«В самолете мое тело сплющило, я не мог открыть рот». Рори Макдональд вспоминает бойню с Лоулером и ее последствия
11 июля исполнится ровно 6 лет с момента, как Робби Лоулер и Рори Макдональд, взявшись за руки, создали один из величайших кровавых боев-канонов в истории UFC. Этот поединок выделяется особым драматизмом даже внутри жанра побоищ, потому что закончился он ярко выраженным ментальным сломом одного из его участников.
Как правило, если на уровне титульного боя разгорается настоящий эпос (Джонс — Густафссон, Альдо — Мендес 2, Фигейредо — Морено), то каждый из соперников доходит до самого конца ментального спектра, дальше которого уже только смерть. Однако в случае Лоулера и Макдональда одна из сторон не захотела умирать. Этой стороной оказался 26-летний Рори: в пятом раунде канадец просто сполз на канвас после несильного левого прямого, попавшего прямиком в эпицентр ущерба — сломанный нос. Очень редкое явление для боев такого уровня, когда боец — пусть и принявший уже гигантский ущерб — просто сворачивается калачиком в центре октагона, показывая, что с него хватит.
Несмотря на молодой и цветущий возраст для ММА — 26 лет, — второй поединок с Робби Лоулером стал для Рори, по сути, завершением лучшего цикла в его карьере. Потом он проиграет еще один бой в UFC Стивену Томпсону, а затем уйдет в Bellator, где хоть и выиграет пояс, но все это будет уже не то (да и даже время Рори в Bellator вряд ли можно назвать блистательным — рекорд 3-2-1, проигранный реванш Лиме, отсутствие какого-то реального прогресса как бойца и т. д.).
Нынешний Рори не очень похож на того, который сражался с Робби Лоулером, — уход в религию научил его человеколюбию (фаны отмечают, что канадец даже потерял свой фирменный взгляд маньяка, а после боя с Джоном Фитчем он и вовсе заявил, что в нем больше нет желания уничтожать соперников), а поражения — скромности. Еще у канадца теперь есть двое детей и красавица жена — образ ментального маньяка с ледяным взглядом ему больше не подходит.
Тем не менее Макдональду захотелось вспомнить тот страшный вечер 11 июля 2015-го и его последствия. Приводим потрясающий рассказ Рори о втором бое с Робби Лоулером в хронологическом порядке — от раскладов перед боем до ментального слома в пятом раунде и о страшном полете домой к матери после поединка.
***
О том, как подошел к бою без геймплана, потому что был самоуверен, а голова была занята отношениями с девушкой
«К этому бою у меня не было никакого геймплана, — начинает Макдональд рассказ о том вечере на своем YouTube-канале Rory Macdonald. — Я почти не работал над борьбой. Был уверен в своих навыках, мне казалось, что я умею все и обыграю Робби везде. Когда у меня пошел взлет, я начал подниматься в рейтинге, люди стали узнавать меня и давать внимание, моя прежняя скромность исчезла. Я стал высокомерным. К тому же тогда моя голова была занята другим — я парился об отношениях с девушкой, было много негатива... Это все, конечно, странно — выходить на титульный бой без геймплана, но вот так обстояло дело. Робби же, как мне показалось, был готов драться насмерть. Я — нет. Мой менталитет был: «Будет новый бой, новый день, новые шансы». А он был готов умереть».
Первые два раунда. Рори к тому моменту никогда не тренировал уклоны и не знал, что делать, когда постоянно попадают по голове
«Я помню, как перед самым началом первого раунда у меня была какая-то размытость в голове. Не было фокуса, я витал где-то. Но на мышечной памяти мне удалось установить выгодную дистанцию, мне показалось, что по очкам я раунд забрал. Второй раунд шел неплохо, но где-то за полторы минуты он сломал мне нос. У него начали заходить левые прямые. Левый прямой, левый прямой, левый прямой. Я помню, как не понимал, что мне делать. На тот момент я не тренировал уклоны головой, не знал, как это делается. Он же нашел ритм и разбивал меня левым прямым. За 90 секунд он сломал мне нос и нанес серьезный ущерб. Я начал делать отчаянные проходы в ноги, неподготовленные, и он легко защищался. Я не знал, что делать, где искать решение, мне казалось, он слишком быстро входит и выходит с дистанции».
Как Рори удалось переломить ситуацию в третьем раунде и едва не финишировать Лоулера
«К третьему раунду он уже полностью забрал ритм и сам бой, как вдруг я кое-что заметил. Он парировал мой правый прямой своей задней левой рукой и наклонял голову в сторону, заводя ее за мой правый прямой. Тогда я понял, что нужно бросать ложный правый прямой и бить правый хайкик. И я так и сделал — попал и потряс его. Я тут же поднял темп, попытался финишировать его, прижал к сетке, но тут раунд закончился. А дальше случилось следующее — я устал. Потому что плохо готовился к бою, не был в какой-то суперформе. В четвертом раунде я решил, что попробую снова поймать его той же комбинацией — ложный правый кросс и правый хайкик.
