«Не нужно бояться осуждения. Пусть тяжело, но нужно говорить». Откровения обвинившей в домогательствах тренера спортсменки
Тихий, казалось бы, вид спорта — прыжки в воду — недавно разворошил громкий скандал. 19-летняя Мария Бруенок обвинила тренера Павла Муякина в домогательствах. По версии спортсменки, 61-летний специалист сначала против воли Марии поцеловал ее в губы, а затем высылал в личные сообщения непристойности. Ситуацию попытались разрулить непублично, но, когда Бруенок узнала о том, что Павел приехал на соревнования, несмотря на формальное отстранение, решила рассказать о произошедшем всему миру. В интервью «СЭ» Мария поделилась своими эмоциями от того, как пережила последние дни, и выразила мнение, как нужно бороться с подобными инцидентами в спорте.
Посчитали обращение в полицию излишним
— Насколько вы довольны собой по итогам этапа Кубка России в Саратове? Все ли получилось?
— Не сказать чтобы всем довольна, тем не менее одна из основных целей все-таки выполнена. Вроде бы как первые четыре места отправляются на Кубок евразийских стран. Я в прошлом году смогла достигнуть этой цели, и в этом тоже получилось. Конечно, могла побороться и за призы, но ничего страшного, все еще впереди.
— Какая для вас дисциплина сейчас ключевая?
— Я «вышечница», так что — сольные прыжки с 10 метров. Но также прыгаю и женский синхрон. Трамплин не развиваю.
— Ситуация с тренером Муякиным повлияла на спортивные показатели? Сложно было выступать в таких обстоятельствах?
— Конечно, повлияла. Все-таки это был большой стресс для меня. СМИ каждый день писали, звонили... Но я постаралась отстраниться, уйти в себя, до конца соревнований комментариев не давала.
— Критическим моментом стала случайная встреча с Павлом на этом Кубке?
— Это было в последний день перед стартом соревнований. Мой личный тренер позвонил по пути в бассейн, сообщил мне, что он приехал. Хотя вроде как он был отстранен и по идее не мог появляться на тренировочных мероприятиях.
— Получается, отстранение подходило к концу и бан с него сняли?
— Честно, не могу сказать такие детали, не знаю. Но тренер мне говорил, что он отстранен. Читала его слова про краткосрочное отстранение, но, честно, не знаю, насколько это правда.
— То есть вживую вы не встретились, только лишь узнали о том, что Муякин приехал, со слов личного тренера?
— Я проходила мимо бассейна, видела, как он сидит на трибунах... Но не думаю, что он меня увидел.
— Что почувствовали в момент зрительного контакта?
— Было не по себе в первую очередь. Мне не хотелось выходить с ним ни на какой контакт.
— Павел говорил в интервью коллегам, что пытался поговорить с вами в Саратове. Вы были против?
— Категорически. Мы обсудили эту возможность с тренером и решили, что не стоит. Мне некомфортно быть с ним рядом.
— Ранее вы не были настроены делать эту историю публичной. Хотелось разрешить вопрос внутри федерации?
— Я обратилась в федерацию в начале января, когда ситуация для меня стала критической. Часто спрашивают, почему долго молчала. Никаких угроз не было, тем не менее я не знала, как правильно поступить. И лично пыталась решить этот вопрос, но потом сообщила тренеру и написала заявление в федерацию. В полицию подавать заявление не стали. Если было бы необходимо, я бы сразу обратилась в правоохранительные органы. Но посчитали это излишним и хотели мирно урегулировать все внутри нашего вида спорта. Увы, не получилось.
— Изначально федерация была на вашей стороне? Вас уверяли, что Муякин больше не будет работать?
— Да, было так.
— Но в итоге чуть история забылась, как все попытались замять...
— Ее бы замяли, если бы не вышло на такой уровень. Но федерация хорошо взялась за этот вопрос, у меня претензий нет. Проводится внутреннее расследование, пытаются выяснить все обстоятельства. Это непростая ситуация, которую не стоит обходить. Такие вопросы нужно обсуждать как минимум для того, чтобы в дальнейшем подобного больше не повторилось.
Я не из таких людей, чтобы хайповать и плести интриги
— Близкие Муякина пытаются его оправдывать тем, что Павел — хороший человек, и утверждают, что он никогда не совершил бы то, в чем его обвиняют. Пришлось сталкиваться с критикой?
