Даниил Марков: "Финал чемпионата мира отыграл со сломанной рукой и перебитым коленом"
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Один из самых известных наших энхаэловцев с хоккеем завязал три года назад.
***
Окна кафе выходят на озерцо. Вдали ковыряются рыбаки, сверлят лунку за лункой. Рядом, прямо на льду, палатки.
Марков, вернувшись из НХЛ, поселился в "Алых парусах".
Среди тех рыбаков в зипунах, быть может, его соседи. Чьи лица знает страна – или список Forbes.
– Давно здесь живете?
– С 2007-го. Пока играл за "Динамо", квартиру снимал. Потом решил купить.
– Трагедия с лифтом ужаснула.
– Еще как! Сейчас все лифты проверили, до этого народ пешком ходил. Но я невысоко живу.
– Играть вы закончили в 2013-м. Предложения о работе были?
– Реальных – нет. Пустая болтовня. Теперь у нас это модно: "А-а! О-о! Давай-давай…" Я-то ни о чем не прошу. Сами заводят разговор. Дальше все затихает.
– Возглавив "Трактор", Андрей Николишин пригласил ассистентом старого товарища Дмитрия Христича. Вы играли и дружили с Дмитрием Юшкевичем. Звал?
– Нет. Мы и встретились-то в России один раз. В Ярославле, кажется. Он уже закончил, я еще играл... Ни на кого не обижаюсь, поверьте.
– Тренировать защитников вам было бы интересно?
– Конечно. Вот идет молодежный чемпионат мира, смотрю не на результаты. А на качество катания. Прием шайбы. Как хоккеист соображает. Что происходит на льду помимо счета!
– Что видите?
– Если брать пятерку хоккейных стран – наши хуже обучены. Туговато всё. Финны на шаг быстрее, раскрепощение, больше "тормозов" в игре. Остановился – и тут же взрывной старт. А у нас раскаты, прокаты… Зато с характером порядок.
– Как и у вас. Форму держите.
– Стараюсь. По утрам пресс качаю, отжимаюсь. Но двигаюсь маловато, появился лишний вес.
– Чем занимаетесь?
– Семьей. Охотой. Рыбалкой.
– Это удобно – когда озеро под окнами. Зимнюю освоили?
– Да вот никак не мог забрать коловорот с удочками. Отца попросил, на днях подвез. Надо сходить, вы правы. Зимнюю рыбалку давно распробовал. В Подмосковье часто выезжал, в свою деревеньку. Бывало, градусов пятнадцать мороза, а ты сидишь. Если ветра нет – красота! Вообще не холодно!
– Тоже палатку ставите?
– Отец ставит, я – нет.
– На льдине вас не уносило?
– Что вы, это уж совсем для экстремалов. Первый лед и последний – слишком опасно, не рискую. А летом на катере буду рыбачить.
– Что за катер?
– Взял в Финиксе лет пятнадцать назад. Состояние отличное. Выгоднее было привезти и растаможить, чем покупать здесь новый. В России такой же Skiter за разумные деньги не найти.
– Во сколько обошелся?
– Тогда стоил 30 тысяч долларов, что ли. Он и рыбацкий, и прогулочный. Оформлен как пятиместная машина. На все вкусы. Вмещается в гараж, зимой там храню. Мощный мотор.
– Разгоняли, выясняя предел?
– Ага. Озеро, штиль, ты несешься 110 километров в час – какой же кайф! Катер поднимается над водой, будто скользит. Только кепки нужно снимать. Улетают.
– Вам и яхту купить было по средствам.
– На яхте в океане – это серьезно, надо учиться. А катер спустил на воду да катайся. У меня друзья в Финиксе, профессионально занимаются охотой, рыбалкой. Свой заводик – вяленая медвежатина, оленина… Они-то и помогли разобраться с катером.
– Легко далось?
– На их катерке сел за руль, прокатился. На каждом озере специальный съезд для парковки. Думал, меня из-за руля погонят – а вышло наоборот. Товарищ говорит: "Высади на пирсе, пойду за машиной. Ты с катером выгребай. Моторчик подними, чтоб не зацепить…" Там очередь из рыбаков, все торопятся! Никому в голову не приходит, что я впервые катером управляю!
– Рыбаки – публика та еще.
– Замешкаешься – обматерят. Но выгреб. И все, окончательно влюбился в катер. Захотел себе.
– Такой же?
– Нет. Я бы спортивный купил с тысячей лошадиных сил. Рычит, скорость за 200. Ребята объяснили: "Можешь 60 тысяч долларов на это грохнуть, но зачем?" Привели и указали: вот что тебе нужно.
– Главная опасность в катерах?
– На мель налететь. Или на камень.
– У вас такие приключения были?
– Нет, случилось другое. На катере два мотора. Сзади – большой. Вперед ставят дополнительный электрический. Чтоб бесшумно идти по траве на озерах. Дернешь его, опускаешь в воду. Показывает – где рыба, что за рельеф.
– Тяжелый?
– Бывают тяжелые, но я взял съемный. 50 килограммов. С ним тонкость – не забывать проверять и подтягивать, иначе расшатывается от волны. А я забыл!
– Отвалился?
– Целая история. Поехали с Тони, сервисменом из "Финикса", рыбачить в 4 утра. Уже светло. Вышли на простор – волна! Мотор отрывается, бьет в рыбацкую сумку – и вместе с ней за борт. Эти 50 кило могли в кого-то из нас влететь. Сумку-то выловили, а мотор с концами. Поначалу возмущался, дилерам названивал: что за дела? Те ответили: "Даня, мы же предупреждали. Проверяй!"
– Рыбалку свернули?
