Виталий Прохоров: "Нужно ломать систему и строить заново"

КАНАДЦЫ "СЪЕЛИ" МНОГО СИЛ

– Реванш у финнов в матче за бронзу удался?

– Можно так сказать. Даже сверхреванш, потому что было тяжеловато в первом и втором периодах. Какие-то два нелепых гола пропустили. Заменили вратаря, перешли на три звена.

Ребята очень много сил вчера потеряли. Поэтому хотел играть в четыре пятерки, но не получилось, что-то не клеится у некоторых парней сейчас, в августе, так что пришлось играть в три. И молодцы парни, проявили характер, в нужный момент сплотились – перед началом третьего периода собрались у ворот, поговорили, и ситуация поменялась.

– Замененный Каляев оказался не готов?

– Да, что-то с ним произошло, пока не можем понять что, поймем попозже. Но надо понимать, что у этих ребят психика меняется, еще не повзрослевшие, большая ответственность, наверное, легла. Тяжело сказать, но Сухачев не подвел.

– Не боялись за него? Все-таки в матче с Канадой он получил сумасшедшую нагрузку.

– Нет, не боялись. Десять раз спросили, готов ли он, и на десятый поняли, что готов.

– Ну, он парень такой, очень в себе уверенный.

– Когда спрашиваешь один, два, три раза – по глазам видишь, готов ли он.

– Во втором периоде вы очень спокойно себя вели на скамейке. Разительный контраст по сравнению с матчем с Канадой, где у вас над лавкой висел микрофон.

– Прилично в микрофоне было (смеется)?

– Смотря, в каком смысле, но очень бодро.

– Знаете, крики уже не помогали. Нужно было что другое, и надо было понять что. И во втором перерыве мы нашли слова, которые до ребят дошли.

– Финны откатились к середине встречи, полностью переключились на разрушение и выжимали вашу команду на периметр. Как все-таки удалось справиться с этой эшелонированной обороной, потому что в предыдущей встрече с ними все было в этом плане плохо?

– Мы поменяли, прежде всего, настрой. Взбодрили ребят, они включили характер и стали двигаться. Ушли из углов, начали лезть на ворота, угрожать. Вытаскивали из себя все, потому что дальше – четыре дня выходных. По сути, сделали над собой сверхусилие, чисто психологическая тема.

ПСИХОЛОГИЯ

– А почему ваша команда играет так неровно, волнами, проседая – явно в психологии – по нескольку раз за матч?

– На этом турнире, именно на этом. Думаю, это потому что лето. Очень тяжело летом собрать команду, мы постоянно проседаем. Не очень хорошо у нас получается в августе, причем так было и в прошлом году, и в позапрошлом. Это один из наших этапов подготовки, так что будем ее менять сейчас. Пойдем в совершенно другом направлении.

– Будете привлекать психологов?

– Мы сами психологи. Будем менять тренировочный процесс, отношение, работу с видео. Нам с канадцами, наверное, очень повезло сыграть. Мы увидели очень много интересного. Да и с финнами увидели, увидели, что не очень хорошо у нас с нападением, что физическое и психологическое состояние не у всех всегда на уровне. Будем подправлять.

– Это, наверное, в меньшей степени касается нынешнего первого звена – Каюмов – Рубцов – Попугаев?

– Поначалу касалось всех. Вы правильно сказали, что мы играем волнами. Но ничего, дорогу осилит идущий, мы готовы к этому, понимаем, что нужно делать. И мы будем делать эти вещи, стараться идти только вперед.

– Психологический фактор кажется едва ли не ключевым для вашей команды, которая, будучи в хорошем настроении, может смять любого. Но длится это, как правило, недолго.

– Вот для этого нам и нужны подобные испытания. Их надо проходить, в них надо закаляться. Именно в таких играх проявляются лидеры, когда давит ответственность. Те, кто может вытащить из себя вообще все.

– У вашей команды фактически нет спецбригад. Почему?

– Мы пока подходим ко всем игрокам одинаково. Потому что только собрались, только начали работать, только у нас проявляются какие-то интересные ходы. Нужно посмотреть на всех, проверить, но за два месяца до юниорского чемпионата мира, который пройдет в апреле, будет четко понятно, что такое спецбригады, и кто в них будет выходить.

А ЗВЕЗДЫ КТО

– Если бы на Мемориал Глинки все-таки приехали перебравшиеся за океан Соколов, Абрамов и Сергачев, бывшие лидеры этой команды, победа была бы ближе?

– Вот именно, что если бы. Мы понимаем их сильные стороны и всегда желаем им всего наилучшего. Но здесь вопрос уже не в них, вопрос в нас. Кто-то должен заменить их, кто-то должен стать лидером. Вот сегодня это было звено Рубцова. Найдем, у нас много талантов. Их только надо раскрывать.

– Есть ли в этой команде игроки, способные стать звездами?

– Рубцов. Но опять же – Герману еще надо очень много работать. По этому турниру у нас выделились Рубцов, Сухачев, Макеев, Алексеев, Яковенко, Попугаев, Каюмов. У многих ребят хорошее будущее, у многих. Весь вопрос в становлении. Как они отнесутся дальше к своей работе. Это уже работа, они получают за нее деньги.

