Ирина Калентьева: "Закончила гонку с аппендицитом"

РИО-2016. До открытия – 6 дней

Ирина КАЛЕНТЬЕВА
Родилась 10 ноября 1977 года в Чувашии.
Заслуженный мастер спорта России по маунтинбайку.
Победительница Кубка мира (1997-2001). Чемпионка мира в кросс-кантри (2007, 2009).
Участница четырех Олимпиад (Афины-2004, Пекин-2008, Лондон-2012, Рио-2016).
Бронзовый призер Олимпийских игр-2008 по маунтинбайку (кросс-кантри).

"ОПЕРАЦИЯ ОБНУЛИЛА МОЮ ПОДГОТОВКУ"

– Ирина, на днях вы в очередной раз стали чемпионкой России. Ведете счет своим победам на национальном уровне?

– Честно говоря, сбилась. То ли двенадцать, то ли тринадцать раз выигрывала. Но самое главное, сколько раз участвовала – столько побеждала, ни одного второго места. Майка чемпионки России всегда была у меня.

– Зачем вам выступать, учитывая, что внутри страны никакой конкуренции нет? Многие звезды других видов спорта давно на вашем месте попросили бы wild card и не приезжали.

– Чемпионат России проводится у меня на родине, в Чебоксарах. Там мои близкие, родственники, болельщики, все мечтают меня увидеть. Ради них я и приезжаю каждый год.

– На недавнем чемпионате мира вы были шестой. Довольны результатом?

– В моих нынешних обстоятельствах попасть в десятку – это хорошо. Сезон я начинала с 49-го места на этапе Кубке мира, было очень сложно. Дело в том, что весной я перенесла операцию по удалению аппендицита, много пропустила. Сейчас уже почти набрала нужный тренировочный объем, чувствую себя все лучше. Но чтобы подняться на мой привычный уровень, в пятерку сильнейших в мире, предстоит еще много работы. К Олимпиаде буду готовиться в горах Италии. Надеюсь, там я смогу добрать недостающий объем и выйти на ту форму, какую мне хотелось бы иметь.

– Как вы умудрились попасть под нож хирурга на старте олимпийского сезона?

– Выступала в марте на международной гонке в Испании, открывала сезон. На четвертом круге у меня вдруг заболел живот. Постепенно боль усиливалась и в конце концов стала просто ужасной, но закончить гонку я сумела. Всю ночь промучилась, наутро сделали операцию.

– Насколько сильно это ЧП выбило вас из колеи?

– Сам по себе аппендицит не так страшен, но он обнулил всю мою подготовку. Только через полтора месяца после операции мне разрешили сесть на велосипед. А чтобы быть в мировой десятке, нужно иметь на подготовку минимум три-четыре месяца. Вот и считайте: с учетом мартовской операции времени набрать форму у меня совсем не было.

– Сейчас о перенесенном ничто не напоминает?

– После сильных нагрузок, после гонок день-два ощущаю боли с правой стороны. Потом все проходит.

Подвешенное состояние "едем – не едем" очень выбивало из колеи. Я считаю, решение было принято верно, нельзя запретить выступать целой сборной.

"ДОПИНГ-КОНТРОЛЬ СЕЙЧАС СТАЛ ОЧЕНЬ ЖЕСТКИМ"

– Вы постоянно живете в Германии. Вас затронули последние допинговые скандалы с участием российских спортсменов?

– Здесь я буду говорить только за себя. Я бываю в России только дважды в год: на чемпионате страны и после сезона, в отпуске, когда приезжаю повидать родителей. А так, вхожу в пул тестирования ВАДА, каждый день заполняю АДАМС и сдаю тесты по всему миру, в любой стране. Контроль очень жесткий!

– В последнее время внимание допинг-офицеров к вам усилилось?

– Конечно. У меня брали пробы буквально в прошлый понедельник, перед отлетом в Россию, до этого еще приходили пару недель назад. Причем берут сразу и кровь, и мочу, проверяют со всех сторон.

– Вы допускали вариант, что Международный олимпийский комитет может принять решение снять всю сборную России и таким образом оставить вас без Олимпиады?

– Да, я сильно переживала. Подвешенное состояние "едем – не едем" очень выбивало из колеи. Я считаю, решение было принято верно, нельзя запретить выступать целой сборной. Спортсмены, которые не были замешены в скандалах, должны ехать в Рио.

– Не почувствовали изменений в отношении себя со стороны иностранных соперниц?

– Нет, конечно. Большинство девочек знают меня уже много лет. Они видят, что я постоянно нахожусь в Европе, ни от кого не прячусь. Поэтому мы нормально общаемся, никаких вопросов не возникает.

Сам по себе аппендицит не так страшен, но он обнулил всю мою подготовку. Только через полтора месяца после операции мне разрешили сесть на велосипед. А чтобы быть в мировой десятке, нужно иметь на подготовку минимум три-четыре месяца.

"ПОЛОВИНУ ТРЕНИРОВОК ПРОВОЖУ НА ШОССЕ"

– В прошлом году на тестовых соревнованиях в Рио вы были восьмой. Олимпийская трасса вам подходит?

– Мне она нравится. Похожа на ту, что была четыре года назад в Лондоне, но даже лучше. Правда, в Рио есть много прямых равнинных участков, где мне, хрупкой спортсменке, будет тяжело. Но требуется и техника, это хорошо. Лично для меня чем сложнее трасса, тем лучше.

– В мировом рейтинге сейчас лидирует датчанка Анника Лангвад, она же является действующей чемпионкой мира. Это главный фаворит олимпийской гонки?

