«Кузнецов допустил ошибку. Грустно, печально, но жизнь не заканчивается». Орлов поддержал друга

Не та дорожка. Кузнецов пойман на кокаине

Кузнецов, «Вашингтон», Тротц

— На днях вы улетаете в Вашингтон. Соскучились уже по хоккею?

— Конечно, столько времени прошло. Самое тяжелое и неприятное — это подготовка к сезону летом. У тебя болят все мышцы, идет ежедневная принудительная рутина, но понимаешь, что закладываешь свою «физику» на сезон.

— Год назад после выигрыша Кубка Стэнли к новому сезону было сложнее готовиться?

— Ощущения разные, если брать нынешнее лето и прошлое. Но в психологическом плане все было хорошо и тогда, и сейчас. Выиграли Кубок Стэнли, недавно у меня сын родился.

— Сильно удивились, узнав об истории Евгением Кузнецовым, кокаином и дисквалификацией?

— Конечно, я удивлен. Евгений — мой хороший друг, замечательный хоккеист. Он допустил ошибку. Это плохо и для болельщиков, которые следили за его игрой, переживали за Женю. В нынешней ситуации Кузнецова все равно надо поддержать. Жизнь не заканчивается, хотя произошедшее грустно и печально. Но он остается человеком, у него есть семья. Дай Бог, чтобы он как игрок остался на прежнем уровне и даже стал лучшим в НХЛ.

— Вы знали, что у него есть такая проблема?

— Нет, не знал.

— Вы же с ним в одной команде играете!

— Ну и что? Для меня новость о Кузнецове стала такой же неожиданностью, как и для всех остальных.

— Произошедшее — это удар только по самому Кузнецову?

— Ему надо сделать выводы из совершенной ошибки. Посмотрим, как отреагирует НХЛ — даст дисквалификацию или нет. Не знаю, как это будет происходить, поскольку сам за ситуацией слежу по новостям. С Женей я разговаривал, но какие-то детали мы не обсуждали. Просто поддержал его.

— Если возвращаться к «Вашингтону», то что с командой произошло в плей-офф, где вы сенсационно уступили «Каролине»?

— Весь сезон для нас был тяжелым. У кого-то был спад, кто-то, наоборот, начинал лучше играть. В плей-офф продолжилось то же самое. Хотя в шестом матче в гостях мы были должны заканчивать серию с «Каролиной», но вообще не показали своего хоккея. Непонятно чем занимались. В седьмой игре вели 2:0 и 3:1 и все равно уступили.

— «Каролина», как ее называет североамериканская пресса, «банда придурков», оказалась настолько крутой?

— Нет, мы сами себе проиграли. Дали сопернику в себя проверить. Хотя у нас имелся опыт и прошлого сезона, и до этого сколько раз ошибались, не проходя дальше второго раунда. Должны были сыграть попроще, умнее, но почему этого не сделали. Может, сказалось то, что чемпионский сезон получился очень длинным и тяжелым. Надо уже забыть об этом и готовиться к следующему чемпионату. Мы за лето нескольких игроков потеряли.

— Вашего напарника Мэтта Нисканена обменяли в «Филадельфию».

— Мы с ним три года в одной паре играли. Посмотрим, какой у меня сейчас будет новый партнер.

— Этот вопрос уже обсуждался?

— У нас в расстановке по парам все может поменяться. Неизвестно пока, как новые ребята смогут влиться в коллектив. Сыграем товарищеские матчи и тогда будет видно, что и как. В команде всего три праворуких защитника — Карлсон, Дженсен и Гудас. Видимо, с кем-то из них буду играть. Гудас — силовой защитник, как я понимаю, его взяли на роль Орпика, завершившего карьеру.

— Поделимся наблюдением со стороны. Ваш главный тренер Тодд Рирден не такой харизматичный и жесткий мужик, каким был Барри Тротц. Может, ему не хватает авторитета, чтобы вести за собой команду?

— Может, это только взгляд со стороны. В плане игровой системы ничего не поменялось. Было бы глупо что-то другое делать, ведь мы завоевали Кубок Стэнли. Рирден оставил все как есть. Я бы не сказал, что у команды с тренером было какое-то недопонимание. Он нам помогал, показывал видео, проводил личные встречи с каждым игроком и говорил, где надо добавить и что нужно поменять. Тодд только первый год отработал в НХЛ главным тренером и не думаю, что провалился. Хотя все ждали от нас снова выхода в финал. Но это такая лига, где все быстро меняется.

