3 сентября, 13:15

«Кто тут мужчина? Пусть выйдет против Медведя!» Памяти великого советского борца

Ушел из жизни легендарный борец Александр Медведь
Ислам Бабаджанов
Корреспондент
Илья Андреев
Шеф отдела единоборств
Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте
Александр Медведь — о детстве, великих схватках, проблемах с сердцем, любви к борьбе.

В ночь на 2 сентября в Минске на 86-м году жизни скончался самый титулованный спортсмен в истории вольной борьбы — Александр Медведь. 3-кратный олимпийский чемпион, 7-кратный чемпион мира, 3-кратный чемпион Европы, 9-кратный чемпион СССР. В этом материале мы собрали цитаты Медведя — о спорте и жизни.

Мою бабушку звали Медведихой, и выросла она на 192 сантиметра. Дедушка же был значительно выше бабушки. Слышал, что они где-то на рубеже века перекочевали из России на Украину. Под Белую Церковь. Я оттуда родом — в Белоруссию меня служить призвали. Свое прозвище они привезли с родины.

Меня воспитала улица, я никого не боялся. В детстве даже с цыганами боролся. Мы — дети послевоенные. Мы шли улица на улицу. Пошел работать очень рано. На ходу прыгали с поезда, колоски собирали — время было очень тяжелое. Я помню подсолнухи: когда выжимаешь, остается жмых. Ну и мать собирала для поросят, а мы у нее воровали, чтобы поесть этого жмыха. Все время кушать хотелось, сахара.

Меня нутро звало [бороться]. Человека одного, второго, третьего звал и давил. Ну и [потом] я попал в танковую часть — с моим ростом 193 сантиметра.

Разгрузили нас в Уручье, распределили. У нас был старший лейтенант, говорит: «Кто из вас занимался немного?» Я говорю: «Да вот немного боролись...» А он: «Пойдешь на тренировку со мной». Когда начали бороться, я его воткнул головой в ковер, а он руку (хватается за шею): «Отпусти-отпусти», схватил за шею. Оказывается, он был чемпионом Минской области. Я с этого времени начал ходить на тренировки, на греко-римскую борьбу.

Я перепробовал очень много видов спорта. Помню, в школе даже на гимнастику записался. Потом на меня тренер посмотрел и говорит: «Гусь, уходи отсюда. Что я для тебя все время буду перекладину поднимать?» Так он меня прогнал. Я увлекался баскетболом, волейболом, легкой атлетикой. Это все мне дало общее развитие. А еще хозяйство — я пахал, сеял, косил, чтобы прокормиться.

Александр Медведь
Александр Медведь.
Фото Александр Вильф, архив «СЭ»

Самое страшное — это было подготовить [дрова] на зиму, расколоть дубовый пенек. А это искусство. Вот почему у меня такие кисти были. Они у меня наработаны колуном. Когда уже работал после школы, на заводе, там ребята ходили на секцию. И мы начали бороться, на речке отдыхали. Начали бороться — я взял и их всех положил.

Я не любил штангу и гирю — так, таскал для приличия, одним мизинцем поднимал. Может быть, я был рожден именно... Нашел свою нишу именно в большом спорте — в вольной борьбе. Боролся я в самбо, боролся в греко-римской борьбе, но они не нравились мне. Она [греко-римская борьба] ограниченная, а в самбо за куртки цепляли. А в вольной борьбе я был хозяином ковра.

Для меня было удовольствием, что я их [соперников] так изматывал, что они говорили: «Возьми ты балл, только не трожь меня». Я любил резкие приемы, которые шлифовал до автоматизма. Я их гонял-гонял, а они шаг за ковер — и все падали, а я затаскивал за ногу.

Был случай в Тбилиси. Командный чемпионат СССР, дворец спорта набит до отказа — 10 тысяч зрителей. Чтобы чемпионом стал «Буревестник», мне надо чисто победить динамовца. А они за команду в тяжелом весе выставили дзюдоиста Анзора Кикнадзе. Прекрасный борец, но вольная борьба — не его конек. На второй минуте провожу бросок. Анзор падает на живот, голова у него оказывается за ковром. За ногу тащу его на ковер. Он понимает: затащу — положу. И цепляется руками за обкладные маты. Я тяну, он не отпускает. Маты начинают отрываться от пола. Публика по-грузински орет ему: «Ты не мужчина!» Он меня спрашивает: «Саша, ты мне друг?» «Друг», — говорю. «Отпусти, прошу!» Я его отпускаю. Он встает, выходит на центр ковра, отталкивает судью и сам поднимает мне руку. Потом требует тишины и говорит зрителям: «Ну, кто тут мужчина? Пусть выйдет и с Медведем поборется!»