– Датчанка в этом году сильно прибавила, едет очень здорово и мощно. Равнинный, силовой характер трассы ей тоже на руку. Да, Лангвад – мой основной конкурент в Рио.

– Почему за столько лет в России не появилось гонщицы, хотя бы близкой вам по уровню?

– Кросс-кантри очень изменилось за последние годы. Стало требоваться намного больше силы, мощи, идут совсем другие гонки. А наши девочки крайне редко приезжают выступать за границу. В основном они гоняются только на Кубках мира, да и то некоторые пропускают. Выигрывать все в России – это одно, но выступить даже на небольшой европейской гонке – совсем другое. Я все понимаю, есть проблемы с визой, финансирование в последние два года ухудшилось. Но все равно регулярно выступать в Европе необходимо. Если постоянно не сравнивать себя с соперницами, сложно понять, в чем тебе нужно прогрессировать.

– Наша страна была близка к тому, чтобы завоевать вторую женскую лицензию на Игры. Почему не получилось?

– Как раз потому что наши девочки крайне редко выезжали за рубеж. Например, Ольга Терентьева (серебряный призер чемпионата мира среди "андеров" прошлого года. – Прим. "СЭ") провела буквально две-три европейские гонки, это мало. Дело даже не в результатах. Просто за такое количество стартов невозможно набрать достаточно очков, чтобы попасть на Олимпиаду.

– Бывший чемпион страны Юрий Трофимов пытался совмещать шоссейную карьеру и выступления в маунтинбайке. Насколько это реально в женском варианте?

– Раньше на тренировках 80 % времени я ездила на байке, отрабатывала технику и только 20 % – на шоссейном велосипеде. Сейчас без шоссейной, силовой подготовки в кросс-кантри делать нечего. И я делю время между шоссе и байком ровно 50 на 50. Так что, конечно, если у какой-то из девочек, гоняющейся на шоссе, хорошо поставлена техника, вполне можно задуматься о переходе в кросс-кантри. Обратный маршрут – из маунтинбайка на шоссе – тоже возможен, но тут будет сложнее.

Вхожу в пул тестирования ВАДА, каждый день заполняю АДАМС, и сдаю тесты по всему миру, в любой стране. Контроль очень жесткий!

"НЕ ВЕРИТСЯ, ЧТО ДВАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД МЫ СИДЕЛИ ПО ПОДВАЛАМ"

– В одном из интервью вы сказали, что после Рио заканчивать со спортом не собираетесь. То есть идея выступить на своей пятой Олимпиаде, в 2020-м году в Токио – реальна?

– Мысли есть, но загадывать так далеко я не люблю. Есть настрой продолжать гоняться как минимум в следующем году. А дальше посмотрим, как пройдет сезон, как будет со здоровьем...

– Многие ваши соперницы – далеко не девочки. Немке Сабине Спитц – 45, норвежке Гунн Рите Дале Флесиа – 43, и они стабильно входят в мировую десятку...

– В десятке лучших есть спортсменки, которым 22 – 23 года, а есть и ветераны. Маунтинбайк – вид спорта, требующий хорошей выносливости. Чтобы добиться результата, нужно наработать определенный объем. Но, конечно, далеко не всем здоровье позволяет выступать на таком уровне до 45 лет, как это делает Сабина. Я смотрю на молодых девчонок, как они быстро, агрессивно едут в свои 22 – 23 года. Не думаю, что они смогут продержаться до 45. Кто-то раскрывается раньше, кто-то – позже.

– Вы живете в Германии, а Владимир Краснов, который числится вашим тренером – в Чувашии. Как так получается?

– Когда я нахожусь в Европе, тренера как такового у меня нет. Все свои тренировочные планы я пишу и корректирую сама. В каждой гонке анализирую прохождение по кругам, пытаюсь понять, чего мне не хватает, где я была слаба. Потом решаю: в силе надо прибавлять, в объеме или в чем-то еще.

– Как идут дела со строительством в Чебоксарах центра маунтинбайка, который носит ваше имя?

– Буквально в субботу было официальное открытие. Условия там просто потрясающие: есть трассы, бассейн, тренажерный зал, помещение, где можно крутить педали на велостанках. Я вспоминаю, как мы двадцать лет назад там же сидели по подвалам, и не могу поверить, что это реальность. У нас же тогда даже душа не было, чтобы помыться после тренировки. Просто невероятно, что теперь в Чебоксарах появился такой центр. Моя мечта сбылась.

– Вы связываете с этим центром свою дальнейшую карьеру – в качестве тренера или руководителя?

– Не знаю, пока я на все сто процентов – действующая спортсменка. Вообще я люблю тренировать, возиться с молодыми. Но чувствую, время для этого еще не пришло.

– Даже после двадцати лет выступлений на высоком уровне вы не испытываете никаких проблем с мотивацией?

– Ну вот смотрите: четыре года назад в Лондоне я была четвертой. Сразу после финиша было очень обидно, хотела медаль. И я тут же начала думать, какие сделала ошибки, как их избежать в Рио. А сейчас вообще стало интересно! Это раньше все говорили, мол, выиграет Калентьева, Сабина Спитц или Гунн Рита Дале. А теперь есть как минимум десять очень сильных гонщиц примерно одного уровня. Все готовятся, все хотят быть в призовой тройке. А вы говорите – мотивация... Сейчас я хочу гоняться и побеждать ничуть не меньше, чем двадцать лет назад.