Запомните, где вы были в этот день!

В стране Канаде, которая стала вдруг для нас самой ясной и солнечной, практически любой человек среднего или пожилого возраста без малейшего труда ответит вам, где он был и чем занимался 28 сентября 1972 года.

     Слушал ли радиотрансляцию в прекратившей занятия школе или сидел у телевизора, прогуливая работу, но каждым квадратным миллиметром сердца находясь далеко от дома - в чужом и страшном городе, у черта на куличках, в тылу врага, в Москве. Тот день, в который Пол Хендерсон забил победную шайбу в ворота Владислава Третьяка, помнят все. Для нормального канадца это мгновение - межевая отметка жизни, на уровне с рождениями, смертями и свадьбами...

     Мы, как только что было доказано, канадцев не хуже. Хоккеем жизнь измерять и нам не слабо. Тем более когда на наших глазах со всей огромной хоккейной страны было снято проклятие длиною в пятнадцать лет. Снято на святой для хоккея канадской земле. В поединке с родоначальниками. В сумасшедшем, невероятном по сценарию и накалу страстей матче, завершившемся в овертайме со счетом 5:4. Чем это достижение хуже всех предыдущих? На наш взгляд - совершенно ничем.

     Пройдет много лет, мы с вами станем гораздо старше, сильно изменимся, и мир вокруг нас изменится тоже. Кого-то из нас накроет склерозом. У кого-то сильно сместятся жизненные приоритеты. Кто-то, возможно, уже сейчас сошел с ума. Но то, где вы были и чем занимались 18 мая 2008 года, когда у черта на куличках, в стране Канаде, в далеком городе Квебеке, ставил межевую отметку в ваших жизнях непутевый тверской здоровяк Илья Ковальчук, - вы помнить будете. Если только не отмечали это дело по-русски, в каковом случае, возможно, не помните этого уже сегодня.

     Ну да ладно. Мы не канадцы. Но нам от этого ничуть не хуже! (А внукам мы потом наврем чего-нибудь.)

ИЛЬЯ-МУРОМЕЦ

     Какое эпохальное событие без героя? Какая победа без водрузившего флаг? Какой парад без белой лошади? Как здорово, что история подобрала на эту роль самого правильного персонажа. За которого радоваться хочется больше всего. Которому это было нужно больше всех. Такого, короче, как вся наша страна и вся, ее представляющая, хоккейная сборная! Очень русского, практически былинного, героя...

     Если взять все эмоции, с которыми было связано выступление на этом чемпионате Ильи Ковальчука, дистиллировать их и собрать в бутылочку, то ее содержимым можно будет вусмерть опоить какой-нибудь континент. Трудно вообразить себе игрока этой сборной, которому геройство в финале было нужнее, чем нашему атлантскому "пересмешнику" (именно так, если уж совсем точно, называется птичка, которая дала название его клубу).

     Мало кому досталось от болельщиков и прессы больше шишек, мало кто пережил на этом первенстве больше трудностей. Да что там это первенство - вся его международная карьера вплоть до 23 часов 44 минут по московскому времени 18 мая была, в большей или меньшей степени, хождением по мукам.

     С тех самых пор, как Вячеслав Фетисов сделал желторотому новичку большой аванс, взяв его на солт-лейкскую Олимпиаду-2002, форма сборной сидела на Илье кривовато, и Квебек-2008 начался как продолжение кошмара. Илья, стреляя себе от синей линии в большинстве и собирая результативные передачи, выпадал из созидательных действий команды и смотрелся белой вороной в развороченном "казанском" звене.

     По крайней мере так казалось нашему неискушенному взгляду. Но тренеры не только верили в Ковальчука, но и утверждали, что с ним "игровая интеллигентность" этой тройки повыше, чем с Зариповым, и что с ним у звена лучше динамика.

