Газета Спорт-Экспресс от 16 августа 1996 года, интернет-версия - Полоса 10, Материал 2

Евгений БУШМАНОВ

Я ВЫНОСИЛ МЯЧ - И ДЕЛЬ ПЬЕРО ПРЫГНУЛ МНЕ НА НОГУ

"У меня малиновый "Опель". Я буду там-то и там-то во столько-то", - сказал он мне по телефону.

Я пришел вовремя. Неподалеку от деревянной церковки стоял малиновый "Опель". Бушманова не было. Он появился минут через пять с полиэтиленовой сумочкой в руке.

- Садитесь, - кивнул он мне. - Не заперто.

Через несколько минут, уже у меня дома, он извлек из сумки четыре бутылочки пива "Гессер", которые, окажись случайно поблизости какой-нибудь угонщик, могли бы стоить ему машины.

-В вашей жизни случай, наверное, играет большую роль? - спросил я Женю.

- Конечно, - ответил он. - Я случайно попал в футбол, случайно оказался в ЦСКА и у "Барселоны" в 92-м мы выиграли случайно. Если бы встретились с нею еще десять раз - ни за что не победили бы. Это был, наверное, самый счастливый случай в моей жизни...

Евгений Бушманов (в ноябре ему исполнится 25) родился в Тюмени, а вырос в Ярославле. В 16 лет заиграл в "Шиннике", через полтора года перешел в московский "Спартак". А вскоре ему пришлось на восемь месяцев сделать паузу.

- В 89-м, - вспоминает он, - наша юношеская сборная проводила в Норвегии отборочный матч чемпионата Европы. И там я получил травму. Сначала врачи сказали, что это мениск, но потом, когда в ЦИТО сделали диагностическую операцию, выяснилось, что у меня разрыв связок. Медики не стали меня удерживать: давай, мол, играй, но осенью, вероятнее всего, снова придешь к нам.

Я стал играть. Перед матчами за сборную обязательно затягивал колено эластичным бинтом, а вот на первую игру за спартаковский дубль вышел в обычном наколеннике. На 15-й минуте вступил в силовую борьбу и сразу же почувствовал: все, колено куда то ушло... И осенью, как и предсказывали специалисты, лег в ЦИТО на операцию. Я, правда, до сих пор не могу понять, почему мне ее не сделали сразу. Как бы то ни было, нужно было лечиться, и следующий год я почти полностью пропустил.

-Новые партнеры навещали вас?

- Я пробыл в "Спартаке" всего месяц, и там меня еще никто не знал: молодой пацан, пришел в дубль, сломался... Никто из "Спартака" ко мне не приходил, и это понятно. Я на ребят не обижаюсь. Зато ко мне приезжали мои сверстники из сборной и доктор юношеской команды Владимир Николаевич Зоткин. Так что тогда все было нормально. Хуже было потом...

В 1991 году из "Спартака" уехало много ведущих игроков, и с августа я начал играть в основном составе. Провел семь матчей. Романцев говорил мне: "Молодец, Женя, красавец!" И тут у меня опять травма - перелом стопы.

Заканчивается сезон. Спартаковцы едут отдыхать в Корею и меня берут с собой. А вскоре я узнаю, что на мое место - я играл задним защитником - приглашают Чернышова и Рахимова. Мне стало ясно: я команде не нужен. Когда вылечился, Садырин пригласил в ЦСКА - это было в январе. Я сказал об этом Романцеву. Но он меня удержал: "Нет, Женя, я хочу тебя видеть здесь. Подпиши контракт". Я подписал, а через полгода мне сказали: "До свидания..."

Концовка моего пребывания в "Спартаке" оставила, конечно, неприятный осадок. Но в целом я вспоминаю его с благодарностью. В "Спартаке" я прошел очень хорошую школу. Чего стоит хотя бы то, что я выходил на поле вместе с Федором Черенковым, самым умным и самым талантливым футболистом, которого я когда-либо видел. Многое из того, что я умею, я получил в "Спартаке". Думаю, что именно это и открыло мне двери в сборную.

-Но вернемся к тому времени, когда вы распрощались со "Спартаком".

- Я пришел в ЦСКА. Садырина там уже не было - он принял сборную, и командой руководил Геннадий Иванович Костылев, которого я хорошо знал по юношеской сборной.

Я был в разобранном состоянии - после травмы долго не тренировался. Потом начал потихоньку бегать, и Костылев, который, видимо, очень верил в меня, стал ставить меня на игры. И вот так, участвуя в чемпионате, я постепенно набирал форму и к осени 92-го уже нормально себя чувствовал.

