«Ковальчук мог бы стать мэром Монреаля!» Большое интервью Хартли о российской суперзвезде
15 апреля исполнилось 37 лет олимпийскому чемпиону и двукратному чемпиону мира, бренд-амбассадору БК «Лига Ставок» Илье Ковальчуку. «СЭ» начинает цикл материалов о знаменитом хоккеисте — его карьере в НХЛ, КХЛ и сборной, личных достижениях и командных победах.
Обозреватель «СЭ» побеседовал о культовом российском хоккеисте с главным тренером омского «Авангарда» Бобом Хартли, пять сезонов тренировавшим Ковальчука в «Атланте Трэшерз». В первой части большого разговора — знакомство тренера и нападающего, совет Ковальчука Хартли возглавить «Авангард», рассказ о том, каким был Илья в молодые годы, а также невероятный успех российского форварда, за месяц ставшего кумиром болельщиков «Монреаля»
Наша беседа состоялась еще до начала пандемии коронавируса, 27 февраля, когда у «Авангарда» был «день открытых дверей» между регулярным чемпионатом и первым раундом Кубком Гагарина против «Салавата Юлаева». Я попросил об этом интервью несколькими днями раньше, но дела у омско-балашихинского клуба в концовке регулярки шли плохо, и Хартли через пресс-атташе команды Олега Малицкого передал: давайте вернемся к этой теме позже; пока, извините, не до того. Следующий матч к тому же был дома проигран «Автомобилисту», и я в глубине души уже перестал на что-то надеяться, связываясь с клубом скорее на автомате. А заодно чуть-чуть удивляясь, до какой степени канадский тренер, выигрывавший с «Колорадо» Кубок Стэнли, эмоционально вкладывается в свою российскую работу.
Но в восемь утра «дня открытых дверей» канадский тренер вдруг перезвонил пресс-атташе и сказал, что готов уделить мне 20 минут. Что заставило Хартли изменить решение — не знаю. Но в результате мы, сидя в тренерской «Авангарда» (там располагается весь тренерский штаб, который увлеченно слушал наш разговор и периодически его комментировал), проговорили час десять. Взахлеб.
Самое поразительное я обнаружил уже после разговора, когда попросил Боба и его помощника, двукратного обладателя Кубка Стэнли Вячеслава Козлова сфотографироваться на память. Все это время Хартли сидел за своим столом в коньках!
Ковальчук сказал мне: «Тебе нужно пойти в «Авангард». это команда для тебя»
— И вы, и Ковальчук, которого вы узнали 19-летним, в интервью вспоминали, что в «Атланте» вы называли его сыном. Когда и почему вы почувствовали такую психологическую близость к молодому игроку? — спрашиваю Хартли. Он отвечает целым монологом на шесть с половиной минут, которые прошли до моего следующего вопроса:
— Начну с того, что «Колорадо» уволило меня в конце декабря 2002 года, а в начале января 2003-го я уже вернулся в НХЛ. Когда вел переговоры с «Атлантой», многие мои друзья говорили: «Не иди туда! Это плохая команда, плохая организация. У тебя еще полтора года действует контракт с «Колорадо», ты молодой тренер — и только что работал в большом клубе. Подожди, у тебя есть время, дождись предложения от по-настоящему хорошей команды!»
Но я вспоминал свой хоккейный бэкграунд. Шесть лет я работал в юниорском хоккее, пять — в АХЛ. И даже в НХЛ, в первом сезоне в «Эвеланш», у меня были новички лиги — Милан Хейдук и Крис Друри. А еще годом позже — Мартин Скоула, Алекс Тэнгуэй, Дэнни Хайнот. И Кубок Стэнли я выиграл с большой группой молодых игроков. В Американской лиге я тоже так или иначе сделал себе имя, работая с молодежью.
А в «Атланте» были Дэни Хитли, Кари Лехтонен — и Кови. Я посмотрел на это и сказал: «Уау!» Перспективы этой команды с молодым костяком мне показались блестящими, я считал, что она, немного повзрослев и добавив пару необходимых деталей, сможет претендовать на Кубок. Потому и согласился.
Первое впечатление от Кови — его страсть. И преданность. Я сразу почувствовал, что могу помочь в развитии его карьеры. Между нами возникла какая-то мгновенная магия. Он был очень талантлив, но, тренируя «Колорадо» против «Атланты», я знал, что в обороне там есть над чем работать. И мне хотелось, ничего не убирая из его атакующих действий, сделать из него ответственного игрока в любой ситуации на льду.