     При всем этом Ковальчук оставался одним из трех форвардов, не забивших ни одного гола, а лучшим его моментом была драка со Строльманом. Тогда Илья хотя бы проявил благородство, от души отомстив шведу (пусть и совсем не тому шведу) за травму Морозова. А вот мозговую судорогу в четвертьфинальном матче, когда Ковальчук мстил швейцарцу (совсем не тому швейцарцу) за чистый прием против себя любимого, да еще и при счете 6:0, ни объяснить, ни оправдать было невозможно. Тем более что второе удаление до конца матча повлекло за собой дисквалификацию на полуфинал.

     Учитывая то, как сыграла в его отсутствие "казанская" тройка (два гола финнам), верить в Ковальчука позволялось разве только его маме. Даже в богатой тяжелыми моментами карьере Ильи трудно было припомнить более низкую точку. Но Быков с Захаркиным почему-то не сомневались в том, что в финале он будет нужен.

     Не сомневались, ставя его на матч. Не сомневались, возвращая его в "казанскую" тройку. Не сомневались, даже когда убрали его из "казанской" тройки после первого перерыва. Так и продолжали не сомневаться вплоть до 55-й минуты, когда оказались наконец фантастически правы. Ковальчук, начавший турнир, как Аршавин в Андорре, закончил его, как Зидан в Сен-Дени: дисквалификация за грубость, а потом два гола в финале!

     Впрочем, к черту футбольные сравнения: Ковальчук стал для нас самым настоящим Ильей Муромцем. Отлежавшись всласть на печи, встал и треснул кулаком по всему, что шевелилось. В самый нужный момент.

     Видимо, еще и поэтому счастье Ильи было совершенно фантастических масштабов. Он кидался на стекло и висел на нем, облепленный партнерами. Он сорвал с головы шлем и швырнул его на лед. Он тряс телекамеру и орал в нее приветствия России. Он схватил на парковке перед ареной в охапку Овечкина и пустился с ним в дикую, прыгучую пляску, свойственную исключительно детям или полностью обезумевшим взрослым. Он плакал. Он плакал навзрыд в объятиях партнеров сразу после забитого гола.

     Отныне и впредь Илья неподсуден за прошлые грехи, а может быть, даже и за будущие. Наверное, ему можно уже больше ничего не делать в своей жизни, и он все равно останется легендой России, как стал легендой Канады Пол Хендерсон.

     Но почему-то кажется, что Илья еще много чего сделает. Отрастит, например, кубковую бороду, возьмет в руки палицу, сядет на коня и...

ЦЕМЕНТ

     А теперь давайте вернемся к самому началу чемпионата. К тому моменту, когда мы были ударены по головам пыльным мешком с надписью "Вратарский мор".

     Сборная приехала в Квебек с ветераном Москвы-2007 Еременко, молодым талантом Варламовым и отличной перспективой заполучить лучшего вратаря планеты Набокова, так что все были уверены: волноваться за последний рубеж нужды нет. Но всего через 48 часов после начала турнира ситуация на этом самом последнем рубеже была такой, что впору было биться в истерике и падать в обморок. Потому как травмы Варламова и Еременко заставили стать в ворота неопытного Бирюкова, который ехал в Квебек в качестве туриста.

     Бирюков, скажем сразу, и стал первым (в хронологическом порядке) героем России на ЧМ-2008. В матче с чехами, который мы, по совести, должны были проиграть, именно он дал сборной шанс, вытащив два убойных броска во втором периоде. Кто знает, как сложилась бы наша турнирная судьба, не получи мы четырех очков в тяжелейших "бирюковских" матчах с Чехией и Белоруссией. Поэтому можно смело сказать, что Михаил, получавший свое золото, будучи одетым в олимпийку, заслужил его не меньше тех товарищей, которым медаль надевали поверх игрового свитера.

     Но даже и при его надежной игре в дни Большого Вратарского Шухера нам было страшно. Дошло до того, что на одну из тренировок сборная вышла с ряженым канадцем, другом Радулова, а на матч с Данией "раздела" Еременко, который и на колени-то нормально становиться не мог. И за самого Бирюкова было страшно тоже. Ведь под таким прессом он не был еще ни разу в жизни!

