Россиянка выиграла самый престижный ультрамарафон в мире и теперь будет судиться за призовые
Бег сейчас как никогда популярен. У каждого найдется знакомый, который готовится к какому-нибудь полумарафону или даже марафону. Но есть люди, которые выходят на дистанции посерьезнее. Так в ЮАР проводится удивительный ультратрейл — участники бегут из Дурбана в Питермарицбург (направление каждый год меняется, стартуют то в одном городе, то в другом). Дистанция — порядка 90 километров. Причем весь маршрут — холмы. Самый высокий из них — 810 метров. Эта гонка на выживание собирает десятки тысяч желающих. И котируется в длинных бегах примерно как «Уимблдон» в теннисе. Выиграть «Комрадс» — это на всю жизнь.
В выходные в ЮАР состоялся очередной ультразабег и тяжелейшую победу одержала наша 32-летняя Александра Морозова. 90 километров она промчалась за 6:17.48 (средний темп — 4.13). Причем биться ей пришлось не только на дистанции. Еще за день до старта было непонятно, допустят ли ее вообще на старт.
Гражданский суд в Дурбане
— После 24 февраля россиян зачастую в принципе не пускают на международные забеги. Даже любителей. Как вы пробивались в ЮАР? — вопрос Морозовой.
— Мы большой компанией покупали слоты еще на 2020 год. Но из-за пандемии старт дважды переносился. Потом объявили, что в этом августе он все-таки состоится. Никому из нас писем по поводу запрета участвовать русским не приходило. Мы это расценивали как зеленый свет. Плюс на сайте марафона появился анонс со списком претендентов на победу, и там была моя фамилия. Это еще больше всех обнадежило.
Но буквально за три дня до старта организаторам пришло письмо от World Athletics с рекомендациями не допускать на старт русских и белорусских спортсменов. Особенно тех, кто претендует на попадание в призы.
— Они прямо так и прописали?
— Да! Отдельная приписка про тех, кто имеет нейтральный статус и претендует на тройку. В итоге всех ребят допустили, а мне организаторы написали письмо, что в связи с рекомендациями они не могут разрешить мне стартовать.
— То есть вы летели на край света без каких-либо гарантий даже выхода на старт?
— А не первый раз такое. Я третий раз участвовала в «Комрадсе», и всякий раз возникали проблемы с получением номера. Потому что мой статус сложно определить. С одной стороны, я не профессионал и не состою в ВФЛА, но с другой — претендую на высокие места.
— На что надеялись, когда садились в самолет?
— Есть адвокат, он уже помогал мне раньше по выплате призовых за прошлые годы. Перед вылетом написала ему, и он пообещал взяться за это дело. Подал апелляцию. Выиграл.
— Но вас допустили при условии старта из последнего кластера?
— Да, появилось такое вот условие. Причем для всех русских.
— Чем оно плохо?
— При таких раскладах претендовать на что-то серьезное невозможно. В этом году стартовали 13 тысяч человек. Да, обычно тут бежит 25 тысяч, но выбираться даже из такого количества народу практически нереально. У меня же задачей было не просто финишировать. В итоге мы не согласились с организаторами и пошли в гражданский суд. Где было принято решение в мою пользу.
— Ух ты!
— Но дело еще не закончено. Там такой порядок, что меня условно допустили, но разбирательства еще предстоят. По тем же призовым, например.
— Допустили вас за считаные часы начала забега?
— Решение мы ждали где-то до 13.00. Потом полтора часа ушло на получение номера. В 16.00-17.00 пришли в отель. А уже в час ночи нужно было вставать. Старт ранний.
— Адвокат в ЮАР — это же дорого?
— Очень. Но на этого адвоката мы вышли через другого спортсмена из Москвы — Александра Головина. У него есть кузен, который ведет бизнес в ЮАР и знаком с Марком — тем самым адвокатом. Марк сначала помогал мне с призовыми, теперь вот с этой историей. Он шутит, что раз в год ему нужно участвовать в социальных проектах, и поэтому готов второй раз бесплатно поработать во благо российского спорта.
«Меня хватило только на 80 километров...»
— Объясните для тех, кто не в теме: почему «Комрадс» — это топ?
— Старейший ультрамарафон в мире. Ему уже больше 100 лет. Правда, из-за перерывов на войну и пандемию были паузы, в этом году состоялся 95-й пробег. Но первый был в 1921-м. На данный момент это вообще единственная крупная шоссейная ультрагонка в мире. Плюс массовость. Только представьте, 25 тысяч человек бегут по шоссе 90 километров из одного города в другой. Там своя история и уникальная атмосфера.
— Ваша победа получилась драматичной. Еще за 20 километров до финиша были только третьей.
— Я неплохо знаю соперниц. И, например, Доминика Стелмаш из Польши — очень сильная девочка, но она постоянно начинает быстро. А хватает ее не всегда. Было понятно, что она сразу пойдет в высоком темпе. Но когда на 21-м километре мне сказали, что я отстаю от нее на пять минут, сильно удивилась. Это очень-очень много. Плюс я была уверена, что бегу второй, и только потом выяснилось: третья! Проглядела дебютантку из ЮАР. Просто не видела, как она ушла со старта. Была в полном недоумении. Нужно было как-то отыгрывать огромное отставание и догонять девушку, которую вообще не знаю. Вдруг это восходящая звезда, которая убежала в точку?
