«За три «флажка» наказывать нужно материально». Каминский — об избалованности наших спортсменов
Юрий Каминский — глыба среди тренеров. Его спринтерская лыжная группа, в которую входили Никита Крюков, Алексей Петухов и Александр Панжинский, была одной из самых успешных в мире. С этого сезона 59-летний специалист пробует себя в совершенно новой роли — он главный по подготовке мужской биатлонной сборной России. Звонок «СЭ» застал Каминского в Якутии. Именно там его команда проводит сбор. Мы узнали у Юрия Михайловича, почему Европе он предпочел Алдан, поговорили о работе Крюкова в Китае, законодательстве, которое тормозит наш биатлон, и менталитете российских спортсменов.
Почему Россия, а не Европа
— Как обстановка в Алдане?
— Погода отличная — солнце, снег. Лыжня подготовлена ратраком, все здорово. Условия для восстановления тоже хорошие.
— Вы изначально планировали в это время сбор именно в Якутии?
— Да.
— Месяца полтора назад мы общались с Юрием Бородавко, и он объяснял, что для его группы проведение сбора в Рамзау в октябре — один из ключевых этапов всего межсезонья. Почему для вас разница непринципиальна?
— Я неоднократно бывал в Алдане, прекрасно знаю какие здесь условия. В это время тут стабильный снежный покров. От погоды мы практически не зависим. Плюс знаем, что трассу подготовят хорошо. Да, есть особенности снега, он помедленнее, чем в Европе. Но на данном этапе это не критично. А может быть, даже и хорошо — лучше поработаем в силовом компоненте.
Также здесь можно тренироваться, не тратя время на дорогу — есть и спортивный зал, и тренажерный, и восстановительный центр. Все в одном здании! Плюс тут коллектив, который работает со сборными много лет, они знают все наши требования.
— Насколько я понял, для Бородавко и Крамера важно было выехать на сборы в Европу, чтобы там получить новые лыжи от фирмачей и успеть обкатать их.
— А где они обкатывают их?
— Наверное, там и обкатывают.
— Но в Рамзау высота 2700 м. В таких условиях соревнования проводятся?
— Нет.
— А снег ведь на этой высоте другой. Поэтому там лыжи давно не обкатывают.
— Где обкатывают биатлонисты?
— Смазчики у нас получили инвентарь, он находится в Финляндии. Приедем на Кубок мира и непосредственно там будем обкатывать. Да, в этом есть определенные сложности. Но мы посовещались тренерским коллективом и решили, что такой уж большой необходимости ехать в Рамзау нет.
Крюков и Китай
— У пекинского снега свои особенности, он непохож на европейский. Насколько большой проблемой может стать вероятная отмена этапа Кубка мира в Китае? Получится, перед Олимпиадой никто его не опробует.
— Это будет просто колоссальной проблемой. И если не получится с этим сезоном, то китайцы должны решать вопрос с допуском смазчиков до трассы хотя бы за месяц до Олимпиады. Но пойдут ли они на это — не знаю.
— Ваш ученик Никита Крюков теперь, кстати, тренирует китайцев. Насколько вам интересно за ним наблюдать?
— Естественно, переживаю за него. Хочется, чтобы у него там все получилось. Мы созванивались, общались. Из его рассказов могу сказать, что просто не понимаю китайцев. Там постоянно меняется состав тренеров и спортсменов. Причем, что касается специалистов, в сторону увеличения. Насколько я понял, даже Никита не знает, сколько тренеров там работает. И это иностранных, про китайцев вообще не говорим.
У нас же, кстати, как-то были совместные сборы с Китаем в Алдане. По организации и тренировкам очень многое удивило в их работе. Может быть, там заложен какой-то смысл, просто я его не понимаю.
— Крюков рассчитывает, что кому-то из китайцев удастся дойти до полуфинала в спринте на домашней Олимпиаде. Насколько вам это кажется реальным?
— Так у них уже в прошлом сезоне два спортсмена попадали в тридцатку. Так что цель — абсолютно реальная. Главное, чтобы Никите не мешали работать. Тогда, думаю, уж в полуфинал кто-то попадет точно.
Если перестал учиться — ты уже мертвый тренер
— В биатлонной сборной тоже есть молодой специалист — Артем Истомин. Анатолий Хованцев всегда тепло о нем отзывался, говорил, что ему с Истоминым интересно, разговор можно вести на одном языке.
— Согласен с Хованцевым. И вообще готов снять перед ним шляпу, потому что именно Анатолий Николаевич рискнул взять молодого специалиста сразу на должность тренера сборной. Думаю, это был правильный выбор. Я Истоминым доволен.
— Некоторые биатлонисты, в частности, Антон Бабиков, говорили, что, несмотря на весь свой опыт, за несколько месяцев работы с вами узнали много нового. Вы у Истомина чему-то научились?
— У нас есть некоторое разделение обязанностей. Артем больше отвечает за организационную часть лыжной подготовки и за информационную. В этом плане получаю от него много отдачи. Он постоянно изучает литературу, делает какие-то выборки и делится со мной чем-то новым.
