Евгения Тарасова и Владимир Морозов: "Упрекать партнера за ошибки - непрофессионально"
Евгения ТАРАСОВА
Родилась 17 декабря 1994 года в Казани.
Владимир МОРОЗОВ
Родился 1 ноября 1992 года в Потсдаме (Германия).
Пара выступает вместе с 2012 года.
Чемпионы Европы (2017).
Победители финала "Гран-при" (2016).
Бронзовые призеры чемпионата Европы (2015, 2016).
Бронзовые призеры чемпионата мира (2017).
Серебряные призеры Универсиады (2013).
Серебряные призеры чемпионата России (2014, 2016).
Бронзовые призеры чемпионата России (2015).
Меньше месяца остается до контрольных прокатов фигуристов сборной России, которые пройдут 9 – 10 сентября в Сочи и фактически будут означать для наших спортсменов начало нового олимпийского цикла. Одни из тех, чье выступление болельщики будут ждать с особым нетерпением, – сильнейшая пара страны Евгения Тарасова и Владимир Морозов, которые в прошлом сезоне сумели выиграть чемпионат Европы и стали третьими на чемпионате мира.
ЧЕТВЕРНОЙ ВЫБРОС ДЕЛАТЬ НЕ БУДЕМ
– Успели порадоваться тому факту, что в рейтинге ISU вы сейчас находитесь на первом месте?
Морозов: – Болельщики и друзья присылали скрины, приятно, конечно, но особого значения этому не придаем.
– Как обстоят дела с постановкой программ и подготовкой к новому сезону?
Морозов: – У нас две новые интересные программы. И нам самим нравятся, и федерации. Надеемся, они будут успешными. Короткая программа – классика, произвольная – веселая, можно сказать. Какие конкретно, пока говорить не будем, подождем до сентябрьских прокатов.
– Постановщик Петр Чернышов?
Морозов: – Да, в этом году он ставил нам обе программы. В прошлом году попробовали короткую, получилось хорошо, поэтому решили в этом году сделать уже две.
– Костюмы уже пошили?
Тарасова: – Нет, пока в раздумьях, подбираем эскизы, просматриваем варианты. Пока можем их себе представить только примерно.
– В прошлом сезоне вам пришлось поменять костюмы к произвольной программе.
Тарасова: – Да, первые оказались неудачными, и нам сказали поменять их, вторые тоже не понравились, но не было ни времени, ни возможности сделать новые…
– Есть особенно любимые костюмы?
Тарасова: – Прошлогодний к короткой. Еще я очень любила черный костюм к юниорскому танго и персиковое платье для юниорской произвольной программы, которую нам ставил еще Макс Траньков.
Морозов: – К прошлогодней короткой ирландские костюмы были прикольные, но в принципе все неплохие.
– Планируете как-то особенно усложнять программы в новом сезоне?
Морозов: – Набор прыжков и многооборотных элементов останется прежним, доработаем более простые элементы типа вращений.
– Четверной выброс делать не будете?
Тарасова: – Подкрут – да, выброс – нет.
– Как относитесь к мнению относительно вашего четверного подкрута: зачем они берутся его делать, если за хорошо исполненный тройной можно получить больше баллов?
Тарасова: – Наличие этого элемента само по себе говорит об уровне пары, ведь он сложнее и оценивается выше. А дальше все уже зависит от нашего исполнения, будем стараться сделать его как можно чище.
Морозов: – Это часто зависит от исполнения, поэтому иногда за него никакие надбавки не идут. И если делать четверной только на тренировках без соревнований, то будешь долго его вписывать в программу.
АЛЕНА БЫСТРЕЕ ВЫУЧИТ НЕМЕЦКИЙ, ЧЕМ РОБИН РУССКИЙ
– Не обидно было слышать мнение, что произвольная программа у вас была гораздо слабее, чем у всех основных конкурентов?
Тарасова: – Это просто критика, которую надо учитывать, и не повторять таких ошибок.
– А в ходе постановки этого не ощущалось?
Тарасова: – Да с этой программой вообще долгая история получилась. Мы ее поставили сначала под одну музыку, потом федерация посмотрела и пришла к выводу, что музыка – неформат. В результате пришлось ее менять, и вышло все довольно скомканно.
– А в какой момент федерация оценивает программы? И есть ли после этого время что-то поменять?
Тарасова: – Нашу программу оценивали в июле, когда мы были на сборах в Сочи, туда приезжали представители федерации и зашли к нам на тренировку посмотреть. Тогда нам и cказали, что ее нужно менять. В итоге подделали программу под музыку.
– Какое время требуется на то, чтобы довести произвольную программу от идеи до показа на соревнованиях?
Морозов: – Примерно месяц...
Тарасова: – Постановка нынешнего макета программы с Петром Чернышовым заняла две недели. А дальше будем только дорабатывать к сентябрьским прокатам.
– Расскажите про тренировки с Робином Шолковы. На каком языке обычно общаетесь?
Тарасова: – На английском.
– Имеющихся знаний хватает для общения?
