Александр Кержаков: полдень после банкета
РАЗГОВОР ПО ПЯТНИЦАМ
Напрасно некоторые сотрудники московского "Динамо" предостерегали - стоит ли назначать интервью на утро после командного банкета? Приедет ли на базу Александр Кержаков?
Кержаков не только приехал - поразил пунктуальностью. Ровно в полдень джип с петербургскими номерами остановился у новогорского крыльца. Лицо Александра о вчерашнем банкете не напоминало. Идею говорить в холле забраковал, предложил подняться куда-то наверх. Мы уж заподозрили - на чердак. Оказалось - в библиотеку.
Оглядывая стеллажи, мы предположили, что каждый игрок "Динамо" приносил книжки из дома. Дарил любимому клубу, для которого последней рубашки не жалко. А замечательный новогорский сосед Анатолий Бышовец осчастливил целым мешком классиков.
Кержаков наши предположения разбил:
- Нет, про книжки из дома первый раз слышу. Я по крайней мере ничего не приносил.
САМЫЙ ГРУСТНЫЙ ДЕНЬ
- Банкет удался?
- Да! - оживился Александр. - Хорошо было. Пожалуй, лучший банкет, на котором я присутствовал.
- По количеству закусок?
- По атмосфере. Позитив. Открытость между людьми, близость, которой я прежде не видел.
- В "Зените" такого не было?
- Было что-то похожее, когда мы завоевали серебро. Но со вчерашним мероприятием не сравнить. Шесть часов просидели в ресторане, до полуночи. Коллектив в "Динамо" действительно замечательный.
- Переход игрока в новый клуб всегда лотерея?
- Всегда.
- В какой момент почувствовали, что с "Динамо" не ошиблись?
- После того, как весной выдали победную серию из четырех матчей. И я понял: будем биться за медали.
- На слова Адвоката после московского матча ваших команд обратили внимание?
- Когда Дик заявил, что "Зенит" все равно в таблице будет выше нас? Вспомнили только сейчас, в ноябре. А тогда близко к сердцу никто не принял.
- Реплики тренеров после матчей вас цепляют?
- Конечно. Жалко, Черчесова и Блохина уволили - их всегда было любопытно послушать. Но мне кажется, они обдуманно все это говорят, не просто так вырывается.
- Самый грустный день для вас в этом году?
- Сегодняшний.
- Почему?
- Потому что закончился классный чемпионат. Хочется еще пару туров отыграть в таком состоянии, в каком были перед игрой с "Томью". Заранее обеспечить медали - и гонять мяч в удовольствие. Настроение потрясающее, все счастливы. Тренировки легкие. Даже на курорт не хочется. Обычно рвешься отдыхать, чтобы забыть поскорее сезон, а тут все наоборот.
- Сегодня вам гораздо печальнее, чем в тот день, когда узнали, что не поедете на чемпионат Европы?
- У меня было ощущение, что не возьмут на Euro. Доходила информация. Даже в глубине души ни на что не надеялся. Слишком надежные были источники.
- И когда Хиддинк с Бородюком приехали на открытие динамовской базы, вы смотрели им в глаза - как же они сформулируют?
- Никуда я им не смотрел. Говорю же, за месяц знал, что на меня не рассчитывают.
- Последний разговор с Хиддинком?
- Беседовали по телефону перед турецким сбором, зимой. Я сказал, что мне лучше остаться в "Севилье" - в команде было много травмированных.
- Как-то не складывается у вас с голландцами.
- У меня хорошие отношения с Кором Потом. И с Арно Филипсом. Вот с главными голландцами - да, сложнее. Хотя к Адвокату нормально отношусь. Дик верил в меня до последнего, пытался помочь. В той ситуации скорее уж я его подвел. Мне Адвокат ничего дурного не делал. В отличие от других людей. Не хочу называть фамилии.
- Боитесь?
- Нет. Просто кое-что не должно выплескиваться наружу.
НЕ ОСУЖДАЮ!
