"Он был очень ярким человеком – и в шахматах, и в жизни"

Почти год назад трагически оборвалась жизнь одного из самых талантливых и незаурядных шахматистов своего поколения Юрия Елисеева (29.07.1996 – 26.11.2016). Рано, нелепо: паркур... Он становился чемпионом России и мира в своем возрасте, в составе юношеской сборной России выигрывал Олимпиады до 16 лет. В 2012 году гроссмейстер получил премию "Каисса" в номинации "Открытие года". В 2015 году победил на чемпионате Москвы среди мужчин, через год выиграл главный турнир фестиваля Moscow Open 2016.

В эти дни в Москве в клубе имени Т. Петросяна начинается турнир памяти Юрия Елисеева, инициатором которого выступил один из его друзей Даниил Дубов. Соревнование пройдет в два круга с контролем времени полтора часа на партию плюс 30 секунд на ход, начиная с первого. Игровые дни: 15-19 и 21-25 ноября. В первом круге сыграют гроссмейстеры Владислав Артемьев, Владимир Федосеев, Максим Матлаков, Даниил Дубов, Александр Предке и Михаил Антипов; состав второго круга будет объявлен дополнительно.

Перед стартом Мемориала мы попросили его участников поделиться своими воспоминаниями о Юре.

Даниил ДУБОВ:

– Даже не помню, когда мы познакомились, но близко общаться стали с лета 2013 года. Перед Спартакиадой для юношеской сборной Москвы были организованы короткие сборы в Подольске – там в компании Василия Владимировича Гагарина я готовился к Кубку Мира. Мы с Юрой жили вместе, он занимался практически целыми днями, что меня тогда забавляло. В какой-то момент он указал на ошибку в линии, которую я считал своим главным на тот момент дебютом, мы стали "двигать" – и с тех пор работали и общались практически непрерывно.

Он был, наверное, самым разносторонне одаренным человеком из всех, кого я знаю: хорошо пел, писал стихи, очень хорошо знал и любил русский язык, обладал невероятной памятью – помню, как-то мы ехали в поезде, делать было нечего, и он прочел мне по памяти половину "Евгения Онегина". Вероятно, со временем смог бы прочесть и полностью.

Мы всегда помогали друг другу на турнирах, готовили друг друга; у него, конечно, был невероятный талант аналитика. Зачастую я находил ночью накануне партии любопытную идею, накидывал пару-тройку вариантов, посылал ему – и уже утром файл превращался в огромное дерево вариантов, в которых (я не раз проверял) не было ошибок. Это производило мощное впечатление: он не останавливался там, где многие оборвали бы анализ. Вообще, ему было свойственно стремление к совершенству: будь то стихи, партия в шахматы или музыка – всегда повторял, что можно сделать лучше. Это очень хорошо иллюстрируют его лучшие партии: мощная дебютная подача, точный расчет вариантов, очень жесткое добивание.

Все это не имело бы большого значения, не будь он хорошим человеком и преданным другом: все мы могли всегда на него рассчитывать. Ради друзей готов был на все, что угодно; не знаю ни одного случая, когда он отказал бы кому-то в помощи. У нас был забавный ритуал: всегда, когда он ночью анализировал что-то, что могло встретиться в моей партии, наутро я говорил "спасибо" – и он каждый раз придумывал новый ответ.

Как и многие очень одаренные люди, он мог быть абсолютно невыносимым в бытовом плане: ему всегда хотелось играть, говорить, думать – с этим, наверное, сталкивались все его друзья. Абсолютно не выносил бездействия – ни одна дорога, ожидание или ужин не обходились без интеллектуальных игр. Как-то мы гуляли на высшей лиге в Калининграде и играли в слова. В какой-то момент я засмотрелся на воду: "Дай пейзажем полюбоваться!", говорю. "Хорошо". Секунд через 10: "Ну все, полюбовался? Дальше играем?"

С какого-то момента его фанатичная любовь к шахматам передалась и мне – по крайней мере, частично. Мы могли заниматься и играть блиц сутки напролет, забывая абсолютно обо всем: еда, дела, звонки, близкие – с какого-то момента все это переставало иметь значение.

