18 января, 10:00

«Встал в три часа ночи и понял — надо что-то делать!» Сильные слова русского фигуриста о поиске мотивации

Фигурист Ветлугин заявил, что останется и будет кататься под российским флагом
Дмитрий Кузнецов
Обозреватель
Читать «СЭ» в Telegram Дзен ВКонтакте
Откровенный Матвей Ветлугин — о том, что важнее титулов и почему ему недолго осталось в спорте.

Сейчас многие российские спортсмены — да что там спортсмены, люди — борются с недостатком мотивации. «СЭ» предлагает вам почитать мысли на эту тему одного из самых ярких российских фигуристов — Матвея Ветлугина. Матвей — думающий, рефлексирующий спортсмен. Тянет сказать — редкий сорт, но просто большинство спортсменов оставляют свои мысли в голове. Победитель этапа «Гран-при России», в отличие от многих, не стесняется озвучивать их вслух. А качельные перепады отчаяния и надежды случаются у каждого из нас — если у вас такое бывает, вы не один/одна.

За год Матвей сумел стать главной звездой турнира шоу-программ, дойти до четверного риттбергера, стать участником ледовых спектаклей и одновременно героем микст-зоны на контрольных прокатах сборной, однозначно вступившись за Петра Гуменника и его программу под Rammstein. Затем была первая большая победа (и довольно чудесная) на этапе «Гран-при» в Омске.

И вот чемпионат России — и 14-е место с двумя разваленными программами на фоне больших авансов. Кто-то скажет — зазвездился, но из разговора ниже лично у меня напрашиваются совсем другие выводы.

У Мишина на Новый год оборвало провода

— Матвей, видел, вы с ребятами из группы Мишина на днях устроили фан-встречу с подписчиками Telegram-канала, который сами создали. Как появилась идея пойти во взаимодействие с публикой? Это же тоже ресурсов требует.

— Да, канал называется «Кепка Мишина», ведем его с Соней [Самодуровой], стараемся вовлечь других ребят. Услышали от молодых членов штаба, что Алексей Николаевич хотел бы придумать некую объединяющую идею для группы, символ, что-то сплачивающее. Обсуждали с ребятами и дошли до Telegram-канала. Выкладываем закулисье, розыгрыши проводим. Алексей Николаевич тоже поддерживает — и идеями, и материально. А одним из призов в последнем конкурсе была встреча Нового года у него на даче вместе с семьей.

— Ничего себе. И реально кто-то доехал?

— В том-то и дело, что нет. Обо всем договорились — и тут за день до Нового года в поселке случилось ЧП, из-за погодных условий оборвало провода, они остались без электричества. Самый близкий круг — Лиза [Туктамышева], тренеры, семья приехали, но положить спать незнакомых людей в нетопленном доме Алексей Николаевич не мог, да и со связью были проблемы. Дозвонился, извинился, передал коллекцию книг и пообещал, что весной люди смогут провести тренировочный день с нами или все же приехать на дачу.

Конечно, мы не все успеваем с ведением канала. Я же не буду на соревнованиях писать себе «Матвей, удачи!» или «Матвей, молодец!» или поздравлять других через полчаса после своего проката.

— А Галлямов бы смог.

— Это да (смеется). Но обычно спортсмену после старта надо быстро собрать вещи, доехать до отеля, иногда сразу собраться на самолет или поезд или на допинг-контроль отправиться. Я и маме с папой не сразу успеваю позвонить. Поэтому когда пишут «почему не отвечаете?» или «мало пишете в канал!», то извините, но поймите — у фигуристов много своей работы, не всегда мы успеваем взаимодействовать с публикой. Но стараемся.

— И как публика?

— Есть один весомый нюанс. В интернете в глаза всегда бросается один негативный комментарий, даже на фоне множества хороших. Мы должны быть к этому готовы, но все мы люди, и все равно неприятно. Хочется иногда лично подойти к человеку и сказать: «Повторите то же самое?». Ладно даже я, но мы, например, из канала в итоге убрали реакцию «клоуны» и другие негативные. Выкладывали отрывки из программ мальчиков и девочек младшей группы, которым от 8 до 13 лет, сложные элементы, а потом ребята подъезжают и спрашивают: «А что я не так делаю, почему мне «клоунов» ставят?» И что ты им ответишь?

— Мне казалось, у фигуристов вашей группы и тебя конкретно нет проблем с хейтом.

— По-разному бывает. В фигурном катании любят новичков, а когда с течением времени ты приедаешься, становится больше неудач, разных высказываний, то уже начинаешь многим не нравиться. Начинает собираться ком из моментов, за которые тебя можно попрекнуть.

Матвей Ветлугин.
Фото Федор Успенский, «СЭ»

— А зачем вам, спортсменам, в принципе положительный образ? Зачем гнаться за чьим-то мнением? Кто-то все равно поставит «клоуна».

