Елена Радионова: "Меня никогда не учили падать"
– Лена, ты, похоже, относишься к числу спортсменов, для которых чем хуже внешняя ситуация – тем лучше получается выступление. На чемпионате мира в Шанхае каталась с высоченной температурой и выиграла бронзовую медаль, на этапе "Гран-при" в Пекине опередила в произвольной программе трехкратную чемпионку мира Мао Асаду.
– Трудности меня как-то "собирают", появляется хороший психологический настрой. Но лучше, конечно же, когда трудностей не слишком много.
– Свою спортивную жизнь ты считаешь трудной?
– Нет. Фигурное катание – это моя жизнь, в которой я уже довольно многого добилась. И работа, и хобби – все вместе. Никакой другой жизни я пока не знаю.
– А есть какие-то воспоминания из детства, не связанные с фигурным катанием?
– Да. Первое сентября, когда я пошла в школу с огромным букетом. Правда, уже не помню, какие были цветы. Недавно меня снова пригласили в школу на театральный фестиваль – рассказать о фигурном катании. Но учусь я с этого года дома – с преподавателями.
– Такая ответственная и самостоятельная жизнь не заставляет чувствовать себя намного взрослее сверстников?
– Думаю, что спортсмены вообще раньше взрослеют. По-другому мыслят. Да и круг общения у меня в основном состоит из более старших подруг. Так сложилось, что Инна Германовна с самого детства отправляла меня на соревнования выступать с теми, кто старше на два года.
– Знаю, у спортсменов иногда случаются какие-то "детские" порывы – например, купить игрушку, о которой мечтал когда-то. Ведь в детстве все в какой-то степени этого лишены.
– У меня такое тоже было. Вдруг захотелось поиграть в куклы. К мягким игрушкам я всегда была достаточно равнодушна, а вот куколки... Пару лет назад – сколько мне тогда было, 14? – мы с подружкой эту затею реализовали. Сидели и самозабвенно играли с Барби. Сейчас таких мыслей уже нет.
– В Пекине я обратила внимание на то, с каким удовольствием ты общалась на льду с участниками показательного шоу. Психологически было сложно освоиться в компании великих?
– Прежде всего мешал барьер, связанный с тем, что я не знала английского. Поэтому общение налаживалось довольно медленно. Сначала завязались отношения с теми, кто был в российской сборной, для них ведь я тоже была совсем маленькой девочкой, когда впервые попала в команду. Потом я начала учить язык – и общаться сразу стало проще. Тем более что все спортсмены, с которыми приходится сталкиваться, очень общительные и позитивные.
Мне сначала хотелось даже не столько с ними познакомиться, сколько прочувствовать атмосферу взрослых соревнований. Все-таки юниорские турниры – это совсем другое. И по уровню организации, и по степени ответственности.
- В Пекине большое впечатление на зрителей произвел Боян Цзинь со своим четверным лутцем. А как воспринимаешь этого фигуриста ты? Как почти что ровесника, или как звезду?
– Боян Цзинь потрясающий. Не думаю, что он будет останавливаться на том, что прыгает сейчас. Думаю, что он вообще все четверные прыжки способен делать. Я его знаю достаточно давно, мы вместе выступали на многих юниорских соревнованиях. Самый первый мой юниорский "Гран-при" был в Куршевеле, как раз там я и увидела Боян Цзиня в первый раз. Помню, так сильно удивилась... Он уже тогда прыгал аксель в 3,5 оборота и четверные. Наверное, поэтому мы с тренером его и запомнили.
– Насколько комфортно тебе было выступать в Пекине с Артуром Дмитриевым на месте Гончаренко?
– На самом деле я очень благодарна Артуру Валерьевичу за то, что он мне помог. Когда я каталась с ним на тренировках, он делал много очень дельных замечаний, которые мне реально помогли. Несколько лет назад Дмитриев приходил к нам в ЦСКА по просьбе Инны Германовны, тоже помогал всем нам. Подсказывал какие-то заходы на прыжки, другие технические детали. В общем, тренер знала, думаю, в какие руки меня отдавать, отправляя в Пекин.
– Ты когда-нибудь видела, как Дмитриев катался в годы своих выступлений?
– Нет.
– А вообще бывает желание посмотреть на фигуристов прошлого на льду?
– Иногда я думаю об этом, просто не всегда находится время на то, чтобы посмотреть все, что хочется. Видела, например, как каталась Екатерина Гордеева – еще с тех времен, когда она выступала с Сергеем Гриньковым, да и потом, когда она появлялась в шоу уже одна. Она мне всегда очень нравилась на льду.
– Ты работаешь в группе своего тренера фактически одна, без спарринга. Хотя бы иногда хочется, чтобы такой спарринг был?
– Возможно, кому-то нужна конкуренция на тренировке, но меня она не сильно подстегивает: я слишком сильно сосредоточена на том, что делаю сама. Хорошо понимаю, к какой цели иду, как мне нужно работать и в этом меня искусственно "подстегивать" совершенно не требуется.
– А дружить с соперницами удается?