— Лично ко мне с претензиями никто не подходил. У меня есть близкие друзья, которым я очень благодарна. В которых, как оказалось, не ошиблась. Они лично узнали у меня, что произошло. Гораздо лучше так поступать, чем узнавать от третьих лиц. Потому что все дальше пошло через слухи, один скажет так, другой перескажет иначе... Только поэтому, мне кажется, люди до сих пор не понимают, что происходит.
— В частности, мне говорили о том, что это может быть некий заговор против успешного тренера. Что бы вы ответили этим людям?
— Я бы сказала, что у меня в жизни все хорошо. Так что хайповать или плести какие-то интриги... Вот честно, я не из таких людей. Когда человек не находился в подобной ситуации, он может говорить все что угодно. И в какой-то степени я даже могу понять этих людей. Но, оказавшись в моем положении, многие заговорили бы совсем иначе. Не хочу даже полемизировать.
— Как долго вы были знакомы с Павлом Муякиным?
— В 2023-м после Кубка России я чаще стала пересекаться с ним на сборах. Мы встали в пару с его спортсменом Глебом Кашьяновым. Вот и получается, что с января 2023-го знакомы.
— Он сразу пытался переходить на более личный формат взаимоотношений либо все было постепенно?
— Нет. Общались только о спортивном. И, несмотря на все, скажу, что он очень хороший тренер. Для меня он был настоящим наставником. Я ему доверяла, слушала, не было никаких намеков на что-то неподобающее. Пока не произошел тот эпизод в декабре прошлого года.
— Не было никаких предпосылок?
— Никаких. Необъяснимо и неожиданно. Если бы еще эти намерения открывались как-то постепенно, то я могла бы попытаться на более ранних стадиях их завернуть. Была бы осторожнее...
— Давайте вновь восстановим хронологию событий. Первым эпизодом была попытка поцелуя, верно?
— Все так. В декабре, сразу после банкета. Он позвал к себе в номер, перешел на личные темы, стал сыпать комплименты и поцеловал в губы... Я выбежала, испугалась, о чем уже ранее рассказывала. Затем шла с его стороны неприличная переписка в первых числах января.
— Не было мысли тогда дать сигнал о произошедшем? Либо надеялись, что это разовое помутнение сознания или что-то такое...
— Я долго думала, что это вообще могло быть. То ли случайность, то ли какой-то порыв... Вроде бы человек был в трезвом состоянии, поэтому не смогла никак объяснить его действия. Конечно, возможно, стоило рассказать обо всем сразу, но проблема в том, что у меня не было никаких тому подтверждающих факторов. Просто слова...
Я понимала, что могу рассказать, а ситуацию вывернут. Даже сейчас уже с некими доказательствами, той же перепиской, которая пусть и косвенно, но доказывает мои слова, все равно находятся люди, которые не верят мне. А что на тот момент могли сказать? Поэтому я хранила в себе и долго думала, как лучше поступить. Продумывала, как все сделать правильно.
Многие девочки молчат о подобном
— К вопросу о критике. Увы, находятся люди, которые говорят о возможных намеках тренеру с вашей стороны на подобное сближение. Что бы вы им ответили?
— Честно говоря, даже не знаю, что им сказать. Нечего. Мне 19, ему 61... Как тут можно спровоцировать?
— Получается, он вам даже не отец, а скорее дедушка.
— Вероятно, так. Я к нему относилась с уважением, как к опытному взрослому человеку, наставнику. И до всех инцидентов у меня не было с ним проблем. Хороший человек, реально отличный тренер с большим опытом. И я не раз отмечала его вклад в свои успехи. Просила личных границ не переходить, но в итоге...
— Учитывая, как вы относились к нему, наверное, от того еще обиднее, что все развернулось в такую неприятную сторону...
— Не знаю, будто меня не услышали... Друг друга не поняли. Как-то так у меня в голове эта картина складывается.
— Как отреагировали на эту ситуацию родители? Личный тренер?
— Они мне помогали и поддерживали все это время и сейчас, за что всем, конечно же, большое спасибо. В первую очередь я поделилась с тренером, с отцом говорила позже, когда начались разбирательства. Папе сказать было сложнее всего, не знала, как даже подойти правильно к этой теме с ним, к такому разговору. Но семья есть семья, она должна знать. И ничего, обсудили, отец сказал, что я все правильно сделала. И тренеру огромный респект, что взялся за это дело, не спустил на тормозах, а идет вместе со мной до конца.
— А какая у вас конечная цель? Закрыть домогателю дорогу в спорте, чтобы больше точно не пересекаться?
