«Тутберидзе — классная и добрая. Не знаю, почему Медведева сделала такой выбор»
В российском фигурном катании, особенно женском одиночном — целая плеяда свернувших на полпути к медалям или ушедших сразу после больших побед. Алсу Каюмова занималась в 2007 — 2012 годах в «Хрустальном», затем у Инны Гончаренко в ЦСКА. Все шло по нарастающей — девятое место на чемпионате России-2013, бронза на юниорском «Гран-при» в Эстонии. Но сейчас Алсу — тренер и судья, а Евгения Медведева, с которой вместе она росла — призер Олимпиады. Почему так получается, каково это — заниматься у знаменитого тренера и можно ли остановить трагедию, которая разворачивается в женской одиночке на фоне международных триумфов — в разговоре «СЭ» с экс-фигуристкой.
«Считаю себя взрослой». Александра Трусова — о новых программах, планах после карьеры и самоизоляции
Четверные девочек Тутберидзе не вечны
— Алсу, вы занимались в «Хрустальном» и довольно успешно — медали юниорского «Гран-при», место в десятке на чемпионате России. Почему ушли и чем занимаетесь сейчас?
— Я ушла спонтанно. Заболела, пролежала две недели дома и поняла, что мне нравится сидеть дома. (смеется) К тому времени я ездила на большие соревнования. И видела, как вырастает новое поколение, что судьи хотят видеть что-то новое, они их поощряют. Потихоньку это начало надоедать — ты работаешь, а все равно выигрывают маленькие, даже если ты откатаешь чисто. Я поняла — мой пик пройден, и сказала маме: «Все, больше не могу». Позвонили Инне Германовне Гончаренко. И я не пожалела ни капли, что ушла из фигурного катания. Теперь тренирую и сужу соревнования.
— Целая группа фигуристок в последние годы поступили так же — Полина Цурская, Юлия Липницкая, Аделина Сотникова ушли, Алина Загитова и Мария Сотскова приостановили карьеры. Есть ли трагедия спортсмена — ведь непонятно, что дальше делать?
— Определенно да. Первый год я вообще не знала, чем заниматься. Было тяжело. Пробовала возвращаться через четыре месяца. Покаталась немного у Светланы Соколовской, но добавила в весе, и вернуться было нереально. Ну а потом пришел ЕГЭ, надо было уже как-то вернуться к нормальной жизни. Поначалу я вообще хотела отдалиться от фигурного катания, не вспоминать о нем, работать в другой области. Но оказалось, не отпускает. Попала случайно на волонтерство по судейству и так и осталась.
— Получается, такое нашествие молодых убивает конкуренцию? Более взрослые вынуждены автоматически уходить.
— Я всегда была за то, чтобы поднять минимальный возраст — до 17 лет по крайней мере. И это настроение царит у большинства людей в фигурном катании. Потому что все понимают: юниорам легче, они более худые, ничего не боятся, соперничать очень трудно. Потом они сами взрослеют, и все идет по кругу. Сколько лет прошло — ничего здесь не меняется. Значит, всех все устраивает.
— А как это объяснить той же Трусовой?
— Конечно, вопрос сложный. С одной стороны, мы продлеваем карьеру тем, кто взрослее. Но никто не отрицает, что мы таким образом приостанавливаем прогресс в фигурном катании. Просто четверные девчонок не вечны, надо это понимать. Хотя Саша продвинула спорт очень далеко вперед.
— Сами пробовали четверной?
— У Инны Германовны. Надели с Викой Безруковой всю возможную защиту, чтобы совсем не разбиться. А она тяжелая, да и мы не знали, как все это делать. Где-то полоборота на сальхове недокрутили. Я учила четверной, но мы не заостряли на этом внимание.
В «Хрустальном», если что-то не сделал, предложат идти на другой каток
— Вы изнутри видите процесс тренировок с детьми. Как вам? Постоянно слышу, что многие родители куда фанатичнее детей.
— Родители разные. Есть сумасшедшие, которым нужно все, всегда и везде вне зависимости от мнения тренера, есть более адекватные, что ли. Мои родители особо не лезли. Мама ругала за плохие выступления. Сладостей лишали, могли телефон отобрать.
— Вы тренируете и в «Хрустальном», и в ЦСКА. Можно сказать, что с детьми перегибают палку, слишком жестко обращаются? Или это все раздутые слухи?
— Понимаю, о чем вы. Я бы так описала разницу между «Хрустальным» и другими катками. На большинстве катков, если что-то не сделал, скажут: «Иди покатайся у бортика». В «Самбо-70» жесткая дисциплина — если что-то не сделал, скажут идти на другой каток. Мол, тут и без тебя большая очередь, не хочешь работать — на выход. То есть требовательность и дисциплина. Это правильно, тренер таким и должен быть. Добрым, но требовательным.
— Зачем идти в судейство? Денег не заработаешь, только врагов.
