«Мальчонка Мбаппе еще собирал автографы чужих звезд. Он позавидовал бы мне, сидящему в шаге от великого Десайи...»
ЮАР
Всякий чемпионат мира — это непременно встреча, которую не ждешь. Чемпионат пройдет, все забудется. Серии пенальти, рука Марадоны, нога Акинфеева, кулак Это'О... Все забывается!
Но вот эта встреча — она с тобой навсегда. Почему и жалею, что не в Катаре сегодня. Какая-то волшебная встреча прошла стороной.
Коллеги выкладывают истории о своих прежних встречах — я читаю с наслаждением. Потому что и мне есть что рассказать.
Коллега Андрей Бодров вспоминает, как оказался в «самом черном» городе ЮАР — Дурбане. Я и не знал, что там всего пять процентов населения — белые. Да и живут эти пять процентов в закрытых коттеджных поселках на берегу Индийского океана.
В таком поселке добрался до великолепного Шона Данди. Которого все мы помним по «СЭ» 90-х. Это он вместе с Сергеем Кирьяковым забивал за «Карлсруэ» — как же вкусно об этом писали корреспонденты тех лет!
Вот теперь, в 2010-м, коллега был гостем его виллы с видом на океанскую волну. Что-то жарили, что-то пили.
Я все это очень выпукло представляю. Потому что в ЮАР-2010 на каждом шагу ждало чудо.
Наевшись досыта своих чудес, у меня годы спустя хватает сил завидовать чужим находкам.
Завидую, завидую!
Фонтэн
Другой прекрасный человек, Виктор Гусев, вычисляет вдруг и информирует в соцсетях, что жив Жюст Фонтэн! Вы, юные, не знаете, кто это? Ооо!
Это человек из книжек. Кто зачитывался воспоминаниями Якушина и прочих героев той поры — тот вспомнит сразу. Радостно щелкнет пальцами.
Это Фонтэн забил 13 мячей в финальном турнире чемпионата мира-1958. На который так трагично не попал наш Эдуард Стрельцов. Попал бы — глядишь, не француз стал бы героем былин.
Вспоминает Гусев, как попал однажды на — дословно! — «ужин при свечах».
Надо думать, не геморроидальных — хоть возраст гостей был сильно «за».
Сидели за тем столом Фонтэн, Пеле и Бобби Чарльтон. Пригласила коллегу Валентина Яшина. Представляете компанию? У меня мурашки по коже! Пеле усмехнулся: «Жюст за один чемпионат забил больше, чем я за четыре!»
Вот этот дедушка жив. Бог даст — дотянет до августа, справит 90.
Как забудешь такую встречу?
Лоран
На чемпионате мира во Франции в 1998-м дорогой мой коллега Александр Просветов отыскал в городке Базансон удивительного старикана — которому уже тогда стукнуло 90. Люсьен Лоран!
Я думаю об этом — у меня-то все замирает внутри от восторга. Представляю, что испытывал Просветов. Как ехал на электричках и автобусах. Как стучал в дверь. Как вглядывался в эти выцветшие глаза...
Люсьен Лоран 13 июля 1930 года на 13-й минуте матча Франция — Мексика забил первый гол в истории чемпионатов мира!
А потом оказался забыт на шесть десятилетий. Никто и не вспоминал ни про него, ни про гол. Вот бывает же такое?
Вспомнили внезапно — и обрушилась на старика слава. Рассказывал, улыбаясь, «СЭ-журналу»:
— Вообще-то я не живу прошлым. Но время от времени по просьбе других делюсь воспоминаниями. Пока футбол не был всемирным сумасшествием, никто и не знал о Люсьене Лоране. Даже мой сын Марк не подозревал, что я забил первый гол мировых чемпионатов. Этот факт биографии долго был моей тайной. До тех пор, пока меня не разыскали итальянцы. Перед жеребьевкой отборочного этапа ЧМ-1990 итальянские журналисты пригласили меня в Рим в качестве почетного гостя. На торжественном приеме я неожиданно оказался в одной компании с чемпионами мира — Пеле, Беккенбауэром, Росси, англичанами, аргентинцами. Вот после этого и разнеслась весть о том, что автор первого гола мировых первенств живет и здравствует в Безансоне.
— Получается, вы получили признание с запозданием.
— Получается, что так. Поверьте, я пользуюсь обрушившейся на меня известностью. Благодаря этому голу на старости лет познакомился со многими интересными людьми. Только в этом году получил сотню писем с добрыми пожеланиями. На некоторых конвертах даже нет адреса — только «Безансон, Люсьену Лорану, автору первого гола». Хорошо, что почта теперь знает, где я живу.