– Поехали наугад, без мотора. Рыбы нет, настроение вялое. Тони ноет: "Все, возвращаемся" – "Погоди. Если с трех попыток вытаскиваю окуня – чинишь мотор за свой счет?" Тот усмехается: "Ладно". Раз закидываю, второй – ничего. А в третий чувствую – тынц! Поклев! Ну, думаю, не буду подсекать, дам заглотить.
– Сервисмен обомлел?
– Да он не верил: "Ты шутишь?" Потом надо было глаза его видеть. Я подтравливаю: "Жене-то не говори, сколько проиграл. Опечалится. Просто мне номер кредитки продиктуй…"
– Купил мотор?
– Новый по страховке поставили. Кредитка не потребовалась. А катер этот со мной двигался по всей Америке. Куда я – туда и он. В Детройте на нем рыбачили с Пашей Дацюком. А во Флориде знаете озеро Окичоби?
– Какое-то особенное?
– С крокодилами. Плавают метрах в двадцати от катера, смотрят на тебя.
– Жуть.
– Жуть – не жуть, но неприятно. Купаться в этом озере чревато, а рыбалка хорошая. Окуней таскал по 60 сантиметров!
– Какие же в озере крокодилы – при таких-то окунях?
– Видел одного аллигатора – размером с катер. Сидел-сидел на берегу, вдруг лапы расставил, поковылял к воде. Поплыл на нас. Мы удочки из воды выдернули – ка-а-к понеслись оттуда!
– Каждое озеро опасно и без аллигаторов. Дмитрий Тертышный погиб в неглубоком?
– Гонял с друзьями на прогулочном катере – тот перевернулся, прошел над ними. Ребят винтом порубило. Это к вопросу – что ты делаешь на катере…
– Кроме Дацюка, кого-то из хоккеистов на рыбалку заманивали?
– Серегу Березина. Он во Флориде живет, агент Андрея Маркова. Было время, от хоккея отошел, автомобилями занимался. Созваниваемся иногда.
***
– Вы бы могли работать агентом?
– Думал об этом, но… Сейчас другое поколение хоккеистов. Мне не вполне понятное. Родители строят больше планов, чем они сами. Что раньше было в теннисе, перекочевало в хоккей. Если парня задрафтовали, папе и маме кажется, что он уже Лемье. Обязан зарабатывать миллионы. Только про это ему и талдычат целыми днями, с ума сходят. В голове нули, нули, нули…
– Таскают на подкатки?
– Да подкатки подкаткам рознь – зависит от того, кто проводит. Сразу же видно – игравший человек или что-то в YouTube высмотрел.
– Как правильно ложиться под шайбу?
– А ложиться необязательно. Достаточно находиться на линии броска. Вот и все. Включаю недавно игру "Салавата" – защитник отбегает от шайбы! Залетает в ворота, он поворачивается, глядит на вратаря. Мол, что ж не выручил? Цирк!
– В ваше время такого игрока проучили бы в раздевалке?
– Да уж, второй раз не стал бы отбегать. Если б, конечно, вышел в составе. Сегодня в КХЛ несколько хоккеистов – от Бога. Но средний уровень слабенький. Я уезжал в НХЛ в 1997-м – там играло 120 наших. Первое место среди европейцев. А сейчас? Еще "омолаживание" придумали. Давайте всех ветеранов убирать. Да они должны сами заканчивать, естественным путем – из-за того, что молодежь поджимает!
– Самый яркий пример – кто мог играть, но вынудили закончить?
– Леха Трощинский, Виталик Прошкин, Лешка Морозов.
– А вы?
– И я бы поиграл! Все это искусственно, неправильно! Каждой команде необходим дядька-ветеран.
– Допустим, появилась бы у вас возможность вернуться. За сколько привели бы себя в полный порядок?
– В полный – за два месяца. Три – максимум.
– Мы спрашивали, как правильно ложиться и подставлять ногу под шайбу – потому что именно вам часто прилетало.
– Да сколько раз! В Магнитке Виталик Атюшов с вбрасывания зарядил. Так еще попасть надо в ногу. Опять же – почему защитник бросал?! Где нападающий был в это время? Я боролся на пятаке, подстрелило-то не сильно. Тот случай, когда сильно и не нужно – хватило, чтоб переломить голеностоп.
– Долго восстанавливались?
– Очень. Когда приехал к доктору в Швейцарию, тот взглянул на снимок, чуть из рук не выронил: "Как же без операции-то? Сюда пластину надо ставить!" – "Думали, так срастется. Гипс наложили и всё". Я в том матче отыграл пару смен! Ко второй уже на ногу наступить не мог.
– Мы в шоке.
– Боль своеобразная, колющая. Трещина у меня была на этом месте перед Олимпиадой-2006 – похожие ощущения.
– Тоже щелкнули?
– С кистей бросили. Нападающий прозевал, шайба полетела в борьбу на пятаке. Неделю играл на уколах.
– Зачем?
– Чтоб мимо Олимпиады не проехать. Шанс был велик. Заставляли рентген делать, а я отказывался. Догадывался, что там увижу. На Олимпиаде перед тренировками обезболивающее принимал.
– Вам так хотелось в Турин?
– Есть хоккеисты, которые могут играть с травмами. Ему будет больно – но на площадке пользу принесет. А кто-то не готов, специфика организма. Осуждать их нельзя. Вот у меня получалось играть через боль. Главное – трезво себя оценить.
– Помним эпизод, который произвел впечатление даже на самых серьезных людей в НХЛ. Когда вам зашили лицо по живому – и снова кинулись играть.
– Было такое. Отказался от новокаина – иначе в игру не вернулся бы. В раздевалке меня зашивали. Доктор иголкой хрящ пробивал: тын, тын, тын… Др-р-р…
– Много швов?