— Мне было скучно после завершения карьеры. Подруга подбила за компанию, сидели операторами видеоповторов, а там в наушники все переговоры судейской бригады слышишь, круто, становится интересно. Поначалу непросто, конечно. Там же как у фигуристов — надо без косяков, чтобы все было красиво, четко, так требовал председатель московской судейской коллегии Кирилл Устинов, у него по-другому нельзя. Сейчас я судья второй категории, скоро буду сдавать экзамен на технического контролера, рефери. Да, денег больших тут нет, но у тебя есть выбор, ты можешь отсудить несколько соревнований за год, нет обязанности куда-то ехать. Можно отвлечься и узнать что-то новое для тренерской карьеры. Мне в кайф.
— Наверняка встречали скепсис в отношении судей. Неужели ни разу никто не давил и родители не подходили узнать, что нужно для результата?
— Некоторые действительно думают, что судьи подкупаются. Но в моем понимании все судят честно. Потому что у нас никому эти проблемы не нужны. Иногда родители действительно спрашивают, почему такой уровень, а не другой, и начинаются скандалы. Насчет компонентов это отдельная история. Бывало, я поставлю на детских соревнованиях 4,50, а справа человек — 3,75. И каждый из нас прав.
— Можно улучшить судейскую систему?
— Раньше вообще была 6,0! Непонятно, из чего тогда складывалась оценка. Сейчас есть четкие критерии, по крайней мере для элементов. Сейчас даже на видео на детских соревнованиях публикуются комментарии судейской бригады, как засчитать элемент, такой открытости почти нигде нет. Так что постоянно стараются ее улучшить.
Тутберидзе — добрая
— Вы одного года рождения с Евгенией Медведевой, начинали карьеру вместе. По ходу занятий часто пересекались?
— Да, мы вместе начинали в ЦСКА, а потом встретились в «Хрустальном». Со мной занималась частично Этери Георгиевна Тутберидзе, в основном я работала с Натальей Владимировной Гавриловой, которая дала для карьеры почти все. Но мне Этери Георгиевна разрешила перейти в раздевалку их группы, то есть мы все время были вместе, общались, веселились. Причем я Медведеву не сразу узнала, мы же по сути несколько лет после ЦСКА не виделись. И однажды мне мама говорит: «Смотри, кто пришел». И Женя сама подошла: «О, ты тоже тут!» А я такая думаю: «Это кто?» (смеется) И только потом вспомнила.
— В «Хрустальном» тогда было ощущение семьи или внутренняя конкуренция была жесткая? Сейчас многих волнует, как уживаются Косторная, Щербакова и Трусова.
— Была семья. Все отлично общались и были очень дружны. Забыл что-то — тебе всегда помогут. Но не знаю, как сейчас.
— Ожидали, что Евгения в итоге пройдет такой путь? Вот вы сидите в одной раздевалке — а вот она в Пхенчхане с серебром.
— Да. Она очень много работала, не на 100%, а 200%. Постоянно злилась, если что-то не получалось на тренировках. Если на соревнованиях — тем более. После этого прямо вкалывала. Никогда человек не сдается. Я даже маме тогда говорила: «Женя точно на Олимпиаде скоро будет». Она ни на секунду не расслаблялась. И у нее глаза всегда горят, видно, как она этого хочет.
— Ей надо продолжать в нынешних условиях?
— Если она все еще хочет — можно пробовать. Никто ее не заставляет уходить. Она имеет право попытать свою удачу. Может, она сейчас быстро на четверные перейдет и будет конкурировать с той же Трусовой.
— После переезда в Канаду она сильно изменилась, на ваш взгляд?
— Она стала более женственно кататься, безусловно выросла как фигуристка. Но честно —кардинальной разницы я не вижу.
— Тутберидзе работала с вами частично — это как?
— Если Наталья Владимировна заболевала — она подменяла. Этери Георгиевна могла после программы подозвать, подсказать. На ОФП мы ходили к ней, на сборах летом ездили на всякие лесные опушки и занимались с ней — тогда льда летом не было. Могла выгнать с тренировки.
— Бывало?
— Один раз. За плохой прокат. Я совсем расслабилась, много всего навалила. Она сказала: «Так не пойдет, иди». Но в итоге я вернулась на лед, сказала, что хочу работать. Пустила обратно.
— Она, наверное, самый обсуждаемый персонаж в нашем фигурном катании. Ваше видение — она какая?
— Добрая, умная, но очень требовательная. Много шутила на тренировках, может поднять настроение. Всегда видела, когда надо подшутить, когда подбодрить. Классный человек, на самом деле. Для меня она остается кумиром.
— Почему у Евгении не получилось с Этери Георгиевной?
— Не могу это как-то прокомментировать. Сама не понимаю, почему Женя сделала такой выбор — уехать.
— Сейчас российские фигуристы уже почти 50 дней в самоизоляции. По вашему опыту — такой перерыв сильно скажется на подготовке?
— Когда мы один раз появились в Новогорске после месяца отдыха, всем было тяжело. Мне повезло, я могла и поправиться, и похудеть, но возвращалась нормально. Но да, проседаешь, дыхалка уходит. На сборах все быстро возвращают. И в этом смысле повезло, что карантин пришелся на конец сезона. Сейчас все потихоньку начнет открываться, и будет время набрать форму. Так что в нынешней ситуации нужно помнить — могло быть хуже.
RSS