А насчет слов Антона Бабикова — так каждый из нас должен учиться. Особенно тренер. Если остановился — ты уже мертвый тренер.
Как законодательство мешает подготовке биатлонистов
— Старший тренер женской сборной Михаил Шашилов недавно говорил, что из-за особенностей законодательства у биатлонистов постоянно проблемы с оружием, а за границей такого нет. Успели с этим столкнуться?
— Да это просто ужасно. Получается, наше законодательство помогает зарубежным спортсменам обыгрывать российских. Вот приезжает биатлонист в регион — и должен сдать оружие. Есть между сборами 7-8 дней, чтобы поддерживать стрелковую работу, ему нужно приезжать в место, где оно хранится, брать винтовку — и потом тренироваться. А если спортсмен живет в другом регионе? Или уехал куда-то? Все, работы не получится. Хотя у всех есть личное разрешение на хранение и ношение оружия. Вот у иностранных спортсменов оно спокойно хранится. У нас нельзя. А что происходит, когда биатлонист не стреляет 7-8 дней?
— Что?
— Вспоминаю цитату Бетховена. «Если не играешь день — слышишь ты сам. Если не играешь два дня — слышат твои друзья. А если не играешь три дня — слышат все». У нас примерно такая же ситуация. Мы постоянно возвращаемся к тому, что стрельбу начинаем с какой-то форы. Некоторые выходят к концу сбора на какой-то устойчивый уровень, но поддержать его потом удается не всем.
Плюс постоянно возникают нюансы с перевозкой. Вот в Алдане у нас сбор 23 дня. Ехать на поезде сюда очень долго. А на самолете мы можем перевезти, по-моему, 1250 патронов на человека. Причем только те, у кого есть специальное разрешение. У меня, например, его нет. Но отстрелять нужно не менее 1500 патронов, а лучше больше.
— Что делать? Поднимать вопрос в Минспорта?
— Я буду спрашивать у руководства. Но эта проблема не сегодня ведь возникла. И не думаю, что как только я задам вопрос — она сразу решится. Нужно консолидировано подойти к этому, чтобы общественность поддержала обращение СБР. Может, что-то тогда изменится, хотя не уверен. У нас уже скорее запрещающая страна. Правда, она всегда была по Глебу Успенскому: тащить и не пущать.
В России, к сожалению, достаточно избалованные спортсмены
— У ваших спортсменов никогда не было проблем с допингом. Когда узнали про три флажка Алексея Слепова, какой была первая мысль?
— Разгильдяй. У нас, к сожалению, спортсмены — я сейчас говорю не только про биатлон — достаточно избалованные. Привыкли, что их везде водят за ручки. Они получают флажки при том, что им регулярно напоминают об этом. Вот у нас Артем Истомин в конце каждого сбора пишет сообщения, напоминает, что нужно внести изменения в АДАМС. Я не знаю всех обстоятельств, при которых Леша получил свои флажки. У него вроде бы были какие-то уважительные причины. Не знаю, примут ли их во внимание. Ждем решения.
— Наши на самом деле повсеместно горят на этих пропусках допинг-тестов: сноуборд, прыжки в воду, фигурное катание, легкая атлетика, биатлон. Почему?
— А люди одинаковые, какая разница какой вид спорта? Это общая черта существующей сейчас системы, при которой ответственность спортсмена — крайне низкая. Вот наказывали бы за три флажка материально. Получил дисквалификацию — верни зарплату за год. Один бы так попал — и сразу бы подобных случаев стало меньше. Но у нас в целом ответственность спортсмена за результат куда ниже, чем за рубежом.
— В чем это проявляется?
— Там спортсмены если чего-то хотят — сами организуют это себе, а не ждут, когда кто-то все сделает за них. Нужны дополнительные сборы — сами ищут спонсоров. Если человек отдается спорту, то четко представляет, что и зачем он делает. У нас бывает по-другому. Спортсмен обычно говорит: «Я хочу вот это. Сделайте мне». И все. К сожалению, наша система это поощряет. Пока не хотел бы приводить конкретные примеры.
Мы, тренеры, пытаемся с этим бороться. Но спортсмены часто находят защитников в лице руководителей, которые их поддерживают.
Как будут отбирать на Кубок мира
— Елисеев и Логинов готовятся самостоятельно. Но зимой результаты будут спрашивать с вас. Это настораживает?
— Когда спрашивают за работу людей, которых ты не готовил, это всегда настораживает (смеется).
— Как у вас выстраивается общение с ними?
— Я в курсе, что они делают. С Елисеевым чаще связываюсь, с Логиновым больше контактирует Валерий Польховский. Александр и Матвей работают в том режиме, в котором считают нужным.
— Уже объявлено, что состав на первые четыре этапа Кубка мира будет определяться решением тренерского штаба. По каким критериям будет приниматься решение?
— Проведем серию контрольных стартов. В основном на основании их результатов и примем решение. Одна-две контрольных пройдут в Алдане, потом то же самое в Тюмени. По итогам семь-восемь человек войдут в состав на Кубок мира.
RSS