«Тренер, как врач, должен быть болен профессией». Интервью тренера чемпиона мира среди юниоров

Завершившийся сезон-2019/20 для 16-летнего Андрея Мозалева можно охарактеризовать одним словом — взлет. Две победы на этапах юниорского «Гран-при», серебро финала серии и Зимних юношеских Олимпийских Игр, и финальная точка — победа на юниорском чемпионате мира в Таллине. Хотя для того, чтобы поехать в столицу Эстонии, ему пришлось совершить невероятный камбэк на юниорском первенстве страны — подняться на спасительное третье место после 13-го места в короткой программе.

После таллинского триумфа и награждения малыми медалями турнира в холле «Тондирабы» Андрея и его тренера Кирилла Давыденко долго не отпускали поклонники, желавшие сфотографироваться на память с фигуристом и его наставником. А после и состоялся наш разговор — с обоими.

— Получил после победы очень много сообщений, даже не успел всем ответить, — признался тогда Мозалев. — Родители тоже были у экрана во время моих прокатов. Мама даже пошутила, что к 8 марта получился хороший подарок.

- У нас очень хороший контакт с родителями Андрея с его детства, — добавил наставник фигуриста Давыденко. — Мы понимаем друг друга и дополняем. Часто созваниваемся с мамой Андрея. Наша задача — помочь ему и направить на верный путь.

Психологические секреты и классика

— После короткой программы, когда ваш ученик отвечал в микст-зоне на вопросы журналистов, вы подали ему какой-то знак. Что он означал?

Давыденко: Андрея часто спрашивают, как я его настраиваю и что говорю перед стартами. Но есть такие личные вещи, которые не стоит выносить на публику.

— И все-таки, Андрей, как собраться перед главным турниром в карьере?

Мозалев: Отнестись как к обычному старту, постараться не думать лишнего. Можно книжку ту же почитать. Мне Стивен Кинг очень нравится, часто читаю его на соревнованиях.

— Кирилл Анатольевич, а вы что почитать посоветуете?

Давыденко: Зависит для какого возраста. Я очень любил и люблю Достоевского, Cтругацких. Но думаю, что когда он дорастет до этой литературы, то обязательно прочтет. У Андрея и родители, и, надеюсь, тренер, люди образованные всегда советуют что-то интересное и познавательное. Я бывает, кидаю ему какие-то ссылки, не просто ролик про автомобили, а что-то, влияющее на взгляды и мировоззрение. Смотрит, не смотрит — не знаю.

— Смотрю, конечно, — мгновенно с улыбкой реагирует Андрей.

Давыденко: Умение правильно настраиваться приходит только с опытом и познанием себя. Можно сколько угодно рассказывать: вот тут почитай, тут — погуляй, тут — поспи. Нет конкретного рецепта, тренеры могут дать только вектор.

Как провожу свободное время на соревнованиях? Я люблю гулять и открывать для себя новые места, такая уж у нас профессия, что можно посмотреть разные страны. Так что обычно в свободное время на соревнованиях стараюсь не сидеть в номере, а ходить по музеям и знакомиться с городом. Таллин — это мой второй любимый город после Санкт-Петербурга еще с детства. Так что, тот факт, что Андрей в 2020 году выиграл именно в нем, оказался очень символичным.

Важная недосказанность и попадание на ось

— Андрей, если говорить о вашем родном Санкт-Петербурге, какие три лучших места для прогулки посоветуете?

Мозалев: Невский проспект, набережную Невы и Дворцовую площадь.

— Серебро юниорского финала «Гран-при» можно было как считать успехом, так и реализацией потенциала не в полной мере после лидерства в короткой программе...

Давыденко: Появилась хорошая недосказанность. Потому что объективно у Шуна Сато было три четверных прыжка в произвольной программе, он откатался чисто перед нами, и мы все понимали. Но это дало Андрею хороший толчок в обучении новым четверным прыжкам. Так всегда, когда понимаешь, что можешь больше.

— Долгое время было принято ругать наших парней за результаты на международных соревнованиях, но в этом сезоне ситуация явно улучшилась. Как считаете, за счет чего?

Давыденко: Просто все развивается по синусоиде. Был же период, когда женское катание было далеко не на топ-уровне, а потом начался его бум. Это популяризация спорта и отбор. Бывает так, что подбирается очень сильная группа юниоров, как сейчас. И ведь все они пойдут во взрослый спорт, чтобы соревноваться друг с другом. Это как грибной сезон. Пришло много талантливых ребят, которые попали в грамотные руки.