– 15 внутри, 21 снаружи.
– Шайбой попали?
– Да, случайно. Боли особой не почувствовал. Ну, нос сломан. И что?
– В команде как отреагировали?
– Боб Фрэнсис, тренер, сказал: "Если б все были такие, как Марков…" А Клод Лемье емче сформулировал: "Сумасшедший!" Мне на остаток матча стекло поставили. Но мало от чего спасает, штука декоративная.
– Вы поразили всех. А кто удивлял вас – выходя на лед покалеченным?
– Джереми Реник!
– Что было?
– В него Боря Миронов после вбрасывания с прямого ка-а-к щелкнул! Перелом лица, кости провалились вглубь. Всё потом вытягивали, ставили "шины", железяки какие-то. Играл в специальной маске, долго лечиться не стал. А Реник – звезда! Ему ничего доказывать не надо! Вот в этом вся тогдашняя "Филадельфия", потрясающая команда…
– Странно, что не взяли с ней Кубок Стэнли.
– Проиграли "Тампе" в полуфинале. После матча в раздевалке многие плакали. У меня самого катились слезы. Все разом нахлынуло – обида, усталость, боль. Я же полгода играл с травмированным плечом. Знал, что нужна операция, но не хотелось терять сезон. Терпел. Во втором матче серии на меня еще Дэррил Сидор полез. Недавно пересматривал в интернете, как дрался одной рукой. Еле-еле этого Сидора опрокинул.
***
– Кто-то нам объяснял: если в НХЛ узнают, что у тебя болит плечо, весь следующий матч в него и будут бить.
– Это точно. Из "Спартака" прилетаю в Канаду, пробуюсь в фарм-клубе. В плей-офф серия из трех игр с фармом "Рейнджерс". Мне попадают шайбой в голеностоп. Опухает, боль жуткая. День перерыва между матчами, всей командой едем в торговый центр. Я тоже ковыляю. Встречаем братьев Ферраро, Криса и Питера… Всё!
– Что "всё"?
– Замечают, что припадаю на правую ногу. На следующий день выигрываем 3:1. Их хоккеист после свистка проезжает мимо и мне по больной ноге клюшкой – бух! Я взвыл от боли.
– Вмазали ему?
– Разумеется. Я ж простодушный, этих фокусов не знал. Дали мне две минуты, они забивают… В раздевалке старшие товарищи растолковали: все потому, что эти чертовы братья тебя видели хромающим.
– Что надо было делать?
– Выправить походку! Сразу же!
– Стали умнее?
– Да. В 1999-м история повторилась – матч "Торонто" с "Филадельфией", у меня рассечение. За них играл Кейт Джонс, нынче на телевидении комментирует. Сталкиваемся у борта, шайба где-то под нами. Джонс скидывает перчатку и начинает давить мне пальцем в бровь, прямо в шрам. Изо всех сил!
– Прекрасный человек.
– Больно, поворачиваюсь – а он лицо подставляет: бей! Улыбается! Еще и говорит что-то, дразнит меня. Я понимаю – врежу, отправляюсь на лавку. Счет 0:0, шестой матч плей-офф. Мы ведем в серии 3:2, но всё на волоске.
– Сдержались?
– Сказал пару слов в ответ, рассмеялся. Он даже растерялся. А мы выиграли 1:0, Березин забил в третьем периоде.
– Кажется, Березину что-то обещал на вбрасывании соперник.
– Да, прознали, что у Сереги проблемы с челюстью. Так здоровенный защитник Крис Терьен ему шепчет: "Я твою челюсть сейчас на клюшку намотаю…"
– Страшно?
– Нет, смешно. Учитывая, что Березин в этом матче забил победный гол. Угрозы там слышишь регулярно, уже не удивляешься. У меня с Марком Рикки были зарубы. Когда я перешел в "Филадельфию" – подружились. Рикки первый мне помогал во всех вопросах. А до этого прыгал на меня. В плей-офф убить пытался.
– "Убить" – это образ?
– Ну, покалечить. Разогнался он изо всех сил. Мы играли в большинстве, краем глаза вижу – несется! Показываю, что уйду за ворота, а сам в другую сторону. Прямо перед бортом.
– Не догнал?
– Догнал – борт. Унесли с сотрясением мозга. Для него очередным.
– Как вы играли на Олимпиаде, мы выяснили. А на чемпионате мира-2008 выходили с перебитым коленом.
– Приехал с растяжением связок, там добавил. Все, думаю, отыгрался. И тренеры, и врачи говорят – для тебя, Даня, чемпионат завершен, расслабься. Как я только ни уговаривал. Доктора Конова с Егором Козловым в мясной ресторан повел. Категорически отказываются выпускать!
– А потом?
– У Белоруссии вырвали победу по буллитам. После матча вызывает Захаркин: "Как самочувствие?" Нормально, отвечаю. "Играть можешь?" – "Конечно". Готовься, говорит, к завтрашнему матчу. Что-то мне засадили в колено – вышел. Сложнее было в финале. Во втором периоде руку сломал.
– В Квебеке доиграли до конца. Мы помним.
– Так и доиграл. Пошустрите в YouTube, там много из того матча сохранилось. Канадцы выскочили "два в один", я прыгнул вперед, чтоб не дать выкатить на пустые ворота. Момент заглох, в перекладину попали. А я как летел – так и въехал в стойку. Кость на две части разошлась!
– А дальше?
– В раздевалке обкололи руку. К середине третьего периода все отошло, сил нет, как больно. Решили тайком колоть на лавочке.
– Почему тайком?
