Голодала для Марадоны, отказалась от аборта ради Роналду, выгнала Фергюсона из-за Погба. Какова роль мам в футболе?
Даже если "Барса" выиграет у "ПСЖ" и остальных клубов войну за 23-летнего полузащитника парижан, каталонцам наверняка придется выдержать еще один бой – с Вероник Рабьо, матерью футболиста и, по совместительству, его агентом.
На протяжении всей карьеры своего сына Вероник стояла рядом с ним, наставляя и направляя. Порой, чересчур властно. Когда Карло Анчелотти пригласил 16-летнего Адриэна на сбор с первой командой "ПСЖ" в Катар (невиданная честь для юниора), Вероник запретила ему ехать в Доху – ее оскорбило то, что женам и подругам футболистов предложили отправиться туда вместе с клубом, а ей – нет.
За подобную дерзость Рабьо сослали в полугодичную аренду в "Тулузу", главный тренер которой, Ален Казанова, вспоминал потом: "У меня никогда не было с ним проблем – не то, что с его матерью. В первый же день она заявила мне, что хочет присутствовать на всех тренировках. Конечно, я запретил ей – не хватало еще, чтобы игрок чувствовал себя неловко перед партнерами по команде из-за того, что его мама маячит у кромки поля".
Вероник было все равно, с кем сталкиваться лбами – с Анчелотти, Лораном Бланом или руководством "ПСЖ". Всякий раз она требовала для своего сына наибольшее количество игрового времени, самый дорогой контракт – или грозила уходом из клуба. Властность ее натуры была обусловлена самой жизнью: ее муж 10 лет назад перенес инсульт и с тех пор полностью парализован, благополучие семьи зависит только от нее. И, разумеется, Адриэна.
Поэтому нынешняя ситуация с 23-летним игроком в Париже не должна вызывать большого удивления – в "ПСЖ" устали от Вероник и готовы переложить эту головную боль на кого угодно. Рабьо несколько раз отказался продлевать действующее соглашение, и летом, скорее всего, сфотографируется с футболкой "Баварии", "Барселоны" или "Манчестер Сити" в руках. И будьте уверены – его мама будет стоять рядом с ним.
У 30-летней Долореш Авейру было трое детей – две дочки и сын, – которых она с трудом содержала, пропадая на работе в одном из отелей Фуншала, столице острова Мадейра. Четвертая беременность точно не входила в ее планы – настолько, что она даже попыталась сделать аборт. К счастью, Долореш это не удалось, и в феврале 1985-го у нее родился второй сын – будущий обладатель пяти "Золотых мячей" и один из лучших игроков в истории футбола.
Отец Роналду крепко выпивал, поэтому воспитывала его мама. Воспитание заключалось в полной свободе – хочешь прогулять школу, чтобы повозиться с мячом? Пожалуйста! Тем более, получается вроде неплохо. Когда 12-летнего Криштиану после нескольких дней просмотра пригласили в лиссабонский "Спортинг", за 1000 километров от дома, Долореш запретила себе сомневаться. "Не хочу однажды услышать от тебя, что из-за меня ты не стал футболистом", – сказала она ему на прощание.
Он звонил ей из столицы пару раз в неделю, в 16 стал присылать деньги на лечение брата от наркозависимости, а в октябре 2002-го Долореш упала в обморок прямо на трибуне стадиона "Жозе Алваладе", когда Роналду отправил гол в ворота "Морейренсе". Первый в своей карьере.
Селия Куччиттини вышла замуж за Хорхе Месси 17 июня 1978-го, но отъезд в медовый месяц в городок Барилоче, на границе с Чили, пришлось отложить на несколько дней: в Аргентине полным ходом шел ЧМ-78, и 18 июня хозяева турнира играли в Росарио против бразильцев (0:0). Одержимый футболом Хорхе, до армии даже игравший за молодежку "Ньюэлл’с Олд Бойс", пропустить такое событие не мог.