— Чем отличался Тротц от Рирдена?

— Тротц любит хоккей, игру, ему нравится находиться в команде, во всей этой атмосфере. Он — общительный человек, ему все интересно, он хочет, чтобы все были вовлечены в процесс, как и он. Тротц пытался психологически помочь хоккеистам, которые не всегда появлялись на площадке, объяснить, что в данный момент они слабее, чем те, кто попадает в заявку на матч, но у них еще появится шанс. Это тоже своеобразная работа, не каждый тренер справится. Рирден тоже любит свое дело и всегда пытается помочь любому игроку, хотя это не всегда просто сделать.

— Почему Тротц все-таки ушел? Только расскажите правду, а не то, что мы читали.

— Так это правда.

— Серьезно? Просто не договорились по деньгам?

— Думаю, да.

— А он вам говорил, что его уход возможен?

— Честно, не помню уже. Мы ведь выиграли, что там обсуждать?

— Почему вылетел «Вашингтон» понятно, а что произошло с «Тампой»?

— Меня там не было. Но я смотрел первый период стартового матча ее серии с «Коламбусом», когда «Тампа» повела 3:0. Думал, все тут ясно. Но «Коламбус» отыграл одну, две, потом вообще победил. У команды сразу появилась уверенность, а еще и ведущий защитник «Тампы» Хедман выходил на лед с травмой. Это тоже многое значит.

«Раньше ходили с Овечкиным на ужины. Теперь не знаю — будем ли». Большое интервью Артемия Панарина

Олимпиада, Кубок мира

— Панарин и Бобровский этим летом заключили огромные контракты в качестве свободных агентов. Вам никогда не хотелось оказаться в ситуации, когда за вами наперебой гоняются клубы и предлагают большие деньги?

— Они ждали этого момента, чтобы получить потом право выбора. Мое соглашение с «Вашингтоном» будет действовать еще четыре года. Может, и я в тот момент окажусь в такой же ситуации.

— Локаут будет?

— Как я понимаю, скорее всего, нет.

— Вас раздрожает, что НХЛ не возвращает игрокам часть денег, забираемых в рамках налога «эскроу»?

— Да, но существуют такие правила, поэтому их и обсуждают. Так было и во время последнего локаута, и, возможно, в будущем о них продолжат дискутировать. Там и вопрос Олимпиады встает, и «эскроу». Где-то мы теряем, поэтому надо находить золотую середину, приемлемую и для игроков.

— Как вам идея с проведением Кубка мира в паузе во время регулярного чемпионата НХЛ?

— Кто-то будет эту неделю отдыхать, а другие — играть на серьезном турнире. И так сезон длинный, много перелетов, частые стрессы. Не думаю, что НХЛ продавит эту идею. Игроки могут не согласиться. Олимпиада — это большой, долгий процесс. А тут нам предлагают провести краткосрочный турнир. Можно сказать, сыграем какие-то товарищеские матчи. Никто все равно заморачиваться по их поводу не будет.

— Он будет похож на Кубок мира, проходивший в Торонто в 2016 году?

— Не знаю. Тот турнир мне понравился по организации. Я получил удовольствие от участия в Кубке мира. Хотелось бы сыграть и на Олимпиаде, а тут нам предлагают какую-то замену. Пока мне кажется, что вбросили в народ идею и смотрят, в каком русле ее будут обсуждать.

— Уверен, что все смотрят на мнения, изучают, как настроены игроки и менеджеры. Может, даже вашу цитату примут ко вниманию.

— Думаю, мой комментарий пролистнут, ха-ха.

— Получится ли у вашего бывшего партнера по «Вашингтону» Яшкина в «Динамо»? Говорят, что он советовался с Овечкиным перед подписанием контракта. А с вами?

— Мне очень нравится Яшкин как игрок, ничего плохого о нем сказать не могу...

— Объясните, почему он уехал? Яшкин — качественный хоккеист, как получилось, что человек выпал из команды?