– Правилами запрещено. Администратор из раздевалки принес набранный шприц, загородил нас от телекамеры. Я наклонился, сунул руку под скамейку, доктор присел на колено и вколол.
– Зачем со сломанной рукой выходить?! Если к тому же с коленом беда?
– Сейчас не выходят. А я знал – клюшку тремя пальцами удержу, сзади буду полезен. Бросать, да, не могу – но там было, кому это делать. Хотя Макс Афиногенов сначала не понял, что у меня за травма. Откидывает шайбу под бросок – раз, другой. Позиция хорошая, но возвращаю ему, потому что кисть вывернуть нереально. Он злится. На скамейке негромко говорю: "Я руку сломал…" Кстати, на этом месте с молодости трещина. Память об уличной драке.
– Такие истории мы уважаем.
– Это лет в четырнадцать. Был сосед из "трудных подростков". Вернулся из какого-то интерната, всякого там наслушался – и во дворе выступал. Я долго не думал – ка-а-к зарядил ему в лоб!
– Уложили?
– Он присел и начал блевать себе под ноги. Сотрясение мозга. А у меня рука опухла – от тренеров скрывал. Не будешь же рассказывать, как дрался на улице. Сама срослась.
***
– В НХЛ на первых порах наши по незнанию лезли на тафгаев. У вас такие ошибки были?
– Я схлестнулся с Гари Робертсом. Не тафгай, но игрок жесткий. Умел подраться. На пятаке зарубились, двинули друг другу пару раз. Получили обоюдку. Вышли, отыграли смену. Поехал меняться – и тут мне подлянку устраивают. В НХЛ вообще-то такое не принято.
– Напал сзади?
– Самое опасное – толкать игрока в спину, когда тот перед открытой калиткой. Робертс меня в этот момент и пытался ударить.
– Успешно?
– Как-то я прочитал – р-раз, и дернулся в сторону. Снова сцепились. Наварил ему ударом, которым Саша Поветкин пользуется.
– Это какой же?
– Будто подныривая. Уличный прием. Попадаю в бровь – и сбиваю! Тоже в YouTube есть. Судьи растащили, кровь у него капает. Все в лиге тогда поняли – этот русский может за себя постоять.
– Героический вы человек.
– Я ни перед одним тафгаем "заднюю" не включал. В фарм-клубах чего только не было, там-то рубилово. Драться они на меня не летели, но жестко играли всегда. А я отвечал. Фарм в те времена был достойной школой. Очень похоже на драки моей юности – когда двор на двор, с палками выходили.
– В драках команда на команду поучаствовали?
– Был такой Каминский. Не динамовский Ян, а другой, американец. Небольшого роста – но тафгай и провокатор в одном лице, любитель бить исподтишка. Наш вратарь прижал шайбу – Каминский то ли ему по ловушке стукнул, то ли нарочно снегом обдал, резко тормознув. Понеслось! У человека не было шансов даже отъехать. Ребята словно ждали, мгновение – и вся команда на льду!
– Красота какая.
– Да, хорошо отбуцкали. Каминский внизу барахтается, в эпицентре, закрывается. А ему летит со всех сторон.
– Мы изучили статистику – у вас везде без фанатизма с удалениями. Лишь в каком-то "Сент-Джонсе" насобирали 124 минуты. Что натворили?
– Вот там постоянно – драки, стычки. Я тоже жестко играл! А самое интересное – с чужими тафгаями после матча встречались в баре или ресторане. Почему-то меня все время угощали пивом!
– Уважали.
– Да. Подходили, нормально общались. Хотя кто-то в барах бушевал. Мишель Террьен, например. Теперь "Монреаль" тренирует, а тогда работал с фарм-клубом. Заглянул в мой любимый бар Joe’s, с кем-то начал браниться – дошло до полиции… Террьен – истеричный. Орал и гавкал от бортика так, что алабаи отдыхают. То на судью кинется, то швырнет что-то на лед. А на "Монреаль" смотрю – вроде потише стал. Уже не рычит.
– Самый яркий бой тафгаев, который видели своими глазами?
– Боб Проберт уже был не тот… Наверное, Роб Рэй против Тая Доми в Баффало. У них все открыто, никаких заломов, захватов. Красиво бились, классика!
– Доми – невероятный человек.
– Поразительный! Рост 175 – но боец лютый. Знаете, почему? Необычная тактика. Держал соперника за свитер, а сам крутился и вертелся. Никто из больших не мог его по-настоящему достать. Подставлял только затылок. Как тот чуть выдохнется – Тай начинал охаживать. Рычаг у него маленький, рука тоже. Зато удары размашистые! Быстро менял руку – два раза правой, три раза левой. Чужой свитер при этом не отпускал.
– Дворовые методы – как и у вас.
– Вот-вот. А в жизни – веселый парень. Болтает, чудит, очень компанейский.
– Вас он спасал от расправы – когда совершили очередной подвиг: отправили в госпиталь громилу Джорджа Ларака.
– "Торонто" проигрывал в Эдмонтоне. Как сейчас помню, 2:5, третий период… Такой хороший момент – Ларака встретить у синей линии!
– Вы не упустили.
– Мне и цеплять его не надо было – просто не остановился. Шайба шла по борту, Ларак тянулся и не успевал. Я поймал его на развороте. А он же высоченный, под два метра. Склонился – и плечом ему точно в голову зарядил. Упал плашмя, отключился. Унесли. Я не ожидал, что так круто получится. Крик, гам, ко мне кто-то летит…
– Удалили вас?
– На две минуты. Все следующие смены выходил вместе с Доми. Пэт Куинн ему приказал охранять. Особенно активно на меня Патрик Марло прыгал – но Доми громко сказал: "Дерусь здесь я!" Больше почему-то не прыгали.