...Я дочитываю все это — и лезу в архивы. Погружаюсь на глубины, доступные разве что Акселю Вартаняну.
Узнаю, что звали в 30-х Люсьена Лорана «малыш Лулу». За сборную Франции забил он после ровно столько же, сколько в том матче, — один гол. А жизнь его полна приключений и без футбола. Воевал во Второй мировой. Попал в плен. Три года провел в лагере для военнопленных в Саксонии. Что пережил — даже догадываться неловко.
Но в том интервью старик Лоран вспоминал не войны — а самый главный матч в жизни. Тогдашнюю метель: «У мексиканцев зуб на зуб не попадал...»
Припомнил и подробности гола:
— Я находился у линии штрафной и с лета — бум! — угодил в самую «девятку». Когда возвращались к центру поля, поздравили друг друга, ударив по рукам, — и все. Тогда не натягивали в экстазе майку на голову. Да и вряд ли мне это удалось бы — уж очень плотно наши футболки обтягивали тело...
Ну не прелесть ли — такие воспоминания?
10 декабря Люсьену Лорану исполнится 115 лет. Дотянул он до 97. Там и похоронен — в своем Безансоне. Написано ли что-то на его памятнике про первый гол? Стоит ли бронзовый мяч?..
Какое же замечательное было издание — «СЭ-Футбол». Какие же толковые были корреспонденты и герои. Годы спустя читаешь и наслаждаешься.
Пока кто-то на чемпионате мира в ЮАР жарил сосиски с Шоном Данди, я отыскал в Йоханнесбурге Марселя Десайи.
Вы хоть поняли, о чем я? Марселя Десайи!
Нет, вы не поняли. Вот вам предыстория. Десайи я обожал. Попроси меня кто-то назвать лучшего игрока мира в ту пору — я назвал бы не Дешама или Зидана. К Дель Пьеро и Баджо я был равнодушен. Не трогал меня даже Виктор Савельевич Онопко.
Но Десайи был бы в пятерке!
Панов
Встретился как-то с Сашей Пановым, покорителем французов. Спросил, какой игрок за всю карьеру произвел самое-самое впечатление.
Панов размышлял недолго — выпалил:
— Десайи, конечно!
Я обрадовался — будто Саша назвал мою фамилию. С некоторым трудом принял независимый вид — вспомнил вдруг, что именно при участии Марселя Панов забивал главные голы в своей жизни:
— Отчего же Десайи?
— Мы рядом стояли в тоннеле перед игрой. Я шел одним из последних, а напротив меня — четверка легендарных французских защитников. Я перед матчем не волновался, на установке не пробрало — а тут вдруг разволновался. Особенно Десайи впечатлял, его хорошо разглядел. Здоровенный, мышцы играют — настоящая скала. Я и задумался — как же играть против такого? Его ж не пройдешь. Игра это и показала.
— Что показала? Вы ж два забили.
— А вспомните — был у сборной еще хоть один момент, кроме тех, что забили? Ни единого!
Это Десайи играл в фантастическом «Марселе». Пусть и не задержался. Недобрый старец Раймон Гуталс, даже на тренировках попыхивавший сигарой, большого дара в Десайи не разглядел. Даже когда в финале Лиги чемпионов-93 против «Милана» Марсель «съел» ван Бастена. Голландца и видно на поле не было.
Добровольский
Вскоре Десайи оказался в том самом «Милане», который обыграл, — быстро став любимцем Сильвио Берлускони. Быть может, еще и потому, что переход больших денег не стоил.
А «Марсель» остался в памяти. Быть может, Десайи тоже смеется, вспоминая те дни, — как смеются многие, там поигравшие. Вот, например, разговаривали мы с Игорем Добровольским — и тот рассказывал удивительное. Я слушал с открытым ртом.
— Гуталс нас вообще не тренировал, — усмехнулся Добровольский. — Вам рассказать график «Марселя»? В пятницу игра. В субботу выходной, в воскресенье тоже. В понедельник легкая тренировка, Гуталса нет. Во вторник и среду тренировки еще легче, Гуталса не видим. В четверг маленькая двусторонняя игра, — Гуталс появился. За день до игры.
— Потрясающе.
