50 лет «Грохоту в джунглях» и самой легендарной победе Мохаммеда Али
Бой был не просто боем. Событие в Африке работало сразу на нескольких уровнях — как боксерское противостояние, как история про деньги и власть, как легендарное событие в молодой истории новой страны, как нечто мистическое, наконец. И много всего другого. Про поединок сняты фильмы, написаны книги, картины, вокруг него столько уже мифологии, что спустя 50 лет многое забылось, а другое трудно четко увидеть из-за того, что этот сюжет слишком много раз переписывали и каждый рассказчик придавал этому те смыслы, которые казались ему уместными, и приписывал героями ту мотивацию, которую считал нужным. И я, разумеется, не буду говорить, что мое видение этой истории единственно верное.
Начнем с того, что Джордж Форман не хотел драться с Мохаммедом Али. Ни в Заире, ни где-то еще. Али было 32 года, и никакой ауры непобедимости, поражения от Фрейзера и Нортона, сломанная челюсть, трехлетняя пауза в карьере. Выигранный реванш с Фрейзером был убедительным, а вот с Нортоном — не очень. На фоне того, как расправлялся с оппонентами Большой Джордж — по два раунда на Фрейзера и Нортона. Сейчас опытные зрители знают, что сравнения по общим соперникам довольно часто дают ошибочное представление о силе бойцов, но этот прием до сих пор используется по любому удобному поводу. Но так или иначе, Форману было 25 лет, он был непобежденным и производил впечатление несокрушимой силы. Учитывая все это, не таким уж заметным андердогом у букмекеров был Али — 4 к 1.
«Побью его — скажут, что я избил старика», — так рассуждал Форман при журналистах. Но при этом, «за деньги — да», как оказалось.
Черные деньги Африки
Дон Кинг всегда умел искать деньги. Своим способом. Например, в марте 1974 года Кинг уже договорился на поединок Формана с Али — осенью, за неделю до того, как выставить Джорджа в Венесуэле против Кена Нортона. Деньги на тот бой были от миллионера из Кливленда Карла Ломбардо, который занимался строительством. И якобы гарантировал Дону 10 миллионов. Возможно, просто деньги нужно было обналичить или от кого-то спрятать, потому что гонорары участников главного боя были в сумме меньше миллиона. Из 700 тысяч долларов, которые получил Форман, ему пришлось заплатить в качестве налогов 300 тысяч, — и пока не заплатил, его неделю не выпускали из страны.
Томас Хаузер, написавший книгу про Али и близко общавшийся со всеми участниками процесса, характеризовал Дона как «яркого, обаятельного и абсолютно аморального». Именно его харизма, помноженная на умение говорить об уличных крысах и Шекспире в одном предложении, позволяла добиваться своего в общении с людьми, которые не славились сговорчивостью.
Сейчас, по прошествии времени, кажется, что Кинг просто взял у диктатора десятки миллионов долларов на бой, но к этому привела целая цепь решений и людей. Сначала на шоу в Заире подписались несколько крупных ТВ- и кинопродюсеров, а уже у них были какие-то знакомые люди из Бельгии (Заир — это же бывшая бельгийская колония), и только затем появились деньги от Мобуту Сесе Секо, Леопардового маршалла и пожизненного президента Заира. По 5 миллионов долларов для каждого из участников. Большой спорт никогда не был вне политики, Мобуту решил, что неплохо было бы привлечь внимание туристов, а с ними и возможных инвесторов.
Интересно, сколько денег было потрачено на музыкальный фестиваль «Заир 74», где выступали Би Би Кинг, Джеймс Браун и многие другие. Сотни людей привезли для этого в Киншасу, снимали фильмы, и весь праздник длился три дня (или ночи).
В интервью Дон Кинг рассказал, что каким-то образом к выплате денег за бой был причастен глава Ливии Муаммар Каддафи, но каким образом — оставалось загадкой. Деньги поступали в адрес консорциума, включавшего в себя британскую продюсерскую группу, американскую продакшен-компанию и компанию Дона Кинга, зарегистрированную в Панаме (то есть в оффшоре, что освобождало от налогов). Дон быстро учился финансовой грамотности. И работать с людьми.
