Аргентинец, без которого ваше детство было бы грустнее. Сегодня ему полвека

Был толстяком, но в нем увидели "сумасшедшего нападающего"

В январе 1986-го трибуны маленького стадиона в Росарио были полны. Еще бы – на дворе суббота, на небе солнце, а на поле местные мальчишки из "Ньюэлл'с Олд Бойс", что готовились к финалу регионального турнира. В соперниках – сверстники из "Реконкисты", команды из одноименного города в 500 километрах к северу, неожиданно обыгравшие перед этим "Аргентинос Хуниорс" с Фернандо Редондо, будущим капитаном мадридского "Реала", и Уго Марадоной, младшим братом великого Диего.

Два человека следили за игрой с особенным вниманием: Хорхе Гриффа, легенда "Ньюэлл'с" и тренер молодежных команд "красно-черных", ответственный за появление в Росарио целой вереницы знаменитых футболистов (среди них – Лионель Месси), и Марсело Бьельса, 30-летний специалист, только-только начинавший работать в структуре клуба, академию которого сам когда-то прошел от первой до последней ступени.

Хорхе Гриффа. Фото El Grafico

Гриффа не спускал глаз с "девятки" "Реконкисты" – высокого парня, который сделал дубль в полуфинале.

– Что вы нашли в этом толстяке? – Бьельса явно был озадачен.

– Тебе не понять, потому что ты ничего не смыслишь в футболе, – улыбнулся его спутник. – Этот толстяк будет сумасшедшим нападающим. Да, с физикой у него беда, зато сил и характера хватит на троих. Если им заняться как следует, может получиться очень интересно.

Когда "девятый" номер забил "Ньюэлл'с" в четвертый раз, Гриффа решил спуститься к гостевой раздевалке заранее – боялся, что там будет толпа людей, парень-то нарасхват. Но внизу было пусто, только родители игроков и их рыдающие дети – "Реконкиста" проиграла хозяевам 4:5. Он подошел к мужчине, который стоял рядом с главным героем матча:

– Сеньор, я бы хотел поговорить с вашим сыном. Как его зовут?

– Габриэль.

Не любил футбол, хотел стать Майклом Джорданом

До 17 лет Батистута не думал о футболе всерьез. Друг детства, Питти Лоренсини, как-то подарил ему постер с Диего Марадоной, тот повесил его на стену в комнате, но толком даже не представлял, кто это такой. "Я играл лишь потому, что не хотел умирать от скуки по воскресеньям и боялся растерять всех друзей", – рассказал он позже в интервью Fox Sports. В 1985-м ему исполнилось 16, он прибился к главной команде "Реконкисты" и, когда было настроение, приходил на тренировки – занимались дважды в неделю, и то если не было дождя.

Еще один приятель, Густаво Массат, вспоминал, что Габриэлю больше по душе был баскетбол: "Он был ленивым, поэтому не любил много бегать, а рост позволял ему выглядеть на площадке увереннее ровесников. Да и зимой не холодно". Батистута однажды признался: "Мне хотелось быть Майклом Джорданом. А еще я всерьез подумывал стать врачом".

Другой его большой любовью стали лошади. Он вырос на ферме, где привык помогать родителям по хозяйству – там и наловчился объезжать лошадей. "Помню, был у нас жеребенок – я вскакивал ему на спину, хватался за гриву и старался удержаться, пока он не сбрасывал меня на землю. Ей Богу, я представлял себя индейцем", – смеялся он в разговоре с Infobae.

К январю 1986-го у Батистуты оформилось фантастическое голевое чутье, но не было никакого стремления стать футболистом – именно поэтому Гриффе было тяжело убедить мальчика и его родителей, что такому таланту нужно дать возможность раскрыться. В конце концов, он их уговорил: "Дайте хотя бы попробовать, через несколько лет вся Аргентина будет гордиться им". И Габриэля отпустили вместе с ним в Росарио.

Обожал бисквитное печенье, был замучен диетой

Условия в академии "Ньюэлл'c Олд Бойс" оказались спартанскими: общежитие находилось под одной из трибун домашнего стадиона, комнаты тесно заставлены двухъярусными кроватями. Но самое страшное то, что Батистуту лишили его любимого лакомства – бисквитного печенья "Фанточе". Он никогда не играл на деньги – если садился с друзьями за карты или брал в руки ракетку для пинг-понга, на кону всегда было это шоколадное блаженство.