     Сами понимаете, что в эти суровые дни приезд Набокова (форвард "Далласа" Бренден Морроу, дай нам свои небритые щеки, мы будем их целовать!) воспринимался уже как явление того, кого надо, народу. Евгений приехал. И снял весь психоз. Как рукой. Как ловушкой с "ленточки".

     - Он стал цементом для команды, - говорили потом тренеры.

     То есть тем, что держит и не дает развалиться. Благодаря ему лучше заиграла оборона, избавившись от лишнего нервного груза. Благодаря ему увереннее стали действовать форварды. Спокойный, улыбчивый, иногда меланхоличный, иногда ироничный Набоков, по характеру - вратарь до мозга костей, одним своим присутствием, даже иногда не делая ничего особенного, развязал тренерам руки и перекроил весь рисунок игры сборной.

     Думается, именно поэтому, когда он совершил свою единственную на турнире грубую ошибку, пропустив гол от Хитли, команда не развалилась, а только усилила натиск. Запас доверия и надежности был создан уже такой, что одна оплошность не имела ни малейшего значения. Разве только, как это ни парадоксально звучит, успокоила: стало совершенно ясно, что больше ничего в ворота сборной не залетит. Лимит был исчерпан.

     Самым ценным игроком турнира признали великолепного Хитли, чья самоотдача и чье голевое чутье действительно неподражаемы. Но без Хитли Канада все равно осталась бы Канадой. О том, чем были бы мы без Набокова, даже думать не хочется.

ФЕДОРОВ, КОТОРОГО НЕ ПОТЕРЯЛИ

     А был ли в сборной полевой игрок полезнее Сергея Федорова? Великий ветеран, проведший несколько лет в хоккейном небытии, потерянный, как казалось, для сборной безвозвратно, единолично обеспечил команду всем необходимым запасом опыта, зрелости, профессионализма и победных традиций.

     Сергей показал себя как настоящий лидер и сумел сплотить молодежь. Боялись, что он будет одним из первых, кто станет "мутить воду" на предмет игрового времени и ротации звеньев (Федоров неоднократно поднимал эту проблему в "Коламбусе"). А Сергей ни разу не заикнулся о своем желании играть с братом, которого в итоге отчислили вскоре после начала первенства.

     Он стал стержнем нашего лучшего атакующего звена, не только умело координируя действия Овечкина и Семина, но и подчищая за ними в обороне. Он мог подолгу держать шайбу, сбавляя темп. Он выигрывал вбрасывания. Он ни разу за все две недели не был замечен нервничающим, сердитым, потерявшим самообладание. Выходя в микст-зону к журналистам, он говорил долго и умно, чертя пальцем на столе схемы игры нападения и беззлобно отшучиваясь от самых глупых вопросов. И подтрунивал над собой, обсуждая две глупые ошибки в матче с белорусами, ошибки, возымевшие на Федорова и команду точно такой же эффект, как "бабочка" Набокова в финале.

     При этом опасения по поводу Сергея были не только у болельщиков и журналистов.

     - Мы очень боялись, что с Федоровым будет проблема, - признался нам Захаркин. - Я с ним не виделся очень давно и хотел узнать, какой это Федоров - тот же или уже не тот. Опасался, что он мог немного "уйти от мира сего", что увижу его такого из себя вальяжного, самоуверенного. Опасения оказались напрасными. Когда 1 апреля мы сели разговаривать с ребятами в Вашингтоне, Сергей пришел к нам за стол позже всех - и тут же стал спрашивать о том, какой тактики мы собираемся придерживаться. Тут и нам стало ясно, какого уровня этот хоккеист, и ему, наверное, тоже - как мы относимся к делу. Удалось, как говорится, растопить льдинку. А Сергей нам потом сказал: "Я вообще-то даже и выходить к вам не хотел".

     Вот на каком волоске висела судьба сборной 1 апреля сего года в городе Вашингтоне.

ДИАМАНТЫ

     Лучшее русское качество - это способность делать на ровном месте такие вещи, в которые невозможно поверить. Это нам сказал Захаркин, сформулировав сию мысль в своем "профессорском" стиле: "Среди наших форвардов есть своего рода "диаманты", которые сверкают на общем фоне".