— Это человеческая природа. Ты хочешь слушать, что ты плохой журналист, ужасно берешь интервью? Всем нравится, когда хвалят.

— Так этого все равно больше. В любой чат зайди — все обожают Камилу Валиеву, Женю Семененко, тебя. Почему надо обращать внимание на одну реакцию хейтера?

— Я все понимаю, конечно. На мою мотивацию это не влияет, просто ты невольно становишься более осторожным, меньше позволяешь себе говорить и делать — а мало ли что? И так у многих спортсменов происходит.

— И так должно быть?

— У каждого может быть свое мнение. Просто хочется призвать к какой-то... объективности и уважению в оценке стараний фигуристов. Если хочется оскорбить кого-то — подумайте, что пишете это себе. И по возможности сдержитесь. Такое вот обращение.

— Алексей Николаевич — настолько современный человек, что в курсе трендов в Telegram? Не спрашивает, куда тыкать в телефоне?

— Он и сам прекрасно справляется. Снимает исполнение прыжков, замедляет видео, рассматривает. И с соцсетями всеми на «ты».

— Слово «зашквар» знает?

— Слово «худи» точно. Когда приобрел китайский автомобиль, то у «Юбилейного» подъехал к нам с Глебом, поравнялся, остановился и говорит: «Привет, открой окно». Потом «Закрой окно». И молча уезжает. Похвастался новой машиной и продемонстрировал умение общаться с искусственным интеллектом (смеется).

— Так понимаю, Татьяна Прокофьева из группы ушла. Мне кажется, у фигуриста группы Мишина все-таки логично попросить сказать несколько слов об этом.

— С Татьяной Николаевной у нас сохранились теплые отношения, поздравляем друг друга с праздниками, значимыми событиями, видимся на льду. Она профессионал с большой буквы и человек с еще большей буквы. Всегда отдавалась на 100% во время тренировок и переживала за нас в жизни. Только светлые воспоминания, все ребята благодарны ей за труд и терпение. Просто настал такой момент, когда они не вместе.

С ней связано много хороших историй. Например, на сборах в Кисловодске всегда заканчиваем прогулкой по базе или лесу рядом. Татьяне Николаевне захотелось пройтись подальше — с Женей, Глебом и мной. Мы, естественно, уставшие, пытаемся обрести форму после отпуска, которую абсолютно растеряли. И она несколько раз нам говорила: «Все, почти пришли». Ну а мы ныли, но шли. И всю плешь ей проели тем, как больше не можем. Наконец дошли до единственного в горах кафе, и Татьяна Николаевна прониклась и компенсировал нам поход — угостила всех троих.

Матвей Ветлугин.
Фото Федор Успенский, «СЭ»

Не хочется рассуждать, что спортсмен не должен думать

— У тебя новый год как начался?

— Очень насыщенно. Два шоу Ильи Авербуха — тур по Сибири, Новосибирск, Омск, Барнаул, затем в Питере.

— Россию посмотрел.

— Поездная романтика присутствовала, да (смеется). Лапша быстрого приготовления, карты, все как надо. У нас еще был выкуплен весь вагон, можно было не спать, при этом никому не мешая.

— Проводницы как реагируют на ответ «фигуристы»?

— Просто «понятно». Мы их приглашали на шоу, они в ответ «купите лучше шоколадку у нас».

— Сезон для тебя начался с победы на «Гран-при» в Омске, казалось, переходишь на новый уровень. И на чемпионате России случился провал. Почему и не больно ли падать с такой высоты?

— Да, больно. Особенно психологически, когда настраиваешь себя на другой результат. Но я мог предположить такой исход — такой формы у меня не было года два, мне с трудом давались каскады, не говоря об ультра-си и о том, что все вышеперечисленное надо собирать в программе. Была незначительная болезнь, но почему так, я до конца и не понял. На тренировке дней за десять до чемпионата перепрыгал, потерял концентрацию, допустил травму, это тоже выбило на несколько дней. Переключались на изучение другого прыжка, но времени оставалось мало.

Я не могу назвать причины произошедшего, но это моя вина и проблема, безусловно. Будем работать, чтобы перед главным стартом такого больше не происходило. В Челябинск я приехал все равно в предвкушающем состоянии, но уже в первый день не получались элементы. На второй день уже был взволнованным — лучше не стало. На третий день короткая программа — к тому моменту я вышел уже разозленный, все равно ничего не получалось. На четвертый день я просто отпустил ситуацию и уже не волновался, в отдельных моментах удавалось получить удовлетворение. То есть я был в четырех разных психологических и эмоциональных состояниях, но не смог исправить свои проблемы физического и координационного характера.

— Когда-нибудь задумывался насчет популярного пассажа, что думающему спортсмену выступать сложнее? Мол, мешает отрешиться. Чувствуешь, что это проблема?

