«Мы родные люди с Камилом». Расул Мирзаев: Fight Nights, ACA, светская жизнь и кошмарная весогонка

Расул Мирзаев, 35 лет. Полулегкий вес. Статистика в ММА: 18 побед, 4 поражения.

На недавнем турнире АСА 138 Расул Мирзаев и Абдул-Рахман Дудаев устроили страшную рубку. Первым упал Дудаев. Однако чеченский боец быстро поднялся, выдержал еще парочку яростных атак, а потом нокаутировал 35-летнего ветерана ММА. Это поражение стало для Мирзаева третьим подряд в АСА. Он говорит, что по контракту остался еще один бой. Президент лиги Алексей Яценко утверждает, что Расул после боя с Дудаевым стал свободным агентом. Так или иначе, Мирзаев завязывать со спортом не собирается.

За месяц до АСА 138 Расул стал гостем нашего нового проекта «Кухня» и рассказал:

— почему не чувствует себя виноватым в ситуации с Камилом Гаджиевым;

— как невыносимо проходила одна из весогонок;

— почему ему неохота драться на голых кулаках;

— что с ним происходило, когда он переехал в Москву.

Камил Гаджиев и Fight Nights

— Хотел бы вернуться в Fight Nights?

— Нет, зачем? Я в АСА. Я не люблю незаконченные дела. Это был один этап, сейчас у меня другой этап жизни. Я по-другому на это смотрю, столько всего прошло за это время. Со временем все утихает, понимаешь?

— Как ты подписал контракт с АСА?

— Изначально это был турнир по грэпплингу. Мое решение зависело не от Fight Nights, а от Камила, его отношения ко мне. Меня не Fight Nights держал, а Камил. Я был в Fight Nights из-за Камила. Наши отношения со временем поменялись. Я выступил в Казахстане (провел схватку по грэпплингу 1 апреля 2018 года на турнире Fight Nighs в Алма-Ате. — Прим. «СЭ»), но уже до этого у меня был подписан контракт с АСА. Когда я задал ему вопрос, мне нужен был один ответ. Потом мне кое-что стало ясно, и я ушел. Мой уход был связан с Камилом.

— Что ты услышал от него такое, что тебе не понравилось?

— Ну, я думаю, мы взрослые мужики и знаем, что и как.

— Сможешь ли сейчас набрать Камилу и сказать, что ты был не прав, извиниться, сказать, что ты оступился?

— Зачем? Я не был не прав. Я не оступался. У меня была своя дорога. Всю жизнь я двигался своей дорогой. Да, был эпизод, когда мы делили время и все остальное, были как братья. Но время прошло, расставило точки над i. Мы разошлись. У меня к нему только братское отношение. Так было, есть и будет. Мы родные люди и будем такими.

Про возможность драться в Штатах и голые кулаки

— Уточни, когда перед тобой закрылась дверь в Америку?

— В 2011 году. Америка — это мое проклятье, туда я уже не смогу уехать.

— После той ситуации?

— Да. Ее хорошо афишировали. После это уже было такое жирное пятно, которое не оттирается.

— Ты Америку как воспринимаешь?

— Нормально воспринимаю. У каждого свой глобус в голове. Жить можно по-разному, сравнивать. Это сейчас своего рода кто-то большими пальцами меряется, а другие люди страдают.

— Пошел бы драться на голых кулаках?

— Ну, наверное, все зависит от денег. Хотя я видел в команде пацанов, которые там выступали. И, видя их травмы после боев на кулаках, как-то мне неохота. Я понимаю, что я один-два удара сделаю — и все, на полгода уехал руки лечить. Я понимаю, что у меня и так набиты руки. Попробовать можно, конечно, если достойные деньги будут.

— Ну так, на пару раз?

— Боюсь, во вкус войду.

— Я замечал тенденцию, что в голые кулаки идут молодые ребята, они рвутся туда.

