорил, что пойду в суворовское и обязательно стану военным. Но неплохо пошли дела в хоккее, и, когда мне было лет 14, тренер предложил поехать в специализированную школу в Нижний Новгород. Мать была категорически против, но решающее слово оставалось за отцом, а он меня отпустил. Маме же я пообещал: буду и хоккеистом, и офицером. Оказавшись в ЦСКА, я свое обещание выполнил...

-Не могу не спросить о вашей семейной беде, хотя, конечно, вы вправе не отвечать на столь личный вопрос. В газетах когда-то столько писали о том, что у вас родилась тройня...

- В тот момент счастливее меня не было человека на свете. Я обожаю детей и женился-то во многом из-за того, что посчитал себя созревшим для отцовства. Но прошло буквально полгода - и я уже не мог терпеть выходки своей теперь уже бывшей жены. Она не относилась к детям, как настоящая мать. Когда я уезжал на игры, уходила из дома, бросив их на кого попадется - в лучшем случае на мою или свою мать, когда они здесь бывали, а то и вовсе нанимала няню. И, когда я начал играть в "Колорадо", то развелся с ней - причин для этого хватало. Хотел забрать детей себе, но по канадским законам они обязаны остаться с матерью. Не удалось получить даже одного ребенка. В тот момент я только об этом и думал, не до хоккея было - хотел даже, чтобы не мучиться так, уехать в Москву и играть за ЦСКА. Еле переборол это отчаянное желание.

-У вас есть возможность встречаться с детьми?

- Была. Я и из Колорадо, и из Монреаля приезжал в Квебек, где они живут. Но однажды мы решили навестить их с моим отцом, и если меня бывшая жена впустила, то отца оставила мерзнуть на 25-градусном морозе. Это был такой плевок в лицо, что больше приезжать я не мог. К тому же она выполняет свое обещание устроить мне веселенькую жизнь - регулярно и в газетах, и на радио льет на меня грязь. Я уже к этому привык. В одной монреальской газете как-то заявила, что я совсем детей не люблю, никаких подарков им не делаю. А когда я послал им на прошлый Новый год елку с игрушками - один знакомый в Квебеке привез ей это домой, то она сказала ему: "Не надо нам от него никаких подарков!" Первое время я страшно боялся, что она настроит детей против меня. Сейчас же думаю, что, когда вырастут, все сами поймут, если найдется человек, который расскажет им правду. Моя совесть чиста, моей вины в случившемся нет. Я был бы рад с ними видеться и проводить время, да не дают. Скажем, летом предлагаю: "Я купил дом в России, дай мне детей, мы поедем и поживем некоторое время там". В ответ: "Ты мне их обратно не вернешь". Я говорю: "Ну хорошо, я проведу с ними месяц или хотя бы пару недель в Канаде". Она требует, чтобы я подписал бумагу: если не верну детей, то выплачу ей миллион долларов. Я соглашаюсь - тогда она наотрез отказывается отдать мне детей. И не потому, что так сильно их любит, - я видел, как она к ним относится, а потому, что боится потерять алименты, которые я ей каждый месяц плачу. Все это очень больно, но изменить что-то не в моих силах.

-Со своей нынешней женой когда познакомились?

- За неделю до обмена из "Колорадо" в "Монреаль". Мы как раз играли на выезде в Монреале, и там я с ней встретился. Она русская, приехала прошлым летом с родителями из Алма-Аты. И, когда спустя неделю я оказался в "Канадиенс", стало ясно, что это - судьба. А расписались мы с ней, по удивительному и немного горькому совпадению, 5 октября нынешнего года - в день, когда моим детям исполнялось два года...