"Жизнь в России - это ад! Но мне понравилось". Американец - об игре в КХЛ

У меня была прическа "афро". Прямо как та настоящая, из 1977 года.

Кудрявая. Пышная. Никак не причешешь. Я не стригся шесть месяцев. Я выглядел как настоящий ветеран войны.

И вот я сижу у парикмахера, смотрю на свое отражение в зеркале и вижу, что улыбаюсь как последний идиот.

Парикмахер надел на меня передник и начал спрашивать о спорте и всяких других вещах, а я просто сидел и хихикал от восторга. Я был невероятно счастлив.

Мастер спросил: "Бро, какого черта с тобой произошло?"

Все, что я мог сказать, это "… Россия".

***

В 2013 году я знал, что моим лодыжкам пришел конец. Как и моей карьере в НХЛ. Мне посчастливилось заработать достаточно денег к тому моменту, и я мог спокойно уходить из хоккея. Но мне было всего 30. Несмотря на то что я уже не мог выступать на уровне НХЛ, я по-прежнему хотел играть и знал, что могу поиграть в Европе. Представьте себя на месте бухгалтера, IT-специалиста или кого-то в этом роде в 30 лет. Большинство моих друзей-нехоккеистов в этом возрасте только начинают добиваться успехов.

Райан УИТНИ в борьбе с Павлом ДАЦЮКОМ (№13).

Для парней в моей ситуации – а таких огромное количество – есть два варианта:

1. Смириться с ситуацией, пойти куда-нибудь учиться и/или пойти на настоящую работу. Не играть же все время в гольф.

2. Собрать рюкзак и поехать играть за границу на несколько лет.

Если у вас нет детей, второй вариант представляется идеальным. И вот я открыл Гугл и стал мечтать о всех тех прекрасных местах, куда я могу отправиться, чтобы продолжить карьеру.

Швеция, Чехия, Швейцария.

Альпы, мужики. Это было бы круто. Надо было выбирать этот вариант.

Затем как-то мне позвонил мой агент.

"Слушай, есть хорошее предложение из Сочи".

"Сочи … Типа где была Олимпиада?"

"Да. Россия. КХЛ".

(Длинная пауза.)

"Россия".

"Россия".

"Хорошая команда?"

"Не, не очень. Три победы в 16 матчах".

(Длинная пауза.)

"Россия?"

"Россия".

***

Перед тем как рассказать оставшуюся часть моей истории, стоит отметить, что я парень из Бостона, которому предстояло сесть на самолет и отправиться в совершенно удивительную поездку на другой край света. По ходу моего рассказа вы можете столкнуться с грубыми нецензурными выражениями, поэтому читать подобное советую далеко не каждому.

Самолет приземлился в четыре часа утра. Я летел в Сочи из Бостона через Турцию. Моя голова болела. Глаза покраснели. Я был на взводе. На приеме багажа меня встречал парень с большой табличкой, прямо как в фильмах. Он почти не говорил по-английски.

Райан УИТНИ и Тим ТОМАС.

Поймите, я не дурак. Я путешествовал и раньше. Но моя первая мысль по прибытии была: "Черт побери!" Почему буква "Н" так странно написана? И все на русском. Прямо реально все.

Тот парень отвез меня в мою новую квартиру. Нет ничего более волнующего и нервирующего, чем приезд в новый город в твой новый дом. По пути я везде видел олимпийские кольца. Мы приехали в большой комплекс, где были сотни свежепостроенных красивых домов. Прекрасные вымощенные улицы. Множество уличных фонарей.

Но там не было людей. И машин не было. Вообще ничего не было.

Я спросил: "Подожди минутку, это ведь настоящая Олимпийская деревня".

Что, конечно, круто, если забыть про то, что Олимпиада уже закончилась.

Водитель остановился около одного из зданий. Показал на него: "Сюда. Квартира".

Я вышел из машины и оглянулся, и все выглядело, словно я попал в зомби-апокалипсис, который пришел в студенческий городок. Я зашел в квартиру – а там была лишь одна лампочка и кровать.

Водитель собрался уезжать и сказал: "10 часов утра. Больница. Медицинские тесты. Я вернусь. 10 утра".

Я лег на кровать, уставился в потолок и стал повторять: "Что ты наделал? Какого черта ты наделал?"

На следующее утро в десять часов водитель вернулся и через 45 минут отвез меня в ближайшую больницу. Поездка слегка успокоила меня. Я чуть-чуть поспал. Говорил себе: "Все в порядке. Это будет весело. Новый опыт. Просто не заморачивайся. Найдешь себе друзей в команде, и все будет хорошо".

***

Когда я зашел в больницу, меня встретил следующий звук:

"ААААА!"