— Нет доверия тренера, тренерский штаб не видит его в составе. Думаю, он просто что-то не реализовал, когда ему давали шансы. Выпал из обоймы, много пропускал. Да и все равно тренер выпускает того, кого лучше знает, а Дима пришел из другой команды практически перед сезоном. Товарищеских игр уже не было, не было возможности влиться в команду. Тренеру в первый сезон в команде тоже нужен результат, нет времени на раскачку. Дима просто попал в «Вашингтон» не в самое удачное время. Дай бог, чтобы у него все получилось в «Динамо», и он реабилитировался. Кстати, смотрел первую игру против «Торпедо», Дима хорошо ее провел, выделялся на площадке.

— Ладно, Яшкин не попал в «Вашингтон», но в НХЛ же 31 команда.

— Большая конкуренция, много молодежи, которой надо давать играть. Если они там пересидят, то тоже потеряются. Поток игроков большой, некоторые не задерживаются.

— Один неверный шаг — и все?

— Либо меняешь две-три команды... Может, ты и играл неплохо, но просто тренер что-то в тебе не увидел, или не доверил. Или же как с Яшкиным: вроде дали шанс, но не сложилось и в конце сезона он почти не играл.

— Вы ведь проходили через это, у вас была травма, стоял вопрос о том, будете играть или нет. Тем не менее, в вас поверили.

— У меня своя ситуация. Все равно «Вашингтон» драфтовал меня, верил, хотел воплотить мой потенциал. Там видели, что я могу играть, просто были травмы, Тротц только пришел и не давал играть в первый год.

— Не давал?

— Я играл в третьей паре, очень мало, был недоволен по этому поводу.

— Вы-то понятно. А чем был недоволен он?

— Он говорил, что я рисковал, но у меня не было выбора. Я играл 12-15 минут, хотел показать, что умею. Поэтому и рисковал, пытался сделать что-то из ничего. Иногда удавалось, иногда нет.

— А какие привозы были самыми страшными? После которых возникали мысли, что после этого матчей шесть подряд в состав не поставят?

— В тот сезон, конечно, такое было. Я не играл до этого год, пытался найти себя, свой хоккей. Не ошибаться при этом трудно. Конечно, я допускал ошибки, было нелегко. После сезона я обсуждал это с тренером, говорил: «Дайте мне больше времени на льду, тогда я стану меньше рисковать и ошибаться, буду играть по ситуации и вы будете довольны мной».

— Получается, к вам проявили доверие.

— Да, мне дали больше времени на следующий сезон. В тот год как раз был Кубок мира, я отыграл на турнире и после него подписал контракт с клубом на год.

— То есть, Барри Тротц что-то в вас увидел, раз поверил?

— Не только он, но и тренер «Вашингтона» по защитникам, который хорошо знал меня еще по АХЛ. Думаю, и скауты, и генеральный менеджер хотели, чтобы я играл. Все хорошо сложилось, на самом деле. Были и травмы, и недопонимания, но главное, что мы сейчас в хорошем положении, выиграли Кубок Стэнли.

— У нынешнего «Вашингтона» этот сезон может быть последним шансом на титул, потому что непонятно, сколько попросят следующим летом Бэкстрем и Холтби.

— Да, возможно, мы потеряем одного игрока, к сожалению.

Дмитрий Орлов, Александр Овечкин и Евгений Кузнецов. Фото AFP

«Орлова простили, когда он ударил локтем». В Латвии критикуют судейство в матче с Россией

Жир, драки, штрафы

— Были в Новокузнецке в этом году?

— Нет, не получилось.

— Почему?

— Я всегда посещаю родной город, но в этом году у меня родился сын. Мы прилетели сюда, в Москву, постоянно с ним не полетаешь, тяжело. Плюс ему ставят прививки, это тоже мешает полетам. Пока побудем здесь, а потом все вместе полетим в Вашингтон.

— Вы ходили на «Динамо», говорили, что смотрели старт сезона в КХЛ. Вам нравится наш хоккей?

— Интересно. Я смотрел ЦСКА — «Авангард», первый период очень понравился. Видно, что на маленькой площадке стало больше борьбы, столкновений, рисунок игры виден лучше, проглядывается система. Раньше в России просили защитника взять шайбу, бросить ее в борт, чтобы она вышла и игра началась заново, все эти раскаты-закаты. Теперь люди стараются отдать пас в середину, чтобы обрезать соперника. От этого игра становится интереснее, появляется больше контратак.