Мобуту тоже не был простачком. Он знал, что хочет получить, и следил даже за тем, что говорили бойцы в преддверии поездки в Африку. Когда Али пошутил, что критикующих его журналистов в Заире «будут варить в котле», с его командой тут же связался представитель Мобуту со словами: «Мы вообще-то туризм планируем рекламировать, а не убивать его. Мы не засовываем людей в котел и не готовим их».
Плохой Джордж
Когда Форман получил рассечение и собирался покинуть Заир, у многих сложилось впечатление, что его могут все же сварить. Паспорта у команды предусмотрительно забрали. Бой перенесли — с 24 сентября на 30 октября.
За эти шесть недель Джордж едва ли получил много приятных эмоций. Его сразу не полюбили там, еще до приезда. Многие даже не знали, что он черный, как Али, что его предки тоже выходцы из Африки. А когда он прилетел в сопровождении немецких овчарок, которые были для местных символом колониальной власти Бельгии, ему обрадовались еще меньше. Насколько это было сыгранным, а насколько настоящим? Форман тоже не был совсем уж простачком, он знал законы этого жанра. Его учителем во многом был Санни Листон, а Листон умело расставлял приоритеты: «Боксерский бой — это как фильм про ковбоев. Должны быть хорошие парни и должны быть плохие. И за это платят люди — за то, чтобы плохих парней били».
Разумеется, хорошим был Али, а плохим — Форман. До нас дошло не так уж много интервью Джорджа того времени. Он хотел выглядеть грозным и немногословным, но ошибочно будет считать, что он недалекий и косноязычный. Он быстро мог сориентироваться и придумать острый ответ. Например, когда журналист спросил его про благотворительность, в контексте того, что Мохаммед собирается вложиться в постройку больницы, Форман после секундной паузы предположил: «Может, Али думает, что ему придется лечь в эту больницу».
И, конечно же, внутри он переживал из-за того, что все в Заире болели за Али. С Мохаммедом теплее был и Мобуту, и его министр финансов, и люди на улицах. Постоянное скандирование: «Али, убей его!» тоже мало вдохновляло чемпиона. К тому же, когда из-за сечки бой отложили, Джордж даже не мог толком тренироваться. Собственно, вообще заняться ему было нечем — Африка не принимала его как своего. А ведь они прибыли туда еще в середине лета.
Кирк Керкорян, хозяин Metro Goldwin Meyer, присылал для Али пленки с кинофильмами, ему звонил Элайджа Мухаммад, глава организации черных мусульман, Кас Д'Амато и другие. Да и просто команда Али включала 22 человек, и они способны были оградить его от нежелательного внимания и давления. «Если бы бой был не в Африке, я бы, скорее всего, его проиграл», — так говорил Мохаммед в то время.
И, хотя Дон Кинг рассказывал про «поединок двух черных чемпионов в самом черном месте на планете Земля», по факту получалось, что Форман был недостаточно своим и «черным» для Заира.
Мистический Али
Насколько суеверным был Али? В 1973 году Мохаммед выходил к рингу в расшитом и украшенном камнями халате с надписью People's Choice («народный выбор») — это был подарок Элвиса Пресли. После поражения он больше никогда его не носил. Не знаю, обращался ли он когда-то до этого к шаманам и предсказателям, но Африка производила на приезжающих какое-то мистическое воздействие. Мобуту отправил Али к своему знахарю, который сообщил, что «женщина с дрожащими руками доберется до Формана».
В коротких видео для соцсетей сейчас часто встречается рассказ о том, что якобы настроение в углу Али перед выходом в ринг было как будто все идут на похороны, и Величайший сказал: «Не верьте тому, что вы читаете про него, к черту Джорджа Формана, и если вам страшно, то просто улыбайтесь, как я, как будто вы счастливы. Как я могу выиграть бой, если буду вести себя, как вы?!» Так вот, это монтаж для фильма. Джин Килрой, один из организаторов того боя, говорит, что ничего такого не было, в раздевалке настроение было приподнятым, Анджело Данди был спокоен, Али «горел», так сильно хотел скорее выйти в ринг, а поднявшись за канаты — заставил стадион скандировать: «Али, убей его!»
Возможно, это тоже деморализовало Формана, но не сильнее, чем первая атака Али. Кас Д'Амато рекомендовал начать жестко, тяжелым силовым ударом в голову, заставить соперника уважать удар и прочувствовать этот момент. Форман прочувствовал.