Мы росли, и Слава (Козлов, — Прим. И.Р.) оказывал в этом процессе огромную помощь. Не упомнить, сколько у нас было собраний, в которых участвовали три человека, — Козлов, Кови и я. Можно сказать, Слава был большим братом в нашей с Ильей ассоциации!
Кови был очень молодым человеком, а Каззи обладал опытом двух побед в Кубке Стэнли в составе «Детройт Ред Уингз». И я очень сильно полагался на Славу в раздевалке, он в какой-то мере был передаточным звеном между мной и командой. Но на Илью он оказывал еще и отдельное воздействие. У нас троих сразу возникло уважение друг к другу, которое выдержало испытание годами и сохранилось до сих пор (сейчас Козлов — один из тренеров «Авангарда, — Прим. И.Р.). Мы и на бейсбол вместе ходили...
Никогда не забуду то утро через пять лет моего прихода в «Атланту», когда меня из этого клуба уволили. Я собирался идти на очередной видеоразбор с командой, и тут меня настигла эта новость. Генеральный менеджер (Дон Уодделл, ныне — генменеджер «Каролины», — Прим. И.Р.) попросил меня сообщить о случившемся игрокам. Он немножко плакал.
Я пришел к команде, сказал, что меня только что уволили, и пожелал хоккеистам удачи. После этого вернулся в свой уже бывший офис, начал собирать вещи. И тут ко мне вошел Кови, из глаз которого лились слезы. Он сказал: «Я должен увидеть генерального менеджера! Они не могут уволить вас! Проблема не в вас!» Я сказал: «Кови, сядь. Мне очень приятна твоя поддержка и готовность мне помочь, но здесь так дела не делаются».
Потом я работал в Швейцарии, на телевидении, в «Калгари» — и всегда поддерживали контакт. Нет, не созванивались каждую неделю, но связи не теряли. Два года назад, когда я тренировал сборную Латвии на чемпионате мира в Дании, мы только что обыграли Германию, и это была для нас большая победа. Вскоре после игры мой телефон зазвонил. Увидев надпись «Kovy», я тут же взял трубку и спросил: «Ты смотрел нашу игру и хочешь поздравить меня с победой?»
Он сказал: «Боб, ты должен выслушать меня. Знаю, что ты не хочешь работать в КХЛ и сказал «нет» нескольким клубам оттуда, но тебе нужно пойти в «Авангард». Это команда для тебя! Я знаю президента клуба, знаю большого босса из «Газпрома». Не говори «нет» в этот раз, прислушайся ко мне». — «О, кей, скажи им, чтобы звонили». После этого, оставаясь на связи с Кови, я встретился с Максом (Сушинским, генеральным менеджером «Авангарда»), с Александром Крыловым. И оказался там, где сейчас работаю.
Потом мы говорили с Кови, когда он перешел в «Лос-Анджелес», а затем — в «Монреаль». В какой-то мере я стал его переводчиком на французский. Мне хотелось, чтобы он побыстрее привык к особенному монреальскому хоккейному рынку. Сказал ему: «Это не Атланта и не Лос-Анджелес, это совершенно другое!» И он стал любимцем болельщиков с первого дня.
Послал Кови сообщение с фразой на французском: «Если начнешь в «Монреале» с этого — будешь там Богом!»
— Не вы ли посоветовали Илье на первой же встрече с журналистами обратиться к болельщикам «Канадиенс» по-французски?
— Я. Более того, могу вам даже показать — отправил ему видео с первой фразой, которую он должен на французском сказать. Написал: «Если начнешь с этого — будешь там богом! Так это работает в Монреале».
Мы с Кови все время переписываемся с ним. И мне очень приятно видеть его фотографии с четырьмя детьми. Я-то уже дедушка (это слово Хартли произнес по-русски, — Прим. И.Р.) двух маленьких внучек. И прекрасно помню, как тренировал этого парня, когда ему было 20 лет, 22, когда он делал хорошие шаги и глупые. Я вызывал его в свой офис и говорил: «Кови, что ты творишь?!»
Он с первого дня нашего знакомства был страстным и очень честным парнем. Когда он был прав, у него была огромная уверенность в себе. Когда не прав — много раз он был первым, кто признавал: «Я должен стать лучше». Для меня как тренера это все, что нужно. С тех пор он вырос, и я, глядя на него с позиций отца, горжусь им. Как человеком и как игроком.