— Когда начнется подготовка к сезону с «Вашингтоном»?

— У нас 13 сентября первый лед, 16 сентября — первая игра. На самом деле, я кайфую и чувствую себя намного лучше, чем когда раньше готовился с командой в России на сборах.

— Почему?

— У меня всего лишь две тренировки в день. Я успеваю еще другие дела сделать и отдохнуть. Мои мышцы постоянно находятся в тонусе, идет правильный процесс тренировки, а когда тренируешься по четыре-пять раз в день, это неправильно. В России по-другому, потому что полтора месяца командной подготовки — большая тягомотина. К этой системе все привыкли, но рано или поздно это поменяется. Уже видно, что игроки сами тренируются, готовятся и сами на это смотрят. Молодые ребята тоже приходят.

— Если вы приехали в «Кэпиталс» толстым, что вам сделают?

— Меня могут либо оштрафовать, либо я не буду играть выставочные матчи. Буду приходить раньше всех, крутить велосипед и ходить в сауну, пока не похудею до нужного уровня. У нас нормальный процент жира — 11. У кого было больше, тех заставляли идти на велотренажер. Ты себя некомфортно чувствуешь, ведь тренируешься отдельно, затрачиваешь больше сил, хотя можешь спокойно готовиться к сезону.

— Но за такое не выставят на драфт отказов?

— Всякие могут быть ситуации. Скажем, игроком не были довольны и ждали повода, чтобы быстрее избавиться.

— Не тренироваться — не вариант?

— Конечно, а как ты будешь играть? Ты опозоришь себя, потом никто тебя не возьмет из-за халатного отношения. Ведь все генеральные менеджеры общаются между собой.

— За что еще могут оштрафовать в «Вашингтоне»?

— Опоздание на собрание. Нельзя клюшку ломать от обиды. Если она разлетелась после броска, понятно, тебе ничего не будет.

— А за разговоры с арбитрами и десятиминутные штрафы?

— В прошлом сезоне у нас было много проблем с удалениями — подножек и разговоров с судьями. Тогда тренер разозлился и объявил, что если наш игрок будет спорить с судьей, то на нем командный ужин.

— Кто-то попался?

— Не хочу говорить кто. Это был не я — с судьями не разговариваю. Если тебя удалили, то какой смысл? Он не может поменять мнение. Пройдет какое-то время, и я спрошу, что он видел, и выскажу свою точку зрения.

— Вас несправедливо удаляли в прошлом году?

— Было пару раз. Я уже не помню, за что — разные ситуации. Бывает, что ты никого не трогаешь, особенно в стычках.

— Вы подрались с Максом Доми.

— Я не хотел драться — ехал на смену, а он, наверное, что-то хотел доказать. Не помню, что Макс мне сказал, но завязалось — мне все равно.

— Не сделаете карьеру тафгая?

— Зачем? Приятнее играть и получать удовольствие, а не постоянно сидеть пять минут на лавке, и оттуда смотреть хоккей.

— Что вы подумали, когда Свечников побежал драться с Овечкиным?

— Ну, подрались и подрались. На льду нет друзей. Канадцы постоянно дерутся друг с другом.

— Последняя русская драка была в 1994-м: Коваленко и Уланов.

— Но это плей-офф. Они спросили друг друга — захотели и подрались. Кто-то проиграл, кто-то выиграл.

— Вам эта драка это не показалась странной?

— Нет. У них же были какие-то стычки до этого.

— Торторелла раскритиковал Панарина с Бобровским. Вы запоминаете, кто вам насолил? Ведете список?

— Списка нет. Я не злопамятный человек. Если что-то сильно грубо и не по правилам, потом просто постараюсь сделать силовой прием. Но никогда не сделаю что-то грязное клюшкой.

— Николай Голдобин уверен, что Майклу Мэтисону передадут привет за то, что травмировал Элиаса Петтерссона в прошлом сезоне.

— Конечно, и у нас были моменты, когда сыграли грубо, и ребята и даже тренеры напоминают. Это нормальная реакция на грязный поступок. Почему бы человека не вернуть на землю?