Орал сидевший в приемной парень – он был в агонии. Специальной комнаты для экстренных случаев не было. Просто одна приемная на всех. У этого парня шла кровь из руки. А он просто сидел на стуле. Он держал полотенце над раной, и оно выглядело так, будто им пользовался Фетисов еще в 1980 году на Олимпиаде в Лейк-Плэсиде.

Я спросил у медсестры: "Мне сюда? Я в нужном месте?"

Ничего. Пустой взгляд. Никакого английского. Я присел. Что еще оставалось делать? Только ждать.

Сидни КРОСБИ и Райан УИТНИ.

Потихоньку я начал паниковать.

Через час медсестра позвала меня: "Уит-ни".

Между тем парень с раной продолжал сидеть, что, вероятно, было нехорошо, но что я мог поделать? Я зашел внутрь.

Несмотря на языковый барьер, мне удалось понять, чего от меня хотят. Стандартные процедуры. Пописать в баночку. Глубоко вздохнуть. Покашлять. Всякие такие вещи.

Затем медсестра собралась измерить мое давление, и в этот момент я взглянул на нее…

Она курила сигарету.

Ничего не говоря. Обычное выражение лица. Измеряет давление. Смотрит мне в глаза. И выкуривает сигарету.

В первый раз я столкнулся с настолько серьезной культурой курения. Когда я был молодым и только попал в НХЛ, я постоянно слышал истории о игроках 70-80-х годов, куривших и евших чизбургеры в перерывах между периодами. Сейчас все по-другому: новички появляются в тренировочных лагерях со своими собственными соковыжималками. В России эпоха курения находится в самом расцвете. В самолете команды каждый из тренеров курил на протяжении всего полета.

А теперь минутку внимания. Вы, вероятно, уже решили, что я нетерпим к чужой культуре и не люблю Россию. Но послушайте меня еще немного.

***

Вы должны понять, что попасть в НХЛ - это то же самое, что попасть в сказку. Мечта становится явью, но, к сожалению, ты принимаешь ее как должное. Не знаю, всех ли это коснулось, но меня точно. Я всегда буду жалеть об этом.

Ты любишь и ненавидишь это одновременно. Все это начинает дурманить. Все чем-то недовольны. Даже суперзвезды. Даже парни, которые, как кажется, едят хоккей и дышат хоккеем.

Клей УИЛСОН и Райан УИТНИ.

Почему? Это как стокгольмский синдром. То, что тебе не нравится, объединяет тебя с другими парнями. Затем однажды ты просыпаешься, ты уже стар, и все закончилось. Тебе не надо переживать по какому-то поводу. Ты просто пьешь кофе, заходишь в твиттер и спокойно проводишь свой день.

Это ужасно.

Поэтому я не променял бы свою поездку в России ни на что-то другое в этом мире. Потому что, когда я впервые зашел в раздевалку своего клуба, вот что я увидел.

Шесть иностранцев сидели рядышком спина к спине. Двое финнов. Парнишка из Швеции. Вратарь из Чехии. Центрфорвард из Канады. И еще один американский защитник.

Помните сцену из "Братьев по оружию", когда там отправляют юнцов на фронт, а мимо проходят ветераны, которые уже два месяца живут в этом дерьме? Вот именно так выглядели эти парни.

Они были в полнейшем шоке. Лица белые как полотно. Ошеломленные. И тут я захожу и говорю: "Эй, что случилось, парни?"

На другом конце раздевалки все русские парни танцевали под какой-то техноремикс песни Барбры Стрейзанд.

Я подумал: "Боже мой. Да. Я помню это. Я знаю эти страдания. Я вернулся, детка!"

Мы вышли на лед, и началось что-то невообразимое. Для всех парней, играющих в НХЛ, которые читают это, я хочу сказать: вы не представляете, как вам повезло. Обычная тренировка в Сочи была тяжелее любого дня, который был у меня в тренировочном лагере в Северной Америке.

В России они катаются. Затем катаются еще. Ты просто умираешь. Ты валишься с ног. Тренер кричит. Ты смотришь на своего русского партнера по команде и спрашиваешь: "Что сказал тренер?"

Он отвечает: "Это разминка".

***

Чувствуешь, что тебе нехорошо? Мышцы уже забиты? Забудь об этом. Проще оторвать свою ногу, если ты хочешь уйти с тренировки. В дни, когда твои приятели из команды уходят с тренировки с повреждением, ты смотришь на них как герой Джека Николсона из "Сияния".

Один из помощников главного тренера, который был у нас, будто сошел с кинолент 80-х годов. Такой сумасшедший парень, будто он был из Красной Армии. Его фамилия была Кравец. Я не мог выговорить его имя, поэтому называл его просто "Ленни".

"Эй, что не так, Ленни?"

Я решил, что он не поймет этой шутки.