     Этими самыми "диамантами" стали в сборной игроки "вашингтонской" тройки, забросившие 17 из 43 голов нашей команды. Пожалуй, пуще всех сверкал Семин, чья нестандартная обводка с выкручиванием кистей и бросок на паузе (в Вашингтоне - давно притча во языцех) стали предметом восхищения тренерского штаба.

     Что касается Овечкина, то в нем больше всего поразило умение добавлять скорость, работать ногами, когда на нем висит защитник, прорываться к воротам любой ценой.

     Кроме того, по мнению тренеров, Овечкин за последний год сильно вырос как личность. В Москве Александр Великий был очень эмоционален, чуть ли не до нашептывания магических формул и разговоров с клюшкой. Самоконтроль и разумное использование того, что дано ему природой, не были сильной стороной нашей звезды. Направлять свою термоядерную реакцию на решение главной задачи он еще не умел. Хотя кто знает, насколько легко это делать, выходя на лед по 10 минут за игру.

     В этом году козырями Овечкина вновь были преимущество в скорости, "физике" и нацеленности на ворота. Но главное - он начал понимать, что кроме него в команде есть и другие игроки. Во время тренировок Федоров, подмигивая тренерам, шутил: "Вот, мне накануне аж два паса дали. А сегодня - вообще четыре!"

     В финале Александр, увы, не забил, но "диамантом" блеснул. Сугубо по-овечкински. Организовал первый гол, подставившись под страшный удар Нэша. А потом уложил Гецлафа чем-то даже и похлеще. Переругивался с канадцами, жестикулировал, задирался. Всем своим видом давал понять, что россияне их не боятся. Соперники к тому моменту уже сами вознамерились играть на удержание, и наглость россиян деморализовала их окончательно.

     Кстати, раз уж мы о нахальстве, позвольте слегка отвлечься на не самое приятное...

НЕ САМОЕ ПРИЯТНОЕ

     Если бы мы сказали, что на родине хоккея россияне оставили о себе память исключительно светлых оттенков, то покривили бы душой. Впечатление от блистательной игры, увы, как и во все предыдущие годы, оказалось смазанным элементарным неумением вести себя в приличном обществе.

     Мы снова оказались единственным из 16 участников чемпионата, не выпустившим традиционного информационного буклета о своей команде. У Словении он был. У Белоруссии был. У Италии с Данией тоже. А у нас - нет. Хорошо еще, что не устранили этот недостаток, как в 2003-м, когда среди журналистов распространяли самопальный буклетик, изготовленный болельщиками на деньги первых попавшихся спонсоров. Открыв его на первой же странице, большинство репортеров дальше не листали: с разворота на них глядела обнаженная "дэушка" при полной боевой выкладке, рекламирующая... господи, да какая разница, что?!

     Но шут с ними, с буклетами. Если ваши дети и внуки когда-нибудь захотят увидеть официальное групповое фото сборной России-2008 на квебекском льду, то пусть не раскатывают губу: такого снимка не существует. Наши герои наотрез отказались потратить на его изготовление пять минут. Организаторы трижды упрашивали россиян рассесться на скамеечке, которую специально вытаскивали на лед до и после наших тренировок. Пресс-атташе сборной три раза рисовал план "посадки". Не будем - и все! - заявила сборная России. ИИХФ, утомившись от пререканий, пригрозила нам штрафом в 50 тысяч швейцарских франков за невыполнение регламента. Хоккеисты заявили, что... скинутся и заплатят.

     - Какое-то у них свое суеверие по поводу этих снимков, - объяснил нам Захаркин. - Кто-то вспомнил, что в Турине перед полуфиналом Павел Буре повел их в "Русский дом", после чего все пошло наперекосяк. То есть как-то была изменена ежедневная рутина. Но, как бы то ни было, так себя вести, конечно же, недопустимо.

     Все сборные после каждого матча бравым строем и в полном составе проходили сквозь микст-зону, где нужных людей "выуживали" для интервью журналисты. Необязательным и слишком утомительным такой порядок вещей сочла только сборная России.