А тут Бьельса в первый же день, критически осмотрев его (Габриэль весил 82 килограмма, и это была далеко не мышечная масса), назначил новобранцу такую диету, что через несколько дней тот хотел лезть на стену. Родители присылали гостинцы, но что в них толку, когда тренер лично просматривал все посылки, откладывая в сторону сладости. Батистута сперва обижался, но потом закусил губу и начал сгонять лишний вес.

Через несколько месяцев Марсело ехал на тренировку по своему обычному маршруту и на одном из перекрестков свистнул в окно детворе, которая продавала на улице продукты из магазина неподалеку. Полчаса спустя он пришел на поле, подозвал к себе Габриэля – у того заметно отросли волосы и впали щеки, – и сунул ему в руки картонную коробку: "Держи, ты заслужил. Ешь, сколько захочешь, но смотри, не лопни!".

Это было "Фанточе".

Батистута в составе "Ньюэлл'с Олд Бойс" – второй справа в нижнем ряду.

Мыл окна за суточные, а потом стал идолом "Бомбонеры"

До приезда в "Олд Бойс" Батистута понятия не имел, что такое футбольная тактика, поэтому первое занятие у Бьельсы запомнил на всю жизнь – он увидел, как на поле вынесли специальные стойки и начали втыкать их в землю, туда, куда показывал тренер. "Мы что, клад собираемся искать?"

Медленно, но верно его приучали относиться к футболу серьезно. Как-то раз он собирался поехать домой на Пасху, но Марсело запретил, оставил в Росарио ради самой обычной тренировки – еще и в дождь! – сказал, нарушать график нельзя. "Это святой день для меня, я никогда не проводил его вдали от родителей. В тот момент я ненавидел весь мир, особенно Бьельсу. Но все это пошло мне на пользу", – делился Габриэль с Fox Sports.

Гриффа участвовал в воспитании Батистуты не меньше. Летом 1988-го молодежка "Ньюэлл'с" собиралась на выезд, и 19-летний футболист подошел к мэтру с просьбой выдать ему суточные. "Суточные? – тот поднял на него тяжелый взгляд. – Иди-ка помой сначала все окна в столовой, а потом поговорим". Несколько часов спустя Габриэль обратился к нему вновь: "Хорхе, я все сделал". Гриффа тут же достал деньги.

Через два месяца, 25 сентября 1988-го, форвард "красно-черных" дебютировал в аргентинской примере.

Еще две недели спустя Батистута забил свой первый мяч за "Ньюэлл'с" – после передачи Таты Мартино, который через 25 лет возглавит "Барселону". Этот гол стал победным в гостевом матче с "Сан-Лоренсо" (2:1) и вывел команду из Росарио в первый в ее истории финал Кубка Либертадорес (1988). К сожалению, "Насьональ" оказался сильнее: уругвайцы уступили на выезде 0:1, но дома не оставили аргентинцам ни шанса – 3:0.

Всего за год у Габриэля набралось 28 матчей и восемь голов в красно-черной футболке – прежде чем карьера резко пошла в гору. В 1989-м за Батистутой приехали люди из столичного "Ривер Плейт", и в 20 лет он оказался в Буэнос-Айресе.

Несколько отличных голов – чего только стоит пушечный залп со штрафного в ворота "Расинга" из Кордобы – не убедили Даниэля Пассареллу, главного тренера "Ривера", доверить молодому нападающему больше игрового времени. Даже единственное чемпионство в аргентинской части его карьеры (1990) не радовало Габриэля из-за того, что большую часть победного сезона он провел на скамейке запасных. Когда он совсем уже было закис, на горизонте возник "Бока Хуниорс" – и много времени на размышления не потребовалось.

Третья попытка в примере – на этот раз, с "генуэзцами" – вышла у Батигола самой яркой. На его счастье, через полгода после его перехода "Боку" возглавил Оскар Табарес, будущий патриарх сборной Уругвая, а в 1991-м еще относительно молодой (44 года) специалист, который первым нашел Габриэлю правильное место на поле. В "Ривере" его ставили на фланг нападения, но Табарес определил Батистуту в самый центр – и не прогадал.