– В следующем матче против "Эдмонтона" Ларак вас не искал?
– Да у нас с ним старые зарубы, с фарм-клуба. То его перевернешь в центре, поймаешь на "вертушку", то Питера Уоррелла из "Флориды". Тоже двухметровый. Такие здорово летят – только успевай подсаживаться под них. Народ хохочет – а Уоррелл ноздри раздувает, пар, как у быка…
– За вами гонялся?
– Еще бы! Ударить-то не может нормально, по правилам. Не попадает. А с Лараком в игровом плане зарубались, уже плей-офф шел. Он парень с понятиями о справедливости. Сзади не бил никогда. Но я был готов к силовому приему, когда тот рядом оказывался.
– Если помните, в "Витязь" привозили Рида Симпсона.
– Это не при мне.
– Неважно. Про Рида говорили – реально крутой боец, но "пробитый". Врезали ему очень сильно. Мы отыскали запись – действительно, врезали. Странно как живой остался. А на вашей памяти человека одним ударом "пробивали"?
– Было. Недавно с этим парнем в Торонто столкнулся – Ник Киприос. Обниматься полез в ложе для бывших хоккеистов: "Дэни, как дела…" Со мной сын был, спрашивает: это кто? Рассказал ему историю. Вам тоже могу.
– Ждем с нетерпением.
– Вышла у меня с Киприосом ситуация. 1997 год, тренировочный лагерь. Ему отдают пас – несется с шайбой, будто на стульчике. Я его и встретил как умею. Киприос летел в сидячем положении, я такого сроду не видел!
– Мило.
– Ударился спиной о борт, кровь носом. На скамейке его, думаю, кто-то еще и подтравил: "Русский-то как тебе засадил…" В следующей смене клюшкой сзади лупит меня по лицу, рассекает бровь. На него кидается Келли Чейз, заваруха приличная. Никто Киприоса не понял. А вскоре он закончил.
– Из-за вас?
– Нет. Вот его вырубил ярчайший боец, Райан Ванденбуш, одним ударом. В нокдауне падает на лед, бьется головой. Камера крупно выхватывает лицо – из-под которого вытекает кровь…
– Кто-то из наших говорил – не было в НХЛ человека подлее, чем Крис Челиос. Всегда бил исподтишка.
– Да никогда бы я про Челиоса такого не сказал! Адам Грэйвз – это да, гадкий тип. То подпихнет, то спровоцирует. Такая у парня работа – выводить соперника из равновесия. Заставлять психовать.
– Челиос, говорят, горазд поддать.
– Во всех смыслах хорош – и подраться, и выпить. Минут по двадцать крутил велотренажер прямо в парилке.
– Кошмар. Что ж он делал со своим сердцем?
– Значит, большое сердце. Ему в кайф было так пропотеть. Мы с Челиосом в сауне телевизор поставили. Не верите?
– Нет, конечно.
– А зря. Был телевизор-то. Говорю: "Вот бы сюда экран. Крутишь педали – и смотришь, кто как сыграл". Чели на ус намотал – договорился с начальством. Отправились на выезд, за это время установили телевизор и специальное защитное стекло. Влагу не пропускало, даже не протирали.
– Хаванов рассказывал: "Нет для меня более совершенных защитников, чем Брайан Лич и Эл Маккинес". А кто – для вас?
– Ник Линдстрем. Тоньше, чем Маккинес и Лич. Для меня лучший атакующий защитник – не тот, кто схватил шайбу и попер. А тот, кто надежен в обороне и вовремя подключается вперед.
***
– Питера Лавиолетта из "Каролины" вы назвали худшим тренером в жизни. Почему?
– Ненавижу лицемеров! Зачем вилять, лапшу вешать? Скажи как есть! Лавиолетт повторял: "Ты в порядке, мы на тебя рассчитываем…" Но если у Пола Мориса я играл по 28-30 минут, то при Лавиолетте в два раза меньше. Никаких объяснений. В итоге чуть рожу ему не набил.
– На тренировке?
– В игре. Первый период, на лавочке случился неприятный разговор. И всё, упала планка. Заорал: "В перерыве с тобой разберусь!" Ребят предупредил – не удивляйтесь, сейчас будет драка.
– А они?
– Возле раздевалки подошли ветераны – Рон Фрэнсис и Глен Уэсли, уговаривали: "Дэни, не надо…" Честно, только из уважения к ним не тронул Лавиолетта. День спустя обменяли в "Филадельфию".
– Если б ударили – какие были бы последствия?
– Нос бы ему сломал. Или челюсть.
– Мы о последствиях для вас.
– Теоретически могли завести уголовное дело. Смотря, как бы он себя повел. Но мне в тот момент было абсолютно все равно.
– Хоть раз на вашей памяти игрок врезал тренеру?
– Не слышал. При мне в "Филадельфии" в концовке регулярного чемпионата Реник зацепился с Кеном Хичкоком. Без мордобоя, но Реник наговорил много обидных слов. В такой ситуации тренеры нередко ставят ультиматум – он или я. Другой вариант – усадить в запас, перевести в четвертое звено.
– Как поступил Хичкок?
– Не мстил. В интересах командах зарыли топор войны. В плей-офф все личное отходит на второй план.
– Теперь жалеете, что в 2007-м предпочли "Детройту" московское "Динамо"?
– "Детройт" предлагал контракт на два года. Я хотел – на три. Срок был важнее зарплаты. Переезды достали! За шесть лет после "Торонто"– "Финикс", "Каролина", "Филадельфия", "Нэшвилл", "Детройт"… Конечно, поторопился с отъездом. За НХЛ надо держаться до последнего. Когда ты в обойме, легче найти команду. Уверен, там бы еще долго играл. У кого-то к концу карьеры бензобак пустой. А я в 35 чувствовал – есть горючее. Но никуда не звали.