Юра был очень ярким человеком – и в шахматах, и в жизни; надеюсь, что наш турнир получится достойным его Памяти.

Владимир ФЕДОСЕЕВ:

– Когда я познакомился с Юрой очно, сразу понял, что в мире никогда бы не нашлось второго такого человека. Настолько необычными были его манера общения, поведение, круг интересов – казалось, что он во всем хотел быть не похожим на других. Безусловно, это проявлялось и в шахматах, позволяя ему творить уникальные вещи – нечеловеческие! Объяснение этому очень простое: Юра тренировался не так, как все, часто он мог поразить знанием творчества рядового шахматиста уровня 2500 и ниже, много играл против компьютера. Пренебрегая классическими знаниями в шахматах и жизни, он во всем шел своим путем.

Разумеется, его близкие люди, друзья, тренер пытались его остановить, предостеречь от опасных увлечений, но здесь проявлялось другое его качество: готовность идти и отстаивать свои идеи до конца вне зависимости от мнения окружающих – часто смеха, непонимания, противодействия. В этом, как мне кажется, было его особое мужество, упорство, с которым он шел до конца, и это было достойно уважения. Эти качества оставались с ним всегда, к несчастью, став причиной его скоропостижной кончины. Выполняя элементарный для себя трюк, многократно повторенный, он сорвался... Мы потеряли одного из самых невероятных шахматистов своего поколения. Хотя с Юрой я часто конфликтовал, во многом потому, что считал его пренебрежение нормами и жизненными догматами гипертрофированным, но про себя всегда отмечал его уникальный дар, идеи. Надеюсь, там, куда он ушел, Юра нашел все то, чего ему не хватало на Земле. Покойся с миром, Юра!

Владислав АРТЕМЬЕВ:

– Насколько я помню, с Юрой мы познакомились в сентябре 2012 года. Дело было в Турции, в Стамбуле, где в тот момент проходила детская Олимпиада до 16 лет. Ту Олимпиаду мы, кстати говоря, выиграли, но больше она запомнилась атмосферой, которая царила в нашей команде. Мы с Юрой как-то сразу нашли общий язык, хотя нельзя сказать, что стали друзьями, но общались хорошо. Сразу создалось впечатление, что он выделяется на фоне своих сверстников. Уже в 2012 году он живо интересовался классической литературой и различной музыкой, у него были и свои стихи, в то же время он любил русский язык и знал его очень глубоко, постоянно использовал какие-то редчайшие речевые обороты. В общем, был колоссально эрудированным. Еще у него было отменное чувство юмора. Не припомню, чтобы он был в плохом настроении.

Что касается шахматной части, то Юра был ярко выраженным "белоцветчиком", лично мне было достаточно депрессивно играть с ним черными. Юра был прекрасным аналитиком. К тому же у него был отличный счет, очень хорошее чувство динамики и, безусловно, незаурядная фантазия. Хуже играл сухие, околоэндшпильные позиции, но в динамических позициях был очень опасен.

Юра запомнился мне умнейшим человеком. Честно говоря, не встречал таких эрудированных людей ни до, ни после.

Александр ПРЕДКЕ:

– На самом деле, Юру вне шахматной доски я знал хуже, чем в ее пределах. Несмотря на разницу в 2 года, мы частенько соперничали на разных юношеских турнирах. Были разговоры после сыгранных партий и, наверное, не более того. Но однажды в ноябре 2015 года, прилетев на одном самолете в заснеженный Ханты-Мансийск на очередной этап Кубка России, обнаружили, что нам обоим не с кем жить, и Юра предложил поселиться вместе. Мы как-то сразу нашли общий язык. Все время о чем-то говорили, прерывались лишь на подготовку к партии, которая проходила в тихой самостоятельной манере, каждый сидел на своей кровати за ноутбуком – обычная жизнь шахматистов на турнире. Однако в середине турнира мой ноут выдал "синий экран", и время наших разговоров увеличилось еще на несколько часов. Вообще, без многочасовой подготовки к партии турнир проходит веселее. Включили телевизор, оказалось, там показывают неплохие фильмы!

