Украл костюм Adidas и чуть не загубил карьеру. Его спас великий Виктор Коноваленко
Не профсоюзом единым
Нынешнему поколению Коваленко больше известен с не самой лучшей стороны. Из песни, как известно, слов не выкинешь. О противоречивой деятельности сегодняшнего юбиляра на посту главы профсоюза хоккеистов и памятной истории с ударом судьи в матче ветеранов знают, наверное, все.
Также, как и о том, что известный в прошлом хоккеист вовлечен в политические процессы. Коваленко с 2018 года является депутатом Ярославской областной думы по списку партии «Единая Россия», занимая должность заместителя председателя комитета по экономической политике, инвестициям, промышленности и предпринимательству. О том, насколько эти вещи сказывается на его репутации судить имеет право каждый. Я в этот раз не буду. Тем более, что начисто забыть о спортивном прошлом чиновника нельзя.
В свое время Коваленко игроком был видным. Пусть и не суперзвездой, но след в большом хоккее оставил. Например, выиграл золото в составе Объединенной команды в Альбервилле-1992. А еще забросил последнюю шайбу в истории легендарного монреальского «Форума», выступая за «Канадиенс».
— «Миннесоту» обыграли — 4:2, — вспоминал Коваленко в интервью официальному сайту КХЛ пять лет назад. — Помню, там распродажу устроили — сиденья из дворца продавали. А за мою клюшку, шайбу и майку на аукционе выручили 21 тысячу долларов. Бизнесмен какой-то купил. Я в шутку, помню, даже процент пытался требовать.
Прежде, чем пробиться в НХЛ, Коваленко пришлось серьезно потрудиться. В современную эпоху сложно представить, чтобы более-менее заметный талант до 14 лет играл в провинциальном волжском городе.
— В 1984 году в феврале мой первый тренер, который тренировал меня в Балаково, подошел ко мне и сказал, что повезет старших ребят на просмотр в Горький (Нижний Новгород) и предложил поехать с ними, — вспоминал Коваленко. — Тогда там была школа-интернат спортивного профиля. На каникулах мы и поехали. Три дня я потренировался, и меня взяли на турнир в Темиртау. Отыграли, я получил приз лучшего нападающего, и тренер мне сказал: всё, мы тебя берем. У мамы был шок. Она не хотела меня отпускать. Одного, в 14 лет. Но я не оставил ей выбора: сказал, что хочу играть в хоккей. И точка. Мама работала на тот момент директором школы. Все-таки мы с папой ее переубедили. Она хотела, чтобы я пошел по стопам брата, который закончил суворовское училище и стал военным. Пришлось ей пообещать, что офицером я стану, когда буду играть в ЦСКА.
Чуть не угробил карьеру
Любопытно, что один из тренеров чуть ли не сразу забраковал подростка, обрисовав ему как максимум игру в первой лиге Советского Союза. Родители, сменившие вслед за сыном Балаково на Горький, запаниковали и чуть не вернулись обратно. Но Коваленко сумел пробиться в команду мастеров в 17 лет, параллельно работая слесарем-ремонтником третьего разряда на заводе ГАЗ. Он чуть не угробил карьеру своими же руками.
— Когда был в молодежной команде на «Турнире четырех», то я после ужина шел с товарищем и увидел в гостинице на вешалке адидасовский костюм висит, — рассказывал сам хоккеист. — Ну, мы его и подрезали. Оказалось, этот костюм принадлежал какой-то уборщице. Шум-гам, пришлось возвращать, но уже скандал разразился. И по возвращении домой нас наказали. Хотели вообще пожизненную дисквалификацию впаять, но за нас заступился Виктор Коноваленко. Он ездил в Москву и хлопотал за нас. Закончилось тем, что нам дали год дисквалификации и два условно. Год вообще нельзя было в хоккей играть, а в течение двух лет нельзя выезжать за границу. Летом забрали в армию и к сентябрю наказание сняли, оставили только условный срок, но потом и его через несколько месяцев отменили. Полгода отыграл в Калинине за СКА МВО, а в начале января меня забрали в ЦСКА. Вот там Виктор Тихонов с меня все дисквалификации окончательно снял.
