«Американские тренеры по ММА лучше наших. Но такой базы дать не могут. Они очень мягкие — иначе засудят»
Тимур Валиев, Россия, 31 год. Легчайший вес.
Статистика в ММА: 18 побед, 2 поражения, 1 бой признан несостоявшимся.
Махачкалинский клуб Dagestan Fighter — один из лучших в России, именно там тренируется Забит Магомедшарипов. Капитан клуба — Тимур Валиев, очень разнообразный, исключительно техничный боец. А еще Тимур — замечательный аналитик. Жаль, но запланированный на октябрь поединок против Даниэля Сантоса сорвался. Если бы Валиев победил, то выиграл бы третий бой в UFC подряд и как минимум приблизился бы к топ-15 легчайшего дивизиона. То, что он уже сейчас соответствует уровню топ-15, Тимур доказал в июне, победив единогласным решением судей очень сильного Раони Барселоса.
Валиев с 2013 года ездит на сборы в США, а с 2014-го тренируется у Марка Генри, одного из самых передовых тренеров в ММА. В числе его партнеров — бывший чемпион UFC в легком весе легендарный Фрэнки Эдгар. 6 ноября на турнире UFC 268 40-летний Эдгар, теперь выступающий в легчайшем весе, проиграл нокаутом (фронт-кик) Марлону Вере. Во время боя Вера показывал ветерану оскорбительные жесты, что очень не понравилось Валиеву. После поединка он сделал твит, написав следующее: «Что Чито о себе возомнил?! Никто не имеет права показывать Фрэнки такие вещи. Скоро я засуну этот палец в твою задницу, мальчишка!»
С Веры мы и начали наше 35-минутное интервью, а затем Тимур рассказал много интересного об Эдгаре, Генри, Забите, Зелиме Имадаеве, а также поделился мнением насчет победы Петра Яна над Кори Сэндхагеном на UFC 267 и разнице между американскими и российскими тренерами.
О Марлоне Вере
— Я понимаю, что нет смысла вызывать Веру на бой, потому что он в рейтинге находится, а меня там еще нет, но меня реально возмутило то, как он повел себя по отношению к Фрэнки. Фрэнки — мой близкий друг, и когда такие вещи касаются моих друзей, я не могу обходить их стороной. Мне было очень неприятно. Во время боя Вера показывал средний палец и другие жесты. Это очень некрасиво, я считаю.
Фрэнки дал ему возможность провести с ним бой. Он мог отказаться, сказать, что не хочет. Не было никакого треш-тока в адрес Веры. А в бою он почувствовал, что Фрэнки немного подустал, поэтому начал провоцировать. А так я с Верой тренировался раньше (в Jackson Wink в 2014 году. — Прим. «СЭ»), и он не позволял себе таких вещей. Он был хорошим парнем. У нас было хорошее общение. О нем было мнение как о скромном парне, который идет к своей мечте и старается ради семьи. У его дочери были проблемы — она не могла улыбаться. Нужна была операция. Помню, Дана Уайт помогал ему, и я всегда восхищался тем, как он, молодой парень, старается. Мне он нравился. Когда у меня был первый бой в WSOF, Вера был у меня в раздевалке. Я его хорошо знаю, и меня сильно разозлило то, как он себя повел. Мы, бойцы, всегда должны показывать в первую очередь благородство.
О Фрэнки Эдгаре
— Фрэнки уже не так хорошо держит удар. Нет такого взрыва, как раньше. Он определенно потерял реакцию. И все это в общей сложности сказывается. Я с 2013 года боксирую с Фрэнки, и в 2017-2018-м я начал выигрывать у него раунды, а до этого у меня так не получалось — он был намного лучше.
У него пропал взрыв. Взрыв борцовский. С точки зрения бокса он неплохо боксирует. Он боксирует с профессиональными боксерами, и у него все получается, а с точки зрения борьбы — он сдал. И это, конечно, из-за возраста. Конечно, он это понимает. Тренеры говорят ему об этом, а Фрэнки отвечает: «I am dog for life». Типа: Я всю жизнь буду псом, который дерется".