— Денег все хотят. Все хотят проявить себя, хотят возможности и регалии. В наше время по-другому было. Сейчас намного проще и легче деньги заработать. В свое время мы дрались за чайники и телевизоры. В день у нас по пять боев было, а сейчас один бой в один день делают. Уровень называется. Я почти сто чайников и сто телевизоров выиграл. Много чего такого было.

— Перепродавал?

— Да нет. Я относился к военному университету... И подгонял, короче. Я же учился, нужно было дырки закрывать.

Невыносимая весогонка

— Когда ты весил меньше всего?

— Когда вес гонял. Когда превзошел себя и взял большую ответственность. В итоге потом пожалел об этом. Я вес согнал, но в итоге был подан как на блюдечке. Много сил, энергии потерял.

— Тотальное истощение.

— Ну да, я утром чуть даже не умер. Два раза, когда этот вес согнал, — до 61,700. Я превзошел себя, как говорится.

— Как ты понял, что мог умереть?

— Я дышать не мог. Я лежал на снегу.

— Видимо, ты после бани еще был?

— Восемь часов в бане. За восемь часов в бане 400 граммов только потерял.

Драки во сне

— Ты во сне дерешься?

— Дрался когда-то.

— Это происходило внутри головы или ты это внешне тоже показывал?

— На самом деле рефлексы бывают, когда много тренируешься. Спишь и дерешься.

— И что в этот момент нужно делать? Как-то тебя успокоить, разбудить или дать добить человека?

— Мне хорошо, что нет никого рядом. Я спокойно сплю и всё. Сам со своей кроватью борюсь.

— Это нормально? Это психология?

— Нет, это просто дар.

Узнаваемость и страхи

— Ты считаешь, что ты сейчас недооценен?

— Ну как понять — недооценен? Не вы в этих тапочках ходили, не вы в этих тапочках жили. Плюс истории, которые со мной произошли, они не могут просто так остаться без каких-либо последствий определенных. Нужен был правильный совет или поддержка, а не то, когда ты оказался в больнице один после определенных ситуаций. Ты понимаешь, что ты особо никому не нужен.

— По пятибалльной шкале насколько ты реализовался?

— Сейчас говорить о своей реализации неуместно, каждому даны своя история, свой путь. Где-то мои мечты остались мечтами. Может быть, они и могут сбыться. Не конец же света.

— Мне всегда казалось, что Расул Мирзаев — это тот человек, который тянулся к свету, светской жизни, шоу-бизнесу. Было так хотя бы в определенный момент твоей жизни?

— Просто когда ты парень из глубинки и тут приезжаешь в столицу, когда до этого даже никогда не думал, что окажешься в столице, и тут занимаешься своим делом, и в какой-то момент открываются все двери. Это трудно описать. Прям цели не было. Я не ставил перед собой цели учиться, потом поступать на декана. Я мог и по госслужбе пойти нормально, потому что работал по контракту во внутренних войсках, потом судебным приставом работал. Но я не видел себя военным. Я понимал, что мне дана дорога спорта, и когда я приносил награды, я был первым человеком, который столько всего выиграл за них (за Московское высшее военное командное училище. — Прим. «СЭ»). Были люди, кто предвзято к этому относился. Пытались палки в колеса вставить. Кому-то ты нравишься, кому-то нет.

— Ты приходишь в ICON, например. Бывало, что ведущий диджей говорит: «О-о-о! Смотрите! Это Расул Мирзаев!»

— Да нет, куда мне до этого уровня? Я еще не вырос.

— Через сколько ты планируешь завершить карьеру?

— Трудно ответить. Не думаю об этом.

— Не страшно думать о конце карьеры?

— Да нет. Просто, знаешь, внутри недоделанное что-то есть, и вот хочешь почувствовать, что доделал.

— У меня есть ощущение, что ты вообще ничего не боишься.

— Бога боюсь и женщин боюсь.

Анар Ибрагимов