«Левых шприцов до своей задницы я не допускаю». Бомбическое интервью Шубенкова
Новым гостем Владимира Иванова в прямом эфире Instagram стал чемпион мира и лучший спортсмен десятилетия в беге на 110 м с/б по мнению американского журнала Track and Field Сергей Шубенков. Атлет из Барнаула зажег по всем фронтам:
— на тему допинга
— про сомнительные рекорды
— про черных, которые быстрее белых
— про то, как подкатил бы к Кастер Семене
— почему Монако он предпочитает Барнаул
Семин и дрова
— Ваш тренер Сергей Клевцов считает, что у темнокожих никакого преимущества над белыми в спринте нет — просто работать надо больше и лучше. Вы же не совсем с этим согласны?
— Думаю, правда посередине. Если брать Америку, то гетто и социальные лифты там работают. Это касается также стран Карибского бассейна. Или вот недавно читал про Кению — что у них стайеры так бегут не из-за генетики, а из-за подхода к тренировкам. Хотя, мне кажется, она тоже влияет. Но главный фактор все-таки мотивационный — там нищета и делать нефиг. Спорт хороший способ прорваться по жизни. С этим же связано, что с допингом там «полный порядок».
— А мы разве так хорошо живем, что у нас никому прорываться не нужно?
— Нужно. И вот у нас в группе из 10 человек восемь — приехавшие из деревень. Им нужно как-то куда-то пробиваться.
— Ривалдо говорил, что в футболе тренер — это 10 процентов успеха. В легкой атлетике сколько?
— Наверное, 70. Вот смотрите, к нам иногда приходят люди из других групп. Результат у них давно стоит. И в первый же год работы с Клевцовым они начинают расти. Я не помню, чтобы хотя бы кто-то пришел к нему, и не добавил в результатах.
— Если я приду к вам в группу, пробегу барьеры на мастера спорта?
— У вас есть начальная подготовка. Думаю, два-три года — и пробежите.
— Согласны, что до мастера может дойти любой человек? А вот дальше — нужны талант и предрасположенность.
— Слышал такую версию. Наверное, да. По-моему, тренер тоже говорил, что мастера можно сделать из любых «дров».
— Как отнеслись к тому, что «Серебряную лань» как лучшему тренеру года в прошлый раз присудили Юрию Семину, чей «Локо» провалил Лигу чемпионов? Губерниев вон разнес это решение.
— Не знаю. Вот вы сейчас говорили, что тренер в футболе — это 10 процентов успеха. А если результата нет, получается это только на 10 процентов вина тренера? И тогда, если клуб состоит из «дров», то уже не тренер виноват, правильно (смеется)? Заметьте, это не мои домыслы, а выводы из ваших слов.
Мои победы — заслуги тренера. Но он — скромный парень
— Когда-нибудь задумывались, почему у вас получилось в спорте? Ведь это звучит как абсурд: парень из Сибири становится чемпионом мира в барьерном спринте. Примерно с тем же успехом вы могли стать звездой крикета.
— В легкой атлетике у нас есть традиции, в отличие от загнивающих буржуазных видов спорта. Мне до фига в жизни повезло, что я встретился с этим тренером. И он не остановился в развитии на каком-то этапе, и я не забил.
— То есть все дело в тренере?
— По большей части, да. Когда Клевцов работает с другими тренерами — у многих просто шаблон рвется. Хотя бы от того, насколько хорошо у него систематизирован недельный микроцикл. Некоторые заново профессию для себя открывают. А это все не просто придумать надо, еще и опробовать, обкатать. Хотя мой тренер — скромный парень. Он просто говорит, что это интуиция у него работает.
— В голове у вас никогда ограничителя не стояло: «На мировом уровне в барьерах ловить нечего»?
— Отец так и говорил. «Белый в спринте — какой тут мировой уровень»? Я же, когда начинал, об этом вообще не думал. Тренировался для здоровья. И помаленьку вработался. Потом как-то на России получилось. Пошли даже легкие международные старты. Если честно, я довольно долго думал, что буду держаться на уровне 13,20 — попадать в финалы чемпионата мира, и все у меня будет хорошо. Середнячок, статист. Такие тоже нужны.