Каждый день после тура, заходя в кафе перекусить, мы обсуждали только что сыгранные партии. Мне показалось, что в своей игре Юра стремился к четкости и безошибочности от дебюта до конца партии. Он частенько шел по узкой дебютной линии, не изменяя самому себе, наверное, пытаясь доказать сопернику, что лучше бы тому поменять свои взгляды на жизнь.

Юра был мало на кого похож из тех, кого я знаю. Он сочинял стихи, очень любил русский язык, впечатляла его эрудиция. За время этого турнира Юра мне показался добрым и отзывчивым парнем, любящим шахматы за их красоту и спортивную составляющую. Выдав серию побед на финише, он занял 3 место в одном из сильнейших оупенов России. После быстрых шахмат мне пора было ехать домой, а Юра остался на Кубок России. Помню, что уезжать было как-то грустно, и в тот момент я был искренне рад, что удалось узнать друг друга получше.

Михаил АНТИПОВ:

– В первый раз мы встретились с Юрой за шахматной доской на чемпионате Москвы до 10 лет в 2005 году. В основном мы с ним общались в детстве, регулярно участвовали в одних турнирах, посещали сборы школы Бареева, на которых несколько раз жили вместе. Также мы с Юрой в одно и то же время играли на Кубке Дворковича. Так как в основном мы виделись на турнирах, у меня, к сожалению, не было времени узнать его лучше. Но тот человек, которого я помню, запомнился мне интересным и жизнерадостным.

Максим МАТЛАКОВ:

– Я не был близко знаком с Юрой, и в жизненных ситуациях мы не пересекались, поэтому мне сложно говорить о его личностных качествах. Наше общение в основном происходило при обсуждении сыгранных на турнирах партий. Но для меня это серьезный и точный показатель личности человека, его достоинств как спортсмена.

Однажды между нами состоялась партия из разряда таких, которые запоминаются на всю жизнь. Это был последний тур Высшей лиги 2016 года, и только победа давала одному из нас шанс на выход в Суперфинал. Поймав меня на дебютную заготовку (перед партией морально я был готов к этому, ведь Елисеев прекрасно знал теорию! Помню, в свое время меня впечатлила партия Елисеев – Сюгиров, где мощная дебютная подготовка и атака были проведены в лучших традициях. Партию смело можно назвать шедевром современных шахмат!) и получив большой перевес, Юра за пару ходов до контроля грубо ошибся, и моя позиция неожиданно стала выигранной… Как известно, ошибки ходят парами, и Юра 42-м ходом зевает ладью... Перепроверив не один раз варианты и сочтя это обыкновенным просмотром (что на практике случается довольно часто, когда позиция переворачивается с ног на голову), я клюнул на гениальную ловушку. После серии быстрых ходов внезапно осознаю, что в "выигрывающем" варианте получаю мат посредством превращения пешки в коня! На мое счастье, нашелся "соскок", и партия завершилась вничью.

Честно говоря, после разбора и дальнейшего внимательного анализа я часто ловил себя на мысли, что нужно было обладать феноменальной фантазией, чтобы найти такую идею! Не знаю, сколько бы ушло на нее времени у другого игрока, но точный расчет Юры занял всего минут 5, что, конечно, свидетельствует о его большом таланте.

Позже, обсуждая увлекательную и драматичную партию, я сделал вывод, что Юра – очень интересный и эрудированный человек с неординарным взглядом на вещи.

Юре был свойственен шахматный романтизм. Думаю, он один из тех людей, которых если увлекала какая-то идея, то они делали все для ее воплощения. Порой это стоило результата, зато рождались шедевры.

Любовь к шахматам и работоспособность, на мой взгляд, одни из главных качеств, которыми обладал Елисеев и благодаря которым он мог добиться больших успехов. Как прекрасно, что он был шахматистом, как печально, что его нет больше среди нас…