«Як-42» разгонялся по полосе и остановился. Экстренное торможение получилось весьма жестким
«СЭ» начинает новый сериал «Жесть Суперлиги». В нем мы будем рассказывать хорошо забытые или совсем неизвестные истории о том, как и чем жил наш хоккей после распада СССР и до создания КХЛ. Первая серия — об особенностях перелетов команд из города в город.
С развалом Советского Союза постепенно стала разрушаться и межрегиональная логистика, главным образом авиационная. Новые самолеты почти не строились, старые списывались, и в первую очередь они снимались с тех рейсов, которые не пользовались особой популярностью, то есть с нестоличных. У хоккейных команд Суперлиги стали появляться проблемы с перемещением по стране.
В советские времена из моего родного Горького самолетом можно было добраться до любого хоккейного города страны. В Москву «Торпедо» обычно ездило поездом или автобусом, а во все остальные города существовали регулярные рейсы «Аэрофлота». Причем существовали они с запасом: выходил на сезон-другой в Высшую лигу, скажем казанский СК им. Урицкого (нынешний «Ак Барс»), а регулярный рейс в Казань уже давно есть. Появлялась в «Вышке» ижевская «Ижсталь» — и туда пару раз в неделю из Горького летал «Ан-24». Плюс местный аэропорт был местом промежуточной посадки для множества рейсов, в том числе и для попавшего в Книгу рекордов Гиннесса как самый дальний рейс с маршрутом Одесса — Горький — Челябинск — Новосибирск — Иркутск — Чита — Хабаровск, который поочередно вели два сменявших друг друга в Новосибирске экипажа.
Но каждый год таких региональных рейсов становилось все меньше, а потом и вовсе остались самолеты только на Москву и Санкт-Петербург. И так было везде, долететь до остальных городов стало возможным только через столицу.
«Первым делом мы испортим самолеты»
Команды выкручивались как могли. В преимущественном положении оказались клубы из республиканских центров — Казани и Уфы. Там при дележе «Аэрофлота» появились собственные авиакомпании, подчиненные руководству республики. А руководство, как правило, хоккей любило, поэтому любые транспортные проблемы хоккейных клубов решались мгновенно. Как это происходит, автор этих строк узнал на собственном примере, когда вместе с «Ак Барсом» Владимира Плющева засел в самарском аэропорту. Чартерный «Як-42» авиакомпании «Татарстан» по какой-то технической причине не смог взлететь. Он уже разгонялся по взлетной полосе, когда разбег был прекращен, экстренное торможение получилось весьма жестким, но до конца полосы успели. Дальше был звонок Плющева кому-то из клубного руководства в Казань, и, несмотря на то что время приближалось к полуночи, через десять минут мы уже знали, что к нам вылетает «Ту-134», только что приземлившийся в Казани и доставивший пассажиров из Москвы. И действительно, часа через полтора-два команде объявили посадку, и еще до наступления утра мы были в Казани.
Помнится, многие хоккеисты тогдашнего «Ак Барса» достаточно нервно перенесли эти перипетии, особенно экстренное прерывание взлета. Некоторые даже пошли в часовню, расположенную прямо в аэропорту. Но мне было уже не страшно, поскольку несколькими годами ранее мне довелось лететь из Нижнекамска в родной Нижний Новгород на чартерном «Як-40», который вез только что вернувшийся в Высшую лигу после годичного в ней отсутствия футбольный «Локомотив». Отмечать возвращение в элиту футболисты начали еще на стадионе, потом продолжили по дороге в аэропорт, а оставшиеся ящики с обязательным для такого события шампанским и необязательным кое-чем покрепче занесли на борт. И — понеслось. К концу второго часа полета второй пилот вместе с футболистами отбивал чечетку в проходе, а командир отбивал такт ладонями из кабины. Потом нас чуть не завернули в Москву по погоде, но мы после хорошей встряски все-таки сели. И футболисты на радостях обнимали под дождем мокрую бетонку и радовались как дети. В общем, финальные сцены фильма «Экипаж» во всей красе.
Живые легенды
Это был легендарный самолет. Он принадлежал Горьковскому авиазаводу. Правда, «Торпедо» он возил не далее Новокузнецка, а вот с бендийным «Стартом» несколько лет подряд летал на матчи плей-офф аж в Хабаровск. И сколько при этом ближнемагистральный «Як-40» делал промежуточных посадок для дозаправки, затруднялись сказать сами пассажиры.