     Игроки заявили, что выходить будут лишь те, кого, заполнив специальные бланки, закажут заранее. Бланки исправно заполнялись и, надо полагать, выбрасывались игроками в унитаз. Настоящими профессионалами в общении с прессой проявили себя разве что Федоров, Набоков, Морозов, Семин, Бирюков и, с некоторыми оговорками, Овечкин. Остальные бежали от СМИ не оглядываясь.

     Все бы ничего, но то, к чему давно привыкли мы, остальных ввергает в шок. В субботу, накануне финала, российские журналисты вызвали в микст-зону Морозова и Сушинского, канадские - троих наших энхаэловцев. Вышел один Морозов. Когда несчастный пресс-атташе сборной Василий Канашенок, на протяжении всего чемпионата делавший для нас возможное и невозможное, жестами дал понять, что больше никого не будет, канадцы дружно пооткрывали рты.

     - По регламенту ИИХФ после тренировок обязаны выходить как минимум пятеро! - бушевали они.

     К слову, тренерский штаб замолчать проблему дикарства и не пытался. Скорее наоборот.

     - Мы об этих сложностях прекрасно знаем, и они нам понятны, - вздохнул Захаркин. - Это происходит из-за серьезных пробелов в воспитании. Мы сами, поверьте, постоянно внушаем им, что общаться с прессой должны абсолютно все. Но получается так, что все команды разговаривают, а мы сидим в раздевалке и не показываемся. Это какой-то чисто русский феномен. Пожалуйста, пишите и говорите об этом свободно. Хоккеисты должны научиться разговаривать, научиться брать на себя ответственность.

     Настоящий апофеоз этой непролазной дремучести почувствовал на собственной шкуре корреспондент телеканала "Спорт" Артем Дроздов, бравший интервью у Морозова во время второго перерыва полуфинала Россия - Финляндия. Общаясь с капитаном сборной в прямом национальном телеэфире, Дроздов почувствовал, что кто-то непрерывно лупит его по руке. Не имея возможности обернуться на настырного "пихателя", коллега мужественно доработал на многомиллионную телеаудиторию свой сегмент, после чего увидел перед собой Игоря Тузика.

     Наш генеральный менеджер пребывал в привычном для себя состоянии крайнего нервного возбуждения. Он немедленно произнес речь, в которой выразил свое желание плевать слюной на телеэфир, и приказал немедленно отпускать игрока в раздевалку на отдых. Давайте-ка дружно представим на месте Дроздова корреспондента канала TSN, а на месте Тузика - Стива Айзермана. Ну как, получается? Налейте еще, авось выйдет.

МОЗГ СБОРНОЙ

     Но хватит, пожалуй, с критикой. К тому же мы не вредности ради, а пользы для... А хотите теперь небольшой экскурс в мозг золотой сборной? Пожалуйста!

     Знакомьтесь, Игорь Захаркин (а вы думали, что мы зря цитируем его с самого начала заметки?), второй тренер. Его имя не гремит в хоккейном мире так же, как имя Вячеслава Быкова, но его значение для сборной никак не меньше.

     Роль Вячеслава Аркадьевича, естественно, принижать никто не собирается. Его авторитет, опыт, умение расположить к себе игроков, его все еще недюжинные игровые навыки имели огромное значение. Но главным по тактике и физической подготовке был именно Захаркин.

     Ладно, "физика" - это для простых парней, как мы с вами, предмет неинтересный, хотя именно он сыграл главную роль. Вы заметили, как в третьем периоде финала наши "перебегали" канадцев? А это, представьте, входило в генеральный план!

     - Наша задача была играть в методичном, ровном темпе, - сказал потом Захаркин. - Канадцы любят рваный темп: играют, уходят, снова добавляют. Я знаю, что такое адреналин, как он вбрасывается в кровь. Постоянно поддерживать этот процесс невозможно. Можно раз себя "зажечь", еще раз, но рано или поздно это уйдет. Законы физиологии. Если не принимаешь допинга - обязательно "заряд" кончится. Нам надо было просто дождаться момента, когда у канадцев уйдет адреналин. Мы же чувствовали в третьем периоде, что игроки готовы физически и психологически.