Летящее колено Сэндхагена отшибает людям память. Эдгар после нокаута забыл даже тренировочный лагерь
Близкие Фрэнки просят его, чтобы он завершил карьеру. Но даже если он не завершит, ему лучше проводить бои с такими же ветеранами, легендами, как он сам. Я, например, очень ждал его боя с Домиником Крузом. В этом есть смысл. Они оба были чемпионами. Но Доминик Круз — умный боец. Он выбирает себе правильные бои. А для Фрэнки важно драться с честью, а не подбирать себе соперников. Он ловит кайф от боев. Думаю, мы, бойцы, все такие. Кто-то дерется ради денег, а кто-то — ради хайпа. Разные типы есть. Я лично люблю это искусство рукопашного боя, и из-за этого я вот в этом спорте. Получаю удовольствие от тренировочного процесса, от выхода на бой, от самого боя. Победы, эмоции — это все неописуемо, и с этим тяжело расставаться. Я дрался всю жизнь до того, как попасть в Америку. Я дрался даже бесплатно. Многие ребята дерутся за 50 тысяч рублей. Просто любят это дело и из-за этого выступают.
Фрэнки всегда в зале. Он тренирует детей, потому что хочет воспитать здоровое поколение у себя в городе. Мы с ним познакомились в 2013 году, когда я впервые прилетел в Америку. Это был второй бой Рустама Хабилова в UFC. Тогда мы работали с менеджером Сэмом Карденом, и у нас была команда. Шахбулат Шамхалаев здесь был, он выиграл «Гран-при» Bellator, и в тот момент Марк Генри — тренер Фрэнки Эдгара — звонил Сэму и просил Шахбулата, чтобы он был спарринг-партнером Фрэнки. А у Шахбулата была травма или что-то вроде этого, а я услышал, подхватил этот момент. Пришел в зал, мы поработали с Фрэнки, и я был так сильно впечатлен им... Он же и до этого был моим любимым бойцом! Я был так сильно впечатлен им, его командой, его простотой и тем, как он себя показал... Я был простой парень, и я хотел себя показать, поэтому приходилось чуть-чуть жестко работать, а вот он работал аккуратно.
В 2014 году меня позвал Марлон Мораес — чтобы я был его спарринг-партнером, и мы с Фрэнки оказались в одной команде. Меня поселили в доме у родителей жены Фрэнки. Там всех бойцов селили — они рядом с залом живут. Нас селили в цокольном подвале. Окон там нет, и ты просыпался, не понимая, сколько сейчас времени. Воздух туда плохо поступал, света нет, и все это сказывалось на восстановлении. Зато мы жили там бесплатно. Сейчас мы уже снимаем дом. Но это дом Фрэнки Эдгара. Платим копейки — считай, что живем там бесплатно. Единственное — покрываем расходы на электроэнергию.
Фрэнки помог мне подписаться в UFC. В прошлом году Фрэнки подписывал новый контракт с UFC. И когда Дана Уайт позвонил ему, попросил, чтобы он и меня подписал. И вот так я оказался в UFC. Конечно, и мой менеджер Али Абдель-Азиз старался, и Хабиб Нурмагомедов писал Шону Шелби и Дане. Но все затягивалось-затягивалось, и Фрэнки взял все в свои руки.
Я во многом перенял стиль Фрэнки, он мне подходит. Я использую технику, скорость. Даже до того, как я попал в Америку, мне говорили, что я как Фрэнки работаю. Может, только больше ногами бью. Мне не хватало работы рук, и когда я пришел к Марку [Генри], к Фрэнки, я в плане этого аспекта сильно вырос.
И Фрэнки у нас тоже учится. Мы выходцы из ушу-саньда — хорошо ловим ноги, например. Или борьба с корпуса у бойцов из России сильна развита. У американцев в основном проходы в ноги. Он продолжает учиться. Он учится у всех, и не только он. Вот это я у многих американских атлетов перенял. Крис Вайдман (бывший чемпион UFC в среднем весе. — Прим. «СЭ») у меня спрашивал: как ты делаешь это? Я гулял в UFC Performance Institute, и Форрест Гриффин (бывший чемпион UFC в полутяжелом весе. — Прим. «СЭ») меня остановил и спросил: «Покажи мне защиту от калф-киков. Какие защиты ты знаешь?» И сказал, что как раз-таки Райони Барселос делает такую защиту.