Rope-a-dope (англ. техника выматывания противника) начался позже, со второго раунда. Претендент висел на канатах, Форман валился на него с ударами, часть проходила в цель, но гвоздящие и острые контрудары Али заходили почти без промахов. Тут уже некоторые вспомнили, как в тренировочном лагере Deer Lake на Оленьем озере он работал с Ларри Холмсом, точно так же, под градом ударов на канатах.
Али все время говорил, что будет «танцевать» в этом бою, но в первых раундах почувствовал, что тратит слишком много сил на передвижение, и решил в стиле старого Арчи Мура (он был, кстати, в лагере Джорджа, а до этого работал с молодым Али и проиграл ему бой) дать возможность молодому сопернику работать и терять силы. И Джордж Форман устал уже в третьем раунде. Продюсер Джон Дейли, партнер Дона Кинга, комментируя бой за кадром, давал прогноз на то, что еще четыре раунда — и Али выиграет. А он не был большим специалистом в боксе.
Для себя я не могу понять, почему технически и физически Форман выглядел так плохо в Африке. Его удары были широкими, по странным траекториям. Он иногда будто просто растопыривал руки, пытаясь поймать оппонента. Остроты и взрыва тоже не было. Что сильнее влияло? Время 4 утра и температура под 30 градусов? Затянувшееся ожидание в шесть недель? Или то, что соперник разговаривал с ним в клинче и требовал «лучший удар».
«Перед боем я думал, что легко нокаутирую его, — цитирует Джорджа Томас Хаузер. — Один раунд, два раунда. Я был очень уверен в себе. И что мне больше всего запомнилось в бою, так это то, что я вышел и ударил Мохаммеда самым сильным ударом в корпус, который я когда-либо наносил. Любой другой в мире рухнул бы. Мохаммед лишь поморщился. Я видел, как это больно. А потом он посмотрел на меня. У него было такое выражение в глазах, как будто он говорил: «Я не позволю тебе причинить мне боль». И, честно говоря, это главное, что я помню о бое. Все остальное произошло слишком быстро. Я сгорел».
Хорошо, что Форман не знал или просто не вспомнил тогда про суккуба, про «женщину с дрожащими руками». Она добралась до него в конце восьмого раунда.
А что, если...
«Я был слегка расстроен после боя, — вспоминал Форман. — У меня были все возможные оправдания. Кто-то ослабил натяжение канатов. Рефери считал слишком быстро. Рассечение повлияло на подготовку. Кто-то меня отравил. Я должен был бы сказать просто, что лучший боксер сегодня победил, но я никогда раньше не проигрывал и не умел этого делать».
Если что-то из этого правда? Мы все отчаянно восхваляем Мохаммеда Али, и несомненно за дело, но скажите мне, неужели пока вы смотрели этот бой, то не задавались вопросом — если Форман был таким страшным, почему он так безнадежно глуп, предсказуем и прост в этом поединке? Почему это даже близко не тот человек, что отлупил Фрейзера и Нортона? Что его сломало еще до выхода на ринг? Жара, перенос поединка на пять недель или вопли «Ali bomaye!» (лингала Али, убей его!) на улицах? Или что Али долго не выходил к рингу?..
Команда Формана молилась перед боем в раздевалке, чтобы он не покалечил Али, так что с духом и настроем у него явно было все в порядке... Я вот не могу поверить, что после одного встречного удара в самом начале схватки он потерял все навыки и перестал мыслить.
Африка что-то забрала у Джорджа, что-то, что он себе так и не смог вернуть. Реванш с Али тоже обсуждался, сам Мохаммед этого хотел, но внезапно Формана нокаутировал Джимми Янг, после чего на 10 лет некогда самый страшный человек в тяжелом весе оставил бокс на 10 лет.
Али оставлял самого себя везде по чуть-чуть — против Фрейзера в Нью-Йорке, против Нортона, здоровенный кусок плоти и души остался на Филиппинах, где был «Триллер в Маниле»... но именно «Грохот в Джунглях» кажется самым легендарным его боем, и его нельзя представить в другом месте, с другими людьми вокруг — без Дона Кинга и Мобуту, без музыкантов, писателей, актеров и прочих селебрити, которых привезли со всего мира в Киншасу — увидеть чемпионский бой, о котором мы будем вспоминать, наверное, и еще через сотню лет.
RSS