Магнус Карлсен: "Крамник совершил настоящий подвиг"

ТУРНИР ПРЕТЕНДЕНТОВ

22-летний норвежский вундеркинд сделал то, чего от него все ждали, – обойдя по дополнительным показателям Владимира Крамника, выиграл лондонский турнир и получил право на матч за мировую корону с Виши Анандом. Имя нового чемпиона мы узнаем до конца этого года.

На следующий день после окончания турнира претендентов Карлсен был нарасхват. Рядом ходили Крамник, Свидлер, Аронян, Грищук и Иванчук, но журналисты почти не обращали на них внимания. На норвежца же устроили настоящую охоту. Оно и понятно: впервые с середины 90-х годов титулы чемпиона мира и лидера мирового рейтинга могут оказаться в одних руках.

– Прежде всего примите поздравления с победой! Что вы почувствовали в тот момент, когда поняли, что завоевали право на матч с Анандом?

– Во-первых, огромное облегчение. Турнир был очень длинным и тяжелым, никто не смог провести его одинаково ровно. Во-вторых, радость. Я всегда хотел доказать, что могу быть шахматистом №1. Но выиграть титул чемпиона мира – это нечто совершенно другое.

– Как оцените свое выступление в Лондоне?

– Считаю, играл нормально. Да, не все удалось реализовать, но главная цель – первое место – достигнута. Хотя когда анализируешь свою игру, всегда понимаешь, что где-то можно было сыграть лучше, принять другое решение. Прежде всего мне не понравилось, что в последний день я поставил себя в зависимость от чужого результата. Ведь раньше решающие партии мне удавались. А вот 11-ю первыми турами в целом доволен. Там ошибки тоже были, но в основном я контролировал ход партий.

– Какой отрезок турнира стал ключевым?

– Безусловно, последние три партии – против Иванчука, Раджабова и Свидлера. Не могу сказать, что провел их ниже своих возможностей. Но если в первых турах я избегал грубых ошибок, то в последних они шли одна за другой.

– В чем причина?

– Возможно, я просто устал... Сильные соперники, огромное напряжение. Плюс во второй половине турнира разыгрался Крамник. Ароняна, пусть он какое-то время и лидировал, я опасался меньше. И оказался прав: Левон блестяще отыграл первый круг, но на второй сил не хватило – пошли поражения. Крамник же, наоборот, сумел прибавить тогда, когда у многих начала сказываться усталость. Можно сказать, что он совершил настоящий подвиг.

– Неужели даже у вас могут "сесть батарейки"?

– Я самый обычный человек. Как и все, могу устать, ошибиться. Другой вопрос, что в каждой партии я стараюсь свести элемент случайности к минимуму.

– Перед стартом много обсуждали, что важнее в таком турнире: не проигрывать или одержать как можно больше побед. Кто в итоге оказался прав?

– Думаю, и те и другие. Когда борьба за первое место свелась к нашему соперничеству с Крамником, желание выиграть каждую следующую партию стало вполне актуальным.

– Говорят, знаменитые гроссмейстеры разных лет допускали самые ужасные ошибки именно тогда, когда вступали в борьбу за шахматную корону.

– Да, я слышал. Мы как-то даже говорили об этом с Каспаровым. Я думал, что сумею избежать подобных проблем, но полностью исключить волнение не удалось.

– Казалось, в партии с Иванчуком вы поставите победную точку в турнире. Белые фигуры, неуверенная игра Василия в предыдущих встречах...

– Мне тоже так казалось. Однако партия не заладилась с самого начала. Чуть ли не каждый второй мой ход нес в себе ошибку. Это началось еще с дебюта, когда я допустил глупую перестановку. К 40-му ходу позиция почти уравнялась, но я продолжал ошибаться. Иванчук мог выиграть и быстрее.

– Никогда не видел вас таким возбужденным, как после этой партии!

– Я сам себя таким не помню. Пока шел со сцены в пресс-центр, пнул урну. Не знаю, чем она мне помешала, просто хотелось на чем-то выместить досаду.

– Какие были мысли в тот момент? Только что вы лидировали, а, проиграв всего одну партию, сразу откатились на второе место...

– Это была худшая ночь в моей жизни. Я практически не сомкнул глаз. Все думал: как я мог так ошибиться? Но потом успокоился, решил, что ничего еще не потеряно. Оставалось две партии, и турнирная ситуация могла измениться.

– Не опасались, что Крамник, к тому моменту набравший во втором круге 4,5 очка из 5, выиграет и две последние партии – у Гельфанда и Иванчука?

– Я просто не думал об этом. Сосредоточился на своих партиях.

– В интернете много судачили о "заговоре" против вас. Ведь все семь ваших соперников на турнире представляли республики бывшего СССР...

– Это полная чепуха. Ни о каком "заговоре" не могло быть и речи. Все мы профессионалы и уважаем друг друга. Борьба в Лондоне была честной.

– Ожидали от Крамника такого всплеска во второй половине турнира?

– Я был восхищен тем, какой рывок он совершил. Владимир и в первом круге показывал прекрасный уровень подготовки, но не ладилось с реализацией. Получая перевес, он не мог закончить партию в свою пользу. А если не можешь "добить" соперника – какой смысл в подготовке? Но потом Владимир стал не только получать "лучше" по дебюту – он начал выигрывать! В нескольких партиях, например, с Ароняном, ему откровенно повезло. Однако это ни в коем случае не умаляет его достижений.