- Многие игроки "Зенита" не скрывали, что вы откровенно валяли дурака в Петербурге перед отъездом, всем давали понять, что очень хотите в "Севилью"...
- Я на эти интервью никак не реагировал. Да и не особо их читал. Никто не знает, что происходило в тот период. В двусторонках меня отправляли в состав, в котором я не мог сделать ни-че-го. Из раза в раз играл с ребятами, выдернутыми на просмотр из дубля. Которых уже нет и больше не будет в "Зените". Я выходил и сорок минут занимался не пойми чем. Поверьте, никогда у меня не было мысли показать, как мне не хочется работать. Так что это не я "давал понять", а мне!
- Что?
- "Такое же отношение может быть и в следующем сезоне". Вот и вся история. О ней, правда, молчат. А за высказывания бывших партнеров не осуждаю. Попав в Испанию, мне было легко не обращать внимания на ерунду. Чего хотел - я добился. И никого не обманул. В том числе самого себя.
- По слухам, вы могли из "Севильи" вернуться в "Зенит". Но сами футболисты сказали руководству - не надо возвращать Кержакова.
- Сложно мне в это поверить. Хотя может быть все, что угодно.
- Сильно задело, что вас не проводили из "Зенита" - команды, для которой столько сделали?
- Со Славой Малафеевым мы позже пересекались в сборной - нормально общались. Что тогдашние руководители не звонили и удачи не желали, - тоже естественно. Мне наплевать, что имя Кержакова вычеркнули начальники того "Зенита". Реакция болельщиков - вот что важно! А они на "Петровском" меня и сейчас здорово встречают.
- Кстати, одновременно с "Севильей" вас приглашали "Спартак" и "Локомотив". Можем предположить, что в этих командах вы зарабатывали бы гораздо больше, чем в Испании.
- Так и есть. Но уйти я мог лишь в "Севилью". В российскую команду при действующем контракте с "Зенитом" меня никто бы не отдал. В Испанию-то отпустили со скрипом. В Питере мне предлагали увеличить контракт в два раза - только оставайся.
- Константин Сарсания, бывший ваш агент, сказал нам в интервью: "От дружбы с Кержаковым ничего не осталось". Готовы объяснить почему?
- Не знаю, кто был виноват. Мне казалось - если человек пять лет со мной работает, должен поддерживать во всем. Отстаивать исключительно мои интересы. Когда началась эпопея с переходом в "Севилью", у Кости был серьезный выбор. Для него отношения с "Зенитом" оказались важнее, чем со мной.
- После такого вам будет очень трудно дружить с собственным агентом?
- Нетрудно. Если агентом станет родственник.
- Нынче вашими делами занимается отец?
- Еще помогает испанец Артуро Каналес из компании IMG. Решал вопросы с переходом в "Динамо".
- Сарсания рассказывал, что хранит прощальную эсэмэску от вас. Вы хоть одну бережете в телефоне?
- Нет, зачем? Мне жена часто говорит приятные слова. Я не настолько сентиментален, чтобы копить эсэмэски. Не думаю, кстати, что и Костя хранит какое-то сообщение от меня.
- Он ее показывал. К тому времени вы уже полгода играли в "Севилье".
- Да? Ха-ха...
- Когда в последний раз ловили себя на проявлениях сентиментальности?
- Смотрел передачу "Жди меня". Случаются на свете чудеса. Я слезу не пускаю, конечно, но пробирает. После того как стал отцом, тяжело переношу программы о брошенных детях.
- Собственная дочка удивляет?
- Каждый день! Вот вчера начала собирать мне наряды на банкет. Сегодня спустилась вниз, обняла нас с женой, расцеловала. Футбол смотрит по телевизору, болеет за меня. Кричит: "Папа, гол!"
- На стадион водите?
- Да. С большой дудкой.
- Их же запретили?
- Ей - можно...
ТАРАКАНЫ ИЗ ЛЕВАНТЕ
- Сталкиваясь с бытовой серостью, не поражаетесь собственному решению - вернуться в наш чемпионат?
