Петр Медулич: "Акробаты - самые добрые"

ЭКСПРЕСС НА СОЧИ

21-летний двукратный призер этапов Кубка мира по лыжной акробатике в завершившемся сезоне выбился в безусловные лидеры сборной России и заставил говорить о себе как о потенциальном претенденте на медаль Игр-2014

Дмитрий ОКУНЕВ
из Красной Поляны

– Сильно устали за зиму?

– Есть немного. На каждом старте пытался выложиться по максимуму, иначе не умею. К сожалению, не всегда результат был положительным. Так, я гораздо большего ждал от себя на чемпионате мира. В общем, поставлю себе за сезон твердую "четверку".

– Нравится, как развивается ваша карьера?

– В целом – да. Знаю, что мне есть куда стремиться.

– Минуло пять лет с тех пор, как вы с вашим тренером Анатолием Мазуром перебрались в Тверь из закарпатского Берегово, где умеют растить классных акробатов. Ни разу не пожалели о своем выборе?

– Что вы! В Закарпатье почти не было условий для тренировочной работы, мы даже не занимались на снегу. Сегодня все на принципиально ином уровне. Большего не стоит и желать.

– Вице-чемпионка мира Вероника Корсунова сказала мне, что считает вас одним из лучших действующих прыгунов. А кто идеал для вас?

– Всегда нравилось, как прыгает белорус Дмитрий Дащинский. Наблюдать за ним – одно удовольствие, настолько здорово, основательно и красиво он выполняет свою работу. Также впечатляет чемпион мира-2011 Уорен Шолдайс.

– Что привлекает вас в лыжной акробатике более всего?

– Азарт, драйв, риск. И адреналин, обильно выделяемый в момент прыжка. Испытав однажды чувство полета, хочется прыгать вновь и вновь. Эти ощущения затягивают. Они ни с чем не сравнимы.

– Помните впечатления от первого своего приезда в Красную Поляну?

– Дело было на прошлогоднем этапе Кубка Европы. Что сказать – красиво и до предела основательно. Чувствуется масштаб. Строительные пейзажи, конечно, несколько портят общую картину. Но ведь однажды все это великолепие будет наконец завершено! Знаете, наш курорт, наверное, один такой во всем мире. Остальные, куда мне доводилось приезжать, попроще. Они существенно уступают в размерах, качестве жилого сектора, удаленности коттеджей от трасс.

– Стартуй Олимпийские игры завтра, на что бы вы могли претендовать?

– На место с первого по третье – разумеется, при условии чистого выполнения своей программы. Я завершил третий сезон в Кубке мира и в принципе представляю, что нужно делать для положительного результата. Но знать – это одно, а успешно прыгнуть – совсем другое. Я вот планировал хорошо выступить в Норвегии. Но незначительная помарка свела на нет все усилия. Зато я точно понял: чемпионат мира значительно превосходит Кубок по уровню. Вроде бы соревнуются одни и те же акробаты, но на главном старте двухлетия все предельно сконцентрированы. И если на отдельном этапе упасть могут 5-6 человек, здесь прыжок срывает один спортсмен.

– Привези вас на "Розу Хутор" с завязанными глазами, сразу бы сообразили, что перед вами олимпийские трамплины?

– Конечно, здесь есть свои особенности, но они незначительны. В основном трамплины ничем не отличаются от других, ведь их нарезают по установленным стандартам. Единственная разница – снег: мягкий или жесткий.

– Вам какой больше по душе?

– Жесткий, естественно. Как и всем остальным. На мягком гораздо сложнее сделать отход. К тому же он быстро выбивается и портится.

– Если через 11 месяцев погода будет примерно похожа на нынешнюю, вам придется туго?

– В день нашего старта на чемпионате России было минус 1, это еще по-божески. В любом случае, какая бы жара ни стояла, все находятся в одинаковых условиях. Погода, может, и затруднит дело, но выгоды из этого не извлечет никто.

– Факт неумолимого приближения Игр оказывает на вас какое-то влияние?