— Его реальный отец сыграл для Ильи огромную роль. В двух первых наших интервью, в 2002 и 2004 годах, он говорил о папе постоянно. А летом 2005-го Валерия Ковальчука внезапно не стало. Илья позже рассказывал, что повзрослел за три дня. Когда он приехал в тренинг-кемп, вы увидели другого человека?
— Конечно, он изменился. За 28 лет в тренерской профессии я понял, что недостаточно быть тренером на площадке. Нужно порой быть и тренером в жизни для этих парней. К сожалению, мне не раз доводилось проходить через смерти родных им людей — родителей, братьев, сестер. Это трудно. Но это позволяет молодым людям понять, что есть вещи в жизни, которые ты не в состоянии контролировать.
Я много раз спрашивал у Ковальчука о его броске: «Где ты так смог его развить?» Игроков с лучшим, чем у него, броском мне никогда не доводилось тренировать. Самый сильный, самый быстрый. Что касается кистевого броска, то из моих бывших хоккеистов никто не сможет конкурировать с Джо Сакиком. А в одно касание — Кови.
Он рассказывал, что во времена его выступления в юношеских и низших лигах ему приходилось ездить на тренировки так далеко, что его отец просил тренера: «Вы можете дать выходной, чтобы я мог отправить Илью в подвал и он там бросал триста, четыреста, пятьсот шайб вместо того, чтобы тратить это время на поездки на тренировку и обратно?» Я смеялся и говорил: «Теперь понимаю, откуда у тебя такой бросок». Родители всегда играют очень большую роль в жизни каждого ребенка.
Со стороны ключевого игрока команды, огромного таланта ты как тренер очень редко видишь такой уровень уважения. Не говорю, что у других есть подчеркнутое неуважение. Но тут было что-то особенное. Он всегда помнит, что ты сделал для него.
— Вы же сами очень рано потеряли отца — и наверняка имели чем поделиться с Ковальчуком в связи с этим.
— Да, в 18 лет. Мы много говорили. И я пытался правильно настроить его. Ты совсем молодой парень, ты потерял отца в России, и это очень тяжело. Но твоя карьера — в Северной Америке, и тебе сейчас нужно сосредоточиться на этом. Очень многие люди забывают обо всем этом. Но не Илья.
Когда я приехал работать в Цюрих, мне был 51 год. Я был взрослым, семейным человеком, моя жизнь была устоявшейся. Я просто таким образом исследовал другие варианты развития своей карьеры, и у меня заняло несколько недель, а может, и пару месяцев, чтобы вообще понять, что происходит вокруг меня. Элементарные вещи — приходишь в ресторан и не понимаешь меню, которое только на немецком. Ты теряешься на улице — и далеко не первый встречный способен тебе что-то объяснить.
Эти непривычные ощущения отбросили меня на годы назад, в АХЛ и НХЛ. В те времена, когда я стал работать с Йозефом Марой и Миланом Хейдуком, которые с трудом говорили «да» и «нет» по-английски. А потом встретил 19-летнего Кови в Атланте. Это же очень сложно, вау!
Атланта — большой американский город. Ты еще совсем не знаешь хоккей в НХЛ, и у тебя пока очень ограниченный английский. И вдруг тебе надо быть лучшим в своем деле. Представьте, каково это для 19-20-летнего парня, и оцените, кем был Илья Ковальчук в этом возрасте, если ему все это удалось. Это феноменально.
Да, как Кови и сказал, он очень повзрослел после смерти отца. А ведь это огромный «лежачий полицейский» для такого молодого парня — потерять родителя. И, если к тому подталкивает твой характер, такая беда заставляет понять многие вещи быстрее и принимать более мудрые решения, чем это обычно происходит в таком возрасте.
Никогда не видел, чтобы Кэри Прайс так праздновал победы, как стал делать это с Ковальчуком
— Возвращаясь к эпизоду с вашим увольнением и его появлением в слезах у вас в офисе с желанием пойти к генеральному менеджеру — вам когда-нибудь еще доводилось видеть такую реакцию хоккеиста на тренерскую отставку?
— Нет. Ни разу в жизни.
— Менее чем через сезон после вашего увольнения Ковальчук забросил две решающие шайбы в ворота сборной Канады на чемпионате мира в Квебеке. Вы ему позвонили с поздравлением?