— Здесь мнения расходятся. Люди по-разному же оценивают себя в спорте. Некоторые рассказывают — критическое мышление всегда помогало, кто-то, наоборот, что надо меньше думать, а просто делать, что говорит тренер, и довериться телу. У меня не сформировалось однозначного мнения. С одной стороны, мне хочется понимать и анализировать свои ошибки в технике, задумываться, каким ты себя хочешь видеть на льду и каким было бы приятно видеть тебя зрителю.

— Это вообще опасная логика — что нужно тупеть, а не умнеть, и будешь успешным.

— Да, мне совершенно не хотелось бы рассуждать в такой парадигме. Но не раз слышал: «Иди на автомате, отключи голову». Хотя слышал и противоположное: «Вижу, как работает твой интеллект во время проката, и это приятно». Однозначного рецепта нет.

— Про психолога думал?

— Психолог же может только направить в нужную сторону, а действия для исправления ситуации ты предпринимаешь сам. У меня есть способность к саморефлексии, да, нет профильного образования, но я могу сам разобрать неудачи и ошибки. То есть с ключевым этапом справляюсь. Дальше нужно только предпринимать правильные усилия.

— Но в твоем понимании это не эзотерика, не инфоцыганство?

— Нет, ни в коем случае не шарлатанство, это необходимая для кого-то вещь. Просто мне хватает помощи родных, друзей.

Матвей Ветлугин.
Фото Дарья Исаева, «СЭ»

Экватор в моей карьере давно пройден. Мне остался недолгий срок

— Появляются проблемы с мотивацией после таких результатов? Это же тоже часть рефлексии.

— Да, они есть. Я очень долго не мог уснуть после короткой программы. Встал в три ночи, Глеб тоже ворочался и тоже не мог уснуть. Я включил свет, говорю: «Глеб, надо что-то делать!» Внезапный прилив ночной мотивации (смеется). И я спросил, чего он хочет добиться в спорте. На следующий день подходил ко взрослым ребятам — Диме Алиеву, Саше Самарину, Леше Ерохову, Роме Савосину — с тем же вопросом: «Чего вы хотите добиться в спорте, зачем вы катаетесь?» Я хотел услышать их и понять, какие мысли могут ждать меня через 3-4 года. Конечно, после таких провалов возникают разные не самые неприятные мысли. И много вопросов: вообще чего я хочу добиться, к скольким годам, чем я буду заниматься после и как повлияет то, чем я занимаюсь сейчас, на будущее после спорта? Это к вопросу о рефлексии.

— И что ты услышал от ребят?

— Разное (смеется). Но пришел к тому, что преданность делу, которое ты очень любишь, оставляет тебя в нем и заставляет переживать эти неудачи, не есть себя изнутри до неадекватного состояния и двигаться дальше.

— А когда преданности ставят палки в колеса? В этом сезоне разные истории случались.

— Все равно — пока есть уникальная возможность, в том числе по здоровью, проживать жизнь на льду, хочется ее по максимуму реализовать. За то небольшое оставшееся мне время.

— У тебя осталось небольшое время?

— Думаю, оно точно в 2-3 раза короче, чем тот срок, который я уже занимаюсь фигурным катанием. То есть экватор пройден, и давно. У меня не депрессия, не отчаяние, надо просто отдавать себе в этом отчет.

— Выгорание?

— Нет, я не преодолеваю себя, когда иду на тренировку. И атмосфера в нашей группе, сам Алексей Николаевич способствуют этому.

— Еще один вариант — смена спортивного гражданства, желающие точно найдутся. Ты не хотел бы за него побороться?

— Нет, я принял решение, что останусь здесь и буду кататься под российским флагом, не прощаясь с надеждой, что все-таки успею застать возвращение на международную арену. Это сможет еще продлить карьеру, на пару лет.

— У тебя вообще были альтернативы пути в спорте? Задумывался о том, чтобы пойти в другую сферу?

— Актером — да все-таки. Точно хотел бы попробовать реализоваться в этой сфере. Другой вопрос — буду ли я востребован.

— Мощно, что ты так об этом открыто и рационально рассказал. У нас любят абсолютизировать образ в спорте — мол, как можно в 17 лет уходить! А у человека вся жизнь впереди, он не только фигурист.

— Абсолютно согласен. Иногда посещают мысли, что не менее важным для меня будет остаться в памяти и сердцах людей, чем количество завоеванных титулов. Я не истинный спортсмен, получается? Мы тут с Марком [Кондратюком] солидарны — он тоже на вопрос «память или медали?» отвечает «память». Хотя, само собой, я не оставляю цели успеть за этот недолгий срок, если условия не меняются, взять медаль чемпионата России. При нашей очень высокой конкуренции. Тогда я буду считать, что я успел за оставшийся мне период в спорте выполнить задачу.

Кубок года по футболу

Olimpbet awards

Новости