Дмитрий Орлов (справа). Фото REUTERS

«Сент-Луис» пожалел лишний миллион на россиянина

Извинение, Трамп, Панарин

— Иван Барбашев называл вас одним из самых неудобных защитников. Вроде как вы его где-то приложили.

— Помню этот момент. Не помню, товарищеская была игра или нет, но я специально посильнее его ударил, чтобы не расслаблялся. А так Ваня провел хороший сезон, рад за него.

— Клуб дал ему унизительно маленький контракт.

- Если он согласился, значит, его все на данный момент устраивает. Дай бог, пусть проведет два хороших сезона и получит более серьезный контракт

— А что может быть через два сезона с такой зарплатой? От этого ведь тоже многое зависит. Его будут вытеснять из состава люди с более высокими зарплатами, при этом не обязательно по игровым причинам.

— Да, в НХЛ есть такая практика, но и от Вани многое зависит. Если он будет набирать очки, генеральный менеджер может надавить на тренера.

— Такое все-таки бывает?

— Конечно. Впрочем, это тоже зависит от взаимоотношений.

— Что-то вроде: «Я подписал игрока от моего агента, давай ставь его»?

— Нет, в Америке такого нет.

— Мы привыкли думать, что тренер в НХЛ фигура независимая и может послать менеджера куда подальше.

— Да и такое тоже может случиться. Повторюсь, все зависит от взаимоотношений: либо генеральный менеджер и тренер дружат, либо у них не очень хорошие отношения, но каждый выполняет свою работу и требует что-то от другого. Тренер может не участвовать в селекции, это задача генменеджера. У него есть скауты, которые ему помогают.

— Вы извинились перед латвийским хоккеистом на чемпионате мира за силовой прием против него. Искали его телефон?

— Да, спрашивал.

— Это характерно вообще для вас — извиняться за такое? Все-таки это хоккей.

— Я не бил его в голову, мы просто оба тянулись. Я первый дотянулся до шайбы, пошел дальше играть, а получается — попал ему в голову. Переживал, чтоб у него не было какой-то серьезной травмы, так как он не продолжил играть. Поэтому позвонил, все узнал и извинился.

— В НХЛ оштрафуют, если вы скажете что-то про арбитров. Но у них очень много косяков у них было в прошлом плей-офф.

— У нас, бывает, тренеры критикуют судей. В прошлом сезоне каких-то арбитров дисквалифицировали за ошибку в первом раунде. Был пас рукой в серии «Сан-Хосе» — «Сент-Луис». Когда посмотрели с другой стороны, увидели, что игрока «Блюз» просто задели. В НХЛ есть департамент, который за ошибки не ставит арбитров на игры, и они потом просто не получают зарплату.

— После матчей «Вашингтона» вы не даете интервью, потому что есть Овечкин, и к вам не подходят?

— Не знаю. Может, им неинтересно со мной общаться. Журналисты всегда подходят к лидерам. Со мной, конечно, тоже разговаривают, но не в большом количестве.

— Голдобин говорит, что иногда журналисты в США пытаются спровоцировать игрока, подлить масло в огонь.

— Да, есть такие. Провокаторы. Но ко мне они не подходят.

— Вы ни разу не попадались на провокацию?

— Я спокойно отношусь к вопросам и стараюсь спокойно отвечать. Не буду никого бить, ругать или оскорблять. Вспылил только один раз на чемпионате мира, когда меня перепутали с Романом Любимовым. Пусть журналист скажет спасибо, что я вообще не послал его.

— Вы были в гостях у Трампа...

— Не только я — вся команда. Мы сфотографировались с ним и все. Такая дружеская фотография получилась. Это очень крутая возможность — побывать в Белом Доме. Плюс у каждого президента своя энергетика. Трамп был достаточно позитивный. Общался со всей командой, шутил. Не буду говорить, о чем.

— Как вам интервью Артемия Панарина?

— Я сильно не лезу в политику. Пока я играю в хоккей, не вижу смысла высказываться о чем-то. У Панарина есть свое мнение, и он его выразил. Я каждый раз возвращаюсь в Россию с удовольствием. Люблю играть за свою страну. Стараюсь приезжать в родной Новокузнецк. Возможно, у нас в стране что-то и становится хуже, но что-то явно становится лучше.