У американцев только проходы в ноги. Они постоянно так делают. Посмотрите на стиль Джордана Барроуза (олимпийский чемпион по вольной борьбе, пятикратный чемпион мира. — Прим. «СЭ») и сравните его со стилем наших борцов. У нас, конечно, своя легенда — Бувайсар Сайтиев, и все старались как он работу делать, а он начинал с корпуса. И вот мне кажется, что вот так все это и передалось. Мы намного лучше чувствуем борьбу именно с корпуса. Мне кажется, что сейчас многие научились защититься от проходов в ноги. Особенно в ММА, где все умеют делать отбрасывание и защиту. А вот с корпуса бороться немногие умеют. И я думаю, что в этом фишка наших бойцов.
О Марке Генри
— У нашего тренера Марка сильно развита «система черного ящика» — как в авиации. Он иногда отправляет нам спарринги 2016 года и говорит: «Смотри, ты раньше хорошо делал это. Мы немного забыли наработать». Мы два раза в неделю с ним работаем, и раз в неделю у нас теория. Мы приходим и смотрим спарринги, записываем наши ошибки, как в институте, и на следующей тренировке работаем над ними.
Никого не волнует, как ты провел спарринг. Главное — это то, как ты провел бой. Для него не важно, выиграл ли ты спарринг. Для него важно, чтобы ты выполнил установку. Он может попросить провести пять тейкдаунов. Или попасть 10 джебов за спарринг. Вот такие установки дает. Помимо этого, он считает количество выброшенных ударов соперников, через какое количество выброшенных ударов он замедляется. Мне это сильно помогло, когда я дрался с Бибулатом Магомедовым (в июле 2018 года в PFL, Валиев победил единогласным решением судей. — Прим. «СЭ»). Мы, когда смотрели его бои, видели, что он мало выбрасывает ударов, и если мы заставим его много ударов выбрасывать, то он замедлится и мы его сможем обыграть. За счет таких вещей мы прогрессируем. Мы делаем много боксерских спаррингов, потому что, когда мы по ММА проводим боксерские спарринги, мы мало ударов выбрасываем. Когда ты боксируешь, когда ты в квадрате, ты за раунд 150-200 ударов выбрасываешь. В ММА максимум 50 ударов за раунд выбросишь. Мы это все считаем и за счет этого развиваемся.
Конечно, я многое перенимаю у Генри. Но не только у него, еще у нашего профессора Рикардо Алмейды. Мало кто о нем говорит, но этот человек и в UFC дрался, был претендентом на пояс, выигрывал на турнирах ADCC. Это профессор Рикардо. Мы два раза в неделю у него занимаемся. Если помните, Забит раньше был почти чистым ударником. Да, у него были определенные навыки в партере, но когда он к Рикардо перешел, то он начал фантастические болевые делать. И «Болевой года» он тоже забрал. Это тоже была работа Алмейды. Исходя из его данных, из того, что у него руки и ноги длинные, он заставлял его это делать, и это принесло свой результат.
Американские тренеры в анализе сильнее российских? Думаю, у нас в России тоже есть хорошие тренеры, но я не думаю, что они достигли того уровня, который тут, в США. Я говорю именно об ММА, а не об отдельных дисциплинах, как вольная борьба, кикбоксинг. Именно в ММА, я думаю, здесь тренеры выше классом. Но ту базу, которую нам дают в России, тот стержень — здесь такого не могут дать. Потому что они немного мягкие, они боятся поругать, загнать, потому что здесь такое не вариант. Здесь засудят (улыбается). А у нас прививают именно мужские качества, морально-волевые качества. Единственная проблема, что немного перегружают ребят на морально-волевых моментах — и потом организм сдается. Но вот этот компьютер, который собирают уже, — мне кажется, что у нас в этом плане все здорово. Начальный этап лучше пройти в России. А потом уже, я думаю, нужно выезжать.