- Я попал в команду, где вся серость отсекается. Впрочем, даже в Испании есть стадионы, которые внутренним убранством не отличаются от российских.
- Худший испанский стадион?
- В Леванте. Далеко до евроремонта. Или арена в той же Севилье.
- Тараканы есть?
- Видел. И мышей видел. Для Испании это в порядке вещей.
- Зато потом вы вернулись в Россию - и сыграли первый матч в Томске. При минус четырнадцати.
- Я в Питере играл при минус одиннадцати - это паршивее, чем томские четырнадцать. Догадывался, какая погода может встретить в Сибири. Но только когда вышел на заснеженное поле и мгновенно продрог, подумал: "Эх, это не Испания..."
- Как-то вы привезли в Москву товарища из Севильи, прошлись с ним по морозу, и он сказал: "Еще никогда моему телу не было так холодно".
- Приезжал в Москву с представителем "Севильи" оформлять визу. Пешком отправились из посольства до какой-то кафешки переждать минут двадцать - испанец чуть нос не отморозил. Было минус двадцать. Я сразу вспомнил день, когда мне было настолько же холодно.
- Когда?
- В тринадцать лет ездил через весь Питер на тренировки. В автобусе болтался час, а зима стояла лютая. Одевал два свитера, три пары носков, еще штаны. В интернате у нас была комната с огромными окнами, отопление слабенькое. А рама ходуном ходила. Помню, как спал в шапке и носках. Это был ужас, с Томском не сравнить.
- Европейский футбол - по-прежнему ваша цель? Или мечта умерла?
- Как она могла умереть?!
- Вы Европу попробовали...
- Так это еще сильнее завело! Я пропитался атмосферой европейского футбола. Выходя на поле в центральных матчах, ты понимаешь - это транслируется на весь мир. Непередаваемое ощущение. У меня не пропало желание поиграть за границей. Но сейчас это не та цель, ради которой можно многим жертвовать.
- За год ни разу не сказали агенту: "Ищи варианты"?
- Нет. Следующий сезон точно отыграю в "Динамо". Лига чемпионов, опять же. Потягаемся.
- В начале года кто только не твердил, что Кержаков ошибся с командой. Чьи слова было обиднее всего слышать?
- Твердили многие, но из моих знакомых - никто. А теперь всем понятно, ошибся я или нет.
- Вы ответили для себя на вопрос, почему в европейском футболе скорости намного выше, чем в России?
- Там не быстрее бегают - там быстрее мыслят. И техника получше. Где нашему надо коснуться мяча три раза, испанцу хватает одного.
- Роман Павлюченко вспоминал, как смотрел на стадионе матч бундеслиги - изумлялся черепашьим скоростям. Потом в гостинице увидел повтор того же матча - игроки летали по полю. Может, дело в телевидении?
- Есть такой момент. В некоторых матчах чемпионата России я был уверен, что смотримся бездарно. А вечером включаю запись - да вроде неплохо комбинируем... Но в Испании даже последний защитник не расстанется с мячом бездумно. Все пытаются выжать максимум, никто не жахнет просто так в аут. Там почти нет длинных передач. Мне, играя центрального нападающего, не приходилось биться за верховые мячи, вся игра внизу. А в России постоянно надо бороться вверху. Толкаться и пихаться. Выходим в Нальчике - видим ужасное поле. Разыграть мяч нереально. Проще выносить вперед и уж там за него цепляться. У "Терека" поляна тоже вся в кочках. Несмотря на то, что искусственная.
- Такое возможно?
- Сам в шоке. Синтетика может быть жесткой, но чтоб с буграми?!
- Не видели газона хуже?
- Видел. До 16 лет я тренировался на чудовищном поле, на улице Бутлерова. В тамошнем дворце спорта "Зенит" газон не менялся с 76-го года. Это и впрямь был кошмар. Хотя кочек не видел даже там. Зато были следы от луж - осенью и весной протекала крыша.