– А вы учитывали психологические качества, отношение к работе при подборе состава? Или талант был первостепенным?

– В какой-то мере – учитывал. Разумеется, талант был важен, но и ряд других критериев присутствовал. Но еще раз повторюсь: если канадцы в том году без проблем отобрали из своего огромного количества кандидатов три очень сильные сборные, 66 человек, лучшие из которых приехали сюда, на Глинку, то мы еле 30 набираем. И единственное, что приходит на ум при таком раскладе – нужно ломать систему. И строить ее по новой.

– Можно поподробнее?

– Это займет немало времени. Приезжайте к нам в Новогорск – расскажу.

– То есть бронзу можно считать успехом, учитывая положение дел в детско-юношеском хоккее?

– Конечно. Мы сделали не очень большое, но все же дело. И не дали себя обыграть три раза подряд, вытащив очень сложный матч с финнами, по ходу которого проигрывали в две шайбы. Так что бронза, по тому, как все складывалось, на сегодняшний день – для нас это успех.

НУЖНА СИСТЕМА

– Если говорить о будущем, работа со сборной 1999 года рождения начнется лишь весной?

– Мы будем ее смотреть уже по ходу этого сезона, будем отслеживать кандидатов. Наметки уже есть. Более того, когда мы поедем на чемпионат мира, в Кубке Харламова будет выступать как раз 1999 год.

– А зачем вам вообще этот проект? Он сложный, требует огромного труда, при всем этом наверняка будет неблагодарным. Да и вообще, инициатива в России нередко наказуема.

– Ну вот посмотрите на канадцев. Я сегодня ребятам рисовал две схемы. Прохождение отбора в Канаде и России. У них каждый уровень – это серьезнейшая борьба. Это огромная работа хоккеистов над собой, чтобы пробиться, добраться до небес, до НХЛ. Они проходят огромное количество испытаний, драфты, драфты, драфты, и чтобы чего-то добиться, ты должен проявлять себя постоянно. Без оговорок, без ссылок на что-либо вообще.

А у нас – школа, ты попал в нее, стал лидером и идешь спокойно, проходя этап за этапом. Не надо даже повышать уровень мастерства, потому что уровень соревновательности крайне низок. То есть условия совершенно другие. У них по 5 пять тысяч мальчиков одного возраста. У нас – плюс-минус полторы. И что из этих полторы, сколько лидеров своих команд – ну один-два человека. Нет у нас конкуренции, нет постоянно давления, что тебя кто-то подвинет или задвинет. Это лишь малая часть того, что я могу рассказать.

И вы спрашиваете, зачем мне это? Если мы не будем делать то, чем сейчас занялись, а у нас запланирована огромная и очень серьезная работа, то так и будем плестись. Не в хвосте, но будем ведомыми. Возвращаясь к игре с Канадой, сколько мы увидели того, что нам надо улучшать: катание, техника, сила, мощь, игра в нападении, броски. Практически все.

– Несмотря на то, что в этих аспектах канадцам вы проигрываете, стиль игры вашей команды требует навыков достаточно серьезного уровня. Имеет ли смысл играть проще, не разыгрывать постоянно до верного, хотя бы с точки зрения результата?

– Наш стиль – постоянное движение по всей длине площадки. Независимо от того, в обороне это или в атаке. Движение, помощь, открывания, никаких стоячих ног и хоккеистов, все везде в движении. Быстрые смены, коллективный отбор, игра в пас. Что интересно смотрится. Вот мы – за это. Но чтобы все это претворить в жизнь, нужна колоссальная работа. У нас обычно происходит как: заканчивается турнир, какой бы он ни был, какое бы место сборная ни заняла, и дальше ребята разъезжаются по своим клубам. И забывают напрочь обо всем. И никакого урока мы не извлекаем. Хотя должны. Вот сейчас мы увидели, что нам нужно делать, теперь знаем одно из направлений, по которому нужно работать. И, что самое главное, парни-то остаются при нас, мы можем с ними работать на постоянной основе. У нас будет для этого время. И работать мы будем сразу после турнира, на котором многое прояснилось. Вот для чего нужна наша программа.

– То есть вы хотите играть в интересный хоккей, подстраивая под него хоккеистов?

– Мы хотим именно что играть интересно. Развивая парней по всем направлениям.

– В тренерской работе вы опирались на чей-то опыт?

– Мне очень повезло работать с такими людьми, как Гришин, Решетников, Красильников, Белухин. Потому что мы постоянно думаем над улучшениями, мысля в одном направлении. И мы схожи в вопросе стиля, который мы проповедуем. Мы быстро извлекаем из любого источника информации, что нового появляется в мире хоккея. Будь то новинки в сфере физической подготовки, технической или тактической. Шведы, финны, канадцы, американцы – у всех что-то берем. Стараемся быстро найти информацию и точечно применять в своей работе. Единственное, сразу внедрить какую-то вещь сложно, на изменения нужно время. Которое нам и дает наша программа.

Тут ведь какой вопрос: кем мы хотим стать? Великими профессионалами или оставаться посредственностями? Которых можно крутить, обыгрывать. Если мы хотим стать мировой хоккейной державой, как и было раньше, наша программа нужна.