Батистута и Латорре. Фото Clarin

47 матчей в сезоне-1990/91 и 19 голов – половина из них после передач Диего Латорре, связка с которым вышла убийственной. После каждого забитого мяча он лез на заградительную сетку к своим фанатам – и "Бомбонера" сходила от него с ума.

Играл в самом позорном матче сборной Аргентины, но уже скоро рвал греков на ЧМ

Неудивительно, что Альфио Басиле, более известный как "Коко" Басиле, главный тренер сборной Аргентины, принявший ее у Карлоса Билардо после ЧМ-1990, вызвал сладкую парочку из "Боки" на Кубок Америки-1991. В Чили тогда вообще съехалась одна аргентинская молодежь: Диего Симеоне с Латорре было по 21 году, Батистуте с Дарио Франко – по 22. Итог получился красивым: шесть побед в семи матчах, шесть голов от Габриэля (лучший бомбардир турнира) и первый за 32 года чемпионский титул.

Когда через два года в Эквадоре аргентинцы, благодаря дублю Батигола в финале с мексиканцами (2:1), повторили успех (это их последняя победа в Кубке Америки на сегодняшний день), все были уверены, что на чемпионате мира-1994 бело-голубые вернут себе Кубок, отданный немцам в Италии-1990.

Слева направо: Батистута, Латорре и Симеоне на Кубке Америки-1991. Фото Goal.com

Но путь в США вышел тернистым. В сентябре 1993-го случилось страшное – Аргентина с Батистутой во главе на столичном "Монументале" с треском проиграла в последнем туре отборочного этапа Колумбии (0:5). Домашних поражений хуже, чем это, в ее истории еще не случалось. Вратарь хозяев Серхио Гойкоэчеа потом признался: "После 0:3 мне было уже плевать на матч. Важно было лишь то, как Перу играет с Парагваем, потому что, если бы парагвайцы победили, мы не попали бы даже в стыки".

На счастье аргентинцев, перуанцы каким-то чудом вырвали ничью 2:2, впервые за весь турнир не проиграв, и заставили парагвайского вратаря Хосе Луиса Чилаверта разрыдаться сразу после финального свистка. Через два месяца Аргентина еле-еле обыграет Австралию (2:1 по сумме двух матчей) и попадет на ЧМ-1994, но наутро после 0:5 от колумбийцев главное печатное издание страны El Grafico вышло с траурной черной обложкой и категоричным вердиктом: "Стыдоба".

Обложка журнала El Grafico.

Много лет спустя в интервью с Infobae Батистута рассказал о самом ярком воспоминании, которое оставил у него футбол: "Когда я стоял в метре от поля, сразу за Диего Марадоной, и ждал начала матча Аргентина – Греция в США. Я встал вторым, потому что был молод и не знал, что делал. И вот за это расстояние в один метр в моей голове пронеслась вся жизнь, какой я знал ее до того дня".

Это был дебют Габриэля на чемпионатах мира. Уже на 2-й минуте он открыл счет, на 44-й сделал дубль, на 90-й – хет-трик.

Предлагал врачам отрезать ему ноги. На полном серьезе

Он навсегда остался в нашем фольклоре с песней группы "Чайф" про разгром Ямайки на ЧМ-1998, в котором Батигол отметился еще одним хет-триком, потратив на это 11 минут. Но футбол не подарил ему чувства радости от громкой победы с национальной командой – на всех трех главных турнирах планеты, где он выступал, Аргентина не проходила дальше четвертьфинала; в 2002-м не вышла даже из группы. Зато футбол наградил его одной огромной болью – прямо как в названии той композиции.

Лет через 10 после завершения карьеры Батистута признался изданию Marca: не то, чтобы он разочаровался в футболе, просто в один прекрасный момент понял – хватит, с него довольно, он отдал ему все, и у него больше нет сил:

– Здоровье было ни к черту. Всего через два дня после моего последнего матча я слег – и несколько дней практически не мог ходить. У меня были большие проблемы с лодыжками, особенно с правой – из-за разных запущенных болячек там почти не осталось хрящей и сухожилий, и все мои 86 килограммов держались на костях. Вы не представляете, что я чувствовал, когда одна кость под нагрузкой терлась о другую. Бывали ночи, когда я не спал до утра, даже закинувшись пригоршней обезболивающих. Мне хотелось в туалет, он был в трех метрах, но я мочился в кровать, потому что не мог подняться и дойти до уборной.