– Не то чтобы дружить, но на сборах мы достаточно сильно сближаемся. С той же Лизой Туктамышевой, с Юлей Липницкой. Во время прокатов в Сочи я жила с Юлей в одном гостиничном номере и узнала ее совершенно с другой стороны. Она совершенно не "ежик", как принято считать.
Во время соревнований у меня, кстати, никогда не возникает неприязни или какого-то внутреннего напряжения по отношению к соперницам. Мне кажется, что нужно просто делать свою работу. То, что ты должен. А уже потом смотреть по сторонам и следить за тем, что делают другие.
– Липницкая однажды сказала, что в процессе взросления и всевозможных внутренних и внешних изменений появляется очень много путаницы в голове. У тебя в связи с достаточно активным ростом подобных проблем нет?
– Не сказала бы, что я их чувствую. Ну да, порой что-то перестает получаться, но ощущения, что мне начинают мешать кататься руки или ноги, у меня не бывает. Мне кажется, на этом просто не нужно зацикливаться. Особенно по поводу вещей, которые ты не можешь изменить. Сейчас, например, я чувствую, что набираю форму, что могу кататься лучше. И уж точно могу не падать на прыжках.
– Правильно падать фигуристов учат специально?
– Меня никогда этому не учили. Как-то научилась сама.
– Какие из падений бывают особенно наиболее неприятны?
– "Детские" – те, через которые, как мне кажется, проходят все девочки без исключения: когда ты в бильмане едешь в спирали, внезапно цепляешься за лед зубцом, а для этого бывает достаточно самую капельку пошатнуться, и грудью падаешь вперед. Успеть отпустить ногу в этот момент совершенно невозможно, потому что думаешь-то не о том, что сейчас упадешь, а о том, что нужно в бильмане проехать через весь каток.
Неприятно бывает и тогда, когда из-под тебя вылетают вперед ноги, и ты падаешь на копчик. Но на этот случай сейчас существуют разные приспособления. Можно и поролон в трико подложить.
– Выполнять прыжки бывает сложнее сразу после вращений, или после шагов?
– Смотря какие шаги. Можно ведь поставить их так, чтобы не уставать на дорожках, а отдыхать. Нынешние программы мне ставил Николай Морозов и дорожки в них очень удобные. Катаюсь в свое удовольствие, а в этом случае всегда расходуется меньше сил.
– Что значит для тебя понятие "удобная" программа?
– Ну, допустим, ты делаешь какой-то элемент, интуитивно хочется поставить ногу определенным образом, а тебе говорят, что нужно ставить ее иначе. И сразу становится тяжело справляться со скоростью, с инерцией. Ноги как бы уходят помимо твоей воли, и ты вынужден контролировать каждое движение. Такое катание мало того, что отнимает силы, но сразу начинает очень тяжело и неестественно выглядеть со стороны. А вот "удобно" – это когда вообще не думаешь, куда идут плечи, куда ноги. Все получается как бы само собой.
– В какой степени ты увлекаешься фильмами, театром?
– Не сильно, поскольку бывает не так много свободного времени, но в театры стараюсь ходить – меня туда довольно часто вытаскивает мой хореограф Анна Валерьевна Билибина. С этого сезона со мной работает еще один хореограф – Людмила Иосифовна Власова. Вообще стараюсь находить время для того, чтобы смотреть как современную хореографию, так и классические постановки. Мне это интересно. Сама тоже достаточно много занимаюсь хореографией. Пока – классической, чтобы наработать хорошую базу.
– То, что о тебе пишут в интернете, читаешь часто?
– Сайты и форумы не читаю вообще – не вижу смысла тратить на это время. Но иногда сама выставляю фотографии в социальную сеть и просматриваю отзывы. Взгляд со стороны часто бывает полезен, тем более что на критику я реагирую достаточно спокойно.
– А реакция трибун когда-нибудь доводила тебя до слез?
– Да. Это было мое самое первое юниорское первенство мира и моя самая любимая программа – "Птичка". Короткую программу я на тех соревнованиях откатала не очень хорошо, осталась пятой, а в произвольной все получилось хорошо. И когда я уже делала поклоны, зал вдруг начал вставать, продолжая аплодировать. И я заплакала. Просто не могла сдержать слезы. Это вообще трудно словами передать, что в таких ситуациях ощущаешь.
– С кем из выдающихся одиночниц прошлого тебе хотелось бы встретиться, познакомиться и поговорить?
– С Юной Ким. С Каролиной Костнер. С ней мы не пересекались на соревнованиях никогда. С Мао (Асадой. – Прим. Е.В.) мы познакомились сейчас, на этапе "Гран-при" в Пекине.
– Асада ведь неоднократно приезжала в Москву и каталась в ЦСКА?
– Да, но тогда я была совсем маленькой. Вряд ли она могла тогда вообще обратить на меня внимание. Эти фигуристки для меня – не просто люди, которые хорошо и красиво катаются. Это нечто гораздо более значимое. Легенды фигурного катания. Его история.
– А ведь не исключено, что когда-нибудь кто-то может сказать подобное и о тебе.
– Мне бы хотелось...
RSS