- Сколько лечится ожог от такого ковра?
- У одного нашего мальчишки ожоги вообще не проходили. Ему спать было больно. Защитник - все время летел в подкате...
"ПУЭРТА ПОДНЯЛСЯ, ПОШЕЛ..."
- Несчастье с Пуэртой случилось на ваших глазах?
- Конечно.
- Вы были на поле?
- На скамейке, как раз неподалеку. Мне даже сейчас сложно об этом говорить. Самое страшное оказалось настолько близко... Хотя Пуэрта поднялся, пошел, адекватно реагировал на слова. Все думали: на жаре произошло обезвоживание. Ведь недели за три до этого Пуэрта уже терял сознание.
- На тренировке?
- Да, он упал, потом сел на газон, начал улыбаться... Когда Пуэрта умер в больнице через несколько дней, мы с командой были на игре в Афинах. Сидели в гостинице и не могли поверить, что Антонио больше нет. Он был веселый, любил подшутить. Танцевал прямо в раздевалке. Таким и запомнился. Потому и восприняли с болью его смерть - самый жизнерадостный парень в "Севилье".
- После такого к собственному сердцу прислушиваетесь внимательнее?
- Конечно! Особенно первое время. Чуть дискомфорт в груди - сразу волнуешься. В декабре в Питере хочу полностью обследоваться. Для себя.
- Считаете, медосмотра, который проходят в клубе, недостаточно?
- Так в "Севилье" за месяц до смерти Пуэрты было медобследование. Бегали на дорожке классический тест с кислородной маской. Этого мало. Или - случай с Черепановым. Диспансеризация раз в год - очень поверхностная штука.
- Самое тяжелое из испанских воспоминаний, не считая смерти одноклубника?
- Концовка моего пребывания в "Севилье". Когда приходит тренер и с порога заявляет, что для него существуют два форварда, - это неприятно. Потому что ты в эту двойку не входишь. При Рамосе не было разделения на "основных" и "запасных". Своим поведением он давал понять, что рассчитывает на всех футболистов. А здесь тебя изредка выпускают, и понимаешь: как бы ни сыграл, все равно скоро сядешь на лавку. Из-за переживаний я не воспользовался шансами, которые были. При новом тренере достаточно играл, но не забил ни одного гола.
- Вы настолько впечатлительный человек?
- В новой стране любой станет впечатлительным. Тем более раньше с такими ситуациями не сталкивался. Хотя при Рамосе я тоже забил "Хетафе", следом "Рекреативо" - а через четыре дня оказался на скамейке в игре с "Арсеналом". Но тогда переносить было легче. Знал, что этот тренер меня приглашал и продолжает верить.
- Чувствовали, что кого-то кроме жены интересует ваше психологическое состояние в Испании?
- У меня были близкие друзья, с которыми делился переживаниями. Но футбольных людей среди них нет.
ССОРА С ДЕНИСОВЫМ
- Самый талантливый защитник, с которым сталкивались на поле?
- Сложнее всего было против Хави Наварро. Интересный такой ветеран - ни техники, ни скорости. При этом настолько мощный и так умело выставляет локоть, что не прорваться. Ничего против него не можешь сделать. Это бесило - понимаешь, что должен его обгонять, а не получается.
- В России такие не попадались?
- Встречал еще занятнее. Был в начале 2000-х защитник в "Сатурне" - Кураев. Постоянно меня бил.
- По ногам?
- Да куда придется! Правда, ни разу не двинул исподтишка. Помню фотографию в газете: играем с "Сатурном" в 2002-м году я иду головой на мяч, оторвался от земли, а Кураев на этот же навес летит ногой. Отличный кадр поймали.
- Пару лет назад вы серьезно травмировали защитника "Сатурна" по фамилии Лешняк. И на матч второго круга в Раменское не поехали. Из-за угроз?