Тарасова: – Ну у меня чуть похуже, начальный уровень, у Володи – получше. Объяснить Робину что-то могу, и мы друг друга понимаем.
– А по-русски?
Тарасова: – Шолковы, бывает, скажет: "Привет", "Доброе утро". Он ведь тоже учил русский.
– Не зря же катался с Аленой Савченко.
Морозов: – Быстрее Алена выучит немецкий.
НИКОГДА НЕ СИДЕЛИ В ЗАПАСЕ С МЫСЛЯМИ "С НАС НЕ СПРОСЯТ"
– Комфортно ли вам находиться в статусе лидирующей российской пары?
Морозов: – Мы всегда стремились быть первыми, даже когда нас никто не рассматривал всерьез. Комфортно, когда ты лидер. Плюс мы никогда не сидели в запасе с мыслями "Мы вторая-третья пара, и ничего с нас особо не спросят, так лучше". Мы всегда настраивались только вперед, только на борьбу за лидерство.
– Готовы к конкуренции с Ксенией Столбовой и Федором Климовым? Ведь в прошлом сезоне они были несколько в тени. И ощущается ли между вами напряжение на тренировках?
Тарасова: – Мы катаемся с ними в разное время и на льду не пересекаемся. Я думаю, на соревнованиях будет все видно.
– Какая атмосфера царит в вашей группе?
Тарасова: – У всех дружеские отношения, всегда встречаемся где-то, а соревнования – это единственное место для соперничества. Но на тренировках всегда интересно следить за тем, что делают твои соперники, и сравнивать. Это всегда держит в тонусе.
– В прокате пары всегда есть место персональным ошибкам... Когда сам откатался идеально, а партнер что-то сорвал, не появляется ощущение обиды?
Тарасова: – Если катаешься в паре и происходит ошибка, виноваты оба, даже если это был сольный прыжок. И каких-либо обид в таких случаях не может возникать. А вообще все зависит от отношений в паре. У нас никогда не было ощущения, что мы могли быть где-то выше. И такого, чтобы кто-то кого-то упрекнул, тоже не было никогда.
Морозов: – Мне кажется, это вообще непрофессионально.
– Успеваете что-то друг другу подсказать во время проката и скорректировать программу в случае форс-мажора?
Морозов: – Исключительно по мелочам. Может, подравняться как-то, один маленький шаг. Глобально переделать что-то мы не сможем. Ведь программа поставлена на максимальном уровне сложности, который возможен для нас в данный момент. Коррективы мы можем обсудить разве что в раздевалке минут за 15 до выхода на лед.
ЧЕМПИОНАТ МИРА ДЛЯ НАС ЗАКОНЧИЛСЯ ХОРОШО
– Было ли на прошлом чемпионате мира ощущение, что сложность программ зашкаливает?
Морозов: – Тяжело делиться своими впечатлениями от этого турнира, потому что из-за травмы не совсем получились и произвольная, и короткая программы, причем на самом пике нашей формы! Выступили хорошо, но ведь были и соревнования, где мы катались лучше... По ходу сезона мы понимали, что растем в техническом плане, и нашу пару начали воспринимать по-другому. Уже как лидеров. Травма, конечно, подпортила впечатление от сезона, но даже с ней мы сделали все сложные элементы и ничего не упростили.
– Самый нервный старт прошедшего сезона?
Морозов: – Как раз чемпионат мира. Когда выходишь и не знаешь, можешь ты что-то сделать и будешь ли вообще выступать. Ведь Жене после травмы все зашили, вкололи обезболивающие, и первое время она ничего не чувствовала. Но, понятное дело, действие препаратов заканчивается, и, как себя потом травма может повести, никто не знает.
– Осталась ли досада, что это произошло ?
Тарасова: – Закончилось все хорошо.
Морозов: – И да и нет. Мне кажется, за обе программы можно было набрать больше баллов и в целом откататься чище и раскованнее. Хотя могли и вообще не выступить.
НА БАНКЕТАХ МЕНЬШЕ ВСЕГО ОБЩАЕМСЯ С АМЕРИКАНЦАМИ
– Довольны распределением этапов будущей серии "Гран-при"?
Морозов: – Да, но перед распределением ситуация была сложной. Выбирали два этапа китайцы, потом немцы, а нам то, что останется. А порядок в этом году перетасовали, ведь сначала шли этапы в Америке, Канаде, в Европе два этапа и азиатские. А сейчас один этап в Америке, другой в Азии. Мне кажется спортсменам будет не очень удобно летать. А нам повезло с распределением.
– Волнительно будет выступать перед домашними трибунами?
Морозов: – Возможно. Но в большей степени все зависит от подготовки. Когда ты хорошо готов и все элементы выполняются на автомате, без разницы, где выступать.
– Расскажите о своем участии в командном чемпионате мира.
Тарасова: – Это было что-то новое!
Морозов: – Мы были на нем в первый раз и в Японии. Страна такая необычная плюс уже несоревновательная атмосфера, когда отпуск уже не за горами, и все спортсмены ходят счастливые. Никто из зарубежных спортсменов уж точно серьезно не настраивался.