-Все до сих пор помнят, что вы забили гол "Барселоне". А сами-то вы об этом вспоминаете?

- Редко. Что толку вспоминать? Нужно сейчас играть.

-А почему в последнее время у ЦСКА это не очень получается?

- Я и сам не могу понять. На тренировках все бегают, стараются, все пасы проходят, все удается. Выходим на игру - все разлаживается. Может быть, причина в том, что уехал Радимов. Он был ключевым игроком. Мы продолжаем играть по той же схеме, что и с ним, а замены ему нет. Но мы постепенно перестраиваемся.

-Кроме Радимова есть, наверное, и другие игроки, которые особенно необходимы команде. Вы могли бы их назвать?

- Кто нам только не нужен! У нас ведь не такая длинная скамейка, как хотелось бы. Правда, купили двух литовцев и двух бразильцев, а до этого у нас было всего 12 человек.

Я понимаю, что болельщики ЦСКА сейчас недовольны нами. Но ведь что получается? Два года они ходили на все наши матчи, скандировали, что ЦСКА - лучшая команда, и мы действительно показывали красивый футбол. А теперь, когда мы нуждаемся в поддержке, нам еще до начала игры кричат: "ЦСКА - в третью лигу!" Трудно настроиться на игру, когда слышишь такое.

-Мне кажется, что груз последних неудач армейцев слишком сильно давит на вас...

- Это, наверное, от того, что я так воспитан. Когда я играл в "Спартаке", каждое поражение было для нас трагедией, мы два-три дня ходили, ничего не видя вокруг. Тогда нам казалось это нормальным - советский человек именно так и должен себя вести. В ЦСКА же Тарханов старается научить нас быстрее освобождаться от гнета проигрыша. После игры он, конечно, может накричать, высказать тебе все, что думает. Но потом говорит: "Все. Забыли эту игру. Готовимся к следующей". На Западе тренеры тоже так поступают. Ведь прошлого действительно не вернешь.

-Но некоторые события, бывает, никак не хотят уходить в прошлое, такие, например, как чемпионат Европы.

- Мне не повезло: я сыграл на нем всего один тайм.

-А вы знали заранее, что выйдете на матч с итальянцами?

- Я был на двести процентов уверен, что не буду играть. И вдруг, за день до игры, ко мне подходит Тарханов и говорит: "Готовься. Может быть, завтра выйдешь в составе".

-После таких слов можно заснуть?

- Я спал. Наверное, потому, что не так уж молод. Кроме того, я сам себя успокаивал.

- Как?

- Я ведь тренировался вместе со всеми, и у меня не было ощущения, что я уступаю партнерам. Я знал, что я не хуже других и перед матчем со сборной Италии напоминал себе об этом. Нервничал же только из-за того, что Тарханов не сказал мне, кем я буду играть - передним или задним защитником. В ЦСКА я могу сыграть передним. А в сборной у игрока этого амплуа несколько иные функции, чем в нашей команде. Когда же мне сказали, что я буду играть задним, я совершенно успокоился.

-Неужели даже в начале матча вы не испытывали волнения?

- Испытывал. Первые пять минут. Но я бы не сказал, что это был мандраж. Я старался действовать осмотрительнее, играть попроще и потому в сложной ситуации без раздумий отбивал мяч.

-А столкнулись ли вы в той игре с чем-то неожиданным?

- Я не увидел у итальянцев ничего сверхъестественного. Вот все пишут, что Дель Пьеро, мол, - суперзвезда. Я этого не почувствовал. Единственный футболист, который произвел на меня впечатление, - это Дзола. А в целом итальянская сборная - обычная команда. Итальянцы играют очень грамотно, но примитивно. И за счет хитрости над ними можно взять верх. Я очень хотел доиграть тот матч, но врачи не разрешили мне после перерыва выйти на поле.

-Когда вы получили травму?

- Примерно на десятой минуте. Я выносил мяч, а Дель Пьеро прыгнул на меня и ударил ногой в голеностоп. Я подумал, что это просто ушиб. Разбегался - все вроде бы нормально. Потом пришел в раздевалку, снял гетры, а там такая дыра...