– В "Торонто" на какие деньги уезжали?
– 300 тысяч канадских долларов. Меньше в НХЛ тогда не получал никто. Минимальный контракт – 500 тысяч. Но об этом я не знал.
– Сколько у вас оставалось?
– Давайте считать. Налоги – 50 процентов. Плюс разница в курсе валют. В американских долларах "чистыми" набегало 100 тысяч в год.
– Что ж при таких заработках товарищи не пощадили вас на ужине новичков?
– Традиция! Народ заказывал лобстеры, устрицы, дорогущее вино, коньяк "Людовик XIII" по цене 13 тысяч долларов за бутылку… Изначально новички все это только оплачивали – прикасаться не могли, давились дешевым пивом. Я разозлился, пошумел немножко. Мол, вы на мои деньги "Людовика" хлещите, а я – даже не попробую?!
– Плеснули?
– И мне, и чеху Томашу Каберле. Мы вдвоем проставлялись. У него-то контракт посерьезнее. А мне ужин влетел в зарплату за полмесяца. Кредитки еще не было, наличных не хватало. Выручил Игорь Королев, внес за меня деньги.
– Отдали?
– Разумеется. Со временем правила смягчились. Если новичков пятеро, скидывались по 2-3 тысячи долларов. То, что в счете сверх этой суммы, их не касалось. Ветераны либо свои добавляли, либо брали из командной кассы, куда идут деньги за штрафы.
– Какой ужин новичков в качестве гостя запомнился вам?
– Финский вратарь упился так, что решил продемонстрировать, какой он гибкий. Усаживался на шпагат, поражал растяжкой. За парня было страшно. Казалось, еще чуть-чуть – и порванными джинсами не ограничится.
– Вы Королева упомянули. Играл за "Торонто" и Александр Карповцев…
– С Сашей я выходил в одной паре. Как-то на льду начал со мной говорить по-английски. Голосил: "Behind!" В смысле – сзади! На лавке толкаю в бок: "Сань, кончай "бихайничать". Давай по-русски. Или молчи".
– Обиделся?
– Посмеялись. В "Торонто" был период, когда русские держались вместе. Отмечали дни рождения жен, детей. Снимали в ресторане зал человек на двадцать, приносили свою музыку. Помню Новый год дома у Королева. Были родители его жены, Карповцев, Юшкевич, Борщевский, из Виннипега подъехал Коля Хабибулин. Душевно посидели. И вдруг что-то сломалось.
– Почему?
– Слишком много народу собралось в одном месте. Компания разбилась на группы. Я – с Березиным, Королев – с Юшкевичем и Карповцевым. Мы не ссорились, продолжали общаться, но прежнее тепло ушло. Жаль.
***
– Сколько отыграли за "Торонто" по маленькому контракту?
– Все три года. Хотя давно закрепился в основе, с Юшкевичем в первой паре проводил на льду по 26 минут. Едва на тему контракта заговаривал с агентом, звучал ответ: "Не волнуйся, Даня, скоро их вы…ем!" Я ждал-ждал – ничего. Позже осознал – мы и не могли клуб вы… Нет, скажу иначе – "сделать". Потому что в "Торонто" у него помимо меня было еще три клиента.
– Поменяли агента?
– Сразу – как истек срок контракта. Новый агент пробил договор с "Торонто" уже на хороших условиях.
– Шесть нулей?
– Да, с бонусами – миллион в год. Я был счастлив. Пока не услышал от Хабибулина: "Ты что подписал?! Нужно было требовать в два раза больше…" Наверное, себя недооценивал. Мне вообще в этом плане не везло. То локаут, то кризис. Несколько миллионов потерял!
– Однако.
– Моя самая большая зарплата в НХЛ – 3 миллиона в год. Но второй сезон целиком выпал из-за локаута. На третий всем хоккеистам срезали контракты на 24 процента. А в "Динамо" после кризиса 2008-го – на 20 процентов.
– Через год "Динамо" выплатило неустойку за досрочный разрыв контракта?
– Нет. Так составили договор. Узнал о расторжении из новостей по телевизору.
– Реакция?
– Да мне в те дни было не до хоккея. Боялся лишний раз на улицу выйти, казалось, все тычут пальцем. Вы же помните, что этому предшествовало…
– Громкий инцидент на дороге.
– Запись, как меня задержали гаишники, выложили в интернет. Затем по телевидению показали. Неделю был популярнее президента страны.
– О чем думали, глядя на эти кадры?
– Я был выпивши за рулем, не отрицаю. Но в остальном не совсем правдоподобно. Мутная история. "Жигуленок", в которой якобы врезался, лишь слегка поцарапал. Тут же милиция подъехала. Многовато совпадений. Наводит на мысль – а не отслеживали меня, чтоб денег снять? Ладно, дело прошлое… Единственный плюс – резко сократился круг общения. Рядом остались настоящие друзья. Прилипал как ветром сдуло.
– Ну и слава богу.
– Согласен. Больше всего в тот момент хотелось закончить карьеру. Но решил, что уходить вот так – неправильно. Подписал контракт с "Витязем".
– Вас лишили прав на полтора года. Как до Чехова добирались?
– Ребята подвозили. А по Москве – на такси или на метро.
– "Брабус" тот продали?
– Нет. Машина 2008 года, на ходу. Сын будет водить, когда права получит.
– Президент "Динамо" Михаил Головков говорил, что фанаты вас недолюбливали. Чувствовали?