Не слишком ли много кодовых слов у Марка Генри? Бывает такое... Говорю: «Ну что, Марк, опять новые коды?» Но он простые коды дает. Дает такие коды, которые тебе близки. Например, имена твоих детей, родителей. Или, например, «Дана Уайт», «Федор». Еще Марк выучил русские цифры от одного до десяти, и он их называет. «Раз-два» — такого же американцы не понимают.
Генри часто делает посты про Хасбика? Да, Марк сильно полюбил Хасбика (смеется). И футболка у него есть с его фотографией. Это его сын подарил ему на день рождения. Он взрослый мужик, но очень смешной. Может, видели его прямой эфир, как он на Красной площади ко всем людям подходил... Он вел прямой эфир в Instagram и ко всем людям подходил, здоровался: «Hello». У него спрашивали: «Откуда ты?» А он: «Моя мама из Америки, а мой папа — из Дагестана». Мы хотели свозить его в Дагестан. Но у Марка тут бизнес, у него пиццерия, и он не может отлучаться. Если он отлучается, то теряет много денег. Он просил нас: «Пожалуйста, не берите бои на островке [в Абу-Даби], потому что я теряю десять дней». Он просит, чтобы мы дрались в Америке.
О Петре Яне
— Крутой бой [с Кори Сэндхагеном]. Петя — молодец, показал свое желание, свою волю, но ошибок у него тоже много было. Удивило, как легко его переводил Сэндхаген и забирал спину. Но при этом контролировать они не могут. У них есть джиу-джитсу, но, думаю, это не грэпплинг для ММА. Вот команда Хабиба демонстрирует грэпплинг для ММА. Там задействуют все тело, ноги, корпус. А они больше над джиу-джитсу работают.
Петр очень быстро вставал, он хорошо это делает. Но я считаю, что Ян вставал за счет ошибок Сэндхагена. Был неправильный контроль. Тяжело защищаться, когда ты перекрываешься как боксер. Тогда ты ничего не видишь. Бывает тяжело защищаться от проходов, но у Яна такой стиль. Он чувствует это, поэтому особо не парится.
Нет, меня не удивило, что в марте Ян так часто переводил Алджамейна Стерлинга. Я боролся со Стерлингом как раз тогда, когда он готовился к Петру. Видел, что у него не особо сильные навыки вольной борьбы. У него хороший контроль, он хорошо работает со спины, у него хорошее джиу-джитсу, но у него не было борьбы. Кстати, он не смог контролировать Петра Яна и в партере. Я не знаю, с чем это связано. Вообще никакой физической силы у него не было. Я думал, что у него будет преимущество в «физике», потому что Петр — относительно некрупный боец для легчайшего дивизиона. Стерлинг чуть меньше чем за месяц до боя весил 73 кг.
Мераб Двалишвили? У него хорошее кардио, есть дух. Он дерется до конца. Он, как говорят в Америке, dog. Плюс у него хорошие самбо и дзюдо, он хорошо делает подхваты и броски через бедро. Но в остальных технических моментах я считаю его слабоватым. При всем при этом он — кардиомашина. Он выходит в клетку умирать.
Что в Петре Яне есть такое, чего нет в других бойцах? Там много факторов. Во-первых, я думаю, у него чемпионский характер. Он всегда идет до конца. Это было понятно еще после первого боя с Магой Магомедовым (в АСВ в 2016 году. — Прим. «СЭ»). Кроме чемпионского характера, у него есть хорошие навыки, и он сильно прогрессирует. Ян хорошо использует свои сильные стороны, правильно распределяет энергию, заставляет соперников выбрасывать удары, истощает их и потом загоняет.
О Забите Магомедшарипове
— Забит сейчас крутой бизнесмен. Сейчас в бизнесе. Отдыхает. У пацана все хорошо. Будет [выступать] - будет, нет так нет. Что ему по лицу получать?
О Зелиме Имадаеве
— Мне он сказал, что больше не хочет выступать. Я не знаю, что будет в будущем, но у него нет желания. У него образ сурового парня, но он молчит о своих хороших поступках. Он делает все молча. Зелим помогает очень многим ребятам, он щедрый парень. Он брал ребят на сборы, помогал тем, кто оказывался в тяжелом положении. Пусть о его хороших делах никто не знает. Зелим все молча делает.
RSS