Но тренеру этого было категорически недостаточно. Хотя я слабо верил в большее. Но выиграл на Евро-2012 и понял, что побеждать оказывается можно. Понравилось, подсел. Перед ЧМ-2015 начал стремиться делать каждую тренировку прям на максимуме. Искать в группе зарубы во всем: отрезки, ядро, что угодно. Все превращал в мини-соревнования. И это сработало.
Оказалось, чем больше и лучше ты тренируешься — тем быстрее потом бежишь. А все разговоры, что надо в себя поверить или там надеть счастливую шапку — это фигня. Чем лучше работаешь, тем больше ты готов. И это везде работает. Когда курсовые писал — та же история. Чем дольше страдаешь за компом и в библиотеке, тем лучше будет работа. Да, тут можно загнать себя. Но у меня есть шеф, который знает, когда остановиться.
Когда подожгли задницу Поле Рэдклифф
— Мировой рекорд на 100 м от белого парня — это фантастика?
— Читал материал, что четыре лучших результата после 9,58 Болта показали те, у кого потом были дисквалы. Так что дело не в цвете кожи. Думаю, белый может побить рекорд. Вполне. (после паузы) В какой-то другой реальности.
— Важно прояснить про Болта. В его чистоту вы верите?
— Веришь или нет — это так не работает. К Болту претензий нет, и я эту информацию принимаю. Но то, что за ним Тайсон Гэй, Асафа Пауэлл, Джастин Гэтлин и Йохан Блейк, которых на чем-то ловили, заставляет задуматься.
— Раз дошли до допинга — Дарья Клишина считает, что рекорды мира 80-х стоит обнулить. Сами понимаете почему.
— Вот это вот «ну все всё понимают» — какие-то гнилые разговоры. Даже не хочется в них участвовать. Эти рекорды... Я в свое время долго размышлял над тем, как поступили с Кастер Семеней. Было два варианта: допустить ее или нет. Это такая ситуация, что как бы ты ни сделал — проиграешь. Оба варианта — плохие. Что меньшее из зол? Я не знаю. Рад, что мне этот выбор делать не нужно. Так же и с этими рекордами. Кстати, Европейская федерация легкой атлетики отменила континентальные рекорды. Чем очень сильно подожгла задницу Поле Рэдклифф и доставила мне этим много положительных историй.
— Любите, когда у Рэдклифф горит задница?
— Когда она горит у людей, которые топят за однобокие решения. Которые говорят, что всю Россию нужно закрыть и не пускать — типа там все на допинге. И не думают, что есть другая сторона. Есть мы, которые не причастны ко всем скандалам. Но нас, когда всех отстраняли от Олимпиады в Рио, просто никто не брал в расчет.
Есть еще Бекки Скотт. Она тоже ушла из ВАДА, потому что ее не слушают. Человек, который должен был защищать интересы спортсменов, говорил, что всех атлетов из одной страны без разбора нужно никуда не допускать. А потом она пишет письмо, мол, ее не слышат. Я просто отдыхал. Открыла глаза.
Не рой другому яму — сам в нее попадешь. Интересно смотреть, как они туда попадают. Та же история с Рэдклифф. Вот топила, чтобы ВСЮ Россию не допустили, а теперь взяли — и твой рекорд обнулили. До кучи. Просто так.
Чегин или Коулман — кто более отрицательный герой?
— Коулман или Чегин: кто для вас страшнее в плане проступков?
— Чегин, конечно. Сколько через него человек прошло? Он собственно и начал то движение вниз. Сильно разнаглел. Его надо было остановить намного раньше, но это не было сделано. И еще года за два до нашего отстранения было понятно, что все куда-то туда идет.
— Почему его не смогли остановить?
— Заигрались, наверное. Сильно хорошо было. Классно же, когда медали идут, деньги идут, слава идет — и ее много. Мне кажется, просто не смогли остановиться.
— Коулман.
— О том, что он словил три флажка, услышал на «Бриллиантовой лиге» в Париже. По-моему, от тренера из Америки — женщины в годах. Первая фраза: Коулман получил три флажка. Вторая от нее же: ну, просто он очень глупый. А, ну тогда ладно. Ну, допустим, Коулман тупой — может быть такое. Но антидопинговое законодательство сейчас зашло вот куда: можно пропустить три теста и получить два года дисквала, а можно провалить один тест — и получить четыре. По-моему, выбор очевиден.