– Серьезных конфликтов не возникало. Просто в НХЛ успел отвыкнуть от наших реалий. Для некоторых ты патриот, если надел майку с Путиным. Люди не понимают, что к патриотизму это никакого отношения не имеет. Так и с фанатами. Кто-то смотрит хоккей, переживает за любимый клуб. А кому-то нужно выпить, поорать, подраться. Им по барабану, что происходит на льду. Когда в "Динамо" пропускал матчи из-за травм, сидел около фанатской трибуны. Насмотрелся.
– Например?
– Первый период. С нижнего ряда подходит болельщик в динамовском свитере. Здоровается, желает удачи: "Даня, поправляйся, нам тебя не хватает…" Ко второму периоду он уже неадекватен. К третьему – в хлам. Вскакивает, машет руками, кроет матом своих игроков, чужих, судей. Эй, говорю, не мешай. Оборачивается. Взгляд стеклянный, медленно произносит: "Ты-ы к-кто?!" Начинаю закипать: "Уймись. Не то к креслу прибью гвоздями. Останешься на Малой арене пожизненно…"
– В 2012-м ваш "Витязь" одержал волевую победу над "Торпедо". После матча юный Панарин сообщил в интервью: "Наш капитан Даниил Евгеньевич Марков нашел в раздевалке правильные слова".
– Помню-помню. Еще было продолжение: "Почти такие же, как Брагин на молодежном чемпионате мира". Ну да, повысил голос, завел команду.
– Панарин по отчеству к вам обращался?
– Сначала – Даниил Евгеньевич, на "вы". Как все молодые. Я прикрикнул: "Еще раз "выкнете" – рассержусь". Сошлись на Евгеньиче. Панарин до сих пор так называет.
– Кто из тафгаев "Витязя" по человеческим качествам номер один?
– Да все отличные ребята. Крис Саймон, Тревор Гиллис, Джон Мирасти, Джереми Яблонски, с которым в тренировочном лагере "Нэшвилла" пересекался… Юморные, добродушные. Разве что Брэндон Сагдэн – молчаливый, угрюмый.
– Мирасти и Яблонски делились подробностями, как разогнали магнитогорскую свадьбу?
– Не особо. Сказали, что их спровоцировали. Уверен, так и было. Эти парни никогда первыми не полезут.
– С Поветкиным в Чехове познакомились?
– Еще в 2004-м, когда в "Витязе" был во время локаута. Видимся редко, поздравляю с победами эсэмэсками. Года два назад ходил в Лужники на его бой с Карлосом Такамом. Саня выиграл нокаутом.
– Советы давал – как на льду кулаками махать?
– Нет. Была другая ситуация. У меня произошел конфликт. Человек ударил сзади, когда я не ожидал, сломал челюсть.
– Боксер?
– Скажем так: обучен лучше, чем боксер. Саня узнал, был в ярости. Хотел на ринге с ним разобраться: "Пусть со мной поспаррингует…" До этого не дошло, человек извинился. А я через две недели с "шиной" уже играл.
***
– Давайте о "Спартаке", вашей первой команде. Контракт подписали в 16 лет?
– Да, забавная история. Я же этот момент чуть не проспал!
– Как?
– Днем прилег, задремал. Проснулся, посмотрел на часы: "Елки-палки, через 20 минут должен быть в клубе!" Денег на такси нет. Побежал.
– Далеко?
– От дома до "Черкизовской", две станции проехал на метро, от "Сокольников" – опять бегом. Опоздал, но повезло. Тренерский штаб задержался у руководства. Подписание контракта сдвинули на вечер.
– Сумма?
– 10 тысяч рублей. "На конфеты и лимонад", – сказал Виктор Шалимов.
– Вратарь Алексей Ивашкин вспоминал, что в том "Спартаке" месяцами не платили: "Выкручивались, как могли. Приторговывали клюшками, которые отбирали у молодых – Епанчинцева, Шаламая, Маркова…"
– Не отбирали – а просили: "Сходи, возьми новую клюшечку". Кому-то продавали. Некоторые игроки клюшки копили, прятали в раздевалке. Бывало, приходит – парочки не хватает. Или вообще заначка пустая.
– Весело.
– Веселее было на собраниях. Одно из них главный тренер Гуреев закончил фразой: "Я все понимаю. Но зачем Клевакин в три часа ночи закрыл японцев в сауне?!"
– Что за японцы?
– Спонсоры. Прилетели из Токио. На базе стол накрыли, банька, то, се… Димка заглянул в парилку, поддал жару и запер дверь. Бедные японцы едва не угорели. Ломились, пока не проснулся дежурный.
– После отбоя уходили с базы по веревочной лестнице, купленной в "Детском мире"?
– Зачем покупать? Андрюха Федотов сам мастерил. Из окна по лестнице выбираешься, по ней же к утру возвращаешься.
– Лестница так и висела?
– Да. Администратор с улицы как-то засек, унес. Пришлось пацанам на простынях подниматься.
– Самое смешное нарушение режима в те времена?
– Тут никто не переплюнет Игоря Вязьмикина из ЦСКА. Старшие товарищи рассказывали, как он перелил водку в бутылку из-под боржоми. Тихонов, зная о его слабостях, поселил в своем номере, глаз не спускал. А Вязьмикин лежал на кровати, потягивал из горлышка "боржом". Спалился из-за газеты.
– ???
– Делал вид, что читает. Только не заметил, что газета вверх ногами. Зато увидел Тихонов. Насторожился, принюхался, открыл бутылку…
– Со старенькой "Волгой", которую в "Спартаке" на пятерых выдали, были ЧП?
– Сам поражаюсь, как обошлось. Набивались в нее с Епанчинцевым, Клевакиным, Шаламаем и Петрочининым. Гоняли зимой, в снегопад, на лысой резине. Без прав, техпаспорта. Гаишники ни разу не тормознули.