- Не было никаких угроз. Но ходили слухи, что в Раменском мне лучше не появляться, и Петржела предложил остаться дома - все равно матч ничего не решал. Для меня по сей день загадка, почему из той ситуации раздули скандал. Рядовой эпизод, каких полно в каждой игре. Я тянулся за мячом, Лешняк выскочил из-под меня, и я по инерции заплел ему ноги. То, что он получил тяжелую травму, - несчастный случай. Но договорились до того, что я специально охотился за этим Лешняком! Зачем мне на 10-й минуте при счете 0:0 ломать игрока, которого видел первый раз в жизни?
- Больше не пересекались?
- В следующем сезоне играл против него. Протянул руку - он не пожал. Его право. Я перед собой честен.
- Вы не застали в "Зените" дедовщину, о которой легенды ходят?
- Нет.
- Аршавин рассказывал, как обыграл ветерана на тренировке и тот пообещал ему в лоб дать.
- Ветераны, конечно, недовольны были, когда их обыгрывали. Но в моем понимании никакая это не дедовщина. Вот в спортинтернате мне описывали, что это такое. Я чуть-чуть с ней разминулся.
- И что это было?
- Заставляли молодых ездить на другой конец города за вещами. Отбирали посылки. Но я в интернате попал на смену поколений: старшие ребята оказались умнее предшественников. В столовой сами ходили за хлебом.
- А прежде?
- Прежде сидели ребята за столом, хлеб закончился. Кто повзрослее, едва глянет на молодого - тот встает и бежит искать.
- Аршавин как-то год не разговаривал с Малафеевым. А у вас с кем-то были такие конфликты?
- Да, и очень об этом жалею. С Игорем Денисовым поцапались в игре с "Марселем", долго не общались. Все на эмоциях. Потом не разговаривать вошло в привычку. Уже и зла-то не держишь, а привык к холодности. Через два-три дня в тебе просыпается "я", сам мириться ни за что не подойдешь. И ссора затянулась.
- Сейчас тоже не общаетесь?
- Слава богу, начали. В Питере его увидел, подошел. Сделали вид, что размолвки не было.
- Знаменитую дверь в раздевалке "Зенита" на "Петровском" кто только не крушил. Вы тоже приложились?
- Я - нет. Могу сумку пнуть, щитки в сердцах бросить об пол, но дверь никогда не выносил. Это Хаген с Радимовым постарались.
- С какой же силой надо ударить, чтобы сорвать дверь с петель?
- Они не срывали - всего лишь дыру бутсой проломили.
- При слове "трудоголик" кто первый приходит на ум?
- Саша Горшков. Тренироваться готов круглые сутки, после каждого занятия остается работать индивидуально. Фанат. Не представляю, как в 38 лет можно держать такую форму.
ПЕТРЖЕЛА В СУМАСШЕДШЕМ ДОМЕ
- Самая страшная тренировка в хоккейном ЦСКА 80-х называлась "Сантьяго" - в честь чилийского стадиона, на котором людей расстреливали. А какая для вас была самой страшной?
- Первый сбор у Петржелы. Не "Сантьяго", конечно, но неделю тренируешься без мяча. Утром - лыжи, днем - кросс, вечером - тренажерный зал. На лыжах кататься не умею, поэтому обычно заворачивал за угол и отсиживался в сугробе.
- В одиночестве?
- Нет, были еще ребята... Кто-то скажет, это, мол, непрофессионально. Но если делаешь все неправильно, нагружая совсем не те мышцы, которые надо, - какая от этого польза? Неделю мяча команда не видела, неделю! Потом на деревянных ногах вышли на контрольный матч с "Ниццей". Проиграли 0:1, но за 90 минут ни разу не перешли центр поля.
- Слышали, что Петржела загремел в сумасшедший дом?
- Читал, что он в какой-то клинике. Еще летом была история в Ульяновске, куда его пригласили на переговоры. В местной "Волге" мой брат играет. Он рассказывал, что Петржела приехал в Ульяновск и три дня не выходил из номера. Люди ничего понять не могли. Разумеется, ни о каком контракте после этого не было речи.