Однажды, после особенно острого кризиса, его привезли в больницу, и Габриэль сказал доктору, что больше не может терпеть эту боль – пусть он отрежет ему ноги, если только это способно помочь. Сказал, что знает историю Оскара Писториуса, и, в принципе, не видит ничего плохого в том, чтобы быть, как он – с протезами. Врач только покрутил пальцем у виска.

– В итоге мне сделали артродез – операцию, направленную на восстановление опорной способности конечности, – и вскоре я понемногу смог вернуться к нормальной жизни. Иногда ноги меня беспокоят, но на партию в гольф или поло я всегда найду силы. А вообще было бы неплохо, чтобы футболисты почаще обращались к спортивным психологам – рассказать о своих проблемах всегда бывает полезно. Я в этом убедился на 100 процентов, – сказал Батистута.

Старался не пускать футбол в семью. Его сын до 12 лет не знал, что он знаменитый игрок

Он так и не полюбил футбол – всегда относился к нему как к профессии, в которой ему хотелось подняться на высший уровень и прикоснуться к совершенству. "Я не получал никакого удовольствия от игры – в школе, скажем, предпочитал волейбол или баскетбол. Я делал свою работу, выходил из раздевалки – и старался не пускать футбол в мою личную жизнь. В жизни профессионального футболиста, вообще-то, мало веселого. Поверьте, быть Роналду или Месси довольно сложно", – говорил он. В семье было настолько не принято говорить о футболе, что Шамель, младший из четырех его сыновей, только в 12 лет узнал о том, что отец был знаменитым игроком. Случайно увидел нарезку его голов на Youtube.

Зато семья всегда была главным мотиватором – отдавать, забивать, побеждать. Так и родился его знаменитый рекорд в серии А, который в прошлую субботу повторил Фабио Квальярелла, забивший в 11-м матче подряд.

Клаудио Раньери и Батистута в "Фиорентине".

Перед началом сезона-1994/95 Габриэль попросил у Клаудио Раньери, главного тренера "Фиорентины" – "фиалки" купили Батистуту у "Боки" сразу после яркого Кубка Америки-1991, – разрешения уехать в Аргентину на рождественские каникулы пораньше: очень хотелось побыть с семьей. Раньери дал добро, но с одним условием – до отъезда форвард должен забить не меньше 10 голов. Они ударили по рукам.

Батигол в своих силах не сомневался, но на всякий случай подговорил партнера по команде, нападающего Франческо Байано, чтобы тот позволил ему пробивать все пенальти до декабря. Сказано – сделано. 27 ноября в игре с "Сампдорией" (2:2) Габриэль в 11-й раз подряд не ушел с поля без гола, забив свой 13-й мяч и побив древнее достижение Эцио Паскутти, который в сезоне-1962/63 забивал за "Болонью" в 10 турах серии А кряду.

С 19 декабря по 9 января Батистуты не было во Флоренции – он отмечал Рождество и Новый год в Аргентине.

Его рекорд сумел побить только инопланетянин, Батигол расстроился

За 17 лет профессиональной карьеры – с 1988 по 2005 год – он успел влюбить в себя болельщиков семи разных команд и одной сборной. Сегодня ему 50 лет: Батистута живет в Аргентине, в родной Реконкисте, откуда его однажды силой вытащил в Росарио Хорхе Гриффа, возится с любимыми лошадьми и время от времени играет в поло.

О футболе вспоминает редко, за исключением одной детали, которая вызывает у него досаду – Габриэль вот уже несколько лет не главный бомбардир в истории сборной Аргентины. У него так и осталось 56 мячей, а у Лео Месси, который на днях объявил о возвращении в национальную команду – 65. "Для меня это было огромной честью, поэтому, конечно, я расстроился. С другой стороны, меня превзошел инопланетянин – это немного успокаивает", – признался Батигол.

Одна радость – шоколадное печенье "Фанточе" теперь можно есть пригоршнями.