– Если прав ни у кого не было, почему именно вы за руль сели?
– Я хоть умел водить – выучился на папиной машине. Когда в НХЛ уехал, "Волга" у ребят осталась. При случае поинтересуюсь, как сложилась ее дальнейшая судьба.
– Сколько раз бросали курить?
– Один. В Америке какие-то таблетки выпустили. Пока принимал, к сигаретам не тянуло. Курс на две недели рассчитан. Закончил – всё по новой. А вот Хабибулину помогло, хотя курил больше, чем я.
– Кто еще – из хоккеистов?
– В "Торонто" пачка сигарет всегда была у Стива Томаса, Березина и меня. Остальные – "стреляли" после ужина. Если выпьют винца.
– В перерыве курили?
– Всегда! В душевой. Или в каком-нибудь тихом месте, чтоб никому не мешать. В "Торонто" мне даже соорудили персональную курилку.
– Где?
– В комнатушке для стирки формы, там вытяжка хорошая. Постелили резиновый коврик, притащили стульчик. Как-то играем в меньшинстве. Перерыв. Ныряю в свой закуток, делаю затяжку. Неожиданно открывается дверь. Рик Ли, второй тренер, с бумажкой. Чертит схемы, объясняет, как действовать в неравных составах.
– А вы?
– Сижу с закрытым ртом. Неудобно тренеру пускать дым в лицо. Держусь из последних сил. Тут Рик, сообразив в чем дело, улыбается, хлопает по плечу. Как в анекдоте: "Бобер, выдыхай!"
– Без табака перелеты в Америку – мука?
– Спасает жевательный табак, специальный спрей. В туалете можно выкурить электронную сигарету. Датчики дыма на пар не срабатывают, никакого запаха.
***
– Когда-то вы обмолвились в интервью, что весь сезон в НХЛ мечтали приехать в родную деревню, отправиться за грибами…
– Это правда. Они и в Штатах растут, белых полно. Но когда чемпионат в разгаре, не до грибов. Американцы их не едят, тем более не собирают. В отличие от наших эмигрантов.
– На охоту там выбирались?
– Да, завалил кабана и косулю. Но в России мне больше нравится. Интереснее. Зверь пугливее, ты с ним один на один. Его надо выследить, тихо подойти. Позапрошлым летом неделю просидел на вышке, выжидая медведя! Каждый день приезжал! Это настоящая охота. А за границей – "кормушечная". Известно, в какое время животные появятся, потому что привыкли там есть. Все, что от тебя нужно – выбрать жертву да нажать на курок. Не мой формат. Я поэтому и в Камерун не поехал, когда друзья звали охотиться на льва.
– Не скучно просиживать часами на вышке?
– Что вы! Такой азарт! Прислушиваешься к любому шороху. До сих пор помню, как впервые увидел огромного медведя. Точнее, услышал – он срывал овес, чавкал, причмокивал. Заиграл адреналин. Но не хватило опыта, хладнокровия. Рановато дернулся. Медведь рыкнул и убежал.
– Выстрелили?
– Бессмысленно – далеко. Сначала я его спугнул. Потом он меня пугал.
– Это как?
– Две недели спустя приехал на то же место. Залез на засидку, ждал. В прибор ночного видения рассмотрел на краю леса тушу. Лежит. Ага, подумал, сейчас выйдет. Позже глянул – никого. Со спины подлесок из елок и кустов, я возле дерева. Внезапно почувствовал – сзади кто-то есть. Вскочил, развернулся. В следующую секунду медведь начал издавать страшные звуки. Скрежет, грохот. Первая мысль – квадроцикл мой раскурочил! Вот тут стало не по себе – два часа ночи, я один на дальнем кордоне, люди километрах в тридцати.
– Уцелел квадроцикл-то?
– Да. Как выяснилось, около старого сруба валялся холодильник, разные железяки. Медведь по ним стучал. Прогонял меня. А я целый час стоял, замерев. Не шевелился.
– Почему?
– Чтоб не спугнуть. Все-таки надеялся завалить. Не получилось. Когда все стихло, сел на квадроцикл и уехал. Но этим летом медведь от меня не ушел. Другой, поменьше. Попал метров с восьмидесяти. Ребята разделали, подарили шкуру. Висит в деревенском доме, в моей комнате.
– Мясо вкусное?
– Сладковатое. Мне нравится и мясо, и сало.
– Ружье у вас эксклюзивное?
– Нет. Когда-то листал каталог, где ружья по 45-50 тысяч долларов. Но это коллекционерам. По лесу с таким не походишь. У меня – немецкий Blaser со сменными стволами. Три калибра – для мелкой дичи, средней и крупной.
– В Америке купили?
– В Москве. 300 тысяч рублей. Между прочим, ружье по заказу фирмы спроектировал и изготовил русский конструктор.
– Хоккеисты в вашей компании есть?
– Нет. Знаю, любят охоту Серега Мозякин, Илья Горохов, Антон Бут…
– Рекорд – сколько километров прошли на охоте?
– Не замерял. Однажды зимой заблудился. Километров 700 от Москвы, батарейка в телефоне села. Бродил часа три.
– Испугались?
– Да нет. Понимал, рано или поздно выберусь. Главное – выйти на первую просеку. По этим следам дошел до егерей, которые лес чистили. Подвезли на снегоходе. Самый большой страх на охоте испытал, когда увидел медведицу с пестунами. Она нападает, если чувствует угрозу для деток. Я позвонил ребятам, чтоб за мной заехали, сняли с вышки. До своей машины идти километр пешком не рискнул.