– Что запомнилось больше всего?
Хором: – Наш Kiss and cry (зона "Поцелуев и слез". – Прим. "СЭ")!
– Вы же выиграли приз за него...
Морозов: – Да! Приз зрительских симпатий. В конце, на банкете, когда было награждение команд и нашу сборную наградили за лучший командный дух.
– Ожидали получить этот приз?
Тарасова: – Ребята рассказывали, что этот розыгрыш проходит ежегодно и выбирается команда с лучшим kiss and cry. И в этом году наши были настроены выиграть это звание с первых дней. Мы тоже старались, помогали как могли.
– Расскажите про атмосферу послесоревновательных банкетов.
Тарасова: – Сначала идет официальная часть, куда приглашают всех судей, спортсменов...
Морозов: – Представители ISU произносят речь, представители страны – хозяйки турнира, потом фуршет, напитки и музыка.
– Кто с кем обычно тусуется?
Тарасова: – Все расходятся по компаниям, по сборным. Мы общаемся со всеми плюс с итальянцами и французами, с которыми знакомы по сборам.
Морозов: – Правда, в меньшей степени почему-то с канадцами и американцами.
ВЫБРОС – ЭТО НЕ ПРОСТО КИНУЛ И КУРИ СЕБЕ В СТОРОНКЕ
– Как отдохнули?
Тарасова: – Нам дали двухнедельный отпуск, на 12 дней мы летали на Бали c компанией друзей из нашей тренировочной группы. Отдохнули хорошо, восстановили силы, накупались. Отдых удался!
– Было уже состояние: все, надоело отдыхать, хочется на лед?
Тарасова: – Когда мы прилетели с Бали, то сразу отправились на сборы в Кисловодск, где льда вообще не было. Вот тогда-то и возникло ощущение: я хочу на лед, а не просто бегать по стадиону!
– В отпуске были особые задания от тренеров по поддержанию физической формы?
Тарасова: – Не то чтобы… Просто у тебя самого есть голова на плечах, и ты понимаешь, для чего тебе необходима оптимальная форма.
– В какой момент вы поняли, что из любительских занятий фигурным катанием может вырасти что-то большое?
Тарасова: – Я, наверное, решила это для себя, когда уехала из Казани в Москву. Ведь я понимала, что назад дороги нет, а нужно идти только вперед.
Морозов: – Когда заканчивал школу и был выбор: поступать в обычный институт и получать знания или кататься. В этот момент я оказался на перепутье. Либо спорт, либо получение профессии.
– Пока не думали о получении высшего образования?
Морозов: – Учиться никогда не поздно.
– А насколько это реально в графиках ваших тренировок?
Тарасова: – Чтобы учиться, нужно этому полностью отдаваться… А мы приходим домой с тренировок полностью уставшие, делать ничего не хочется. Только лечь спать…
– Родители следят за вашими выступлениями?
Тарасова: – Конечно, болеют, но стараются нас меньше трогать. Находят все в интернете, читают по ходу соревнований. Но когда мы с мамой созваниваемся, говорим на отвлеченные темы.
– Владимир рассказывал, что в его карьере был момент, когда его партнерша из Екатеринбурга с мамой жила у него дома, но у него было четкое ощущение, что она ему не подходит. Как в итоге удалось сказать "прощай"?
Морозов: – Нас просто поменяли партнерами, и история разрешилась сама собой. Там и тренер видел, что мы не подходим…
– Со всеми своими предыдущими партнерами удалось расстаться мирно, никто не остался в обиде?
Тарасова: – Я до Вовы каталась только с Егором Чудиным, и так получилось, что у него был вариант уйти в шоу, а мне предложили выступать с Володей. В итоге мы спокойно разошлись без обид.
Морозов: – Я обиженным не остался, могу сказать точно!
– Владимир в свое время начинал заниматься хоккеем. Никогда не жалели, что выбрали менее денежный вид спорта?
Морозов: – В детстве воспринималось все совсем по-другому. Я катался не в школе, а в подготовительной группе. И ставку не делал на то, что стану профессиональным фигуристом. Просто так все сложилось удачно!
– Не секрет, что вас связывают отношения и за пределами льда. Это упрощает или усложняет все в работе?
Морозов: – Скорее упрощает, потому что Жене я могу сказать то, чего не сказал бы просто партнерше. Можно общаться более откровенно. Ведь относишься больше уже как к родному человеку, и какое-то неосторожное резкое слово будет восприниматься совсем иначе. Но эта резкость не так страшна, как недосказанность. А сложности - они всегда есть.
– Появилось особое чувство ответственности в наиболее опасных элементах, в которых многое зависит от вас?
Морозов: – Само собой. Партнер зачастую переживает даже больше за свою напарницу. Когда девочка летит в выбросе, ты мысленно напрягаешься, чтобы она выехала. Это не просто кинул и отдыхай, кури себе в сторонке. Ответственности с переживаниями всегда поровну.
RSS