И он снова попался, я сильно завелся и поставил все на финиш. Но он держался под ударами хладнокровно и удивительно быстро восстанавливался. К концу четвертого раунда я уже очень сильно устал, из моего носа текло, как из трубы. Ноги стали ватными. И было еще кое-что — он почувствовал кровь в воде, как акула. Почувствовал, что ментально переламывает меня, и я это почувствовал — и сильно занервничал. К концу раунда он прижал меня, мои ноги совсем не ходили, а бороться я не мог, потому что не нарабатывал борьбу в лагере".
О культовой дуэли взглядов после четвертого раунда
«Помню, что я безумно устал и думал только о том, как бы поскорее сесть на стул и продышаться. Но он шел на меня и смотрел в глаза. И я вспомнил, что он так же надвигался на Джонни Хендрикса в прошлом бою. Тогда я решил, что не дам ему сломать меня взглядом. И пошел на него сам. В тот момент больше всего на свете я хотел сесть на стул и продышаться, но не мог ему уступить, не мог проиграть ментальную войну.
Я смотрел ему в глаза и думал о том, что больше не хочу драться, что с меня на сегодня хватит. Эта дуэль взглядов была решающей точкой слома, особенно когда я увидел, как он легко дышит, как он восстановился и хочет новой крови. Хочет убить меня".
О пятом раунде и финише
«Пятый раунд был чистым режимом выживания. Я не мог толком двигаться, а он продолжал кормить меня левым прямым. Удары попадали в нос, и боль была очень сильной. Уже во втором раунде я понял, что нос сломан, — почувствовал, как его разломило и внутри него хлынуло, как из-под крана. Из-за переживаний за нос в пятом раунде на меня напала паника, сильное беспокойство. Ущерб пугал меня. Из-за этого я не мог расслабиться. И этот последний левый прямой... я просто сдался. Хотя было бы неплохо, если бы рефери дал Робби залезть на меня с ГНП. Тогда я еще мог бы обвязать его и поставить гард. В своем гарде даже в таком состоянии я был уверен на 100%. Но рефери — по-моему, это был Джон Маккарти — решил, что с меня хватит».
Мысли по бою, последствия боя, страшный полет к матери, когда в самолете все тело от боли и давления сплющило
«Больше ли я был сломан ментально или физически? Ментально. Хотя хорошая физическая форма сильно бы мне помогла. Когда у тебя в порядке кардио, когда твое тело закалено тяжелой работой — это очень сильно помогает. Это, на самом деле, гигантская часть прочности. Но в бою я прежде всего сломался ментально — паника, страх, неспособность расслабиться, боязнь ущерба и травм, нервозность... Я не мог сфокусироваться. Как быть, если ты травмировался в бою? Не давать панике и страху захватить тебя.
Вот в бою с Дугласом Лимой я смог контролировать страх. И в этом мне помог опыт боя с Робби. Я помню, как Дуглас уронил меня лоукиком и продолжил отбивать ноги сверху, пока я лежал. У меня случился приступ страха, и я заговорил с собой в тот момент: «Сейчас ты можешь сломаться, а можешь заткнуть страх и показать упорство». И я выбрал второе.
Как я себя чувствовал на следующий день после боя с Робби? Чудовищно. Голова болела страшно, как будто я попал в автомобильную аварию. Но помню свое отношение к ситуации — я отказался принимать обезболивающие. Это моя философия — если можешь терпеть боль, не принимай таблетки. И я не принимал обезболивающие. Еще полет через день... Я не должен был никуда лететь. Слишком сильно было воспалено мое тело. Должен был остаться в Вегасе и пролечиться дня три.
Но я сел на самолет — и это была ужасная ошибка. Из-за давления на высоте все мое тело сплющило. Мышцы и все остальное, даже ребра, были так пережаты и напряжены, что я не мог говорить. Мне было больно открыть рот. Я положил голову на экран кресла передо мной и просто страдал три часа полета. Это был худший полет в моей жизни. Последующие три дня я провел в доме-фургоне моей матери. Я лежал в темноте под кондиционером все три дня и мучился от страшной боли. Я ничего не видел левым глазом, он не раздвигался от опухоли. Я не мог вставить в него линзу. Я едва видел одним глазом".
Случай в аэропорту. Рори называет его величайшим моментом в карьере
«Спустя три дня меня повезли в аэропорт. Доставили туда на кресле-каталке. И в аэропорту случился один из величайших моментов в моей карьере. Моя девушка везла меня на кресле-каталке, как вдруг люди начали узнавать меня. Они стали отходить от стоек регистрации на рейс, вставать с кресел ожидания — и направляться в мою сторону. Через несколько минут меня окружила большая толпа. Люди трогали меня, похлопывали, аплодировали, поддерживали... Я не могу передать свои чувства, насколько безумно это было видеть. Жаль, что я не был в достаточно позитивном состоянии ума, чтобы оценить это еще больше. Удивительный, незабываемый момент».
RSS