Некоторые не в состоянии пережить большой успех. Сомневаюсь, что Петржела, принимая в 2003-м "Зенит", надеялся сразу завоевать серебряные медали. Раньше этого тренера никто не знал. А в Петербурге на него обрушились разом слава, обожание болельщиков, хорошие заработки. Когда все резко прекратилось, Власта снова стал никому не нужен. Кто-то может философски к этому отнестись, а кто-то сломается. Тронется рассудком.
- Всегда в команде чувствовали по тренировке, сколько Петржела накануне спустил в казино?
- Нет. Потому что на тренировки последнее время он выходил редко. Их проводил Боровичка.
- Вы в казино Петржелу не встречали?
- Я в казино не хожу. Играл пару раз в московской гостинице "Орленок", где команда жила перед матчами. Но больше 500 рублей никогда не просаживал. А Петржела за рулеткой мог сидеть часами.
- Властимил утверждал, что в "Зените" два игрока панически боялись самолетов - вы и Ширл. Не преувеличивал?
- Нет. С самолетами у меня и Радека отношения сложные. Было несколько неприятных ситуаций в небе. В 2006-м уже при Адвокате летели в Москву на газпромовском Як-42. От Пулкова до Домодедова полет растянулся на два с половиной часа. Мы угодили в грозовое облако, из которого минут сорок не могли выбраться. Началась паника. Стюардесса металась по салону, пыталась успокоить ребят. Ох, и натерпелись жути!
- Представляем, сколько обещаний Богу надавали за эти часы.
- Бог всегда оберегает тех, кто верит. Был еще случай на сборах, когда летели из Антальи в Стамбул. Снова попали в грозу - самолет трясло будь здоров!
- За кого из игроков "Зенита" пятилетней давности у вас болит душа?
- Да вроде все при деле. Кто-то в премьер-лиге, кто-то в первом дивизионе. Пошкус в Израиле. Ранджелович как-то звонил. По-моему, он уже завязал с футболом. Неудачно женился, из-за развода потерял кучу денег. Дима Макаров из-за травмы колена закончил. Но "Зенит" своих не бросает - сейчас Макаров начальник команды в дубле. Хороший был состав. Хотя... Знаете, недавно в интернете наткнулся на запись победного матча "Зенита" против ЦСКА в 2003-м. Посмотрел и поразился.
- Чему?
- Помните, что все твердили про тот "Зенит"? Дескать, показываем суперфутбол, ураганом летаем. Пять лет назад я тоже так думал. А сегодня ничего толкового в игре "Зенита" не заметил. Об урагане и говорить смешно.
- Наверное, никого из тренеров так не боялись в "Зените", как Морозова?
- Верно. Человек давал понять, кто в "Зените" хозяин. Однажды Аршавина чуть не отчислил, причем за какую-то ерунду. Просто сказал на следующий день после матча: "Пошел отсюда. Не желаю тебя видеть". И месяц Андрей тренировался с дублем. Но постепенно Морозов становился мягче и мягче. Доходило до того, что со мной и Аршавиным, 19-летними пацанами, советовался, кого включать в состав!
- Смешные эпизоды из того времени вспоминаются?
- Морозов на теории любил зачитывать куски из футбольных учебников. Часто цитировал фразы из книги, посвященной сборной ФРГ 80-х. Мы давили смех: почти все, о чем в ней говорилось, к тому дню устарело.
- Например?
- Морозов читал: "При росте 180 см футболист должен весить 70 кг..." Он большое внимание уделял весу игроков. Как-то перед отъездом на сбор врач "Зенита" по ошибке вписал одному игроку 84 кг вместо 74. Надо было видеть лицо Юрия Андреевича на собрании. Он схватился за голову: "Это безобразие! За день набрал десять кило!" А парень сидел и хлопал глазами. Понять ничего не мог.
- С Ярцевым тоже работалось весело?