И вот я прихожу как-то на тренировку, и он начинает звать меня "Обама".

"Катайся! Катайся, Обама, катайся!"

Я завалил упражнение, и он начал орать "Что ты, … , творишь, Обама?"

Райан УИТНИ.

В половине случаев я не имел ни малейшего понятия, какие упражнения мы должны были делать. Оставалось просто смириться с этим.

Я быстро понял, что в России не надо спрашивать "Почему?". Я спрашивал даже у русских парней, которые говорили на английском: "Зачем мы делаем это? Это же не имеет никакого смысла".

Ответ был всегда одинаковым. Легкое пожимание плечами, а затем: "Это Россия".

***

Языковой барьер делал все непреднамеренно веселым. В обычной раздевалке все орут и бесятся, прикалываются друг над другом. В России языковой барьер усложняет задачу, но ты все равно стараешься не отставать. До игры все, что ты можешь сделать, это орать "да-вай, да-вай", что значит "вперед, парни" на русском.

Кравец был переводчиком для иностранцев, когда тренер разговаривал с командой. Много раз главный тренер буквально срывался с катушек и орал на русском в течение минут десяти.

Непонятно, о ком говорит Райан УИТНИ, ведь Вячеслав БУЦАЕВ легко говорит на английском.

Каждые 30 секунд Кравец поворачивался к нам и говорил: "Проснитесь уже, …, вы играете ужасно".

Я еле сдерживался, чтобы не засмеяться во время каждого такого собрания. Много раз я говорил себе: "Хотел бы я, чтобы мои друзья увидели это, иначе они не поверят всем тем историям, которые я им расскажу, когда вернусь домой".

Думаете, я преувеличиваю?

Однажды, когда я сидел на балконе моей квартиры, случилось это.

Я понятия не имею, живы ли те парни, что были на воде.

Просто обычный день в России.

Это был невероятный опыт. Ты даже не представляешь, когда играешь в НХЛ, что все может быть совсем по-другому. Это банально, но когда ты сталкиваешься с новой культурой, то единственное, что можно сказать, - это "Боже мой!" Это переворачивает с ног на голову не только твою карьеру, но всю твою жизнь.

Это забавный переворот, потому что до этого ты был в НХЛ со всеми этими крутыми вещами и частными самолетами, но это все ненастоящая жизнь. В конце своей карьеры ты возвращаешься в самое начало – к тому, как это было в университетской лиге или АХЛ, с длинными автобусными переездами и вонючими номерами в гостиницах.

Остальные иностранцы в "ХК Сочи" и даже пара русских парней стали моими "Братьями по оружию". Мы все попали в одну переделку и просто не могли не стать хорошими приятелями. Мой партнер Кори Эммертон и его жена очень мне помогли. Они ходили со мной в продуктовый магазин и говорили мне: "Это вкусно. А вот это не стоит есть. Это что-то странное. Это тоже вроде странное, но можно подсесть на него".

Я чувствовал, словно вернулся во времена студенчества. В НХЛ парни тусят вместе на выездных сериях, особенно молодые парни, но это все совсем не то. У них есть девушки. Семьи. Есть чем заняться.

В России мы все сидели на полу квартиры одного из нас, жевали резинку и смотрели фильмы через Нетфликс, обсуждая, насколько ужасной будет завтрашняя тренировка.

***

Это прозвучит безумно, но именно эта вещь напоминает, почему ты так любишь хоккей.

Поэтому я скажу всем хоккеистам, кто собирается поехать играть за границу: стоит сделать это только ради того, чтобы ощутить невероятное блаженство в те десять дней после того, как ты вернешься домой.

Сезон в КХЛ закончился в конце марта. Я приземлился в Бостоне в самый разгар снежной бури. Все эти студенты, бродящие вокруг и ворчащие что-то недовольным тоном. А я будто схожу с ума от счастья.

Я выглядел как … знаете этот довольный смайлик с красными щечками?

Таким было мое лицо в течение десяти дней подряд. Я не мог перестать улыбаться. Я обращался ко всем, кого встречал на улице: "Привет! Какой замечательный день, не правда ли?"

Райан УИТНИ.

Люди вокруг смотрели на меня как на сумасшедшего: "Что не так с этим парнем?"

Я имею в виду, что вещи, которые ты принимаешь как что-то будничное, казались каким-то чудом. Курица пармезан. Боже мой! Куриные палочки. Молоко. Теплые, вкуснейшие сэндвичи на завтрак.

Но первым делом я постригся.

Я сидел в кресле. Хихикал как душевнобольной.

Мой парикмахер смотрел на меня.

"Что с тобой случилось, черт побери?"

"Россия".

"Россия?"

"Россия".

"И как тебе она?"

"Это был ад. Мне понравилось".