— В какой момент вы поняли, что Андрей талантлив по-настоящему?

Давыденко: Я увидел хорошую координацию, при этом мягкие и прыгучие ноги плюс правильное ощущение себя в воздухе. Бывает ведь так, что фигуриста болтает вправо-влево, а Андрей, как у нас говорят, попадал на ось. Понятное дело, 8-9 лет назад сложно было предположить, что в 2020 году он выиграет юниорский чемпионат мира. Ведь к пути к успеху столько подводных камней. Я всегда говорю, что очень важно заложить спортсмену хорошую базу.

Видеокассеты, Мишин и фанатизм

— Однако с таким подходом начинающие тренеры очень рискуют. Вы постарались, обучили, а он взял и ушел к более именитому наставнику...

Давыденко: Так и в семьях бывает, люди живут 10 лет и уходят. Это зависит от порядочности спортсмена и родителей. Тем более, если все хорошо идет, уходить никто не станет, а если плохо — нужно сесть и проанализировать, почему не идет и что мешает. Нехватка знаний тренера? Нехватка природных данных? Базовой подготовки? Когда находишь корень зла, то начинаешь его ликвидировать.

— Кто оказал на вас наибольшее влияние в ходе становления в профессии?

Давыденко: Много кто, мой отец, заслуженный тренер Анатолий Давыденко, с которым я очень много советовался. Также в числе прочих ориентировался на Алексея Николаевича Мишина. Смотрел, анализировал, плюс кроме института Лесгафта у меня есть техническое образование. И видимо технический склад ума мне помогает находить причинно-следственные связи в работе и выстраивать собственное видение фигурного катания.

— Доводилось слышать скепсис в отношении юных фигуристов, которые завершили карьеру и без специального образования начинают тренировать других. Это действительно так принципиально?

Давыденко: Нужно призвание. Я начал работать с третьего курса института и прошел школу от вождения за ручку до четверных прыжков. И когда я провожу семинары для тренеров начальной подготовки, то говорю — тренер, он как врач. Если ты пришел в эту профессию только потому что сам когда-то катался и больше ничего не умеешь, это пустое. На мой взгляд, если человек рожден быть тренером или педагогом, то он болен этой профессией и фанатичен.

Вспоминаю себя и времена, когда не было интернета. Я записывал на видеокассеты прокаты разных фигуристов на чемпионатах мира. И вот нужно мне было посмотреть, к примеру, аксель. Становился спортсмен на дугу наезда, я ставил на паузу, отматывал чуть-чуть вперед, чуть-чуть назад, смотрел и стал задаваться вопросом: почему он делает так, а не иначе? Особенно интересно было доходить до некоторых моментов, а потом понимать, что тренеры экстра-класса работают по таким же методикам! Но ты то дошел сам до этого! И если не болеешь фигурным катанием, то просто не станешь всем этим заниматься. Пришел как на завод, покрутил гайки, ушел домой и забыл вообще о том, что происходило до этого. Труд тяжелый, но если ты его любишь, то он становится простым и интересным.

Светлое небо после темной тучи

— Болельщики и специалисты, следящие за женским фигурным катанием, всегда очень внимательно фиксируют возрастные изменения и начало пубертата у девочек. От Андрея после победы на юниорском чемпионате мира явно теперь будут ждать большего. Но ведь и у него впереди возрастные изменения...

Мозалев: Глобально пока ничего такого не было. Но был год, когда я вырос сразу на 15 сантиметров. Тогда я прыгал только тройные, у меня исчезло чувство прыжков и его приходилось восстанавливать. Но все вернулось достаточно быстро. Отчаяния не было, я понимал — нужно продолжать работать.

Давыденко: Мы же тренеры тоже замечаем, если появился какой-то разлад. Делаем шаг назад, даем какие-то подводящие упражнения. Меняется длина рычага, центр тяжести, появляются другие ощущения. Как только чувство прыжка вернулось — снова вперед. Плюс работаешь как психолог, стараешься вселить уверенность, даже банальным: «Ничего страшного, все будет хорошо».

У нас был момент, когда не шел конкретный элемент, а потом спустя время он получился. И тогда я сказал Андрею: «Помнишь, как казалось, что над головой повисла низкая туча, а сейчас светлое небо. Просто нужно было потерпеть».

— А как спастись от травм в этот непростой период?

Давыденко: Варьировать нагрузку и смотреть, насколько спортсмен прокачен. Но в основе — базовая техника. Часто ведь травмы случаются из-за того, что она поставлена некорректно.