— Главное, чтобы у нас больше не было личного контакта, ни в каком виде. В принципе, мы были даже не против того, чтобы он тренировал у себя в Казани. Все-таки я понимаю, что у него есть сильные спортсмены, тот же Никита Шлейхер, и он для них важный человек. Но руководство как распорядилось, так уже и распорядилось. Сейчас, как я понимаю, он не работает.
— Удалось уже пережить эту историю ментально или до сих пор остаются психологические трудности?
— Конечно, еще продолжает влиять на меня эта история, особенно тяжелыми вышли последние дни, когда было бурное обсуждение в интернете, а ведь у меня еще и соревнования... Тяжелый период. Проработать эту ситуацию в дальнейшем точно будет необходимо, так что точно обращусь к специалисту за помощью.
— Что бы вы пожелали девушкам, которые оказались в похожей ситуации? Подобное поведение что в спорте, что вне спорта, увы, встречается не редко...
— Слышала, что многие девочки не выводят это в публичную плоскость. Молчат, боятся. Как и я изначально. Но я скажу, что правда пусть бывает горькой и тяжелой, но ее надо говорить. Такие ситуации нужно решать, останавливать вовремя. И ничего не бояться. Не бояться осуждения, потому что правда за вами. За людьми, которые оказались в такой непростой ситуации.
— В Америке подобные инциденты регулирует специальная организация — Safe Sport. Насколько необходим подобный орган? Нужен ли он в России?
— Честно говоря, не изучала этот вопрос и не слышала, до того, как со мной такое случилось, даже и не углублялась в вопрос... Поэтому трудно сказать, но, вероятно, такие организации должны существовать. И нужно в них обращаться, если с вами поступили неподобающим образом.
Российским спортсменам сейчас будет тяжело на международной арене
— Возвращаясь, собственно, к спорту, какие для себя сейчас видите первостепенные цели и задачи?
— Надо прежде всего выбираться в лидеры, уже на федеральном, общероссийском уровне, занимать первые места. Один из главных стартов для нас — это чемпионат России. Он, судя по всему, будет отбором на Игры БРИКС. Поэтому я нацелена выступить там и в синхроне, и в миксте, и в индивидуальных прыжках.
— Конкуренции на внутреннем российском уровне достаточно?
— На данный момент вполне. Очень много девочек у нас, они прибавили в программах, в стабильности, так что каждый раз выступать становится все сложнее и интереснее.
— При этом наверняка есть грусть, что нет международных стартов?
— Конечно же, есть, не без этого... И уже довольно давно мы так сидим, то коронавирус, то санкции... Сложные ситуации одна за другой, и на какой-то полноценный мировой уровень у меня так пока и не получается выйти.
— Сложнее в такой ситуации находить мотивацию тренироваться?
— Для более взрослых спортсменов такой вопрос, вопрос мотивации, и правда имеет место. Им, конечно, с каждым разом, с каждым годом выходить на тренировки все сложнее и сложнее. Для меня сейчас только начало моего спортивного пути, многое еще впереди. Мотивацию нахожу легко, с прошлого года я начала ставить для себя небольшие цели, превосходить саму себя на каждых следующих соревнованиях. Мелкие задачи, которые пытаюсь выполнять, от того интереснее.
— Получается, верите в возможность возвращения на международную арену, где планируете себя полноценно показать? Выступать на чемпионатах мира, Олимпийских играх...
— Конечно. Верю, что в 2028-м уже точно поедем на Олимпиаду. Пока такая цель.
— Есть личное мнение касательно нейтрального статуса?
— Вы о выступлении под нейтральным флагом? Такой, двоякий момент... Лучше бы, конечно, с флагом, но...
— Как я понимаю, была возможность сейчас выступить на чемпионате мира в Дохе, куда прыгуны в воду не поехали по собственной инициативе, отказываясь принимать правила World Aquatics. Но, может, стоило пойти на компромиссы, раз есть приглашение, и доказывать делом?
— В ваших словах есть доля истины, мне нравится такая позиция. Но я понимаю, что сейчас российским спортсменам будет тяжело там находиться, морально задавят. Лучше пока на нашем уровне доказывать. А когда все вернется на круги своя, все успокоится, — возвращать свой статус и на международной арене.
— С другой стороны, есть велосипедисты, фехтовальщики, теннисисты, другие виды спорта, где пусть с ограничениями, но россияне выступают и даже добиваются успеха. Разве это не пример?
— Таких видов спорта, как я вижу, становится все больше и больше, что здорово. Тенденция приятная, думаю, что год-два — и все вернется в привычное русло. Хочется в это верить.
RSS