- О, еще как! Такие перлы выдавал! Когда мы выходили на Euro, он после каждого удачного матча говорил: "Вы свалились в люк с дерьмом. Но сейчас крышечку чуть-чуть приоткрыли, темя уже видно..." Или, бывало, на разборах скажет: "Смотри, вот здесь ты ошибся. Представляешь, что было бы дальше? Обостряем, пасуем, забиваем. И шагаем к центру поля в соплях и поцелуях". Или другое: "А если бы сюда отдал, - это что, не момент? Да это же моментище!" Образно мыслил: "Смешались в кучу кони и люди, мухи и котлеты..." Георгия Александровича мы очень уважали. Приятный человек.
ПОЖАР В "ЛУКОМОРЬЕ"
- Подписывая первый контракт с "Зенитом", вы так разволновались, что проткнули его ручкой?
- Выдумки. Первый контракт я подписал за десять минут до отъезда автобуса в аэропорт. "Зенит" отправлялся в Турцию. Были разногласия по сроку контракта, и пришли к решению мы с Мутко в последний момент. Должны были подписать бумаги за два дня, а получилось вот так.
- Подмахнули на коленке? Или на портфеле Виталия Леонтьевича?
- На базе. Но автобус уже ждал у дверей.
- Пустые бланки подписывали?
- Никогда. Хотя предлагали. Известны случаи - людям вписывали совсем не то, о чем договаривались. Как человек себя поставит, так к нему и относятся. Если раз подпишешь пустой бланк - отношение будет не очень. Я перед настойчивостью не дрогнул.
- Вас, никому не известного пацана, перед подписанием первого контракта еще куда-то звали?
- Да. Поэтому мне было проще, особо не парился. Не выйдет здесь - уеду в другую команду.
- Это куда?
- В "Ростсельмаше" и "Шахтере" условия были заманчивее. Но мне очень хотелось оказаться именно в "Зените" - я с одиннадцати лет носил эту форму.
- Когда впервые почувствовали себя обеспеченным человеком? Перестали в ресторане читать меню, как Тору - справа налево?
- На цены всегда смотрю. Не потому что мелочный, просто мне интересно. Никогда не закажу слишком дорогое блюдо. А прилично зарабатывать начал лет в 16, когда в "Светогорце" платили по 500 рублей за игру. Я еще жил в интернате, но уже мог подарить родителям нормальный утюг, электрический чайник. А себе пельмени покупал или что-то к чаю.
- Вы и сейчас вице-президент федерации мини-футбола Санкт-Петербурга. Что входит в обязанности?
- Денежные вопросы решать. Что же еще?
- К вам приходят: "Саша, дай"?
- Сам стараюсь помогать. Ведь спонсоров как не было, так и нет. В декабре в Санкт-Петербурге состоится первый молодежный чемпионат Европы по мини-футболу. Слава богу, все расходы по его проведению на УЕФА. А до этого каждый год в городе проходил неофициальный чемпионат Европы среди молодежных сборных. Детские турниры я организовывал на свои деньги. В мое время на таких соревнованиях вручали скромные призы - каких-то пластмассовых роботов, сумки на пояс. В Кондопоге меня признали лучшим футболистом матча и преподнесли байковое одеяло. Сейчас же у нас лучший игрок матча получает плеер, а лучший игрок турнира - телевизор или компьютер. Уровень?
- Уровень. А что случилось с вашим кафе "Лукоморье" возле метро "Черная речка"?
- В доме, где располагалось кафе, возник пожар. Мне выплатили страховку, благодаря которой вышел в ноль. И решил пока с бизнесом завязать. А вместо "Лукоморья" на этом месте нынче японский ресторан. Уже не мой.
- Говорят, любой хоть раз в жизни становится жертвой мошенничества. С вами такое бывало?
- Как-то доверился человеку, тот втравил меня в глупейший проект. Потерял деньги.
- А человека?
- Он-то никуда не делся. Кажется, искренне не понимал, почему я перестал с ним общаться. Сумма была не очень большая, да я и не пытался ее вытрясти - знал, что все равно не вернешь.