— Он из гостиницы вообще не выходил. Потом на установке говорит: «Играет Казони...» Тот был капитаном команды. «Бернар, скажи как капитан — я все правильно объяснил?» Тот только приподнялся что-то сказать, сзади слышен голос Тапи: «А он не капитан команды!» Все головами вертят — кто ж у нас сегодня капитан? «Он играть не будет. Будет Дешам». Гуталс спрашивает: «А кто играть будет вместо Казони?» — «Эйдели». — «Хорошо, пусть играет Эйдели». Вроде разобрались. Потом приезжаем на стадион, — и тут Тапи снова поднимается: «Я-то думал, Казони в полузащите играет. А он, оказывается, защитник?» — «Да». — «Ааа, тогда Эйдели играть не будет. Будет Ди Меко...» Гуталс снова пропал на четыре дня.
— Как же «Марсель» стал лучшей командой Европы?
— «Марсель» — величайшая команда. Самая профессиональная из тех, что я знаю, — по отношению к футболу. В «Олимпике» ни один игрок, заходя в раздевалку, не говорил «доброе утро». Кто-то между собой дружил — двое там, трое здесь... В стороне трое иностранцев: я, Феллер и Бокшич. У нас свое место. Черные в своей стороне. В углу: Боли, Десайи, Пеле, М'Бома. Входят — не здороваются. Но попробуй тронь кого-то из партнеров на поле, — вся команда загрызет, убьет.
Десайи
...Вот с этим Марселем Десайи и сидели мы вдвоем в прекрасном отеле. Где через день я отравлюсь какими-то грибочками и переживу худший день в жизни. Когда бледнеешь лицом, холодеешь за 15 тысяч километров от дома. Не в силах размышлять даже о главном — во сколько обойдется транспортировка тела? Погасит ли расходы ФИФА?
Но пока, пока я был свеж и участлив. 12 лет назад я был корреспондент хоть куда.
— Вы много чего видели в жизни, — начал я заговорщицким тоном. - Этот чемпионат мира успел вас чем-то удивить?
— Страстью! — Марсель даже приподнялся в кресле. — Страстью и мотивацией! Я очень горд, что участвую в таком турнире как комментатор и эксперт. Это очень интересно.
Смешно перечитывать тогдашние вопросы и ответы. Оказывается, уже тогда, 12 лет назад, тема «Бензема — сборная» была горячей.
— Если Франция встретился с Ганой — за кого будете болеть? Родились вы в Гане, выросли во Франции...
— Надеюсь, они все-таки не встретятся, — усмехнулся Десайи. — Для меня это будет сложный выбор. Хочется компромисса — все-таки Франция уже была чемпионом мира, а Гана только ждет своего звездного часа. пожалуй, буду болеть за Гану. Вы меня убедили.
— Сборная Франции вас удивляла еще до начала чемпионата.
— Это точно — Доменек не взял на чемпионат Бензема и Насри. Это его дело, разумеется. Наверное, он уже представлял основной состав. Но это решение я понять был не в силах. Бензема — редкий талант, почему его не было в заявке?! Зато был Джибриль Сиссе — который, разумеется, заслуживал поездки на этот чемпионат. Анри есть Анри, его оставлять дома нельзя.
— Анелька?
— Вот это был, полагаю, трудный выбор...
— В сегодняшней сборной Франции есть игрок, похожий на Десайи в лучшие годы?
— Да это поколение вообще сильнее нашего! Только показывайте способности, только выкладывайтесь на поле!
Тогда еще никто не догадывался, сколь могучее поколение растет у французов. А мальчонка Мбаппе еще собирал автографы других звезд. Наверняка позавидовал бы мне, сидящему в шаге от великого Десайи.
Марсель посмотрел на часы и устало вздохнул. Мое время истекло. Проговорили шесть минут.
— Вы будете сильно удивлены, если из Марадоны выйдет хороший тренер? — суетливо выговорил я.
— Мало кто верит в Марадону — поэтому я понимаю ваш вопрос. Но я уверен, что у него все будет хорошо. Главное, чтоб определился с тактикой на чемпионате. Угадал.
Сегодня и я надеюсь, что у Марадоны все хорошо. Загробный мир существует — и на небесах тоже есть возможность угадать с тактикой.
А тогда я отправился наверх, к аттракционам. Попробовал один, попробовал другой. Вот крошечное футбольное поле, две стенки — с небольшими углублениями. Попробуй-ка, попади мячом. Я прицелился — и надо же! Попал, с первого же удара!
Обернулся — Марсель Десайи стоял неподалеку, с кем-то разговаривал. А краем глаза наблюдал за мной. Качнул головой, видя мой успех. Показал большой палец. Даже улыбнулся — признавая во мне нового Бокшича...