Случайные пассажиры и хард-кор

— Возвращаясь к не самым удачным выступлениям наших парней, не раз доводилось слышать: их тренерам не хватает жесткости! Нужен хардкор!

Давыденко: А вы у Арутюняна спросите: возможен ли в Америке хардкор? А есть ли там топовые спортсмены? Жесткость должна быть мудрой. Я требовательный в плане дисциплины. Если человек дошел до уровня сборной страны и не понимает, зачем он на льду, то хочет работать, то не хочет, он для меня не спортсмен.

— Заставлять не станете?

Давыденко: Ну один раз, два, но разве можно дойти до топ-уровня и продолжать сомневаться: хочу я прыгать или нет? Это просто случайный пассажир. Я иногда шучу над некоторыми, что они шли в магазин, а в итоге забрели на каток. Высоких результатов без любви спортсмена к своему делу не достичь. Андрей, я знаю, фигурное катание любит.

— А в какой момент эта самая любовь появилась?

Мозалев: C детства.

Давыденко: У меня перед глазами встает одна картина по этой теме. Лет в 9-10 дал Андрею задание — подводящее упражнение на флип. Мы с хореографом в это время выбирали музыку для другого спортсмена, и я был спиной к борту, ненадолго забыв о нем. Прошло минут 10, а коллега обратила внимание: «Смотри, ты дал задание, а Андрей делает и делает». Это маркер того, что человек находится на своем месте. Бывает ведь и так, что просто не выспался, и не очень свежий на тренировке, тут надо поднадавить.

— Андрей, что сложнее всего в плане спортивного режима?

Мозалев: Ложиться спать в одно и то же время не сложно, поскольку быстро привыкаешь. А вот свободного времени хотелось бы побольше, конечно.

Четверная философия

— А как с учебой?

Мозалев: Есть дни, когда я езжу в школу плюс репетиторы. Английский пока не на лучшем уровне, но планирую учить, чтобы общаться с иностранными ребятами на соревнованиях.

Давыденко: К моему счастью, ему легче всего дается математика. Я детей учу: вам прежде всего нужна математика как логика мышления, физика — наука о природных явлениях и иностранный язык. История, литература — это уже больше для вашего культурного развития. Чтобы не перепутать исторические даты или не сказать про стихотворение Пушкина, что его написал Лермонтов. Математика — это структурность мышления.

— Объясните нам, пожалуйста, в чем феномен четверных прыжков у девушек с технической точки зрения?

Давыденко: Это способность тела прыгать, быстро крутиться плюс бесстрашие. А еще уровень базовой техники. Кто-то один нажал на кнопку прогресса и пошла цепная реакция, появилось понимание: без четверного соревнования не выиграть. Раньше ведь их тоже пробовали делать, японка Мидори Ито приземляла тройной аксель выше многих мужчин. Просто тогда это было не в тренде. Теперь же нужно пересматривать философию базового детского обучения, уже со стадии двойных прыжков нужно ориентироваться на то, что придется добавлять два оборота. А то ведь бывают такие двойные аксели заученные годами — видно, что тело то может, а техника поставлена неправильно.

— Андрей, а вы во сколько прыгнули первый четверной прыжок?

Мозалев: В 14 лет, два года назад. Как отреагировал на резко возросшую техническую сложность мужских программ? Появились интерес и желание усложняться, чтобы добавлять в программы побольше четверных прыжков.

— В каком объеме их ждать в следующем сезоне?

Мозалев: В короткой два четверных прыжка, а в произвольной — три. А там посмотрим.

Давыденко: Все реально, просто нужно ментально к этому подготовиться. Тут на первый план выходят координационные возможности организма. Вот, к примеру, Андрей совершенно потрясающе двигается с мячом, и я видел, как ловко разминается с мячом Натан Чен. Работа с мячом — это показатель ловкости и координации. Плюс еще нужна решительность, из-за отсутствия которой на четверных прыжках могут происходить срывы.

— У вас у обоих есть страницы в Instagram, насколько часто вы туда заходите?

Давыденко: Я не шпион, чтобы следить за учениками. Раньше я над ребятами прикалывался — инстаграмщики, зомби. А пару лет назад завел его и сам, подумав: а что я, старый что ли? Просто это же удобно, люди, которые не знают моего телефона, могут найти. Часами не зависаю там, но кое-что выкладываю.

Мозалев: В Instagram мне обычно пишут в директ, я его пока не закрывал. У меня нет особых требований к комментариям болельщиков, пусть пишут, как думают и то, что у них на душе. Буду рад любым откликам.