ОБИДА ПЛЮЩЕНКО
- Книга, которая давалась вам тяжелее всего, но которую осилили?
- "Братья Карамазовы", "Война и мир". А вот маркиза де Сада больше трех страниц так и не вытянул. На любителя вещь.
- Когда-то вы изучали необычную литературу для футболиста. Еще знаете игроков, читающих Шопенгауэра?
- Нет. Да и я случайно Шопенгауэра для себя открыл. Сидел на сборах, рядом лежала книжка. Дай, думаю, полистаю. Начал читать - захватило. Но больше к Шопенгауэру не возвращался.
- Самая интересная его мысль - характер человека формируется в пятилетнем возрасте. Согласны?
- Года через три дочка подрастет и расскажу... Когда достигаешь определенного положения в обществе, характер меняется. Становишься свободнее в общении.
- Часто слышите, что изменились за последнее время?
- Говорят, что стал холоднее, но это не так. Если я изменился, - лишь в том, что начал проще относиться к жизни. Например, к послематчевым интервью. Раньше терпеть их не мог, а в Испании понял: лучше самому рассказать, чем что-то будут за тебя домысливать. Люди стоят, ждут - почему не ответить на несколько вопросов? Для меня это несложно, а для них, если пройдешь мимо, - разочарование. Теперь останавливаться в смешанной зоне вошло в привычку.
- Про кого из своих футбольных знакомых можете сказать: "Добрее человека на свете нет"?
- Слава Малафеев, Дима Хохлов. Безотказные парни.
- Им можете позвонить в любую минуту?
- В любую минуту я могу позвонить и Ване Саенко, с которым давным-давно дружу.
- Тот же Малафеев носит с собой травматический пистолет. Почему вам не обзавестись оружием?
- Когда-то мне подарили пистолет, но я понятия не имею, где он сейчас. Бросил дома и забыл. В Москве он мне точно не нужен. Я ведь в "Динамо" играю, при таком ведомстве...
- С Плющенко продолжаете общаться?
- После его развода пути разошлись. Мы дружили семьями, Плющенко с женой были свидетелями на нашей свадьбе. С его теперь уже бывшей супругой Марией у меня остались добрые отношения. Когда она предложила стать крестным сына, я не мог отказаться.
- Плющенко обиделся?
- Да. Даже в книжке об этом написал. Я, правда, не читал - мне цитировали. Он считает, что я повел себя некрасиво. Должен был ему позвонить. Однако мне и в голову не пришло, что Женя не в курсе, кто будет крестным отцом его ребенка. Конечно, историю их развода знаю только со слов Марии. Но в такой ситуации я всегда на стороне слабых. Печально, когда люди расстаются, если у них маленькие дети.
- Вы, кстати, крещеный?
- Меня крестили в годик в церкви неподалеку от городка Кувшиново Тверской области, там живет моя бабушка. Летом навещал ее и заехал в церковь. Впервые за 25 лет. Купил деревянный крестик, теперь он постоянно со мной.
- Спортсмены помешаны на приметах. А вы?
- Не особо. Хотя перед последней игрой с "Томью" по дороге из раздевалки сказал братьям Комбаровым: "Хватит друг за другом ходить. Давайте между вами встану". И забил два гола. В следующем году надо будет фокус повторить.
- Когда жили в Питере, к столице без любви относились?
- Это раздуто - дескать, питерские Москву ненавидят. Ничего подобного. Мне просто не нравятся огромные расстояния Москвы. Впрочем, без них это был бы совсем другой город.
- Москва - ваш город?
- Нет. И Панов, говорят, никуда из Москвы уезжать не хочет, и от Сенникова похожее слышал, но я уже год здесь провел - ноль эмоций.
- Может, дело в том, что и живете, и тренируетесь вы в Новогорске - до самой Москвы доезжая редко?
- Не исключено. Но меня ведь и не тянет в Москву.
Юрий ГОЛЫШАК, Александр КРУЖКОВ