На Олимпиаде в Мехико, в горах, я чувствовал себя совсем разобранным. Тренеры говорили: «Надежда только на твою волю». В самом начале поединка он несколько раз пытался захватить меня за кисть, и вдруг — хрясь! Смотрю — большой палец на руке торчит в сторону под прямым углом. Вывих. Вольф остановился. «Доктор, Александр?» — спрашивает. Я отвечаю: «Ноу доктор». Сам себя дерг за палец, вставил на место. У Дитриха и у судьи глаза на лоб полезли. Давай, говорю, дальше бороться. После этого я понял, что немец мой. Он уже взглянуть на меня боялся. Через полминуты схватка была закончена.

Александр Медведь
Александр Медведь на открытии Олимпиады в Мюнхене, 1972 год.
Фото Wikimedia

Тэйлор, который 200 килограммов, — это вообще феномен. С ним мне некогда было расслабиться. И я его все-таки поймал на движении (в схватке на Олимпиаде-1972. — Прим. «СЭ»). Он весил 200 килограммов и все время шел в атаку, а я чуть-чуть в сторону — и выбил эту переднюю ногу, и мы полетели вместе. У меня тогда мысль: «Быстрее из-под него выдернуть ногу, иначе...» 100-килограммовую бочку попробуйте на ногу поставить и выдернуть, а тут 200 килограммов — и еще живой, сопротивляется. Пытался поднять его за ногу, [но] заработал тяжелейший радикулит, который... В Мюнхене меня кололи. Давали лекарство, которое пришлось доставать с трудом. Оно не влияло на допинг, и наутро я опять [выступил]. Всю ночь делали уколы — и выпустили опять на ковер. Тогда помогла Зоя Миронова, наш удивительный хирург. Она сказала, что у парней из ГДР есть классное обезболивающее средство. Но меняют они его только на икру. Ребята из команды насобирали 2 килограмма.

У меня был профессор в физкультурном диспансере, так он каждый год мне предрекал, что я умру на ковре. Выжил, как видите. А если серьезно, то очень помогли нарзановые ванны в Кисловодске. Начались эти сердечные проблемы еще в 59-м. Я служил срочную солдатом. Заболел тяжелым гриппом, попал в госпиталь. Провалялся две недели, прямо из госпиталя меня повезли на чемпионат Вооруженных сил. Мне бы взять да «лечь» сразу, то есть проиграть. Но я же так не могу, боролся все схватки до темноты в глазах, стал вторым. С тех пор и сердце начало прихватывать.

Когда я ушел в 72-м году, мне предлагали уехать в США. Меня вызывал в ЦК Машеров: «Будешь здесь [в Минске] работать». Чемпионами мира по молодежи сразу стали 4 человека. Я этому радуюсь, что все-таки после себя я оставил хороший след. Все время надо искать что-то и двигаться. И сейчас в таком возрасте я все еще прихожу на ковер.

Нормальный мужчина должен иметь нормальную семью. Сохранял я семью всегда, даже из Алушты цветы присылал. Я очень сожалею, что у меня только двое детей.

Надо в жизни все время идти вперед и бороться. Мне, может быть, в жизни повезло. Я встречал замечательных друзей, тренеров. Я у них учился. А потом уже они у меня учились. Вот и я борюсь за жизнь, пытаюсь ее продлить. Многое отдал я все-таки. Теперь я борюсь за нее. Спасибо Богу — живой. Борюсь за жизнь. Вся жизнь — борьба.

В материале использованы цитаты Александра Медведя из интервью «Спорт-Экспрессу» (май 1993 года), Youtube-каналу Team BY (март 2022 года), телеканалу ТРО (апрель 2012 года), CTVBY (сентябрь 2017 года), SportoBello (сентябрь 2014 года), Максиму Царенко (сентябрь 2012 года).

Olimpbet awards

Кубок года по футболу

Новости