Коваленко уехал из ЦСКА за океан в 22 года, хотя мог это сделать и раньше. Один русскоязычный агент по фамилии Шевченко не смог уломать игрока остаться в НХЛ после окончания клубной Суперсерии в сезоне 1990/91, но напоил его за дружеским ужином. Коваленко уверял, что дело ограничилось бокалом вина, в который что-то было подсыпано. Отлет армейской команды из Ванкувера он проспал и догнал своих уже в Нью-Йорке. Через полтора года нападающий все-таки уехал в «Квебек» после того, как ЦСКА не выполнил условий по контракту. К тому моменту за плечами Коваленко были «золото» Олимпиады, участие в Кубке Канады-1991 и чемпионате мира-1992, «серебро» МЧМ-1990, победа на Играх Доброй воли-1990. Очень приличное резюме. Крепко сбитый, обладающий мощным кистевым броском (мой коллега по «СЭ» Марат Сафин, играющий на позиции вратаря, впечатлен им и сейчас, когда выходит против Коваленко в дружеских матчах с участием ветеранов) форвард адаптировался к НХЛ очень быстро. В дебютном сезоне он в «Квебеке» набрал 68 очков. Эти цифры стали для него лучшими за девять сезонов в Северной Америке. Больше запомнился знаменитый обмен с участием Коваленко. Центральной фигурой в нем был вратарь Патрик Руа, сменивший «Монреаль» на «Колорадо». Россиянин проследовал в обратном направлении и остался без Кубка Стэнли.
В России был звездой номер один
На клубном уровне успех к нему пришел по возвращении в Россию. Первоначально Коваленко собирался в «Ладу», где поиграл во время локаута 1994/95, но пришедший в Тольятти Петр Воробьев, как утверждал форвард, зарубил этот переход. В итоге игрок оказался в Ярославле и, вероятно, сделал лучший выбор в своей карьере. В Суперлиге Коваленко был звездой номер один, дважды приведя «Локомотив» к чемпионскому титулу. Положа руку на сердце, в такой интересный, сбалансированный и зрелищный хоккей, который тогда ярославцы показывали с Владимиром Вуйтеком, в России позднее играл разве что Вячеслав Быков в СКА, обладая куда более внушительным кадровым составом. Демократизм чешского специалиста, пришедшего в «Локомотив» на смену суровому Воробьеву, был чем-то невероятным по тем временам. Раскрепощенная ярославская команда доминировала на протяжении двух сезонов: два первых места в «регулярках» и два кубковых титула при всего одном проигранном матче в шести сериях (тогда они проводились до трех побед).
Коваленко дважды был признан самым ценным игроком Суперлиги и со сборной России стал серебряным призером ЧМ-2002. Форварду ничто человеческое не было чуждо. Отдыхать со вкусом он умел. Вуйтек смотрел на эти шалости с пониманием, требуя только того, чтобы на льду команда делала свое дело. Коваленко как капитан команды тренера не подводил.
— Я, конечно, перед приездом в Ярославль пытался как можно больше собрать информации о Вуйтеке, — вспоминал нападающий. — Переживал, не зная, сложатся у нас отношения или нет. Но мы быстро нашли общий язык, и все сложилось как нельзя лучше. Он, помню, вызвал меня на предсезонке и сразу сказал: «Да, я понимаю, ты приехал из НХЛ, играешь в сборной, ты отличный игрок, но для меня на первом месте команда». Я ему пообещал, что чем смогу — помогу. И на льду, и в раздевалке.
Романтический период завершился с отъездом Вуйтека в Казань, где ему предложил невероятный по тем временам контракт. Сам тренер впоследствии уверял, что просто не дождался предложения от руководства «Локомотива». Ярославцы потеряли присущую ранее им уверенность — ни Юлиус Шуплер, ни Владимир Юрзинов-старший поднять команду на прежнюю высоту не смогли. Демократия переросла в анархию, что привело к седьмому месту в гладком чемпионате и сухому вылету в первом раунде от «Лады». Пришедший перед сезоном 2004/05 финн Кари Хейккиля закрутил гайки еще во время летних сборов. Заслуги Коваленко не учитывались, и на его примере новый тренер захотел показать, что для него авторитетов нет. Классическая история о двух медведях закончилась победой тренера и уходом игрока в Омск. Потом еще были два с половиной неплохих сезона в «Северстали» и предложение со стороны ХК МВД о двухлетнем контракте с перспективой работы в клубе по окончании карьеры. Коваленко тогда выбрал другой путь и возглавил профсоюз.
RSS