— Да. Я смотрел ту игру, работая в то время на ТВ. Когда я увидел, как он делает это движение, которое предшествовало броску, подумал: «Сейчас забьет!» Если Кови с этой точки не бросает сразу, он постарается обыграть ближайшего оппонента один в один.
Но я не мог поверить, что канадский игрок купился на его замах. Кто-то не сделал свою работу при подготовке сборной Канады. В прошлом году я тренировал Латвию против Кови и сказал своим игрокам: «Если он не бросает в одно касание, то точно будет пытаться таким образом вас обыграть». Латвийцы об этом знали, канадцы — нет. И он забил прекрасный гол.
— Тот дубль Ковальчука Канаде был абсолютно голливудской историей — ведь до того за весь ЧМ-2008 он не забросил ни шайбы, а на полуфинал был дисквалифицирован. Можно сказать, что эта история отражает весь его характер?
— Конечно. Вы никогда не сможете списать Кови со счетов. Если кто-то так поступает — это большая ошибка. Посмотрите, что он сделал в «Монреале». Клуб критиковали за его подписание. Единственной причиной, почему это решение посчитали приемлемым — из-за его зарплаты в 700 тысяч долларов, а не 5-6 миллионов.
И вдруг — вау! Прошел месяц, и менеджмент «Канадиенс» стали называть гениями. А на самом деле — это просто Кови. То, что он сделал в «Монреале» после «Лос-Анджелеса» — кто еще в его возрасте был способен на такую штуку? Может, кто-то и был, но с ходу не скажу. Изумительно!
— Когда Илье было четыре года, его отец написал в дневнике: «Наша цель — Олимпийские игры». В итоге он их выиграл и даже стал MVP — в Пхенчхане, в отсутствии энхаэловцев. Вы считаете это достижение чем-то по-настоящему серьезным?
— Конечно. Правила были одни и те же для всех стран. Нигде не было игроков НХЛ. Даже в самой России постоянно слышу, что там не было всех сильнейших. Но даже если бы они в сборной были, предполагаю, что Ковальчук был бы в этой команде. Так что для меня это в любом случае не стечение обстоятельств.
Он был одержим этой идеей. Как и любой идеей, которая двигает его вперед. Посмотрите, в какой он форме в своем возрасте. Взгляните опять же, что он сделал в «Монреале». Илья ведь не играл два месяца, будучи сам по себе и не имея возможности тренироваться с командой. А потом пришел и дал надежду всему Монреалю, городу, для которого хоккей — религия.
Мой родной город находится в часе езды от Монреаля. Я до сих пор сотрудничаю с местным телевидением и радио, выходя в эфир раз в неделю. Просматриваю франкоязычные новости в интернете. Кови сейчас мог бы быть мэром Монреаля! Потому что не только показывал всю свою страсть на льду, а и вне его вел себя с высоким классом. Он подключил эту команду к электричеству, которое я редко видел у нее за последние десять лет. Хотя был там всего месяц.
— Капитан «Монреаля» Ши Уэбер на Матче звезд сказал мне: «Ковальчук принес в нашу раздевалку столько энергии и возбуждения, словно ему 21 год».
— С каждого понедельника по четверг я выступаю по 15 минут на монреальском радио. И однажды сказал: «За всю карьеру Кэри Прайса в «Монреале» я никогда не видел у него столько страсти. Когда «Канадиенс» побеждают — Прайс прыгает на льду так же, как Ковальчук в другом конце площадки, и такое впечатление, будто они только что выиграли Кубок Стэнли». Илья сделал это не только с Прайсом, а со всей командой и, более того, со всем городом! Кови стал для них подарком, с которым к «Монреалю» пришла страсть и вера, что он может побеждать.
— Не удивлюсь, если в межсезонье он подпишет полноценный контракт с «Канадиенс».
— Думаю, это зависит от того, что произойдет у него в «Вашингтоне». Если он выиграет Кубок с «Кэпиталз», то добьется того, чего хочет. После этого он сможет идти куда угодно, где ему захочется закончить карьеру. Но если в «Вашингтоне» он не победит, то либо захочет подписать еще с кем-то из претендентов на Кубок, либо, допустим, пойдет в «Монреаль». А может, и в «Авангард»! Никто не знает.
— Возвращаясь к Пхенчхану, согласитесь, что приз лучшему игроку турниру больше заслужил Никита Гусев, а Кови получил его больше за имя?