Сейчас я понимаю, что сам виноват в этой травме. В свое оправдание могу только сказать, что в российском чемпионате таких ситуаций не бывает - поэтому я и не был готов к тому, что произошло. Я был уверен, что Дель Пьеро прыгает для того, чтобы перекрыть полет мяча. А он об этом и не думал - прыгнул в ногу... Мне же не хватило опыта, чтобы вовремя сообразить, как следует поступить. Можно ведь было сыграть как-то по-другому, ну хотя бы самому подставить шипы...

-Вы впервые участвовали в чемпионате Европы. Что на нем вас больше всего поразило?

- То, что за полтора дня у нас было три собрания. И все - по поводу денег. И я, и другие дебютанты были в шоке. Ну какой тут футбол? О чем вообще может идти речь?

Правда, я могу понять Кирьякова. Он уже несколько лет живет в Германии и привык к тому, что к нему относятся как к человеку. У нас же в России все осталось в принципе таким же, каким было 10-15 лет назад. Сегодня тебе говорят: "Ты получаешь столько-то". Завтра - что в два раза меньше, а послезавтра - в три...

Нельзя бесконечно отказываться от своих слов и менять условия оплаты футболистов. Тем более что времени обговорить все заранее было предостаточно: перед чемпионатом мы две недели сидели в Новогорске.

Впрочем, в таких соревнованиях можно, наверное, сыграть и бесплатно. Я, например, читал, что хорватские футболисты приехали в Англию за свои деньги. И у меня такие футболисты, конечно же, вызывают огромное уважение.

-Вам не кажется, что вы противоречите самому себе?

- Нет. Возможны разные варианты, но одно должно оставаться неизменным: нужно с уважением относиться к игрокам.

В сборной я общался со многими нашими звездами, в частности, с Игорем Шалимовым. И я никогда не поверю, что он, как у нас писали, один из главных, что ли, заговорщиков. Я помню, как на одном из собраний все выступали, спорили, Шалимов же сидел молча. И Романцев спросил у него: "А что ты, Игорь, об этом думаешь?" И он сказал: "Я не хочу ничего говорить. Все финансовые проблемы нужно было решить два месяца назад".

-А вам не кажется, что наши футболисты проиграли еще и потому, что уступали своим соперникам в физической подготовке? Когда сравниваешь матчи итальянского и нашего чемпионатов, этот вывод напрашивается сам собой.

- Я согласен, что итальянский клубный футбол на две головы выше российского. Но наши тренеры, не знаю уж почему, не требуют от нас, чтобы мы играли в такой футбол.

-А в чем его главное отличие?

- Там борьба идет на каждом участке поля. Паузы возникают лишь тогда, когда вбрасывают мяч или бьют штрафной. После чего, едва отдышавшись, игроки снова, не жалея себя, включаются в борьбу. А у нас как? У нас плассируются. Мой соперник рванулся за мячом, а я подбежал, потусовался перед ним, отдал мяч партнеру, и тот тоже потусовался... В итоге же нет борьбы, нет контакта. Этим все и объясняется. В Италии более контактный футбол, чем у нас. А физически итальянцы не сильнее нас.

-Кто, на ваш взгляд, лучший игрок в вашем амплуа?

- Франко Барезе.

-А что вам мешает приблизиться к его уровню мастерства?

- Я плохо играю наверху, есть у меня проблемы с длинным пасом, ну и в стартовой скорости не мешало бы добавить. Раньше я бегал быстрее.

-Вы долго привыкаете к партнерам?

- Если к нам в команду придет новый человек, я с ним быстро сыграюсь, но вот если сам попаду в другой клуб, то буду там долго осваиваться.

-Выполняя свои капитанские обязанности, вы, как мне кажется, очень активно руководите на поле партнерами.

- Они часто упрекают меня в том, что я кричу на них. И, конечно, обнищаются. Но я кричу не потому, что хочу кого-то обидеть. У меня одно желание - подсказать, помочь, а главное - завести ребят, добавить им страсти, азарта. Это не значит, что я в восторге от самого себя. Я вижу все свои ошибки и промахи.

-Вам интересно заниматься тактикой?

- Очень. Я иногда подхожу к нашему второму тренеру Владимиру Федотову, чтобы поговорить о наших тактических расстановках. Для меня это очень важно. Когда я пришел в "Спартак", Романцев довольно много времени уделял тактике, и я извлек для себя большую пользу из тех занятий.

-Вы верите в предчувствия?

- Да. Когда мы, например, выходили на второй тайм с "Текстильщиком", я почувствовал: не выиграем. Так и случилось, хотя после первого тайма мы вели 1:0.

- А предчувствия подсказывают вам, что можно делать перед матчем, а чего нельзя?

