Как легенда UFC нокаутировала родного отца-алкоголика. «После этого он бросил пить и обрел Бога»
«Спорт-Экспресс» продолжает публиковать отрывки из эпичного интервью легенды ММА Куинтона Джексона подкасту No Jumper.
В прошлый раз мы перевели историю о страсти Рампэйджа к азиатским женщинам и его взаимоотношениях с бывшей женой-японкой, которая каждый день сама грузила его в ванну, мылила, купала и вытирала.
В этом материале — его рассказ о том, как он в 20 лет нокаутировал родного отца-алкоголика и как в нынешнее время дерется уже с собственным 20-летним сыном.
***
Рампэйдж Джексон: «Я бы не стал [давать пощечину женщине, как Дана Уайт жене]. Я бы скорее бросил ей свою выпивку в лицо, сказал: «Уберите ее от меня». Леща бы, я, наверное, не смог дать, потому что люди говорят, что у меня тяжелая рука. Я бы, наверное, просто вырубил какую-то сучку, если бы дал леща».
Ведущий: «У тебя огромные руки. Удар будет, как кирпичом».
Рампэйдж Джексон: «Да. Моему сыну 22 года, он боец. Я иногда могу дать ему леща, он может дать мне в ответ, мы можем зарубиться даже дома. Такие штуки закаляют его. И он как-то сказал мне: «Пап, пипец ты жестко бьешь». Виноват (смеется). Мой сын — альфач, я — альфач. Когда ему было 20 лет, у нас произошла реальная драка. Он ударил меня исподтишка. Я заставлял его сделать кое-что, он не хотел, и пошло-поехало... У меня дочь и три сына, и я всегда знал, что этот сын будет тем, кто протестирует меня.
Я знаю, о чем говорю, потому что первым человеком в моей жизни, кого я нокаутировал, был мой отец. Мне тогда было где-то 20 лет или 21-22, сразу после колледжа. Мой отец раньше был алкоголиком, я в те годы работал на стройке у моего дяди. И отец приехал на стройку и забрал мой грузовик, пока я работал. Мне пришлось сидеть на жаре, прямо на солнце, ждать 2-3 часа, пока он приедет и вернет грузовик. Тогда ведь не было никаких смартфонов, чтобы позвонить. И тут он приезжает, пьяный. Мы поехали, я был за рулем, говорю ему: «Ты не должен был садиться за руль пьяным». А у меня тогда была каска, он взял ее и замахнулся, чтобы ударить. У меня возник флэшбэк, как в детстве он когда-то так дал мне в глаз, что он у меня опух. И в тот момент я сказал: «Придет время, и ты ответишь за это». Хоть я тогда учился в начальной школе (в США с 5 до 11 лет. — Прим.), я все равно был крупным и жестким.
А тут он замахнулся каской, едва не попал ею, я остановил машину, съехал на обочину. Говорю ему: «Иди домой. Выйди из машины и иди домой». Он говорит: «Я никуда не пойду». Тогда я вышел из машины, обошел кабину, открыл дверь и попытался вытащить его из салона. Я жалею об этом поступке. Когда я схватил его, он схватил меня за шею и начал душить. И я щелкнул ему, уронил его одним панчем.
И потом я начал топтать его, помню его голос: «Я твой отец!» И тогда я подумал: «Ох, дерьмо». Он был уже в отключке, и я начал будить его. Слава богу, я разбудил его вовремя, потому что [через мгновение] мимо нас проехала полиция. Он проснулся и кричит: «Что ты сделал?! Что ты сделал со своим отцом?!» Я ответил: «Пап, я вырубил тебя». Я хотел, чтобы этот засранец знал, что я вырубил его. Он мог убить нас двоих [когда Рампэйдж вел машину], каска может ударить жестко».
Ведущий: «У тебя было какое-то чувство удовлетворения или скорее чувство, что ты сделал что-то низкое, мерзкое, ударив собственного отца?».
Рампэйдж Джексон: «Никакого удовлетворения не было. Но вскоре после этой ситуации он бросил пить, обрел Бога, обрел религию. Мне хочется думать, что та ситуация была частью его излечения. После этого он никогда больше не наезжал на меня. А тот момент, когда он в детстве дал мне в глаз... он просто ударил меня ни за что. У меня были какие-то непонятки с мамой, у нас не было с ней хороших отношений, и он просто подошел и ударил меня по лицу.
Я сказал ему: «Ты за что ударил меня? Ты даже не слышал нашего разговора». И он такой: «Да, но я хотел проучить тебя ради твоей матери». Но этим он сделал еще хуже, потому что я в те годы не особо любил свою мать. И я никогда не забывал про этот удар. И сейчас я оправдываю себя из-за той ситуации [у грузовика], потому что, если бы я не ударил его, он мог сделать нам плохо».