Тем более, его адвокаты, которые точно не тупые, нашли лазейку. Я, хоть и юрист по образованию, когда прочитал как его отмазывали — просто офигевал. Не знал, что так возможно. Но ВАДА согласилось полностью. Хотя, как по мне — там должно быть два нарушения. Не два флажка плюс один, а наоборот — три — и один из них еще переходит на следующий год.
— Должны ли спортсмены, которых уличали в допинге, извиняться? Вот для вас было принципиально, раскаивается Гэтлин или нет?
— Надо смотреть индивидуально. Если человек по незнанке хаванул что-то не то, не прочитал этикетку — а такое тоже бывает — они вполне себе рады раскаиваться. И моментально начинают это делать. А если там метаболиты стероидов, то я не знаю. В смысле ты раскаиваешься? Ни фига себе, блин. Что ж ты, когда кушал не раскаивался? Это примерно как со Степановой. Вот мне очень понравилось, что ее в итоге не допустили на Олимпийские игры. Сказали: «Мадам, вы раскаялись только когда вас поймали».
— Я веду к Александру Логинову. Понимаете, почему ЭПО было в 2014-м, а биатлонисты требуют от него извинений до сих пор?
— Там непростая история. Насколько я понял, он сам не совсем в курсе, откуда у него взялось это ЭПО. Может ли такое быть? Честно, не знаю. Изнутри та история мне неведома. Но если ты извиняешься, то логично разъяснить всю ситуацию. Нужно объяснить — а за что ты извиняешься? И если он не в курсе, то что толку от извинений?
— Допускаете, что спортсмен может не знать, что ему вводят ЭПО?
— Теоретически, конечно может. Пришли тренер и врач — воткнул шприц. Что воткнул? Да, аскорбинка.
— Говорите сейчас как Владимир Драчев.
— Ну я же не знаю. У меня такого не бывает. Мне левые уколы никто никогда не ставит. А если мы принимаем какие-то пилюли, у меня всегда есть упаковка и я четко знаю, что это и зачем. Лучше 300 раз перебдеть. Никаких левых шприцов я до своей задницы не допускаю.
Не хочу в Монако и политику, хочу жить в Барнауле
— Вопросы от наших зрителей. К кому из легкоатлеток подкатили бы, если бы не были женаты?
— Конечно, к Семене! Она нормальная, всегда со мной первая здоровается. Поздравляет на «Бриллиантовых лигах», даже руку жала. Мы же оба — угнетенные народы. Меня с 2016 года заставляют бегать под белым флагом, ее Международная федерация постоянно прижимает. Мы должны вместе держаться. А я еще думаю, допускать ее или нет...
— Но у нее есть жена.
— Да, вот это печаль.
— Что же делать?
— Подкатить можно к высотницам или шестовичкам. Юля Левченко — прекрасно. Анжелика Сидорова — превосходно. Есть шестовичка из Новой Зеландии Элайза Маккартни. В ту же степь — Ангелина Бенгтссон.
— Самый странный соперник в вашей жизни?
— Есть такой парень — Владимир Вукичевич. Норвежец. Бегает не ахти. У него на первом месте учеба. Барьеры как хобби. На юниорском чемпионате Европы впервые его увидел. Там у нас была симпатичная волонтерка. Вроде общались с ней по чуть-чуть. После соревнований — а я стал вторым — прихожу на вечеринку, думал, найду ее, зазнакомимся нормально. И что вы думаете? Ровно этот соперник, с ровной этой волонтершей стоят и чуть ли не взасос уже. Подумал: «Как же так? Это же я фронтмен, солист! А девчонки какому-то басисту достались».
— Отдаете отчет, что если пойдете в политику, и вас уничтожат в интернете?
— Да. Поэтому не хочу туда идти. Но ситуации в жизни бывают разные. Допускаю, что пойти придется.
— Можете ли представить, что всю жизнь проживете в маленьком Барнауле?
— Что значит представить? Это в моих планах. Я так и хочу.
— А как же Монако? Хотя бы Москва.
— Сейчас я работаю над тем, чтобы потом позволить себе никуда не уезжать из Барнаула, жить здесь на хорошем уровне. Уверен, в нашем городе можно заниматься чем-нибудь интересным ровно так же, как и в Москве. Может быть, с меньшим заработком, но над ним я работаю сейчас. Жить в Барнауле — мой сознательный выбор. Я — за родной город.
Полное интервью Шубенкова смотрите на Youtube-канале «СЭ»
RSS