– Не скажу, что изо дня в день просыпаюсь с мыслями об Олимпиаде. Но мотивация существенно возрастает. Каждый прекрасно понимает, что это за соревнования и насколько важным для страны окажется итоговый результат. У нас пока, правда, лишь Тимофей и Ассоль Сливец имеют олимпийский опыт. А у некоторых соперников по три Олимпиады за спиной. Что ж, опыт – дело наживное.

– Российский фристайл может занести этот сезон себе в актив?

– Считаю большим успехом второе место Вероники Корсуновой на чемпионате мира, а потому акробатику выделил бы особо. Мне кажется, большинство тренеров сделали ставку в этом сезоне не на погоню за медалями на отдельных этапах Кубка мира, а на усиленный тренировочный процесс. То есть на подготовку к Олимпиаде. Возможно, именно поэтому нашим и не удалось запомниться хорошими результатами.

– Верно ли проецировать результаты предолимпийской зимы и, в частности, чемпионата мира на Игры?

– В корне неверно. Надо понимать, что многие посвятили сезон экспериментам и наработке новых программ. Если у тех же могулистов есть явные лидеры – в первую очередь канадцы Майкл Кингсбери, Алекс Билодо и Ханна Кирни, раз за разом забирающие медали всех соревнований, то у нас никто не обладает очевидным преимуществом. Поэтому совсем не удивлюсь, если тройка призеров на Олимпиаде выйдет совсем не такой, какой она была на чемпионате мира. Сейчас вообще невозможно предугадать, кто выбьется в фавориты непосредственно перед стартом Игр. Хотя китайцы у нас в акробатике наиболее стабильны.

– Если верить рассказам ваших партнеров, в сборной нынче царит на удивление теплая, непринужденная атмосфера. Или не все так гладко?

– Почему же – у нас действительно хороший микроклимат. В команде подобрались спортсмены примерно одного возраста, плюс на протяжении нескольких лет мы тренируемся и выступаем почти неизменным составом.

– Вы отработали с Дмитрием Кавуновым третий сезон. Какое у этого специалиста видение акробатики – американское или все-таки отечественное?

– 50 на 50. В каких-то моментах Кавунов по-американски жесток и конкретен. Считаю такой подход правильным. Другое дело, в сборной я гораздо больше взаимодействую со своим личным тренером Анатолием Мазуром, а потому не могу в тонкостях судить о работе Кавунова. Понимаю только, что старые отечественные методики безнадежно устарели. И на определенном этапе им на смену не пришли новые. Это большая проблема. Развитие вида спорта ведь умчалось далеко вперед. Наша украинско-российско-белорусская акробатическая школа заточена в первую очередь на очень красивые, яркие и зрелищные прыжки. А американцы уповают на точность и чистоту исполнения. Сейчас их системы придерживаются и китайцы. В общем, их направление более эффективное, наше – эффектное. Жалко только, что в плане оценок и техники одно стало существенно уступать другому.

– Усложнение акробатики протекало постепенно или техника выросла резко?

– В Нагано самым сложным прыжком считалось тройное сальто с четырьмя винтами. Такую программу могли исполнить лишь несколько человек, но и они много ошибались. Сегодня такой сложностью никого не удивишь: практически у каждого припасена программа из тройного сальто с четырьмя оборотами в двух вариантах. Да и выполняют ее теперь куда качественней.

– Чем вообще ограничены возможности акробата? Теоретически, допустим, можно крутить пятерное сальто?

– Можно и шестерное, но гарантия, что выживешь, – 50 на 50. Мы и так уже работаем на грани. Думаю, никто не станет убиваться зазря. Лучше до совершенства отточить свою более простую, зато надежную программу.

– Несмотря на высокую сложность вашего вида, многие продолжают успешно прыгать и в тридцать с лишним лет. Удивительно!

– У нас важна не столько физическая подготовка, сколько филигранное техническое исполнение. Не знаю точно, что движет иностранными спортсменами, но наши (имею ввиду представителей бывших советских стран) явно прыгают ради удовольствия и острых ощущений.

– Намереваетесь усовершенствовать свою программу к Играм?

– Разумеется, я стремлюсь усложнять свои прыжки и непременно буду это делать. Важно иметь в запасе сложный прыжок – чтобы в решающий момент вытащить его из колоды и взять медаль.