- Есть выработанная годами очередность действий, которую не то что нельзя, а нежелательно менять. Поэтому я, например, сначала надеваю правую бутсу, а потом левую и так далее.

-Были ли в вашей жизни ошибки, о которых вам до сих пор неприятно вспоминать?

- Да. То, что меня убрали из "Спартака", - это не только результат стечения обстоятельств, но и следствие моих собственных и очень серьезных ошибок. Однако сейчас я ничуть не жалею, что судьба привела меня в ЦСКА.

-Вас когда-нибудь удаляли с поля?

- Нет.

-А в обычной жизни вы часто поддаетесь эмоциям?

- Да. Правда, сейчас меньше, чем раньше. Меня возмущает несправедливость. Некоторые, столкнувшись с ней, могут промолчать, отойти в сторону. Мне это обычно не удается.

-Попадали ли вы в такие ситуации, когда ваша жизнь подвергалась опасности?

- Года три назад я ехал на машине по скользкой дороге и не справился с управлением. Но, может быть, это и спасло меня: на шоссе - справа и слева - почему-то лежали бетонные плиты, между которыми моя "девятка" не проехала бы. Но получилось так, что, не доезжая до них, машина встала на бок и таким образом проскочила опасное место.

-Выходит, случай опять помог вам. А вы верите в то, что в нашей жизни участвуют какие-то высшие силы?

- Раньше я понимал это умом, но такого чувства у меня не было. А вот месяца два назад я убедился в том, что есть люди, которые наделены какими-то особыми способностями, и они могут либо принести окружающим очень большую пользу, либо причинить им огромный вред. Говорить об этом более конкретно я не хочу, так как тогда мне пришлось бы рассказывать о том, что касается только меня, моей личной жизни.

-Что вы больше всего любите читать, смотреть по видео?

- И в кино, и в литературе у меня один любимый жанр - мелодрама.

-Вы женаты?

- Развелся.

-Значит, ваша семейная жизнь не сложилась?

- Да, хотя с моей бывшей женой мы довольно долго прожили вместе - семь лет.

-Вам, видимо, было нелегко это пережить...

- Такие события, конечно, опустошают, тем более что мы расстались сразу же после чемпионата Европы, который потребовал от меня больших нервных затрат. И сейчас, хотя сил у меня как будто бы вполне достаточно, я чувствую, что мне в игре не хватает эмоций. Не могу, как раньше, завестись на весь матч...

Мне очень хотелось, чтобы у Жени улучшилось настроение, поэтому я сделал еще одну попытку заставить его рассказать о самой большой удаче в его футбольной жизни:

-Но как все-таки вы забили гол "Барселоне"? У нас его так и не показали.

- Случайно, - сказал Женя и умолк.

-А кто сделал вам передачу? Где вы в этот момент находились?

- Файзулин отдал мне пас, я был в штрафной, метрах в 12-14 от ворот, справа. Вышел практически один на один. Бил в дальний угол, но мяч свалился с ноги и попал в ближний.

-Вам, наверное, хочется забивать голы?

- От заднего защитника требуется другое. Играя на этом месте, можно отдать пас, который отрежет полкоманды соперника. Такая передача доставляет мне большее удовольствие, чем какой-то корявый гол, который забьешь сам.

Бушманов сделал паузу и после короткого раздумья добавил:

- Но если забьешь красивый гол, это приятно. Очень приятно - но...

-Скажите, вы всегда такой печальный?

- Я не печальный, - усмехнувшись, ответил он. - Возможно, я скромный и потому кажусь печальным.

-Ну а могли бы вы сейчас вспомнить, что для вас было самой большой радостью в детстве, еще до того, как вы пришли в футбол?

- Я помню, как мне купили велосипед - мне тогда было, наверное, лет шесть, - наконец-то заулыбался Женя. - И я не мог дождаться, когда взойдет солнце, чтобы выбежать с ним во двор...

-Как вам кажется, вы сильно изменились с тех пор?

- Нет. По-моему, я такой же.

-Скажите, с кем из артистов, писателей, спортсменов вам хотелось бы познакомиться? Кого увидеть вблизи?

- Английского иллюзиониста Дэвида Копперфильда. Как он творит свои чудеса? Вот бы узнать!

И Бушманов снова улыбнулся - точно так же, как тогда, когда вспоминал о своем первом велосипеде, с которым, как я понял, малиновый "Опель" никогда не сможет конкурировать.

Андрей БАТАШЕВ