     Во всем, что касается тактики, Захаркин с Быковым проявили себя настоящими Кутузовыми!

     К сожалению, наша великая хоккейная история сделала нас зацикленными на старых постулатах. Комбинаторика, поперечное движение шайбы, игра в четыре звена, менторский тон тренера ("Стоит все время у борта перед игроками, ему плюют на пиджак, а он все равно там стоит!", - описывает эту манеру Захаркин) - все это наследие слегка довлело над российским хоккеем последних лет. В то время как остальной мир не стоял на месте.

     Квебек-2008 стал первым чемпионатом, когда наша команда не только меняла тактику от соперника к сопернику нивелируя его сильные стороны и используя слабые, но и намеренно подстраивалась под чужой стиль.

     В играх на вылет россияне построили игру от обороны. Действовали более сдержанно, всегда держали центрфорварда чуть сзади, оттянутым. Против финнов оттягивали назад и кого-то из крайних, чтобы помогал в углах и у борта. Увидели, что соперник оставляет открытым пространство в центре льда, и стали строить контратаки через него. Результат - два гола.

     В финале Захаркин предугадал, что канадцы попытаются изолировать звено Федорова и будут оказывать давление на защитников Гребешкова и Корнеева, которых сочли слабым местом российской сборной. Наши тренеры, проявив терпение, дождались третьего периода (когда уже было видно, что канадцы играют на удержание) и перешли на игру в три тройки нападающих. Это спутало хозяевам все карты.

     - Когда мы сравняли счет, канадцы были обречены, - констатировал Захаркин. - Поменять настрой в мозгах очень трудно. Когда они пытались перестроиться, уйти от игры на удержание, забить нам победный - у них уже никакие конструктивные действия не получались.

     Россияне побили соперников их же оружием, приняв чужие условия игры - высокий темп, "вертикальное" движение шайбы... Делать поперечные пасы у синей линии и в средней зоне канадцы в отличие от финнов не давали. При их плотной игре без шайбы такие штучки закончились бы для наших плачевно. Поэтому пришлось играть в продольный, канадский хоккей, идти в атаку флангами. И сработал, согласно Захаркину принцип дзюдо: на нас надавили, а мы сумели использовать энергию соперника против него же.

ГЛАЗА ГЕРОЯ

     Но есть фактор, который алгеброй все-таки не проверишь. То самое, о чем канадцы говорят в своей любимой фразе: Will, Not Skill - "Воля, а не техника". Эта сборная России запомнится именно тем, на какой сумасшедшей самоотдаче она победила. Причем не только в матче с канадцами, в котором любая другая команда была бы морально сломлена к середине второго периода.

     Помните чехов? Помните игру с белорусами, в которой у нас не получалось ничего в плане командных взаимодействий? Матч был вырван "на зубах". А шведы, которых добили и втоптали в лед на кураже и ярости "вашингтонского" звена? Эта сборная не просто "приехала, чтобы победить" (как заливался после матча Овечкин с хором фанатов) - она вожделела, жаждала победы, как никто другой. Это, пожалуй, был первый за последние годы случай, когда отчаяние и боль всей изголодавшейся по радости страны можно было прочесть в глазах игроков.

     Во всяком случае, в глазах одного из них, который стал назло всему героем, получив свой самый распоследний шанс, можно было прочесть много чего.

     А что у вас сейчас перед глазами, друзья?

     У нас - все еще бросок Ковальчука. Снова и снова. Как во сне. Как в детских мечтах. Лети, шайба, долго лети. Где-то в конце твоего полета, вместе с бугорком в сетке ворот, нас ждет долгожданное счастье. Но ты не торопись. Что бы ни случилось с нашим многострадальным хоккеем в будущем, этот твой полет мы смаковать будем еще ого-го сколько. Лети, шайба, в светлые дали. В прекрасное далеко и тэдэ и тэпэ.

     Погода у тебя нынче летная.