— Иногда такое происходит (улыбается). Но когда я приезжаю на чемпионат мира, и мне дают маленькую бумажку за пять минут до конца игры и просят написать имя MVP, отвечаю: «Даже не беспокойте меня с этим». Не придаю значения подобным вещам.
Мама погибшего Дэна Снайдера подарила Кови часть браслета разбившихся в аварии часов сына
— Илья стал взрослее и после автокатастрофы с участием двух партнеров по «Атланте», в результате которой в больнице умер Дэн Снайдер, а Дэни Хитли еще несколько месяцев восстанавливался после переломов?
— Да, и это было невероятно тяжело для нас. Всего за несколько дней до старта сезона (2003/04 — Прим. И.Р.) мы были сплоченной группой, командой, которая верила в себя и рвалась побеждать. Дэни был очень близок с Кови. То, что произошло, — это ночной кошмар всей моей карьеры. В ней у меня было много прекрасных эпизодов, но все они не могут затмить этот один.
До сих пор помню этот телефонный звонок в два часа ночи от полицейских. Помню, как мы мчались в больницу. Помню, как провели, кажется, семь дней с Дэном Снайдером у его постели (он был в коме и умер, так и не очнувшись, — Прим. И.Р.). Помню, как был с Кови на бейсбольном матче местной команды «Атланта Брэйвз», когда позвонила мама Дэнни и сказала, что он умер. Бейсбольный стадион был всего в нескольких кварталах от больницы. Я отправил свою жену домой и сказал Кови: «Мы должны идти в госпиталь. Дэна не стало».
Смотрите, покажу вам вещь, которую видело не так много людей (Лезет в сумку и достает цепочку от часов). Это браслет от часов, которые были на Дэне, когда он разбился. После случившегося на каждой игре, которую я проводил и провожу как тренер, этот браслет находится в моем кармане. Дэн Снайдер со мной на всех матчах, где я работаю.
Мне подарила его мама Дэна, которая в больнице вела себя очень мужественно. Часы разбились, циферблат был сам по себе, браслет — отдельно. Циферблат она оставила себе, а одну из частей браслета подарила Кови. И сказала: «Помни, ты — очень важная часть команды. Этот браслет — ваша команда». И мне, отдавая весь браслет: «Это — ваши игроки. Держите его всегда с собой».
Никогда этот момент не забуду. И Кови, уверен, тоже. Когда о хоккеисте произносят: «У него большой опыт» — то относят это в первую очередь к хоккею. Но иной раз вещи, которые происходят за пределами льда, оказываются для человека более важными. Моя жизнь к тому моменту была стабильной, жизнь Ильи только начиналась. Не помню, встречался ли он тогда уже с Николь...
— Сам Ковальчук в молодые годы водил «ламборгини» — и, надо думать, не очень медленно. Вы это одобряли?
— Нет, и он многого от меня по этому поводу наслушался. Более того, из-за Кови пришлось установить «лежачих полицейских» на нашей командной парковке. Он ехал слишком резво! Пришлось провести пару встреч с ним и сказать: «Что ты творишь? Хочешь, чтобы с тобой что-то случилось?» Кови был быстр на льду — и вне его тоже.
Молодой парень, куча денег, звезда команды... Нормально ли это? Да, считаю, что нормально. Но наши охранники на парковке приходили ко мне и говорили: «Поговори с молодым русским! Он нас не слушает!» В один прекрасный день я приехал — и обнаружил на парковке «лежачих полицейских». Я сказал игрокам: «Смотрите — мотор от «ламборгини» останется на асфальте. Нужно ездить медленнее!» И это было адресовано Кови.
— Но после тяжелой аварии партнеров по команде он начал ездить аккуратнее?
— О да. Эта история послала месседж каждому. Парни были лицами клуба. В них были вложены большие деньги, которых они заслуживали. Но такие деньги для каждого становятся серьезным вызовом. Сегодня я видел в новостях, что в Квебеке 22-летний парень выиграл 70 миллионов в лотерею. Представляете себе вечеринку?! Любой молодой человек с большими деньгами будет быстро ехать и что-то придумывать. Пацаны — они и есть пацаны.
— На катастрофу Снайдера и Хитли, который пропустил большую часть сезона, Илья отреагировал очень мощно — именно в том сезоне, в 21 год, выиграл «Морис Ришар Трофи».