Муж был начальником цеха на сталелитейном заводе – отвечал за производство колючей проволоки, – а Селия работала на фабрике, но, когда появились дети, начала зарабатывать уборкой домов. Первенца назвали Родриго, второго – Матиас. Может быть, в третий раз повезет и будет девочка? Куда там, снова парень. Будущей звезде футбола дали имя Лионель, хотя для Аргентины куда привычнее Леонель – считается, что родители сделали это из большой любви к американскому певцу Лайонелу Ричи (Lionel Richie). Официально это никем не подтверждено, но до Ричи эти слухи дошли, и он даже планировал познакомиться с Хорхе и Селией во время очередных гастролей по Южной Америке.
В 2000 году вся семья переехала из Росарио в Барселону, чтобы Месси исполнил свою мечту, но Селия вскоре вернулась в Аргентину со старшими братьями и младшей сестрой Лео, Марией Соль, которой никак не давалась учеба в местной школе на каталонском языке. Семья разделилась: Хорхе остался в Испании, а Матиас научил маму пользоваться веб-камерой на компьютере, и Селия каждый день созванивалась с младшим сыном, едва сдерживая слезы. Теперь она наслаждается ролью не только мамы, но и бабушки – у нее уже семь (!) внуков – и часто получает вот такие подарки на день рождения.
Отец одного из главных мотиваторов и творцов чемпионской сборной Франции-2018 создал футбольную школу, где играли Поль и двое его братьев, но именно мама Погба, Йео Мориба, была и остается основным его советником в вопросах профессиональной карьеры. Советником и защитником.
Зимой 2012-го сэр Алекс Фергюсон сообщил 18-летнему Полю, что в ближайшее время у него не будет больше игрового времени, потому что в "МЮ", по его, Фергюсона, просьбе вернется 37-летний Пол Скоулз, который за полгода до этого объявил о завершении карьеры. Погба разрыдался прямо в кабинете легендарного шотландца, а мама футболиста, возмущенная таким тренерским решением, сделала все, чтобы вскоре подпись Поля появилась в контракте с "Ювентусом". Фергюсон лично приехал к ним домой в надежде исправить ситуацию, но Йео буквально выгнала его прочь, бросив напоследок, что он слишком поздно спохватился.
? Don't mess with Paul Pogba's Mum...@adidasfootball pic.twitter.com/qeZmsAuwGF
– COPA90 (@COPA90) 19 января 2019 г.
Через четыре года "Красные дьяволы" заплатили туринцам 105 миллионов евро за возвращение Погба, еще через два Поль поднял над головой Кубок мира, а недавно его мама снялась в рекламном ролике, где "поставила на место" очередного обидчика своего сына. Все как всегда.
"Моя мама – самая большая моя любовь. За нее я готов убить", – всегда повторял главный идол аргентинского футбола. У Дальмы Сальвадоры, "Доньи Тоты", как называл ее Марадона, а за ним и весь мир, кроме Диего, было еще семь детей, которых она воспитывала в крайней бедности на южной окраине Буэнос-Айреса. Он вспоминал: "Когда мы садились есть, мама всегда говорила, что у нее болит живот. Только в 13 лет я понял, что это была неправда – просто еды не хватало на всех, и она хотела, чтобы хотя бы мы были сыты".
Донья Тота мечтала, чтобы он получил образование и стал бухгалтером, но никогда не мешала ему возиться с мячом. Когда Диего запрещали идти на улицу играть в футбол, он ревел во весь голос, и за пять минут до начала матча она всегда сменяла гнев на милость и давала свое разрешение. В ее честь он назвал свою старшую дочь, как-то раз едва не умер у нее на руках от передозировки наркотиков, а много позже сделал татуировку на спине: роза, которую оплетают слова "Тота, я люблю тебя".
Он уже тогда понимал, что ее сердце слабеет с каждым месяцем. Семь лет назад, в ноябре 2011-го, узнав о том, что маме стало хуже, Марадона, работавший с эмиратским "Аль-Васлом", тут же прыгнул в самолет из Дубая в аргентинскую столицу, но 16 часов полета – слишком долгий срок, чтобы успеть поговорить напоследок: Дальма умерла, не дождавшись приезда сына.
RSS