Самый лучший самолет в Суперлиге был у московского «Спартака» — конечно, когда он в Суперлигу возвращался. Руководивший в тот момент красно-белым клубом Игорь Шабдурасулов по своим каналам договорился с руководством МЧС. И «Спартаку» выделялся личный самолет Сергея Шойгу — переобрудованный под перевозку VIP-персон «Як-42» с салоном за пилотской кабиной. В салоне все было из натуральной до неприличия кожи, а преферанс Николай Соловьев и Сергей Шепелев, составлявшие тренерский дуэт «Спартака», расписывали на столе из красного дерева.
Но главным достоинством этого самолета был не салон и даже не огромный в нем телевизор, а командир корабля — старший пилот-инструктор всего летного отряда МЧС. Не боявшийся ни черта, ни дьявола, имевший все допуски и летавший на всем, что летает. По своей должности он мог и не летать, но он был хоккейным болельщиком, более того, болельщиком «Спартака», поэтому не летать с командой не мог. После выездных матчей команда, как правило, сразу улетала — либо домой, либо в следующий пункт выездной серии. Кто-то в команде сделал командиру (за давностью лет запамятовал его имя-фамилию) ФХРовский «пропуск-вездеход». Поэтому первый период командир всегда смотрел с трибуны, второй — из прохода, поглядывая на часы. И где-то ближе к концу второй двадцатиминутки мчался на улицу, где его ждало такси, отвозившее в аэропорт. Дальше самолет готовился к вылету, а первый зашедший на борт должен был доложить итоговый счет матча.
Куда ушли профессионалы?
Летный отряд МЧС тогда базировался в Раменском. Самолет прилетал оттуда и забирал спартаковцев во Внуково-3. Туда же привозил их с выезда и снова улетал в Раменское. Поскольку какое-то время я снимал квартиру неподалеку от этих мест, то однажды напросился с экипажем — и спустя полчаса глубоко в этом раскаялся. Пилоты возили команду, как хрусталь, иногда при посадке даже не чувствовалось касания полосы. А тут командир решил показать мне, «как летали в Афганистане». И сперва поднял пустой «Як-42» свечкой над Внуково, а потом посадил его, свалив на крыло в пике, в Раменском. И уже дома, глянув в зеркало, я впервые увидел у себя посеребрившиеся виски.
Самым щедрым для болельщиков, с самолетной точки зрения, был омский «Авангард», а точнее его президент Анатолий Бардин (царствие ему небесное!). На пятый матч финальной серии он нанял для болельщиков специальный самолет. Правда, уже в полете выяснилось, что болельщики в нем были не совсем простые: в основном из администрации области и города, какие-то нефтяники и даже один милицейский генерал-майор в гражданском пальто поверх форменной тужурки. Да и сам самолет уже разменял пятый десяток лет, поэтому, скажем, на моем кресле спинки не было. Да черт с ней, со спинкой! Главное, что «Авангард» все-таки стал чемпионом. Поэтому весь полет я провел в кормовой части, разрезая на «черном ящике» (который на самом деле был красного цвета) сыр и колбасу. К наиболее ответственной работе по разливу был допущен только пресс-атташе клуба Аркадий Алексеев. Зато потом мне удалось увидеть, что это такое, когда весь город приходит в аэропорт встречать свою команду. И стоит по обе стороны всей дороги до города, и ты чувствуешь себя в машине то ли первым космонавтом, то ли генеральным секретарем ЦК КПСС.
Самым счастливым для меня был полет опять-таки со «Спартаком», но уже не Соловьева, а Канарейкина, в Уфу. Точнее, возвращение оттуда. Потому что на обратном пути всю Москву закрыли по погоде, и наш МЧСовский борт отправили на запасной аэродром в... Нижний Новгород. И когда утром, уже выспавшийся дома, я позвонил знакомым хоккеистам, то узнал, что они еще только едут из аэропорта.
Со временем и с возрастом приходит понимание, что все это надо было пережить. Иногда и удивление, что все это пережил и выжил. Но жизненный опыт дает точный ответ на вопрос, почему в те сумасшедшие годы все команды, которые летали ничуть не меньше, чем сейчас, долетали, куда надо. А когда уже все стало налаживаться и стабилизироваться, случился «Локомотив». Да, тогда, в эпоху безвременья и Суперлиги, были старые самолеты, летавшие подчас «на честном слове и на одном крыле». Но был тогда и золотой фонд вчерашних советских летчиков, многие из которых прошли Афганистан. Естественным образом все они ушли, как любил говорить Виктор Тихонов, «природу не обманешь», а пенсионный возраст у летчиков наступает раньше, чем у обычных людей. Им на смену, пусть и на суперсовременных самолетах, пришли недоучки. Один из таких и давил изо всех сил на педаль тормоза при разбеге самолета с «Локомотивом».
А небо тоже любит профессионалов.
RSS