— Можете проверить у Каззи — игр за десять до конца регулярки я устроил собрание команды. Понятно, все знали, что я был большим фанатом Кови. В Кубок мы уже не попадали, хотя нам не хватило уже не так много, как раньше. Я сказал: «К сожалению, мы не вышли в плей-офф. Но моя ответственность распространяется и на те случаи, когда наши хоккеисты могут сделать что-то по-настоящему большое. Моя работа — помогать им. И это — наша общая работа. С сегодняшнего дня Кови будет играть от 25 до 28 минут за матч».
А Илья был как чистокровный конь, готовый скакать часами. Он мог кататься столько, сколько надо. Я так сильно хотел, чтобы он выиграл приз лучшему снайперу, что он не уходил со льда. Каждое большинство он был на льду все две минуты. Выходил на лед в любой атакующей ситуации. В итоге они забили поровну с Джеромом Игинлой и Риком Нэшем, разделив трофей на троих. Конечно, было бы еще лучше, если бы Кови выиграл его в одиночку, но и дележка тоже стала невероятным достижением.
— Ковальчук рассказывал, что в предпоследней игре сезона, с «Питтсбургом», он был на льду 34 (!) минуты. И забил свой 40-й гол в сезоне на последних секундах матча 14-м броском в створ.
— Да, и это стало результатом того, насколько он был одержим желанием выиграть «Морис Ришар». Да, это было голом Кови, но я подчеркнул, что это — не только его успех, но и достижение всей команды. Нам везет в том, что мы играем в командный вид спорта. И прекрасно видеть хорошие вещи, которые происходят с нашим братом.
— В том же сезоне вы пару раз сажали его на лавку. И, например, в матче с «Флоридой», который он после ошибки почти целиком просидел, в концовке вы его все-таки выпустили, и он забил победный гол.
— Это Кови! Он знал, когда он не прав. Много раз я втолковывал ему сам, много раз — через Славу: «Этот мальчик не понимает английского. Объясни ему на родном!»
А говорил я следующее: «Я тебя очень уважаю. Но запомни одну вещь. Другие хоккеисты не могут играть впереди так, как ты. Не прошу тебя все время находиться в своей зоне и быть безошибочным с оборонительной точки зрения игроком. Но я не могу позволить тебе стать читером. Потому что у тебя будет такое клеймо на всю карьеру, и тогда ты ничего не выиграешь. Я должен научить тебя, как побеждать. Когда шайба у другой команды, как бы ты ни упрашивал соперников тебе ее отдать, этого не будет — потому что у тебя свитер другого цвета. Чтобы мы выигрывали, твои партнеры должны знать, что есть правила, которые выполняют абсолютно все».
Чувство ответственности команды и отдельного игрока очень важны для успеха. И я демонстрировал ему все это на видео. «Смотри, — говорил я. — Ты лучше, чем показал себя в этом эпизоде. И мы, и ты сам никогда не выиграем, если я буду позволять тебе делать это. Я хочу тебе помочь. Ты можешь быть в гневе на меня, и это о'кей. Такова моя работа». После этого он не раз начинал бурчать на русском на скамейке, и я никогда даже не пытался просить, чтобы мне перевели сказанное. Зачем? Это часть хоккея.
Моя мама могла быть в бешенстве на меня, я — на нее. Но разве это меняло то, что мама любила меня, а я — ее? Это часть игры, и я не хотел уделять этим вспышкам гнева чрезмерное внимание. Мы все хотим победить. Каждый сезон в карьере — это отдельная книга, и не каждая страница в ней вызывает у нас гордость. Но красота спорта — в эмоциях. Ты можешь написать целый том, расписывая предстоящий матч, однако начинается игра — и часто этот том можно рвать и выбрасывать на помойку. Ты просто должен верить в то, что делаешь.
Работая с Кови, я всегда верил, что хочу научить его правильному пути. Показать ему: мы дадим тебе очень много обязанностей, а ты со своей стороны должен понимать, что, несмотря на молодой возраст, ты должен быть лидером. А чтобы быть лидером, ты должен становиться примером для партнеров.
Продолжение интервью Хартли — в четверг в 9.30 утра.
Не упусти возможность поболеть за любимые команды! БК «Лига Ставок» совместно с Российской премьер-лигой проводит серию турниров по киберфутболу. Все игры КиберЛига Pro Series будут транслироваться в режиме онлайн с комментатором на официальных ресурсах РПЛ, в приложении и на сайте генерального партнера — БК «Лига Ставок».