– Многие противопоставляют вас с Крамником. У вас отмечают практическую сторону игры, у него – подготовку и "постановку" партии. Раз вы стали в Лондоне первым, значит, ваш подход – лучше?

– Не стал бы так говорить. И не считаю, что между нами идет какая-то "борьба идеологий". Основа игры Крамника – блестящая подготовка и стремление довести позицию до такого состояния, чтобы ее оценка была ясна. А мой стиль – это постоянное стремление к инициативе. Кому-то нравится мой подход, кому-то – его. Но судить о том, какой вариант лучше, по одному турниру в любом случае нельзя.

– Чего не хватило другим российским участникам турнира?

– Свидлер, считаю, сыграл отлично. Возможно, после поражения от Крамника он на какое-то время потерял мотивацию, но на финише продемонстрировал свои лучшие качества. Грищук после партии со мной в первом круге как-то сник. Не могу сказать, что ему чего-то не хватало – просто звезды не сошлись.

– Проиграв Иванчуку, вы пнули урну. Победив Раджабова – бросились в объятия к своему менеджеру. Вы всегда так эмоциональны?

– Совсем нет. Просто это был критический момент турнира. Результаты этих партий определяли будущее на следующие два года, а то и больше.

– Думали о том, что случилось бы, не обыграй вы Раджабова? И допускали ли вообще мысль, что не станете в Лондоне первым?

– Не позволял себе таких мыслей. В шахматах очень важно сохранять положительный настрой. Даже не знаю, как сложилась бы партия с Раджабовым, не верь я в победу. Позиция была почти равной, и малейшая неточность сразу заканчивала борьбу. Случись ничья – и вы сейчас разговаривали бы с Крамником.

– С какими чувствами вы выходили на решающий тур?

– Конечно, я не ожидал, что проиграю белыми второй раз подряд. Шел на партию с желанием победить – чтобы не ставить себя в зависимость от Крамника. Кто тогда мог предположить, что мы оба потерпим поражения...

– По ходу игры следили за партией Крамника с Иванчуком?

– Только в начале, когда у меня было время отвлечься, и после контроля, когда увидел по диаграмме, что Иванчук выигрывает. Нас посадили так, что время от времени я мог видеть выражение лица Крамника. Судил скорее по нему... В какой-то момент у меня даже возникла хулиганская идея: не сдаваться до тех пор, пока Иванчук не одержит победу. Однако я отказался от нее – это было бы некрасиво.

– Вы с Крамником показали одинаковый результат, да и друг с другом дважды сыграли вничью. Но вы получили матч с Анандом, а Владимир – ничего. Не логичней было бы провести мини-матч за первое место?

– Я – такой же участник турнира, как и все. Конечно, окажись я на месте Крамника, было бы обидно. Могу представить каково ему сейчас. Но не я выдумываю правила. Я только подчиняюсь им.

– Этот турнир – самое тяжелое испытание в вашей карьере?

– До 11-го тура я бы так не сказал. Достаточно типичный турнир. Я набрал "плюс четыре", не делая ничего экстраординарного. Но дальше... Не знаю, ошибался ли я так часто когда-либо еще? Во всяком случае, две партии за три тура, к тому же белыми, не проигрывал никогда. Впрочем, этот опыт может очень пригодиться в будущем. Поражения учат гораздо лучше побед, они закаляют характер.

– Какие теперь строите планы?

– План простой: хорошенько выспаться и восстановить силы. Поедем все вместе домой – я, отец, сестры, менеджер...

– В Норвегии сейчас, наверное, "шахматная горячка"?

– Эспен (Агдестейн, менеджер Карлсена. – Прим. Е.А.) показывал мне заголовки центральных газет. Я не ожидал, что победа в шахматном турнире может вызвать такой интерес. Мне прислали уже десятки телеграмм. В том числе – из правительства, от принцессы...

– Приятно?

– Конечно! Это идет на пользу норвежским шахматам. Через полтора года у нас пройдет Олимпиада, в конце 2013-го – Кубок мира, а совсем скоро, в мае – супертурнир. На него пригласили восемь первых игроков по рейтингу, чемпиона мира Ананда и сильнейшего норвежского гроссмейстера.

– Там вы впервые встретитесь с Виши в новом качестве...

– Да.

– После лондонского турнира в вашей жизни что-то изменится?

– Глобально – нет. Нешахматных забот у меня хватало все последние годы – с тех пор как я стал первым в рейтинге. Вот сам матч на первенство мира – другое дело. Пока я не знаю ни сроков, ни места его проведения, но это будет замечательное соревнование. Ананд – великий шахматист. Думаю, все разговоры о том, что он уже "не тот", не имеют под собой оснований.

– Сможете его победить?

– Об этом можно судить хотя бы по турниру в Лондоне. Крамник был готов не хуже, чем к матчу на первенство мира, но я выдержал. А к встрече с Анандом, уверен, смогу подойти в еще лучшем состоянии. Так что шансы обыграть Виши есть. Да не только его – любого!

– Не хотите снова воспользоваться помощью Каспарова? У него огромный опыт таких матчей, и он продолжает вам симпатизировать?

– Не думал об этом. Мне еще только предстоит собирать бригаду для матча. Вариантов и предложений – масса.