Напряжение было огромным. Но где-то за 21 километр до финиша увидела вдали мотоциклы, которые сопровождали второе место. А чуть дальше была машина, которая вела лидера. На 69-м километре стояли наши, и они кричали мне, что первые девчонки начинают сдавать. Это вдохновило. Бросилась в погоню. Понимала, что завышаю темп и перехожу черту, но было важно достать их. В итоге сначала сравнялась с девочкой из ЮАР, а потом и с Доминикой. Ноги были полностью разрушены, но нужно было убегать. На последней десятке темп совсем упал. Меня в тот день хватило только на 80 километров. Но у соперниц, видимо, были те же проблемы.
— Сколько дней нужно лежать после такого финиша?
— Пока еще ощущения не очень приятные. Но где-то через неделю все должно забыться. И можно будет выйти на тренировку. Кстати, только тогда можно узнать, получила ли я какую-то травму и какова расплата за эту победу.
На другие топ-марафоны россиян не пускают
— «Комрадс» — это же скорее исключение из общих правил? Я про то, что в те же сроки был другой громкий трейл — Ultra-Trail du Mont-Blanc. И туда россиян не пустили.
— У меня даже слот туда был! Но пришел официальный отказ от организаторов. Я знаю, что были истории, когда наших допускали в Таиланде, на пробеги в ближнем зарубежье — в частности в Казахстане. Но вот про топ-марафоны с февраля я действительно не припомню. Возможно, любители где-то выходят, но вот так, чтобы еще попасть на пьедестал, — нет.
— Вас после финиша в Дурбане встретили тепло?
— Нужно понимать, что есть какие-то формальности. Одни вынуждены подчиняться другим. Сами организаторы всегда поддерживали меня и переживали, когда были сложности с допуском. Возможно, не все соперницы были согласны с этим решением. Но вот Энн Эшфорц, победительница «Комрадс» — 2018, перед стартом подошла, обняла меня и сказала: «Рада, что тебя допустили».
А многие южноафриканские СМИ вообще писали, какая это классная история: сначала она боролась в суде, победила, а потом выиграла и на дистанции. Вниманием я точно не была обделена.
— Теперь осталось, чтобы призовые — а там порядка миллиона рублей — все-таки дошли.
— Да, это уже другая история. Пока все на паузе до 7 ноября. Потом будет решение суда. И я сейчас не сильно заморачиваюсь. Надеюсь, Марк доведет эту историю до конца.
Денег за спорт не получаю, у меня есть основная работа
— Правильно понимаю, что вы никогда не выступали под российским флагом и не были в юрисдикции ВФЛА — и именно это вас уберегло?
— Такое вот совпадение. Я начала заниматься ультра с 2015 года. Пришла весной, а осенью федерацию дисквалифицировали. Просто случайность, что за это время нигде не выступила. У меня был довольно низкий уровень, и поэтому мы решили не выходить на чемпионат России на 100 километр. А стартуй я там — все...
Когда случился бан, стало понятно, что выступать там мне и не нужно. Хотя это было бы интересно. Как и чемпионат страны в марафоне. Но пока это не в моих интересах. Хочется путешествовать и соревноваться за границей.
— При этом никакой зарплаты как бегунья вы не получаете?
— Нет, и никогда не получала. Выиграла старт — заработала. Не выиграла — потеряла.
— Зато какая мотивация!
— Да уж, ошибаться не хочется.
— И хватает? Ведь перелеты и гостиницы — не дешевое удовольствие. Плюс сборы.
— У меня есть основная работа. Благо можно заниматься ею удаленно. Я менеджер проекта в сети клиник лазерных технологий. Ежегодно организуем большой международный конгресс в Москве. Плюс тренирую онлайн — это тоже дополнительный заработок. Везде по чуть-чуть.
— Этой зимой вы выиграли два марафона в Таиланде, до этого бежали в Абу-Даби. Специально выбираете необычные места?
— В Абу-Даби целенаправленно ехала показать результат — там ровная трасса. Получилось даже заработать: стала пятой, а награждают там топ-10. Другое дело, что до сих пор призовых нет.
— Почему?
— Они перестали выходить на связь. Сначала была небольшая задержка, потом эта история с отстранением. Наверное, сейчас есть какие-то сложности с переводом. Прежде все мысли были о подготовке к «Комрадсу», но теперь буду заниматься этим вопросом.
А что касается Таиланда, то зимовать в России сложновато, хотелось в тепло. И я на два месяца уехала туда. Так совпало, что там были эти старты. Внесла их в тренировочный план. Даже выиграла. Но могу сказать, что Таиланд — это не лучшее место для тренировок. Вот для отдыха — да.
— Что теперь?
— У меня есть регистрация на Московский марафон.
— Так он уже 18 сентября!
— Посмотрим, как буду себя чувствовать. Понятно, что это будет старт не на результат. Но поддержать такое классное мероприятие и со всеми увидеться было бы здорово. Все-таки самое крупное беговое событие в России, пропускать его не хочется.
— А какие-то спортивные мечты после победы на «Комрадс» остались?
— Я давно мечтала победить именно в ЮАР. И теперь у меня просто опустошение. Но новые цели наверняка появятся. Я ведь очень люблю соревноваться.
RSS